Совесть и рынок

Банальная история в трех частях

1. Обжегшись на молоке

У этой истории давняя предыстория.

В 1965 году опубликовали мою статью «Жизнь вносит поправки», которая вызвала бурную реакцию. Это было удивительно, поскольку речь шла не о каком-то страшном криминале, не о любовной или семейной драме, а о… судьбе товарного производства при социализме.

Вопреки категорическому утверждению и властей, и ученых о несовместимости рынка и социализма я доказывал обратное – невозможность вести эффективную экономику без использования механизмов рынка. Видные экономисты тех лет обрушились с гневной критикой таких взглядов.

Рынок, само это слово в советское время воспринималось как ругательство. С началом перестройки ситуация резко изменилась. Теперь уже клеймо «антирыночник» стало восприниматься как свидетельство антидемократических взглядов. Советские граждане в той или иной форме поспешили приобщиться к жизни по новым, рыночным правилам. В результате очень многие из них оказались у разбитого корыта. Почему? Рынок виноват или тот, кто так долго и настойчиво призывал использовать его преимущества? Стало быть я. И что же делать тем, кто прославлял рынок? Каяться…

Надо бы объясниться, поскольку многие из тех, кто обжегся на молоке, готов теперь дуть на воду. На их взгляд, от рыночной затеи надо как можно быстрей отказаться и зажить привычной советской жизнью с карточным рационированием всего и всюду. «Рыночники» же не сдаются и призывают идти смелее и дальше по пути реформ, имея в виду издание все новых и новых законов.

Но никакой закон, даже самый разумный, не может помочь людям жить зажиточно и уверенно, если все их помыслы направлены только на то, как бы… обмануть друг друга, поскольку действует железное правило: сегодня обманешь ты, завтра – тебя. И так до тех пор, пока в обществе не созреет намерение заключить общественный договор не быть бессовестным, мелким или крупным, жуликом. Закон и судебное его исполнение нужны скорее для острастки, для «избранных» мошенников, а для повседневной жизни нужны здоровые традиции, поскольку простому человеку бегать по судам ни денег, ни нервов, ни времени не хватит.

У нас нравственных традиций нет, а те, что начинали до 1917 года складываться, зверски истреблены большевиками. Ну какой чудак-предприниматель согласится сейчас, как бывало у русских купцов, ударить по рукам при согласовании контракта и считать свое дело обеспеченным под гарантией совести, «честного» слова и т. п., но и одновременно под угрозой общественного порицания, презрения? Такого быть не может в нашем обществе, где воровство, взяточничество стало «делом чести, доблести и геройства». Рынок, где вор и мошенник – главная фигура, не может быть эффективным. Но виноват в этом не рынок, а нравственные качества тех, кто правит на нем бал.

Но как, спрашивается, привить эту самую нравственность, когда столько искушений вокруг?

Могла бы помочь, конечно, церковь с ее проповедью «не убий», «не укради». Но пока рассчитывать на нее всерьез не приходится. Даже тогда, когда не было гонений на нее, призывы к совести воспринимались весьма односторонне.

Наш нынешний предприниматель уже научился носить нательный золотой крест и кое-как креститься. Остальным же религиозным премудростям ему, как и всем, предстоит учиться. Большие надежды придать бизнесменам человеческое лицо связывают с интеллигенцией, которая, начитавшись там Пушкина, Достоевского, Чехова… красиво говорит о гражданском долге и порядочности, посмеиваясь над необразованностью и грубостью «новых русских». А почему бы ей действительно не попытаться цивилизовать российский рынок?! Ведь, вспомним, фабрикант Ф.Энгельс не только разрабатывал теорию научного коммунизма, но и не брезговал заниматься и практическими делами. Некоторые русские интеллигенты, те, которые были свободны от подготовки революции, тоже не были белоручками и краснобаями. Энгельгардт, Станиславский, Третьяков и многие другие деловые люди прекрасно сочетали бизнес со служением искусству, облагораживая и сам бизнес.

2.Оставшись при долгах и подозрениях

Размышления на эту тему и подвигли меня к тому, чтобы не уподобляться Васисуалию Лоханкину, а испытать рынок на собственной шкуре. Вот тут кончается предыстория и начинается банальная история.

Найти среди интеллигентов охотников не болтать о рынке, а что-то делать своими руками оказалось делом крайне трудным. Одни кинулись строить финансовые пирамиды на костях своих друзей и коллег, другие увлеклись захватывающей дух приХватизацией, третьи ушли в обслуживание тех и других во властных структурах.

И все-таки мне повезло. Повезло дважды. Во-первых, нашлись-таки чудаки, которые мечтали о том же, что и я. И самое главное – из моих же знакомых. Казаков Виктор, мой сосед, с которым давно знаком по работе в печати. Соб. корр. «Соц. индустрии», член СП СССР, редактор отдела публицистики в элитном «Новом мире», где он печатал мои статьи. Его жена Л.И. Касьянова, корр. «Советской культуры», кандидат искусствоведения, Они познакомили меня с не менее достойными людьми, с которыми их связывала долголетняя дружба – Л.Г. Мурса, ген.директор международного «Киноцентра», Е.Д. Миронова, ведущая программы ЦТ.

Компания складывалась, как видим, отменная. Но и второе везение было не меньшим. У них на руках уже был договор об аренде нежилого помещения в киноцентре, на бойком месте – рядом с зоопарком, на Красной Пресне. Вот тут, решили мы, откроем стильное крошечное кафе.

Соединив все свои скромные сбережения, получили капитал, достаточный для того, чтобы начально освоить дело – переоборудовать подвал. Руководить кооперативом взялась Касьянова Л.И. и ее муж, поскольку у них – помимо наших общих маниловских прожектов – уже был опыт работы в малом бизнесе. И вот наше утлое суденышко вышло наконец в открытое море рыночных стихий.

Не скрою, что первые радости нашего путешествия в бизнесе были слегка омрачены мелкими недоразумениями и обидными подозрениями. Ну, например, все мы передали нашему шефу живые деньги под ничего не значащую расписку, а ее пай был зафиксирован заочно, на доверии. Но, повторяю, подозрение обидное, и каждый из партнеров внутренне устыдился этому вдруг возникшему чувству.

А дальше начались рабочие будни: поиски рабочей команды на построенный нами корабль – повар, бухгалтер, администратор, официанты… В условиях растущей безработицы найти мало-мальски квалифицированных людей такого профиля оказалось тем не менее безумно трудно: все умели воровать и редко кто еще и кое-как работать.

Объективные наши трудности формирования кадров усугубились еще и тем, что наш шеф стала подбирать людей только по советскому принципу личной преданности. Но поскольку это качество в наше время весьма нестабильное, то команды на нашем корабле стали меняться даже чаще, чем премьеры при российском президенте, Все это наскучило нашему шефу, и она, не передав дел, не отчитавшись, уехала в Чехию, захватив с собой мужа, чтобы уже в цивилизованных условиях открыть собственное дело. Нам, сиротам, достались от нее по наследству незнакомые люди, получившие какую-то доверенность управлять ее паем, охапка документов, где нет ни одного слова о расходах наших денег, колоссальные долги и подлая наша уверенность, что без нашей финансовой помощи ей вряд ли удалось бы в Чехии затеять новое дело…

3. Уроки плавания.

В чем мораль сей «басни»? Конечно, не в том, о чем подумал читатель – не в жалобе на непорядочность партнера, не в призыве наказать виновных по закону. Нет, в другом., прежде всего надо понять, что никакой закон, никакой президент, премьер, парламент не может предотвратить массу таких случаев, которые разоряют не только отдельных лиц, но и страну в целом. Во всех подобных неприятностях прежде всего виноваты мы сами, наш моральный потенциал, накопленный, вернее – подорванный за годы советской власти. Большинство из нас заранее настроены быть жертвами аферистов.

И еще. Расчет на то, что образованные люди, именующие себя интеллигентами, а на самом деле создавшие, по Солженицыну, толпу «образованцев», будут честнее, чем те «новые русские», над которыми они так остроумно посмеиваются, – очередное заблуждение. Более того, жизнь показала, что без высокого образования на поле мошенничества вообще нечего делать. Не жалкий «наперсточник» на панели перед магазином, а «дипломированный» и «упакованный» спец, защищенный «качком», стал законодателем нравственности в российском бизнесе.

Вдумайтесь только в такие цифры: МВД и Минэкономики сообщают, что из России переведено в западные банки за пять последних лет от 50 до 250 млрд.долларов. И тут ничего не поделаешь: деньги. как рыба, ищут место поглубже. Но что это за деньги? Думаете, честные, добытые в убыточной российской экономике? Думаете, это деньги наших шахтеров, фермеров, дворников? Думаете, это деньги только нескольких олигархов? Нет, это наши личные деньги, украденные теми, кто еще вчера официально представлял «ум, честь и совесть» России, то есть бывшими самыми ретивыми из ретивых поборников нравственности – не без помощи, конечно, и тех, кто еще вчера успешно ловил на границе антисоветчика с книжкой Солженицына или стишком Бродского, а сейчас, потеряв «нюх», не может почему-то остановить массовую контрабанду.

Но это только один урок из самостоятельного плавания по рыночной стихии. Все справедливо говорят о крайней необходимости, «третьего сословия», «среднего класса», о форсированном развити «малого бизнеса». Но если об аферах наших олигархов говорят многие, то на комариные укусы «щипачей», то есть аферистов малого размера, общество не обращает никакого внимания.Масштаб ущерба, наносимый в таких случаях, как описанный мной, во много раз больший, чем сумма украденных рублей, если учитывать вред, наносимый делу создания «среднего класса».

Наши деловые люди пока еще, к сожалению, не созрели для создания своей системы нравственной самообороны. Криминал своей «нравственностью» консолидирован, жадные коммерсанты разобщены своей безнравственностью. Поэтому они так слабы.

Впрочем, не все так черно. Кое-где деловые люди уже начинают понимать необходимость жить не по своим доморощенным представлениям о нравственности, а по нормам всех тех людей, кто занимается данной деятельностью, в конкретных местных условиях. Разговариваю с председателем Совета старшин Московского купеческого общества Власовой Т.М. Общество завело картотеку на тех своих членов, которые нарушили нравственные нормы купца. Нарушители не попадут в СИЗО, где их будут месяцами или годами мучить в ожидании правосудия. С ними поступают иначе, но тоже по-своему честно: лишают морального права заниматься своей профессией в рамках гильдии и даже за ее пределами, если там интересуются деловым прошлым вновь объявившегося партнера.

Наши многочисленные партии, деловые союзы пишут всякие программы, а собрать вокруг себя порядочных деловых людей не удосужаться. Дикому рынку надо прививать совесть, иначе коммерсанты сожрут друг друга.

А мы будем ругать рынок.

Геннадий Лисичкин («Литературная газета», № 36, 2000)

Дата добавления: 2015-07-16