Бесплодный триумф консерватизма

Получается, что мы согласны с забавным силлогизмом: права имущих и свобода бизнеса важнее реализации обще­ственных интересов и решения социальных проблем, посколь­ку обеспечение таких прав - главное условие создания богат­ства и занятости. Поддерживая действия государства, направленные на достижение общих интересов, граждане яко­бы больше потеряют, нежели приобретут; поэтому права час­тной собственности - превыше всего. В подобной атмосфере налогообложение изображают как конфискацию того, что на самом деле является вашим, то есть как подлежащее устране-

2

Избавление

нию бремя. Социальная, коллективная и публичная сферы преподносятся как препятствия для благосостояния и авто­номности индивидов. Хуже того, они якобы противоречат моральным основам общества, которое должно базироваться на полной ответственности своих членов, каждый из которых самостоятельно несет свое бремя и реализует свои права.

Для поддержки наших школ и университетов, больниц и приютов, системы социального вспомоществования и даже общественного транспорта сейчас требуется серьезная борь­ба, поскольку обеспечивающие их налоги считаются мораль­ным и экономическим злом. Невозможно доказать, что созда­ние богатства является актом столь же общественным, сколь и индивидуальным, и что успешно действующие компании пред­ставляют собой нечто большее, чем машины по деланию де­нег и максимизации прибылей. Получается, что не капитализм должен служить нам, а мы должны служить ему.

Эта философия нежизнеспособна и неработоспособна. Речь идет не только об огромном значении общественного догово­ра и государственных структур и о том, что конструирование общества, в котором самовоспроизводится доминирование богатых, а бедные оказываются в ловушке бедности, - вызов идеям социальной справедливости. Дело в том, что подобная модель неработоспособна, поскольку генерирование богатства является общественным процессом. Для компаний, успешно функционирующих в течение долгого времени, характерна такая мотивация, когда представления о целях компании вы­ходят за пределы максимизации непосредственных выгод для ее акционеров. Производительная и креативная рабочая сила -это такая рабочая сила, которая рассматривается не просто в числе прочего движимого имущества, а как группа уважаемых человеческих индивидов. Коммерческие предприятия пользу­ются социальной и публичной инфраструктурой, в которую они встроены и в которой функционируют. Чем сильнее в стра­не общество, тем сильнее и ее бизнес-сообщество.

Слабость нашей цивилизации обусловлена противополож­ным подходом, при котором консервативные предложения становятся все более отчетливыми. Главенство рыночного контракта означает, что карьеры, жизненные стандарты и вза-

Глава первая

имоотношения людей находятся под постоянным давлением, поскольку зависят от очередного изгиба неустойчивых пред­почтений рынка и в растущей мере теряют защиту со стороны общественных институтов или систем разделения рисков. Цивилизованные взаимоотношения оказываются под угрозой, поскольку рыночное общество делает нас всех чужими друг другу. Поскольку происходит сужение наших публичных го­ризонтов, мы ищем удовлетворения в нашей внутренней, час­тной жизни. Однако такой «уход в себя» - не наш выбор; ско­рее, мы признаем, что участие в делах окружающего нас мира на каких-либо иных условиях, нежели те, что ставят во главу угла рыночные ценности и снижают значение публичной граж­данственности, становится все более бессмысленным.

Международная система, попавшая под диктат консерва­тизма, демонстрирует свою непрочность. Растет масштаб фи­нансовых кризисов и банкротств. Осенью 2001-го - зимой 2002 года мир стал свидетелем самого масштабного банкротства (корпорации «Энрон») и крупнейшего дефолта по суверенно­му внешнему долгу (Аргентина). Эти события последовали за самым мощным за всю историю биржевым бумом и его кра­хом, оставившим после себя след в виде обанкротившихся и погрязших в долгах компаний, прежде всего в чрезмерно раз­дувшихся отраслях телекоммуникаций и высоких технологий. Круги от этого шока распространились по всему миру, так как отсутствуют инструменты, с помощью которых можно было бы дать скоординированный в международном масштабе от­вет. Когда наступит экономическое оживление, слишком мно­гие фирмы и работники пострадают от ненужного, пустого и спекулятивного бума, а также от затяжного спада, затронув­шего столь многие страны. Наследие долгов и банкротств бу­дет угрожать нашей экономике еще многие годы.

Со всей очевидностью обнажилась моральная асимметрия, на которой основываются отношения между обществом и биз­несом. Некогда преуспевавшие компании ищут поручитель­ства со стороны правительств, чью общественную ценность они сами лишь недавно высмеивали. Фантастическое неравен­ство между менее развитой и развитой частями мира, на кото­рое десятилетиями не обращали внимания, вдруг оказалось в

Избавление

центре внимания, поскольку западные общества осознают вза­имосвязь между бедностью, разочарованием и ростом между­народного терроризма. Становится ясно, что не были осуще­ствлены простые инициативы по списанию долгов, оказанию помощи, развитию здравоохранения и обеспечению доступа на западные рынки, что улучшило бы положение бедных стран. Своим эгоизмом и сосредоточенностью на собственных инте­ресах наши открытые, взаимозависимые общества сами сдела­ли себя уязвимыми. Очевидна необходимость перемен.

В самих США распространение и укрепление веры в то, что эффективным может быть только неуправляемый капита­лизм и что обществу не остается ничего иного, как подчинить­ся диктату бизнеса, имели негативные последствия. Разруше­ны остатки послевоенного либерализма, унаследованного от рузвельтовского Нового курса; в результате, американский капитализм и общество стали более жестко поляризованны­ми и менее щедрыми. Больше нет тех Соединенных Штатов, которые в 1960-е годы смогли выдвинуть программу Велико­го общества, а после Второй мировой войны - «план Маршал­ла». Несомненно, американские либералы допускали ошибки; создававшаяся ими система поддержки бедных имела непре­дусмотренные и нежелательные побочные эффекты, а защи­щая права меньшинств, либералы упустили из виду универ­сальные ценности, которые могли бы объединить всех американцев. Равным образом, давление консерваторов в пользу дерегулирования принесло некоторые важные выго­ды, такие как массовый недорогой воздушный транспорт и быстрое развитие информационного общества, хотя сейчас начинают проявляться скрытые и менее очевидные издержки чрезмерного дерегулирования. Просчеты в регулировании и аудите, из-за которых случился скандал с «Энрон», являются знаменательным предупреждением. Любая непредвзятая каль­куляция общих издержек и выгод всего консервативного экс­перимента должна дать отрицательный результат.

Издержки окажутся еще более весомыми, если включить в калькуляцию то, что происходит из-за насаждения консер­вативных принципов за пределами США. Главной причиной, по которой не было осуществлено немало простых инициатив

Глава первая

по совершенствованию международной инфраструктуры и нормализации функционирования глобальной рыночной эко­номики было то, что этому противилась консервативная Аме­рика. Она стремилась максимизировать свободу маневра для себя, а не устанавливать правила, которые могли бы эту сво­боду ограничить. Свой национальный суверенитет - Америка превыше всего - она рассматривает не просто как принцип, способствующий экономической свободе корпораций, но и как философский и моральный императив.

Это означало, что весь международный порядок должен строиться на приоритете односторонних действий США и их способности к таким действиям - как с точки зрения интере­сов самих США, так и с точки зрения консервативной идеоло­гии. Даже в 1970 - 1980-е годы США стремились выйти за рамки международных договоров и институтов, чтобы добить­ся возможности действовать в одностороннем порядке; так, в 1980-е годы они заставляли Японию вкладываться в амери­канские государственные ценные бумаги, а в начале 1990-х вынуждали ФРГ открыть свои телекоммуникационные рын­ки. Однако отстаивание Соединенными Штатами исключи­тельно своих интересов стало особенно явным в последнее десятилетие - идет ли речь об изменении климата, о борьбе с международной преступностью или регулировании финансо­вых рынков; и этот процесс ускорился с приходом админист­рации Дж. Буша. Что касается системы международных дого­воров по ядерным ракетам, то американский подход уже всецело определяется задачами одностороннего утверждения позиций США.

Надежды на то, что после 11 сентября 2001 года эта ситу­ация изменится, не оправдались. Предполагалось, что Соеди­ненные Штаты построят новые отношения с миром, посколь­ку они заявляли о стремлении создать широкую антитерро­ристическую коалицию. Однако уже в первые месяцы после тех событий стало ясно, что, несмотря на первоначальное стремление организовать международный ответ терроризму, в конечном итоге возобладали односторонние, эгоистические наклонности США. Одержав победу в Афганистане за три месяца при минимальных потерях своих солдат, США доказа-

Избавление

ли свое подавляющее военно-техническое превосходство. Эта победа была достигнута при символической поддержке со сто­роны союзников США. Что касается защиты «отечества» (как его сейчас понимают в Америке), повсеместно зазвучали ста­рые консервативные призывы обеспечить защиту страны с помощью мощного военного щита. Свидетельство тому - за­прос со стороны администрации Буша в начале 2002 года об увеличении военных расходов на 48 миллиардов долларов, что эквивалентно всему оборонному бюджету Италии; и это несмотря на то, что диспаритет между военными расходами США и остальных стран мира достигает беспрецедентных масштабов¹. Все создаваемые Соединенными Штатами коали­ции имеют тактический характер и служат лишь их собствен­ным интересам. НАТО могла бы предложить свою коллектив­ную помощь в действиях против терроризма; однако это по­мешает США действовать по собственному усмотрению, по­этому такая помощь не востребована. Союзникам может быть позволено помогать Америке, но только по ее приглашению и на ее условиях. Тип мышления, питающий односторонний подход и строительство глобального капитализма по консер­вативному образцу, сейчас угрожает даже НАТО². Еще пред­стоит обсудить правомерность целей, подразумеваемых дан­ным подходом.

Из-за международного терроризма особую остроту при­обрела и без того серьезная проблема построения справедли­вого общества и капитализма «с человеческим лицом» в масш­табе всего мира. Военные акции США и Запада по уничтоже­нию баз, с которых действуют террористы, были и остаются императивом; однако одних акций возмездия недостаточно. Запад должен доказать их законность и создать систему, кото­рая сделает нежизнеспособными идеологии, лежащие в осно­ве терроризма. Некоторые индустриально развитые страны, в частности Великобритания, Франция и ФРГ, заинтересова­ны в том, чтобы США повторили свою послевоенную щед­рость в виде нового «плана Маршалла» для наименее разви­тых стран. Однако консервативно настроенный Вашингтон не проявляет интереса к этой идее. Устремления США в рас­тущей мере приобретают милитаристский характер; амери-

Глава первая

канцы пытаются устранять симптомы проблем, а не их причи­ны. Вмешательство в проблему Косово в 1999 году с целью предотвращения там этнической бойни стало последним жес­том прогрессивной Америки XX века. США XXI века - это все более жестокая и менее альтруистичная держава.

В наше время первостепенное значение приобрело по­нятие справедливости, а также его социально-экономическо­го наполнения. Отказ американских консерваторов воспри­нимать любые объяснения, кроме собственных, и использова­ние ими своего видения в качестве общемирового стандарта (чему способствуют передаточные механизмы в виде амери­канских финансов, транснациональных компаний, военного превосходства и культуры, а также слабость системы между­народного регулирования) - это угроза не только демократии внутри СЩА и за их пределами. Это угроза будущему.

Урок последнего десятилетия (и предупреждение для XXI века) состоит в том, что мир нуждается в более утонченном и сложном порядке. Безопасность, благосостояние и справедли­вость - это глобальные общественные блага. Они не могут быть обеспечены диктатом одной страны или появиться в качестве побочных продуктов реализации ее интересов. Наоборот, их можно добиться только международными усилиями и только исходя из признания взаимозависимости стран. Более того, в рамках глобализации должно оставаться место для различных культур и подходов к капитализму. Невозможно, чтобы прин­ципы американского консерватизма всеми и сразу были при­знаны в качестве общего знаменателя. Иными словами, миру нужен новый набор организующих принципов и иное руко­водство - более щедрое и более уважающее разнообразие по­зиций, нежели это делают американские правые. Единствен­ным блоком, обладающим достаточной экономической и политической мощью, чтобы предложить эти жизненно важ­ные ценности миру, являются страны Европы; именно перед ними стоит этот вызов. Существует глубокий смысл в созда­нии такой Европы, которая была бы способна отстаивать свое видение капитализма и соответствующий этому видению об­щественный договор. Глобальная ответственность современ­ной Европы - стать противовесом США там, где можно

Избавление

сформировать более просвещенный и либеральный миро­вой порядок.

Дата добавления: 2015-07-16