Мир, в котором мы живем

Предисловие к русскому изданию

Представляемая читателю книга призвана доказать, что европейская экономическая модель ничуть не хуже американ­ской, а социальная - даже лучше. Надеюсь, что российские читатели найдут здесь полезные аргументы для развернувшей­ся сейчас дискуссии относительно того, в каких формах в Рос­сии должны найти свое воплощение капитализм и демокра­тия. Удел России - стать составной частью европейской экономики, политики и общественной жизни, хотя, конечно, ей (как, впрочем, и Великобритании, Франции или Германии) всегда будут присущи свои отличительные черты. Россия при­держивается тех же ценностей, которые характерны для ев­ропейской социально-экономической модели и о которых го­ворится в данной книге, а именно: веры в общественный договор, стремления к справедливой организации капитализ­ма и выражению общественных интересов через государствен­ные институты. Если я не ошибаюсь, подходят к концу давние поиски Россией собственного набора ценностей, принципов и институтов, которые помогли бы ей сорганизоваться. Те­перь Россия встает хотя и на не менее сложный, но, будем на­деяться, менее мучительный путь.

Веками Россия шла своим путем. В зависимости от исто­рических обстоятельств она заимствовала, модифицировала или оспаривала основные европейские веяния, пытаясь мак­симально приспособить их к тому, что считалось особым рус­ским характером или путем развития. Но Россия так и не ста­ла частью Европы. Это противоречие веками раздирало политику и культуру России, а также ее отношения с Европой.

XXXVII

Предисловие к русскому изданию

Россия, быть может, и хотела быть похожей на Европу, но тому мешали ее географические масштабы и этническое многооб­разие населения, проживающего в ее границах. Великие рос­сийские композиторы, писатели, драматурги, ученые и мыс­лители, столь обогатившие Европу и весь мир, несомненно придерживались европейской традиции. Но страна обшир­ных равнин, степей, лесов и снегов так и не стала по-настоя­щему европейской.

Именно благодаря особенностям России чисто европейс­кий феномен - коммунизм - достиг здесь полного господства, чего не было ни в одной стране Европы. Коммунистическая партия добилась гегемонии не только благодаря политичес­кой гениальности Ленина, безжалостной властности Сталина, опустошительным последствиям войн и слабости царизма. Это произошло также потому, что в 1917 году большевики пред­ложили решение проблем, раздиравших страну со времен Петра Великого и Пушкина. Несмотря на свое явное варвар­ство и жестокость, коммунизм казался подходящим способом одновременно модернизировать Россию, объединить ее мно­гочисленные народы под руководством Москвы с помощью общей программы и веры, а также воплотить в жизнь те евро­пейские ценности, которые не оспаривает ни одна альтерна­тивная философия. Интеллектуальные лидеры всех слоев об­щества поначалу проявили колебания и поддались искушению коммунизма, считая его кратчайшим путем к преодолению давних российских противоречий.

Однако ничего не получилось. Семьдесят лет коммунизма оставили мрачное наследие в виде искалеченной экономики, миллионов убитых и замученных в лагерях, насильственной коллективизации деревни. Тем не менее, следует назвать один положительный момент. Было доказано, что, несмотря на свою привлекательность, командная экономика и политика прино­сят вред. Чтобы достичь желаемого - устойчивого роста бла­госостояния, общественного согласия, полной реализации личных свобод, социальной справедливости, подлинной на­циональной общности и демократии при верховенстве зако­на, России нужно терпеливо, кирпичик за кирпичиком, выст­раивать все это. Коротких путей нет. Я считаю, что тут

XXXVIII

Предисловие к русскому изданию

России следует безоговорочно ориентироваться на пример Европы.

Это вполне возможно, несмотря на кровавое российское прошлое. Великобритания, Германия и Франция тоже имеют темные страницы в своей истории. Великобритания ответ­ственна за обращение негров в рабство, Германия - за холокост, Франция явила миру образцы революционного терро­ра. Тем не менее, все три страны сейчас входят в состав чрезвычайно перспективной организации - Европейского Союза. Скорее всего, России пока вряд ли стоит добиваться присоединения к ЕС; будущие же поколения смогут иначе подойти к этому вопросу. Тем не менее, России имеет смысл поставить перед собой цель сформировать социально-эконо­мические институты и процедуры, сходные с существующими в Европе. Если бы Россия поступила так с самого начала де­мократических и рыночных преобразований, а не ориентиро­валась на Америку, реформы шли бы менее болезненно, а бу­дущее было более светлым.

Однако сделать так- значит бросить вызов современному международному консенсусу, согласно которому Америка и американский путь развития дают наилучшие образцы для подражания. Нас убеждают, что следует отказаться от евро­пейских подходов к социальной солидарности, обеспечению справедливости и созданию жизнеспособной публичной сфе­ры - то есть главных компонентов европейской модели капи­тализма, которую предстоит построить как в России, так и в Великобритании (хотя формы ее реализации, возможно, бу­дут разными). Взамен нас призывают к созданию экономики свободного рынка по американскому образцу, где компании могут по своему усмотрению нанимать и увольнять работни­ков, где все нацелено на удовлетворение аппетитов фондово­го рынка, где основным критерием успеха бизнеса выступает Уровень его капитализации, а система социального обеспече­ния сведена к минимуму. Предполагается, что американская модель бизнеса обеспечивает экономическую динамику и лич­ную ответственность. Первостепенная задача предлагаемой вниманию российского читателя книги - опровергнуть эти утверждения. Далеко не все американские компании эффек-

XXXIX

Предисловие к русскому гаданию

тивнее европейских; в некоторых странах и секторах эконо­мики Европы производительность труда выше, чем в Амери­ке. А по ключевым социальным показателям - начиная с соци­альной мобильности и заканчивая средней ожидаемой продолжительностью жизни - США заметно отстают от Ев­ропы. Европейцам, возможно, следует реформировать свою модель, в частности, улучшить функционирование рынка тру­да, повысить гибкость налоговой и денежной политики. Тем не менее, несмотря на искушение примером США, Европа должна стремиться сохранить основные элементы своей модели. Претензии США простираются еще дальше. Под влияни­ем мощных консервативных течений в американском бизне­се, общественной и внутриполитической жизни меняются приоритеты творцов внешней политики Соединенных Шта­тов. Америка уже не поддерживает идеи строительства Евро­пы как оплота демократии и капитализма на евразийском кон­тиненте, то есть как противовеса коммунизму. Сейчас, после развала СССР, она рассматривает ЕС как мощного геополити­ческого соперника, выступающего за многосторонние подхо­ды и верховенство права в международных делах, - что меша­ет автономности ее действий. США оказывают давление на вновь вступающие в ЕС страны, чтобы те, например, не согла­шались на поддержку со стороны ЕС Международного уго­ловного суда, который будет обладать юрисдикцией по рас­смотрению всех форм международных военных преступлений, в том числе совершенных США. В качестве пряника этим стра­нам предлагают выгодные внешнеторговые сделки и заман­чивые условия размещения американских военных баз. Ва­шингтон хотел бы видеть ЕС лишь как организацию с ограниченными экономическими задачами и старается поме­шать Союзу развивать новое многостороннее видение мира. Как известно, министр обороны США Дональд Рамсфелд на­звал Францию, Германию и другие страны, отстаивающие многосторонний подход к международному праву, «старой Европой». Ей противопоставляется «новая Европа» в составе Великобритании, Испании и Италии, которые готовы присо­единиться к возглавляемой США «добровольной коалиции», поддерживающей односторонние действия и выступающей за

ХL

Предисловие к русскому изданию

переустройство международной системы в целях борьбы с тер­роризмом. После вторжения США в Ирак Россия недвусмыс­ленно встала на сторону «старой Европы».

Америка проводит политику «разделяй и властвуй». Она предпочитает иметь дело с отдельными странами - членами ЕС, а не блоком в целом, ясно и последовательно выражаю­щим общеевропейские интересы. Чем труднее европейцам возражать на инициативы США, тем легче американцам реа­лизовывать свои консервативные экономические и полити­ческие цели. Конечно, в каких-то вопросах Европа и Россия могут пойти на сотрудничество с США и поддержать предла­гаемую ими повестку дня; но в других это невозможно. Я счи­таю, что расхождения между ЕС, Россией и США сильно углу­бились из-за особенностей позиции нынешнего американского руководства. Поэтому государствам - членам ЕС лучше дей­ствовать в рамках Европейского Союза, который расширяет их политические возможности. Сообща странам ЕС легче от­ветить «нет» на американские притязания, по одиночке же им в конечном итоге придется согласиться с линией США. Следовательно, европейцам надо держаться заодно, развивать совместные структуры и политику, на основе общеевропейс­ких приоритетов и ценностей продвигать вперед европейс­кую интеграцию, а инициативы США оценивать по их дей­ствительным достоинствам. Например, было бы разумно поддержать желание президента Буша значительно увеличить гранты на борьбу со СПИДом в Африке. В то же время нельзя позволить США пересматривать международное право таким образом, чтобы страна-агрессор обосновывала вторжение в суверенные государства предположением, будто там имеется оружие массового уничтожения, которое может попасть в руки террористов. Конечно, против некоторых государств-изгоев может потребоваться интервенция, но для осуществления подобных мер нужны четко отработанные международные процедуры и правила. Иначе возобладает анархия.

Я утверждаю, что стратегические интересы ЕС и России по большому счету совпадают. Россия была права, вместе с Францией и Германией настаивая, чтобы всякое вмешатель­ство в дела Ирака происходило в рамках международного

ХLI

Предисловие к русскому изданию

права и только после того, как инспектора ООН сделают зак­лючение, что Саддам Хуссейн действительно располагает ору­жием массового уничтожения и, следовательно, представляет реальную угрозу интересам безопасности развитых стран. По моему мнению, Великобритания могла и должна была содей­ствовать выработке общей позиции ведущих держав Европей­ского Союза. Можно было вместе с Россией предложить раз­местить в Кувейте крупные военные силы под командованием ООН, готовые осуществить интервенцию в Ирак, когда ис­черпает себя режим инспекций ООН. Это привело бы к со­зданию иных политических условий в марте 2003 года, когда вооруженные силы США и Великобритании вторглись в Ирак. Буш оказался бы под сильнейшим внутриполитическим дав­лением в пользу того, чтобы США заняли такую же позицию, как ЕС и Россия. Находящиеся в Кувейте силы могли бы сыг­рать активную роль в восстановлении Ирака после заверше­ния военной операции - но опять-таки только под руковод­ством ООН. В подобных обстоятельствах Буш, возможно, не принял бы решения об интервенции; во всяком случае, он го­раздо больше, чем сейчас, стремился бы интернационализи­ровать усилия по восстановлению Ирака после вторжения.

Ситуация с Международным уголовным судом и Киотским протоколом по изменению климата аналогична тому, что происходит вокруг Ирака. Россия испытывает искушение пой­ти по стопам США и не ратифицировать Киотский протокол. Тем самым она фактически заблокирует его, поскольку под­писей уже участвующих в нем развитых государств недоста­точно для вступления его в силу. Кое-кто в Кремле считает, что, оказав США такую поддержку, можно рассчитывать на благосклонность с их стороны и что борьба с глобальным по­теплением не отвечает стратегическим интересам России как страны с холодным климатом, а также как крупного экспорте­ра нефти и газа. Это солидные аргументы, но они не учитыва­ют более широкого контекста. В интересах России быть в чис­ле создателей и сторонников системы международных правил, с помощью которых можно будет управлять процессами гло­бализации. Многосторонность - нерасторжимое целое; если сделать ее объектом политического торга, выступая за нее тог-

ХLII

Предисловие к русскому изданию

да, когда это выгодно, и отказываясь, когда невыгодно, она потеряет смысл - а Россия потеряет своих главных союзников.

Важно, что закончен первый этап становления российс­кого капитализма. Теперь Россия должна вступить в следую­щий этап - этап формирования культуры бизнеса на основе гораздо более комплексного подхода к собственности и от­ветственности собственников, нежели это предусматривает­ся существующим корпоративным правом и воплощается в жизнь так называемыми олигархами. Основная часть россий­ской экономики приватизирована, рыночные цены все боль­ше соответствуют издержкам производства. Это первый и не­обходимый шаг к созданию капиталистической экономики. Но многие компании выступают всего лишь механизмами для са­мообогащения, вывоза капитала и реализации финансовых схем, выстраиваемых на грани - а порой и за гранью - закона. Крайне жаль, что первый опыт капитализма после более чем семидесятилетнего перерыва оказался сопряжен с наихудши­ми эксцессами мафиозного капитализма, когда ведущие пред­приниматели были озабочены исключительно пополнением личных зарубежных счетов, а не формированием крупных корпораций с авторитетными брэндами и высокой репутацией.

Тут России следует полностью ориентироваться на евро­пейскую, а не американскую модель бизнеса. России нужно иметь как можно больше компаний типа «Нокиа», «Фольксва­ген», «Мишлен» и «Эйрбюс», о которых я рассказываю в своей книге. Чтобы добиться этого, необходимо тщательно проду­мать организацию инвестиционных институтов и банков, кор­поративное и коммерческое право, систему бухгалтерской от­четности и общую культуру бизнеса. Как будет показано на последующих страницах, ценности, лежащие в основе вели­ких компаний, - те же самые, что лежат в основе обществен­ного договора и традиции публичности, восходящей к эпохе Просвещения. Россия имеет возможность в предстоящие де­сятилетия заняться тщательным формированием собственной модели капитализма и демократии, чтобы достичь указанных Целей.

Это потребует твердой приверженности принципу вер­ховенства закона как внутри страны, так и за рубежом. Неза-

ХLIII

Предисловие к русскому изданию

висимая юридическая система, реализующая и интерпрети­рующая законы; независимые средства массовой информации; разделение полномочий между исполнительной и законода­тельной властью; эффективные регулирующие органы, обес­печивающие профессиональную этику во всех сферах жизни, -все это повивальные бабки той экономики и того общества, о которых мечтает Россия, глядя на другие страны, и которые она в состоянии построить сама. Предлагаемая мною програм­ма неразрывно переплетена с внешней политикой, отстаива­ющей верховенство права и многосторонний подход в меж­дународных делах. Россия несет ответственность перед своими народами, Европой и всем миром и должна добиться решения стоящих перед ней задач. Надеюсь, что эта книга поможет формированию интеллектуального и политического консен­суса, без которого невозможны многие обсуждаемые меры. России пора пристальнее взглянуть на Европу.

Уилл Хаттон,

Лондон,

январь 2004 года

ХLIV

Предисловие

С появлением на свет евро и возобладанием самонадеян­ной односторонности в американском подходе к международ­ным проблемам отношения между США и Европой неизбеж­но становятся все более напряженными. Два крупнейших центра силы имеют разное видение того, как нужно управ­лять рыночной экономикой и обществом, как можно достичь величайших, поистине глобальных общественных благ и со­хранить их: мир, торговлю, содействие развитию, здоровье, чистую окружающую среду и безопасность. Отношения меж­ду США и Европой представляют собой ось, вокруг которой строится мировой порядок. При умелом подходе это может стать мощным позитивным фактором, при неумелом - прине­сти неисчислимый ущерб.

Великобритания стоит перед фундаментальным выбором: на какую сторону встать? Европейская интеграция ускоряет­ся: евро запущен в оборот, а на саммите в Лакене в декабре 2001 года достигнуто согласие о заключении предваритель­ной конвенции по разработке основных положений обще­европейской конституции до межправительственной конфе­ренции 2004 года. Этот вопрос встанет ребром для Великоб­ритании, если будет проведен референдум по присоединению к зоне евро. Причем речь будет идти не только о том, стоит ли Великобритании присоединяться к евро. Проблема имеет бо­лее широкий характер: на какой стороне мы хотим оказаться в существующем противостоянии двух центров силы? Насколь­ко мы европейцы и как много в нас общего с американцами, все более впадающими в крайний консерватизм? Соответ­ственно, надо решать, на основе каких ценностей строить бри­танскую социально-экономическую модель.

ХLV

Предисловие

Сейчас британская политика дрейфует в направлении управляемого центризма. У нас нет ни крупных политических движений, ни причин для их появления. Повсеместный ха­рактер приобрела апатия избирателей. Наши политические лидеры декларируют высокие цели, но им не удается возро­дить веру людей в политику и общность стоящих перед ними задач. Как я пишу в начале первой главы, публичная сфера попала в полосу затмения. Речь идет о том, что налицо упадок гражданственности.

Вместе с тем сохраняются крупные проблемы. По-прежне­му весьма противоречивы и спорны условия общественного договора в британском обществе. Богатые становятся богаче, а социальное неравенство углубляется. С учетом фактическо­го распределения доходов и благосостояния очевидно, что равенство возможностей остается иллюзией. Сфера обществен­ных услуг не отвечает существующим потребностям. Уже пос­ле того, как я начал писать эту книгу, террористические акты 11 сентября 2001 года стали зловещим напоминанием о той жестокости, которую может вызывать межкультурная рознь, а также об острой потребности в международных полицейских мерах для снижения и, хотелось бы надеяться, устранения рисков повторения чего-либо подобного.

Эта книга является попыткой ответа на указанные озабо­ченности. В ней содержится развернутый критический ана­лиз консерватизма, ставшего в США доминирующим полити­ческим течением, и его влияния на сами Соединенные Штаты и на остальной мир. Задача автора - дать отпор потоку хулы в отношении Европы и утверждениям, будто Америка являет­ся образцом всяческих добродетелей. Наоборот, это страна с рядом серьезных социально-экономических проблем. Амери­канская система власти, в которой голоса избирателей и дол­жности в правительстве все чаще становятся предметами куп­ли-продажи, оборачивается оскорблением демократических идеалов. Европейский же капитализм с присущей ему моде­лью общества и демократии может многое предложить миру. Вопреки распространенному мнению, Старый Свет может во многом поучить Новый.

Итак, в книге отстаивается европейская идея. По моему

ХLVI

Предисловие

убеждению, объединение Европы является одним из наибо­лее воодушевляющих и важных проектов нашего времени. Оно имеет решающее значение для создания реального противо­веса Соединенным Штатам и тем самым появления подлинно многополюсного мира, способного обеспечения глобальных общественных благ. Это также средство укрепления базовых европейских ценностей, реанимации нашей политики и пуб­личной сферы, а косвенно - и вывода нашей экономики на траекторию растущей производительности и снижения соци­ального неравенства. Мы, британцы, являемся в большей мере европейцами, нежели сознаем это, а альянс с Америкой, осно­ванный на общности истории и языка, необходимо скоррек­тировать в свете нашего европейского кредо. Великобрита­нии, несомненно, следует присоединиться к зоне евро.

Все это не совпадает с распространенным сейчас мнени­ем. Книга наверняка заденет многих, и я ожидаю резкой реак­ции. Спор необходим, ведь у нас слишком долго господство­вали евроскептики. Но одно потенциально возможное обвинение я должен отвергнуть сразу. То, что я критикую американский консерватизм и его воздействие на США и на мир, не означает, что я - антиамериканец. На протяжении всей книги я старался тщательно разделять консервативную и ли­беральную традиции США. В XX веке миру повезло в том, что на критических поворотах истории политики, руководив­шие США, и доминирующие в этой стране тенденции были либеральными. Нам снова нужно это. Устойчивый мировой порядок можно построить лишь на основе коалиции между либеральной Америкой и Европейским Союзом, твердо уве­ренным в состоятельности своих ценностей. Хочу сказать не­американским и неевропейским читателям, что это утвержде­ние вовсе не означает, что я забываю об их законных требованиях и интересах. Я просто концентрирую внимание на том, где находятся центры силы и кто несет глобальную ответственность за судьбы мира.

США остаются замечательной страной. По-прежнему до­стойны восхищения ее демократические традиции, жизнен­ная активность американцев и их тяга к образованию (напом­ним, что в числе первых общественных учреждений,

ХLVII

Предисловие _________________________________________________________________

создававшихся в каждом штате США, были университеты). Но сейчас все это затмевается глубочайшим социальным неравенством и все большей нецивилизованностью американского капитализма в сочетании с консервативной риторикой, мешающей правильному самоосознанию и разумной самокрити­ке. Именно из-за своей привязанности ко всему лучшему в Америке я глубоко возмущен тем, что США оказались столь далеки от установленных ими самими стандартов. Я также ни в коей мере не разделяю пренебрежения, выражаемого неко­торыми европейцами в отношении американской культуры. Я наслаждаюсь Шерил Кроу и Клинтом Иствудом, восхища­юсь фильмами Вуди Аллена, люблю американский футбол, преклоняюсь перед интеллектуальной мощью, взращиваемой в ведущих университетах США. Я благодарен «Уиндоуз 98» (и 2000), а также интернету - самым недавним из целого ряда изобретений, которыми США одарили мир.

Я нисколько не сомневаюсь в том, что США должны были отреагировать на террористические акты 11 сентября 2001 года военной интервенцией в Афганистан; решающей предпосыл­кой устранения терроризма является физическое уничтоже­ние его баз. Но я пытаюсь сочетать свою поддержку в этом вопросе с требованием подлинного социально-экономическо­го прогресса в мире и более справедливого международного порядка, в котором терроризм не смог бы находить себе бла­годатную питательную среду. Меня пугают готовность США к силовой части ответа на терроризм и почти полное пренебре­жение его гуманитарной частью. Победителям во Второй ми­ровой войне не следовало бы делать ошибку, затрачивая мил­лиарды долларов на укрепление своих и без того непоколеби­мых военных позиций, в то же время отказываясь увеличивать помощь слаборазвитым странам до минимально необходимо­го уровня и развивать многосторонние институты. Правда, это имело место и до пагубного роста консерватизма.

Более того, как должно явствовать из примечаний и ци­тат, я не сказал о США ничего такого, чтобы американцы не сказали о себе сами. Эту книгу нельзя было бы написать, если бы не существовало столь много критической американской литературы. Те, кто пытается победить в идущем сейчас спо-

ХLVIII

Предисловие

ре, оказывают себе плохую услугу, называя антиамериканца­ми всех, кто критикует нынешние порядки. Среди самих аме­риканцев обнаружится немало тех, кто хотя бы частично со­гласится с такой критикой, и кто, подобно европейцам, хотел бы придать мировому развитию более многосторонний харак­тер. Мы попросту заблокируем обсуждение и обмен мнения­ми, если отвергнем любую критику как «антиамериканскую», а потому неверную.

И последнее. В США, Великобритании и Европе слово «либерализм» имеет различный смысл. Я использовал амери­канское понимание. Либерализм в США - это кредо, отстаи­вающее рациональную и универсальную «инфраструктуру справедливости», основанную на комплексных взаимосвязях между свободой, солидарностью и равенством. Оно достаточ­но близко к европейским представлениям о понятии «либера­лизм», что позволяет использовать его в обоих контекстах. Однако «либеральная» или «неолиберальная» экономика-это экономика свободного рынка, в которой утверждается при­оритет индивидуализма. На страницах своей книги я решил называть это «консерватизмом», чтобы избежать двусмыслен­ности относительно «либерализма». Американские читатели также, несомненно, знают, что существует много оттенков кон­серватизма; опять-таки, для облегчения изложения я объеди­няю их всех под общим названием «консерватизм».

Вот и все. Слишком долго в Великобритании не уделяли внимания европейской идее. Моя книга-попытка восполнить это упущение.

ХLIХ

Слова благодарности

За столь объемистую и, возможно, безрассудно амбициоз­ную книгу стоит поблагодарить многих. За последние полто­ра года я не раз думал: не взялся ли за слишком большое для себя дело и не следовало ли бы ограничиться чем-то более скромным? Однако в процессе работы я все более убеждался в правильности одного из центральных положений этой книги, а именно в том, что в современном мире нельзя рассматри­вать национальные экономические, политические и соци­альные программы изолированно, сами по себе. Развитие Ве­ликобритании столь сильно определяется событиями и идеями, имеющими место за ее пределами, особенно в США, что един­ственным способом понять все происходящее является учет в анализе международного контекста. Иначе можно понять лишь незначительную часть причин, определяющих наш выбор пути и смысл политических и экономических баталий.

Прежде всего, я должен поблагодарить Уильяма Дэвиса, на протяжении 15 месяцев выполнявшего основную исследо­вательскую работу. Научная деятельность весьма деликатна и порой требует полного сосредоточения; я очень рад, что на­шел Уильяма - человека интеллигентного, самоотверженно­го, педантичного и способного к самостоятельной исследова­тельской работе. Он понял мою главную идею и приложил все силы, чтобы поддержать ее. Его исследовательский вклад крайне важен во всех главах. Он давал взвешенную оценку и честную критику книги по мере ее написания, и я надеюсь, что он доволен результатом.

Шарлотта Бопер работала в качестве вспомогательного

L

___________________________________________________________ Слова благодарности

исследователя в течение примерно восьми месяцев, главным образом над второй главой и главами книги, относящимися к Европе. Я рассчитывал, что она привнесет особый французс­кий взгляд на Европу и сделает доступной для меня француз­скую литературу. И я не разочаровался. Шарлотта работала тщательно и самостоятельно. Совместными усилиями она и Уильям обеспечили ту глубину исследования темы, на основе которой и стало возможно написание книги.

Мне также повезло с моими друзьями в Великобритании, США и Европе. Прочитав первые варианты отдельных глав и целых разделов, они дали бесценные отзывы, поправки и со­веты. В разгар работы я провел семинар в Лондонской школе экономики по первым пяти главам (за исключением второй) и должен выразить благодарность Ричарду Лэйарду, Ричарду Сеннету, Адаму Свифту, Нине Планк и Дэвиду Хелду за их конструктивную критику. Кроме всего прочего, Адам (его зна­ния по политической философии внушают мне благоговение) прочитал как минимум три варианта второй главы. Я крайне признателен ему; если в этой главе остались какие-то недора­ботки, они целиком на моей совести. Дэвид Хелд, помогав­ший мне при написании книги «Государство, в Котором мы живем»*, проявил себя не менее преданным и мудрым помощ­ником и в работе над этой книгой. Он полностью прочел пер­вый и второй ее варианты; мне весьма помогли его детальные комментарии, а также его мнение относительно подачи всей моей аргументации.

Никто из моих американских друзей не несет ответствен­ности ни за мои идеи, ни за те споры, которые, возможно, пос­ледуют. Все упреки следует адресовать мне. Три семинара, проведенных в июле 2001 года по первой половине книге, имели неоценимое значение. Джером Керобель собрал в Ка­лифорнийском университете (г. Беркли) группу ученых, кото­рые обеспечили меня интеллектуальной подпиткой и советом; я выражаю свою благодарность ему, Исааку Мартину, Майклу Рейчу, Фреду Блоку и Джорджу Лакоффу как за это, так и за их последующие детальные комментарии в письменном виде.

* См Hutton, Will The State We're In, Cape, 1995; Vintage, 1996- Прим. ред.

LI

Слова благодарности

С Джеромом меня познакомил Тодд Гитлин, спасибо и ему. Лаура Дисон и Джо Зисман из Университета Беркли выкроили из своего напряженного графика время, чтобы высказат мне свои комментарии и крайне важные рекомендации.

Редактор американского журнала «Перспектива» Боб Куттнер организовал семинар в своем замечательном доме в Уэллфлите (Кэйп Код). Роберт Рейч, Барри Блюстоун (и его отец), Ричард Ротштейн и Боб высказали мне очень содержа­тельные критические замечания; еще раз спасибо им за ком­ментарии, сделанные тогда и позднее.

В Вашингтоне на мою работу отреагировали и дали ей глубокую оценку Джон Джудис, Джин Сперлинг, Ларри Ми­шель, Том Эдсолл, Джон Шмитт, Роджер Хики и Кэтлин Телен. Мой друг на протяжении почти 20 лет Сэмюэл Уэллс любезно организовал семинар в Центре Вудро Вильсона, дав­ший мне еще одну ценную возможность получить конструк­тивные критические отклики и комментарии. Я выражаю свою благодарность Мартину Элброу, Джоди Аллен, Джозефу Бел­лу, Мэттью Холдену, Кенту Хьюзу, Брюсу Стоксу, Филиппе Струм, Майклу ван Дюзену, а также Сэму и Шерри Уэллс за то, что они потратили столько времени - если не на то, чтобы наставить меня на правильный путь, то хотя бы на то, чтобы я допустил меньше ошибок. Филиппа Струм и Мэттью Холден дали впоследствии детальные комментарии. В декабре 2001 года Филиппа посвятила несколько бессонных ночей знаком­ству со вторым вариантом первых пяти глав, что очень помог­ло мне. Спасибо также Сидни Блюменталь за крайне полез­ные критические мысли относительно центрального тезиса книги.

В октябре 2001 года Тимоти Гартон Эш и Дэвид Милибэнд присоединились к небольшому семинару по европейс­ким главам книги, проведенному в Промышленном обществе (сейчас - Фонд труда). Семинар стал решающим этапом; про­веденное тогда обсуждение, а также комментарии Чарльза Гранта, показали мне, где следует усилить аргументацию. Важ­ные отзывы и комментарии дали трое из моих тогдашних кол­лег-директоров Общества - Ричард Ривз, Джо Кнел и Патрик Берне, а также Робин Кук, Эндрю Освальд, Мэри Кой, Джеймс

LII

Слова благодарности

Лонг, Ян Макэван, Ханс-Фридрих фон Плотц и Норина Херц. Я также благодарен всем читателям, которые познакомятся с книгой благодаря издательству «Литтл, Браун».

В начале ноября 2001 года мне посчастливилось побывать в Германии; эту непродолжительную поездку организовал директор лондонского отделения Фонда Фридриха Эберта Джеро Масс. Спасибо ему, Мартину Беренсу, Людигеру Прису, Хагену Лешу, Вольфгангу Штрееку, Мартину Хопнеру и Вольфгангу Юленбергу. Все они высказали важные отзывы и комментарии, выразив немецкий подход к поставленным в книге вопросам как раз тогда, когда я в своих размышлениях подошел к критическому рубежу. Также я должен упомянуть Венецианский семинар, на который был приглашен послом Италии в Лондоне Луиджи Армадуцци, и британо-итальянс­кий коллоквиум в Портиньяно, где в марте и сентябре 2001 года, соответственно, я получил важную возможность прове­рить некоторые из своих аргументов. Я благодарен, что меня пригласили на оба мероприятия. Важные стимулы для рабо­ты обеспечили мне и два доблестных бойца за лучший мир -Джим Гаррисон из Форума по состоянию мира и Марчелло Палацци.

Теперь о моих редакторах. Филиппа Харрисон планиро­вала отредактировать всю книгу, но уволилась из издатель­ства «Литтл, Браун» раньше, чем она была закончена. Тем не менее, Филиппа сдержала свое обещание и отредактировала книгу в порядке личной услуги. Это настоящий мастер своего дела. Шла ли речь о композиции отдельных глав, их последо­вательности или вопросах содержания и стиля, она зареко­мендовала себя наилучшим образом. А на завершающем эта­пе работы она и Дэвид Хелд поддержали мой дух и настояли на том, чтобы я нашел силы еще для нескольких переделок. На место Филиппы Харрисон в издательство/пришел Ричард Бэсуик; мне повезло в том, что я получил еще одного замеча­тельного редактора, как и в том, что на последнем этапе ре­дактирования к нему присоединился Джиллиан Броумли. Спасибо им всем; а также, конечно, великому ценителю книг и литературному агенту Эду Виктору, без помощи которого эта книга не была бы написана. Как и во всех моих книгах, цен-

LIII

Слова благодарности

ным и конструктивным критиком и советчиком был мой отец; многие из высказываемых сейчас взглядов я обсуждал с ним и своей матерью еще в юношеские годы. Редактор газеты «Об-сервер» Роджер Элтон дал мне месяц отпуска для завершения книги, освободив от ведения колонки в газете и других редак­ционных дел. Сэр Кристофер Уэйтс и попечители Промыш­ленного общества предоставили мне «суверенитет во време­ни» - свободный график трудовой недели, что дало возмож­ность выкраивать моменты для работы над текстом.

Почти все из 140 тысяч слов книги, как и все ее варианты, были написаны в течение 2001 года, когда я одновременно выполнял свои обязанности в Промышленном обществе и га­зете «Обсервер». Это было крайне трудно как в физическом, так и интеллектуальном плане; это неизбежно отразилось и на моей семье, которой пришлось иметь дело с рассеянным и одержимым своими мыслями отцом семейства, особенно в кон­це работы. Во времена испытаний моя жена Джейн проявила себя наилучшим образом. Мне остается только выразить ей глубоко прочувствованную благодарность за любовь и терпе­ние. Надеюсь, она согласна, что дело стоило того.

Уилл Хаттон, март 2002 года

LIV

Избавление

Идея публичной сферы, а вместе с ней и концепция циви­лизации, попали в полосу затмения. Мы, британцы, больше не являемся гражданами, сплоченными общим делом и разделя­ющими общие судьбы. С головокружительной скоростью су­жается то пространство для общественной инициативы и уст­ремлений, в котором проявляются наши общие ценности. Неравенство доходов и возможностей углубляется, и у нас пока нет ничего, чтобы остановить этот процесс. Богатство и заоб­лачные доходы нам предлагают воспринимать как справедли­вое вознаграждение за частную инициативу, как знаки лич­ной доблести. Бедным и обездоленным, даже если они заявляют о своей готовности работать, все чаще дают понять, что они получают по заслугам. Государство и связанные с ним инстру­менты регулирования, законодательство и налогообложение служат разменной монетой, их легитимность ставится под вопрос.

Такие идеи получили развитие в Великобритании не сами по себе; они не имели бы ни силы, ни признания без укрепле­ния американского консерватизма и превосходства американ­ской мощи. Однако главные устремления Великобритании больше связаны с Европой, чем с Америкой. Результаты ус­пешного экономического развития должны быть распределе­ны так, чтобы создать преуспевающее общество. Неравенство Доходов и возможностей нельзя оправдывать, его надо пре­одолевать, насколько это достижимо. Средством выражения наших общественных озабоченностей и предпочтений явля­ется государство. Это инструмент реализации нашей граждан-

Глава первая

ской позиции. Доказывать его нелегитимность - значит отста­ивать варварство.

Тем не менее, эти странные идеи стали центральным эле­ментом культурного и политического ландшафта Великобри­тании. В этом отношении самым значимым политическим со­бытием нашего времени стал подъем американских правых в последние 25 лет и крах американского либерализма. Консер­вативная философия наиболее агрессивно и успешно отстаи­валась именно в США, и именно здесь она продолжает доми­нировать. Очевидный экономический успех внутри страны, а в области международных отношений - победа в «холодной войне» стали весомым подтверждением правильности того, за что выступает консервативная Америка.

Политические идеи имеют большое значение. Они опре­деляют, что можно и чего нельзя; они завоевывают сердца и умы. Новому консерватизму удалось отточить свою риторику и политическую программу в США, провозгласив достоинства индивидуализма и опорочив государство. В результате эта философия незаметно стала составной частью нового между­народного консенсуса. Пример США, размах американской мощи и контроль над средствами распространения идей, на­чиная с финансовых рынков и кончая основными междуна­родными институтами, - все это в совокупности трансформи­ровало политическую географию Запада. Все мы становимся приверженцами американского консерватизма.

Дата добавления: 2015-07-16