Глава седьмая

С приближением Рождества замок украшался флагами, лентами и гирляндами. Всюду царили запахи ванили, корицы, мускатного ореха, имбиря, апельсинов и яблок. Этой кулинарной смесью пропиталось все, от башен до подземелий. Даже из складок своей мантии Снейп никак не мог выбить сладковатый ванильный аромат, раздражавший его до чертиков. Однако нет худа без добра: Снейп обнаружил, что в раздраженном состоянии чувствует себя, как ни странно, спокойнее и увереннее, чем обычно. Свыкаясь с жизнью в Хогвартсе, он начинал постепенно проникаться привязанностью к этим стенам. Это место на долгие годы должно было стать его домом. Комната в подземелье постепенно заполнялась книгами, склянками, бутылями, жестяными коробками. Лаборатория обзаводилась необходимым инструментарием, помимо простейшего. Мадам Помфри по старой памяти порой уговаривала Снейпа помогать ей с пополнением запасов больничного крыла. Жизнь входила в привычную колею, обретая четкий распорядок. Необходимость вести занятия больше не бесила Снейпа одним фактом своего существования. Ученики, хоть и оставались тупоголовым стадом, послушно выполняли задания и предсказуемо боялись. Профессора признали за Снейпом право вести себя так, как он считает нужным. Вот только вездесущий омерзительно сладкий привкус ванили мешал спокойствию Снейпа.

В канун Рождества Хагрид отправился в Запретный лес за рождественской елкой. Последних приготовлений к празднику Снейп вынести уже не мог. Самым удручающим для него было то обстоятельство, что он не мог увильнуть от присутствия на праздничном ужине, и ему придется созерцать пару сотен счастливых, улыбающихся лиц учеников, оставшихся на Рождество в Хогвартсе. В бытность свою студентом он мог позволить себе ни на кого не смотреть и ни с кем не общаться, уткнувшись в свою тарелку, сейчас же должность обязывала его присутствовать на официальной части праздника и делать вид, что он наслаждается вечером.

Запахнувшись в мантию, Снейп ушел из замка. Несколько часов до начала ему хотелось провести в тишине.

Он спустился к озеру. На кусты намело снега, но, раздвинув ветви, он увидел, что просвет между ними все еще оставался, хоть и стал несколько меньше со времен его школьных лет. Или дело было в том, что он просто вырос?..

Снейп продрался через жесткие заросли ракит, по колено увязая в снегу, обошел каменистый мыс, и оказался на маленьком пятачке заснеженной земли. Плоский черный валун у кромки воды занесло белым. Ветви старой ивы клонились под тяжестью до самой земли, тонкими плетями стелясь по снегу. Снейп встал на берегу, заложив руки за спину. В детстве он часто приходил сюда. Здесь можно было сидеть в одиночестве до наступления сумерек и даже дольше. Темная вода мерцала в лунном свете, над холмами опрокинутой глянцевой чашей стояло небо с точками звезд. Он отыскивал взглядом знакомые созвездия, медленно вершившие свой путь по небосводу. Здесь в светлое время суток он прятался от Мародеров. Разложив на валуне учебники и конспекты, он учил Трансфигурацию и Арифмантику, или просто сидел и смотрел на воду. Черные хвостатые головастики плескались в лужицах между камнями. Иногда к берегу подруливала стайка мелких рыбешек и прыскала прочь, когда Север кидал на воду листья. Крупные отъевшиеся прудовики ползали по корням ивы в поисках еды. Поймать их было нетрудно. Вытащенные на воздух, они прятались в хрупкие раковины, и сидели там до тех пор, пока Север не отпускал их обратно. Порой сюда залетали трескучие зеленовато-синие стрекозы. На мгновение зависая над водой, они стремительно бросались в сторону, рыская над поверхностью озера в поисках добычи.

Соскучившись смотреть в воду, Север переворачивался на спину и глядел сквозь серебряно-зеленую листву в небо. Облака плыли над холмами, превращаясь в химеры. Иногда Снейп так и засыпал – под кружевной тенью, оставив недоученными конспекты.

Зимнее озеро было не так приветливо, как летом. Постояв у валуна, Снейп смел с него снег и сел, подобрав мантию. А ведь ничего не изменилось. Он стал взрослым. Он знал и видел то, чего не доводилось знать многим волшебникам в его годы. Но принесло ли ему это счастье?.. В служении Волдеморту он видел прежде всего возможность прикоснуться к потерянным знаниям. Его способности в черной магии на данный момент могли превзойти лишь считанные единицы. Но что ему это дало? Покой? Власть? Удовлетворение? Знания сами по себе оказались бессмысленны. Что толку в том, что он мог убивать? Какая польза от того, что он может составить зелье, дарующее человеку новую жизнь и новую память? Кому все это нужно? Самому Снейпу это было нужно меньше всего.

Внутренним чутьем он понимал, что от него ускользает какая-то очень важная часть жизни, но он не мог даже определить – какая. Он не мог дать название тому, чего ему не хватало. Если бы он только знал, возможно, он смог бы найти решение.

Странное, глухое и давящее чувство в груди подкатило к горлу. Там, за его спиной Хогвартс готовился праздновать Рождество. Какой толк в этом празднике? Что хорошего в этой блестящей мишуре, запахе елки? Какой смысл у яблочного пирога с корицей, подающегося на стол? Зачем все это нужно? Где в этом радость? Снейп знал, как сварить превосходное зелье эйфории, дающее человеку ощущение счастья, легкости и веселья. Он знал все нужные ингредиенты, способы дистилляции и время перегонки, необходимые зелью. Он знал, что входит в каждую часть его сложного состава, знал наизусть, что нужно смешать и каким способом готовить, чтобы на выходе получилось несколько капель прозрачного безвкусного зелья, вызывающего состояние счастья. Но он не понимал, как и в каких пропорциях нужно смешать снег, запах хвои, корицы и муската, серпантин, гирлянды и мишуру, чтобы почувствовать то же самое, что чувствовали ученики – вкус праздника.

Дата добавления: 2015-11-14