Глава шестая.

Натягивая поглубже на руки теплые шерстяные перчатки, Север гулял вместе с дедом по окраинным улицам Йоркшира. Абрахам держал внука за плечо и рассказывал ему о днях своей молодости. О жизни в Польше перед началом войны, о полуголодном существовании в первые годы в Англии, о своей любви к избранной им профессии. Фармацевтика заинтересовала Севера, поскольку он увидел в ней сходство с любимым увлечением зельями. Однако маггловские способы производства лекарств вызывали в нем сомнения – он не верил, что по-настоящему действенные препараты можно создавать, используя искусственные компоненты. Север был свято убежден в том, что настоящую силу имеет только то, что создано землей и приготовлено человеческими руками. От медицины перешли к теме смерти, от смерти – к богу, от него – к смыслу жизни.

- Один, единый смысл для всех людей, - говорил дед, - это путь к богу. Но свою дорогу к нему каждый выбирает сам. Один человек выберет прямой и быстрый путь, а другой – кривой и извилистый. Но кто дойдет быстрее – это никогда нельзя предсказать.

- Почему? Прямой путь короче.

- Короче то он короче, - усмехался дед, - Вот только самая большая ошибка – путать простое с правильным.

Север удивленно ждал разъяснений, и Абрахам продолжал:

- Простое и легкое решение – не всегда верное. Если ты не совершаешь ошибок – ты не учишься. Каждое твое действие – это твой выбор. Запомни, Севви, что за каждый шаг, который ты делаешь, ответственен только ты. Потому что только ты выбираешь, шагнуть тебе вправо или влево, или отступить назад. Твои ноги подчиняются только тебе. Я могу до утра приказывать им пойти, но если ты сам этого не захочешь и не прикажешь им – они не сдвинутся с места. Понимаешь меня? Ты можешь идти в любую сторону, но верно ли ты идешь, ты узнаешь, только прибыв на место. Давай, к примеру, возьмем меня и тебя. У нас с тобой одна цель – дойти до нашего дома. Ты знаешь, по каким улицам к нему идти, а я – нет. Ты пойдешь по тому пути, который тебе знаком, и будешь думать только о том, как тебе быстрее добраться. А я сверну в первый попавшийся проулок, потому что мне, например, захочется пройти мимо вон этого красивого дома – а может, и полюбоваться на него. Я буду идти медленно, рассматривая все, что находится рядом со мной, и, может быть, встречу нового интересного человека, или найду на мостовой оброненные пять фунтов, или наткнусь на того, кому потребуется моя помощь. Ты доберешься до дома быстрей, но ты ничего не увидишь по дороге – потому, что ты знаешь, что не увидишь ничего нового. А я вернусь позже, но в моей памяти останется беседа, в кошельке – пять фунтов, в сердце – благодарность того, кому я помог. И кто из нас в итоге придет к дому с большим опытом? А ведь опыт – это и есть то, на что мы опираемся, делая выбор. Вот и получится, что я доберусь до дома и увеличу свои знания о мире – а ты просто дойдешь, не узнав, не испытав и не попробовав ничего нового.

- А если в том проулке, в который вы свернете, вам попадутся грабители? – спросил Север.

- Может быть, и попадутся, - покладисто отозвался дед. – И если так будет, я вернусь домой с опытом, что в тот проулок ходить нельзя.

- Но ведь можно учиться и на чужих ошибках, на чужом опыте?

- Не всегда, Севви. Далеко не всегда. Чтобы учиться на чужом опыте, нужно иметь свой. Если ты будешь всегда следовать чужому, ты никогда не обретешь своего, и в итоге рискуешь оказаться обманутым теми, кто будет лгать тебе, выдавая ложь за свой опыт. Вот взять книгу. Ты прочитал там, что кенгуру водятся в Арктике, и если у тебя нет своего опыта и своих знаний – поверил. Усвоил чужой опыт. И не стал больше ничего никогда читать про кенгуру. И не узнал, что в других книгах написано, что кенгуру водятся только в Австралии. Но это полбеды – а вдруг тебе пришлось работать смотрителем зоопарка, в котором есть кенгуру. Ты, исходя из чужого опыта, устроил им в клетке Арктику. А кенгуру возьми и сдохни – потому, что ты, поверив чужим словам, принял их за истину и не проверил знания в других книгах.

- И что же делать? Всегда во всем сомневаться?

- Всегда обо всем задумываться. И помнить, что сколько бы ты ни знал, всегда есть то, чего ты еще не знаешь. А поэтому – не отказываться от возможности узнать что-то новое. Сворачивать в проулки.

- Даже если там на меня могут напасть?

- Мы никогда не можем точно знать будущее. Мы можем только просчитывать его. Если проулок темный и мрачный – есть большая вероятность, что там тебя встретит грабитель. Большая, но не стопроцентная. Однако понять, что темный тупик может быть опасен, ты можешь, только исходя из опыта.

Север молчал – подобная картина мира казалась ему слишком сложной.

Желая развеселить глубоко задумавшегося о смысле жизни внука, возле дома Абрахам затеял игру в снежки. Север принял в ней участие только из уважения к деду, и тот, заметив ничуть не уменьшающуюся сосредоточенность, решил не настаивать. Вернувшись домой, Абрахам начал растирать замерзшие руки: от холодного снега разнылись суставы. Север предложил свою помощь, притащив из подвала мазь от артрита. Дед с большим удовольствием следил за тем, как Север аккуратно и методично втирает в скрюченные кисти резко пахнущую мазь. Осторожно, чтобы не причинить боли, разминает и расправляет пальцы. Дед следил за его действиями с нескрываемым интересом. Когда Север закончил, попросил:

- Дай-ка мне твои руки посмотреть, чудодей.

Поднеся к открытой ладони Севера свою, дед покачал головой со странным выражением лица. Потом поднес детскую ладошку ближе к глазам и внимательно изучил линии. Внимательно оглядев Севера, потребовал на инспекцию вторую. Сравнивая обе руки, Абрахам все сильнее мрачнел и хмурился. Пожевав сухими губами, посмотрел на внука с неподдельным сочувствием. Видимо, что-то в ладонях Севера ему сильно не понравилось. Поставив мальчишку между своих колен, он сложил вместе его руки и спрятал в своих.

- Послушай меня очень внимательно, Севви. И запомни, что я скажу. Что бы ни было в твоей жизни, плохое или хорошее – помни о нашем сегодняшнем разговоре. О том, что никто на всем белом свете не может заставить тебя делать то, чего ты сам не захочешь делать. Выбирая дорогу, руководствуйся только тем, что говорит тебе твое сердце. Пусть оно подсказывает тебе, как поступить.

- Как можно слушать сердце? Это всего лишь орган.

- Когда ты находишься перед сложным выбором, ты слышишь внутри себя много голосов. Твой разум подсказывает тебе одно, твой страх – другое, корысть – третье. Каждый из них говорит тебе о том, почему тебе выгодно прислушаться именно к нему. Но есть еще один голос, который не объясняет и не доказывает. Он просто говорит тебе о том, что поступить нужно так, и никак иначе. Он часто предлагает тебе путь, который кажется сложным, невыгодным, и запутанным, но как только ты ступаешь на него, следуя голосу сердца – тебе становится легче дышать. А если ты отвергаешь его, выбирая голос страха, жажды или разума, твое сердце покрывается маленькой корочкой льда, и ты чувствуешь холодный комок в груди.

Когда Север отправился спать, Абрахам долго сидел в гостиной, глядя на огонь в камине. Его лицо было непроницаемо мрачным. Потирая глубокую морщину между бровями, он тяжело вздыхал и хмурился, качая головой и что-то беззвучно шептал, глядя на свои руки. Не выдержав одиночества наедине со своими мыслями, он поднялся в комнату, отведенную им детьми.

- Аббе, что случилось? – встревожилась Ханна, увидев его лицо. – Тебе плохо? Кто-то умер? Не томи меня, сердце, у тебя такой вид, что мне страшно!

- Я посмотрел, что написано на руках Севви, - с трудом ответил Абрахам, и, сев на край постели, сгорбился, как смертельно уставший, - Ты тоже посмотри. Завтра, незаметно, так, чтобы он ничего не понял. Ты видишь лучше меня, дай Бог, чтобы я ошибся и перепутал, но этому мальчику уготована горькая судьба.

- Да что там такое? – бабушка всполошилась еще сильнее, повысив голос, и дед приложил палец к губам, чтобы она не перебудила дом, - Аббе, я умру на месте, если ты мне сию секунду ничего не расскажешь! Что там? Он скоро умрет?

Дед покачал головой, затем начал говорить:

- Я смотрю на этого ребенка и не вижу в нем то чудовище, которое должно вырасти из него. На его совести будут убийства, - Абрахам опустил голову еще ниже, - У него острый, пытливый, сосредоточенный ум, который он пустит на причинение другим несчастий. Мне стало дурно, Хана, от его линии сердца. Она глубокая, четкая, длинная… и пустая. На ней нет ни одного человека. Он всю свою жизнь будет любить того, кого не существует, представляешь себе?

Ханна прижала руку ко лбу.

- Ты не ошибся, сердце? Ты не перепутал ничего?

- Я прошу тебя, посмотри завтра его руки. Может быть, все не так плохо.

Тихо запричитав, бабушка начала утирать слезы.

- Такой скромный, тихий, умненький мальчик!.. Как же такое может случиться? Не могу поверить, Аббе, что наш мальчик будет способен убить кого-то. За что ему такая судьба?

- Тише, родная моя, - Абрахам пересел ближе к жене, погладил ее по плечу. Будущее нигде не записано. Линии на руках могут измениться, ты сама это знаешь.

- Надо забрать его с собой! – нашла решение бабушка, - Пусть живет с нами, воспитаем его, как полагается в нашей семье!

- Я боюсь, Тобиас не отдаст его. Но я поговорю с ним.

Дата добавления: 2015-11-14