18 страница

Olga si fermò in ascolto e la bocca le si apriva al riso. Le sembrava comico. Rivolta al più vicino padiglione, esaminava i luccicanti oblò convessi che, aperti qua e là nelle ermetiche pareti con disegno capriccioso, davano al basso edificio una espressione. Quelle gigantesche pupille convergevano, le parve, su di lei, con una curiosità ingorda, le sembrava di sentire degli sguardi premere sulle sue carni bianche cosparse di lentiggini.

Quel mugolio di macchine, là dentro, accelerò il ritmo ancor di più, poi di colpo si ruppe, perdendosi in singulti giù per pozzi ignoti scavati nelle viscere, come gorgo d’acqua che il tubo inghiotte a sorsi.

“Uno (/Номер/ Один)”, chiamò lei, per gioco, a voce bassa, avvicinandosi (позвала она тихим голосом, шутки ради, приближаясь /к роботу/). “Uno, mi vedi (/Номер/ Один, /ты/ меня видишь)?”

Toccò con una mano il muro e si accorse che in quel punto, lungo la parete (она коснулась стены рукой и заметила, что в этом месте, вдоль стены), c’era una fascia, alta circa un metro, di una sostanza cedevole ed elastica (шла полоса из податливого, эластичного вещества, высотой около метра; cedere — отступать, отходить). Scottava, da tanto era il sole (/полоса/ жгла /руку/, так /ее нагрело/ солнце).

Guardò su, verso i cristalli tondi degli oblò, verso certe feritoie sghembe, sfiatatoi, enigmatici pertugi (она посмотрела наверх, на круглые стекла иллюминаторов, на какие-то кривые щели, отдушины, загадочные узкие отверстия) che si aprivano qua e là nella candida parete (которые открывались в разных местах на белоснежной стене; qua e là — тут и там). Microfoni, cellule fotoelettriche, obiettivi fotografici, bocche di altoparlanti (микрофоны, фотоэлементы, объективы камер, громкоговорители)?

Ma l’automa non fiatava più (но робот больше не издавал ни звука; fiatare — дышать, подавать голос).

“Uno”, chiamò lei, per gioco, a voce bassa, avvicinandosi. “Uno, mi vedi?”

Toccò con una mano il muro e si accorse che in quel punto, lungo la parete, c’era una fascia, alta circa un metro, di una sostanza cedevole ed elastica. Scottava, da tanto era il sole.

Guardò su, verso i cristalli tondi degli oblò, verso certe feritoie sghembe, sfiatatoi, enigmatici pertugi che si aprivano qua e là nella candida parete. Microfoni, cellule fotoelettriche, obiettivi fotografici, bocche di altoparlanti?

Ma l’automa non fiatava più.

Si guardò intorno (она огляделась вокруг). Invasi dal sole, prati, alberi e cespugli sembravano assopirsi lentamente (залитые солнцем луга, деревья и кусты, казалось, тихо дремали; invadere — захватывать, заполнять; lentamente — медленно; assopirsi — задремать, забыться легким сном). “Giancarlo (Джанкарло)”, lei pensò (думала она), “si preoccupava che non mi facessi vedere nuda (беспокоился, как бы меня не увидели голой: «чтобы я не дала увидеть себя голой»). Perché (почему)? Che veramente (неужели правда)...?” Sorrideva fra sé (она улыбнулась). Più ci pensava, più la cosa le pareva ridicola, ed assurda (чем больше она об этом думала, тем более смешным и нелепым это казалось). Possibile che avessero costruito una macchina capace di (возможно ли, что они сконструировали машину, способную)...?

Chi la vedeva (кто ее видел)? Chi avrebbe mai saputo (кто когда-нибудь узнает)? Perché non provare (почему бы не попробовать)? Forse la fascia di sostanza elastica corrispondeva a un organo di percezione sensoriale (может быть, полоса из эластичного вещества является органом осязания; corrispondere — соответствовать; percezione, f — восприятие).

Olga aprì le braccia e con gesto inverecondo appoggiò il petto alla parte calda (Ольга раскрыла руки и без малейшего смущения прижалась грудью к горячей стене; gesto, m — жест; inverecondo — бесстыдный, наглый). Ci sarebbe stato, da parte dell’automa, qualche segno di comprensione (подаст ли робот хоть какой-нибудь знак, поймет ли: «будет ли со стороны робота какой-нибудь знак понимания»)?

Si guardò intorno. Invasi dal sole, prati, alberi e cespugli sembravano assopirsi lentamente. “Giancarlo”, lei pensò, “si preoccupava che non mi facessi vedere nuda. Perché? Che veramente...?” Sorrideva fra sé. Più ci pensava, più la cosa le pareva ridicola, ed assurda. Possibile che avessero costruito una macchina capace di...?

Chi la vedeva? Chi avrebbe mai saputo? Perché non provare? Forse la fascia di sostanza elastica corrispondeva a un organo di percezione sensoriale.

Olga aprì le braccia e con gesto inverecondo appoggiò il petto alla parte calda. Ci sarebbe stato, da parte dell’automa, qualche segno di comprensione?

Dietro la lastra, nelle viscere della macchina, quel ronzio di prima (за плитой, во внутренностях машины, то гудение, /которое звучало/ раньше) — o era soltanto suggestione (или /это/ было только внушение = или это лишь показалось)? — si ridestò, con successivi scarti, alzandosi di tono (возобновилось, с некоторыми помехами, повышая тон; ridestare — вновь пробуждаться; successivo — последующий; scarto, m — отклонение). Ci furono due tre colpi secchi, come di molle che liberassero nuovi fiotti di energia (/раздалось/ два-три резких удара, как будто пружины освободили новые потоки энергии). Quindi il muro stesso prese a vibrare leggermente (а потом сама стена начала слегка вибрировать).

“Uno (/Номер/ Один)”, lei disse sottovoce (сказала она вполголоса). “Uno, mi senti (/Номер/ Один, /ты/ меня чувствуешь)?”

Da qualche altoparlante, forse, che Olga non capiva dove fosse (может быть, из какого-то громкоговорителя, которого Ольга не видела; non capiva dove fosse — не понимала, где он был), ma poteva darsi provenisse dall’interno del padiglione stesso, venne un gorgoglio confuso (а, может, из самого павильона исходило невразумительное клокотание; interno, m — внутренняя часть). Gurr, gurr! Ma non parole o voci comprensibili (и ни /одного/ понятного слова или голоса).

Dietro la lastra, nelle viscere della macchina, quel ronzio di prima — o era soltanto suggestione? — si ridestò, con successivi scarti, alzandosi di tono. Ci furono due tre colpi secchi, come di molle che liberassero nuovi fiotti di energia. Quindi il muro stesso prese a vibrare leggermente.

“Uno”, lei disse sottovoce. “Uno, mi senti?”

Da qualche altoparlante, forse, che Olga non capiva dove fosse, ma poteva darsi provenisse dall’interno del padiglione stesso, venne un gorgoglio confuso. Gurr, gurr! Ma non parole o voci comprensibili.

Sempre aderendo all’automa col suo corpo, la donna nuda levò gli occhi (все еще прижимаясь к роботу /всем/ телом, обнаженная женщина подняла глаза; aderire — примыкать, присоединяться). Si accorse che sul ciglio della casamatta, proprio sopra di lei, qualcosa lentamente si muoveva (она заметила, что над краем каземата, прямо над ней, что-то медленно двигалось). Incuriosita, si ritrasse per guardare (охваченная любопытством, она отступила назад, чтобы посмотреть). Erano le antenne, fatte ad asta, a racchetta, a ciuffo, a reticella (/это/ были антенны в форме шеста, ракетки, хохолка, сетки), che, uscite dall’immobilità, cominciavano a spostarsi con scarti quasi impercettibili (которые, придя в движение, начали почти незаметно перемещаться; uscire — выходить; immobilità, f — неподвижность; scarto, m — резкий поворот, отклонение).

Ma a destra, in basso, quasi al livello del terreno, un’altra cosa attirò i suoi sguardi (а справа, внизу, почти на уровне земли, другая вещь привлекла ее внимание; sguardo, m — взгляд). Nel muro, fino allora ininterrotto e liscio, c’era un sottile segno scuro e orizzontale che si dilatava lentamente (в стене, до сих пор сплошной и гладкой, /появилось/ тонкое, темное горизонтальное пятно, которое медленно растягивалось; segno, m — знак, след, метка).

Sempre aderendo all’automa col suo corpo, la donna nuda levò gli occhi. Si accorse che sul ciglio della casamatta, proprio sopra di lei, qualcosa lentamente si muoveva. Incuriosita, si ritrasse per guardare. Erano le antenne, fatte ad asta, a racchetta, a ciuffo, a reticella, che, uscite dall’immobilità, cominciavano a spostarsi con scarti quasi impercettibili.

Ma a destra, in basso, quasi al livello del terreno, un’altra cosa attirò i suoi sguardi. Nel muro, fino allora ininterrotto e liscio, c’era un sottile segno scuro e orizzontale che si dilatava lentamente.

Una paura irragionevole la tenne ferma, il fiato sospeso (необъяснимый страх сковал ее, стало трудно дышать; fermo — неподвижный; fiato, m — дыхание; sospendere — подвешивать, прерывать). Guardando meglio, credette di capire (присмотревшись получше, она догадалась; credere — верить; думать, полагать): inserito in una concavità con tanta precisione da confondersi con la uniformità del muro (/это был/ лежащий в углублении, абсолютно точно сливавшийся со стеной; precisione, f — точность; confondersi — смешаться, запутаться, uniformità, f — однородность), un organo, un braccio, un’antenna o qualcosa di simile stava per distendersi (орган, рука, антенна или что-то подобное, /и оно/ продолжало вытягиваться). Che forma aveva (какой формы оно было)? Disponeva di tenaglie, di uncini, di qualche strumento da presa (располагало ли /оно/ клешнями, крюками, каким-нибудь инструментом для захвата)?

Con sforzo si riscosse, si staccò, balzò giù per il prato allontanandosi una trentina di metri (с усилием, она очнулась и пустилась бежать вниз по лугу, чтобы отдалиться /от машины/ метров на тридцать; riscuotersi — встряхиваться, приходить в чувство; staccarsi — отделяться; balzare — прыгать, бросаться). Adesso quasi gridò per il male alle piante dei piedi (теперь она почти кричала от боли в ногах, /которые колола сухая скошенная трава/).

Poi si fermò, ansimando, e, accucciata sul prato, rimase ad osservare (потом она остановилась, задыхаясь, и, опустившись на траву, стала наблюдать; accucciarsi — прикорнуть; prato, m — луг).

Una paura irragionevole la tenne ferma, il fiato sospeso. Guardando meglio, credette di capire: inserito in una concavità con tanta precisione da confondersi con la uniformità del muro, un organo, un braccio, un’antenna o qualcosa di simile stava per distendersi. Che forma aveva? Disponeva di tenaglie, di uncini, di qualche strumento da presa?

Con sforzo si riscosse, si staccò, balzò giù per il prato allontanandosi una trentina di metri. Adesso quasi gridò per il male alle piante dei piedi.

Poi si fermò, ansimando, e, accucciata sul prato, rimase ad osservare.

Il braccio (рука) — perché era veramente un braccio metallico articolato a guisa di pantografo (потому что /это/ действительно была металлическая рука на шарнирах, как пантограф /чертежный прибор/) — con moto sornione uscì per una trentina di centimetri, indeciso si arrestò (плавным движением вышла на тридцать сантиметров и нерешительно остановилась; sornione — мрачный). Ci fu un leggero cloc nell’interno (внутри слегка щелкнуло). Le immote occhiaie degli oblò continuavano a fissare (неподвижные глаза-иллюминаторы продолжали пристально смотреть) — le pareva (казалось) — lei nuda, accoccolata in mezzo all’erba che il sole riscaldava, sulla schiena (на нее, обнаженную, сидящую на корточках в траве, спину которой грело солнце). Un calabrone che andava e veniva nel silenzio (в тишине /было слышно жужжание/ шершня, который то подлетал ближе, то улетал), pigolii di uccelli verso gli alberi del fiume, nel silenzio (в тишине /было слышно/ щебетание птиц на деревьях: «в направлении деревьев» у реки). Ma nel silenzio anche quel tenebroso ronzio nelle interiora della macchina che sembrava ansimasse (но в тишине также /было слышно/ то зловещее гудение внутри машины, как будто она задыхалась; sembrare — казаться).

Il braccio restò immobile per due tre minuti (рука замерла на две-три минуты). Dopodiché, con un veloce scatto, rientrò nel suo alloggiamento (потом, с резким щелчком, вернулась в свою нишу; veloce — быстрый; alloggiamento, m — размещение; /тех./ гнездо, выемка, канавка, паз; шлиц; углубление; alloggiare — предоставлять помещение, давать приют) e la sua parte esterna, verniciata di bianco, combaciò nuovamente con il piano del muro, così da non essere visibile (и ее внешняя часть, окрашенная в белый цвет, снова слилась с поверхностью стены, так что она стала невидимой; verniciare — лакировать; покрывать лаком; красить; vernice, f — лак; /эмалевая/ краска).

Il braccio — perché era veramente un braccio metallico articolato a guisa di pantografo — con moto sornione uscì per una trentina di centimetri, indeciso si arrestò. Ci fu un leggero cloc nell’interno. Le immote occhiaie degli oblò continuavano a fissare — le pareva — lei nuda, accoccolata in mezzo all’erba che il sole riscaldava, sulla schiena. Un calabrone che andava e veniva nel silenzio, pigolii di uccelli verso gli alberi del fiume, nel silenzio. Ma nel silenzio anche quel tenebroso ronzio nelle interiora della macchina che sembrava ansimasse.

Il braccio restò immobile per due tre minuti. Dopodiché, con un veloce scatto, rientrò nel suo alloggiamento e la sua parte esterna, verniciata di bianco, combaciò nuovamente con il piano del muro, così da non essere visibile.

Olga ancora sorrise (Ольга опять улыбнулась). Evidentemente si era messa fuori tiro e Numero Uno aveva rinunciato a prenderla (очевидно, она была вне досягаемости /руки/, и Номер Один отказался /от попыток/ схватить ее). E se la avesse presa (а если бы он ее схватил)? Che forza aveva quel braccio metallico (какой силой обладала эта металлическая рука)? Le avrebbe fatto male (/могла бы она/ причинить ей вред)? Sarebbe stata capace di svincolarsi (смогла бы она освободиться)? Che intenzioni aveva il mostro (какие намерения были у монстра)? Di toccarla (потрогать ее)? Di stringerla (сжать ее)? Di strangolarla (задушить ее)?

Il ronzio svaniva a poco a poco, assorbito dalle cavità fonde dell’automa (понемногу гудение затихало, поглощенное безднами внутри робота; svanire — выдыхаться, исчезать; fondo — глубокий). Finché non si udì più nulla (наконец, ничего больше не было слышно).

“Uno (/Номер/ Один)”, disse lei a voce alta (сказала она громким голосом). “Sei arrabbiato, povero Uno (/ты/ в ярости, бедный /Номер/ Один)?”

Dalla casamatta giunse un debole rumore, simile a un chioccio borbottio (со стороны каземата донесся слабый шум, похожий на хриплое бормотание). Ben presto si dissolse (очень скоро он пропал; dissolversi — растворяться, разлагаться).

Era tesa ad ascoltare quando ebbe un soprassalto di paura (она напрягала /слух, чтобы/ услышать /еще что-нибудь/, и вдруг вздрогнула от страха; teso — натянутый, напряженный). Alla sua destra qualcosa (справа от нее что-то) — solo l’ombra le aveva sfiorato appena appena il margine dell’occhio (она успела заметить боковым зрением только какую-то тень: «только тень едва-едва коснулась края ее глаза») — si era spostata rapidissima (быстро промелькнуло; spostarsi — передвигаться).

Olga ancora sorrise. Evidentemente si era messa fuori tiro e Numero Uno aveva rinunciato a prenderla. E se la avesse presa? Che forza aveva quel braccio metallico? Le avrebbe fatto male? Sarebbe stata capace di svincolarsi? Che intenzioni aveva il mostro? Di toccarla? Di stringerla? Di strangolarla?

Il ronzio svaniva a poco a poco, assorbito dalle cavità fonde dell’automa. Finché non si udì più nulla.

“Uno”, disse lei a voce alta. “Sei arrabbiato, povero Uno?”

Dalla casamatta giunse un debole rumore, simile a un chioccio borbottio. Ben presto si dissolse.

Era tesa ad ascoltare quando ebbe un soprassalto di paura. Alla sua destra qualcosa — solo l’ombra le aveva sfiorato appena appena il margine dell’occhio — si era spostata rapidissima.

Di scatto si voltò, col cuore che furiosamente le batteva (она резко повернулась, сердце бешено колотилось). Ah (ах).

Le venne da ridere (ей стало смешно). Sollievo (облегчение). Non era qualche altra propaggine del robot sbucata di sotterra per ghermirla (/это/ было не еще одно щупальце робота, которое вылезло из-под земли, чтобы схватить ее; propaggine, f — отводок) (perché questo era stato il primissimo pensiero (потому что именно так она сначала подумала: «это была первейшая мысль»)). Un coniglio selvatico (/это был/ дикий кролик). Uscito da una delle siepi che risalivano il pendio fin quasi alla base dei muri (он вышел из зарослей кустов, покрывавших склон, которые доходили до основания стен; siepe, f — изгородь; risalire — подниматься), era balzato sull’aperto prato, fermandosi a circa cinque metri dalla costruzione (он выскочил на открытый луг, остановившись примерно в пяти метрах от конструкции).

Brucò l’erba qua e là svogliatamente, finché rimase fermo, le orecchie dritte, come per un pericolo imminente (он лениво жевал траву, но вдруг замер, навострив уши, как будто /почуяв/ угрожавшую ему опасность; fermo — неподвижный; dritto — прямой; imminente — нависший, неминуемый). Solo il naso aveva delle rapide nervose contrazioni, fiutando l’aria (только нос быстро, быстро, нервно двигался, нюхая воздух; contrazione, f — сжатие, сокращение). Ma evidentemente non capiva (но, видно, он не понимал /в чем дело/).

Di scatto si voltò, col cuore che furiosamente le batteva. Ah.

Le venne da ridere. Sollievo. Non era qualche altra propaggine del robot sbucata di sotterra per ghermirla (perché questo era stato il primissimo pensiero). Un coniglio selvatico. Uscito da una delle siepi che risalivano il pendio fin quasi alla base dei muri, era balzato sull’aperto prato, fermandosi a circa cinque metri dalla costruzione.

Brucò l’erba qua e là svogliatamente, finché rimase fermo, le orecchie dritte, come per un pericolo imminente. Solo il naso aveva delle rapide nervose contrazioni, fiutando l’aria. Ma evidentemente non capiva.

La bestiola, cercando, girò la testa in su (зверек, в поисках /опасности/, повернул голову /и посмотрел/ наверх), dove tre vitree occhiaie rompevano l’uniformità della parete (где на однородной стене выделялись три стеклянных глаза; rompere — ломать/ся/, нарушать; uniformità, f — однородность).

Fulminea, dalla base del muro, con uno slang sinistro, una sottile propaggine schizzò orizzontalmente, proiettata da una molla (как молния, из основания стены со зловещим лязгом выскочило тонкое щупальце, брошенное пружиной; fulmine, m — молния; fulmineo — молниеносный, мгновенный, ошеломляющий; orizzontalmente — горизонтально). Minima frazione di secondo (/прошла/ доля секунды). Il coniglio accennò a uno scarto per mettersi in salvo ma eccolo, meschino, attanagliato dalla pinza (кролик собирался уклониться и спастись, но он, несчастный, /не успел и оказался/ стиснут клещами; accennare — указывать, намекать; scarto, m — отклонение, salvo, m — безопасность). Il braccio metallico, a duplici snodi, di struttura leggerissima, ebbe dei successivi fremiti (металлическая рука с двойными шарнирами, изящной конструкции, задрожала; leggero — легкий; successivo — последующий; fremito, m — дрожь). Stringeva (сдавила /его/). A ogni contrazione, la bestiola si dibatteva, con piccole strida (зверек забился с тихим верещанием; contrazione, f — сжатие, сокращение /мускулов/; strido, m /pl strida/ — крик, вопль, завывание). Ma la pinza affondava sempre più le due branche nel torace (но клещи все сильнее впивались ему в грудь; branca, f — лапа /также тех./; коготь; щупальце /моллюска/, зажимная щека /в подъемных устройствах/).

“Lascia (отпусти)! Lascia (отпусти)!”, gridò Olga inorridita senza osare avvicinarsi (крикнула Ольга, в ужасе: «приведенная в ужас», не решаясь приблизиться; inorridire — ужасать, приводить в ужас). Fu in piedi, cercò un sasso, un legno, un coso qualsiasi (она вскочила на ноги /и стала/ искать камень, доску, хоть что-нибудь). Ma non c’era niente (но там ничего не было).

La bestiola, cercando, girò la testa in su, dove tre vitree occhiaie rompevano l’uniformità della parete.

Fulminea, dalla base del muro, con uno slang sinistro, una sottile propaggine schizzò orizzontalmente, proiettata da una molla. Minima frazione di secondo. Il coniglio accennò a uno scarto per mettersi in salvo ma eccolo, meschino, attanagliato dalla pinza. Il braccio metallico, a duplici snodi, di struttura leggerissima, ebbe dei successivi fremiti. Stringeva. A ogni contrazione, la bestiola si dibatteva, con piccole strida. Ma la pinza affondava sempre più le due branche nel torace.

“Lascia! Lascia!”, gridò Olga inorridita senza osare avvicinarsi. Fu in piedi, cercò un sasso, un legno, un coso qualsiasi. Ma non c’era niente.

Il coniglio continuava a cigolare (кролик продолжал пищать). Nello sforzo di una nuova stretta, il braccio addirittura si inarcò (/сделав/ еще одно усилие, рука прямо-таки согнулась; stretta, f — сжатие).

“Lascia (отпусти)! Lascia (отпусти)!”

Ma l’antenna si alzò sollevando il coniglio da terra (но щупальце поднялось, подняв и кролика над землей), girò lateralmente descrivendo un angolo di quarantacinque gradi, si arrestò in direzione della donna (повернулось в сторону женщины, описав угол в 45 градусов, остановилось /перед ней/; laterale — боковой). Le branche si aprirono, l’animaletto piombò sull’erba con un piccolo tonfo (клещи раскрылись, зверюшка упала на траву с тихим шлепком). E qui giacque negli ultimi sussulti (и забилась в последних судорогах; giacere — лежать, покоиться). Poi il braccio tornò, ruotando, alla direzione primitiva, calò, adagio adagio si ritrasse (потом рука вернулась, вращаясь в первоначальном направлении, опустилась и медленно удалилась).

Fu allora che, di là di ogni raccapriccio, la verità si rivelò alla donna finalmente (и только тогда, после /пережитого/ кошмара, истина наконец открылась женщине; raccapriccio, m — ужас, смятение). Incespicando, Olga fuggì verso la riva, dove erano i vestiti (спотыкаясь, Ольга побежала к берегу, где лежала ее одежда). “Tu, tu, maledetta (ты, ты проклятая)!”, gridava (кричала она).

Il prato rimase deserto nella solitudine del sole (опустевший луг освещало одинокое солнце; solitudine, f — одиночество). Però quel piccolo mucchietto di pelo bruno, che non si muoveva più (/там осталось/ лишь это маленькое тельце, /покрытое/ бурой шерсткой, которое больше не шевелилось).

Il coniglio continuava a cigolare. Nello sforzo di una nuova stretta, il braccio addirittura si inarcò.

“Lascia! Lascia!”

Ma l’antenna si alzò sollevando il coniglio da terra, girò lateralmente descrivendo un angolo di quarantacinque gradi, si arrestò in direzione della donna. Le branche si aprirono, l’animaletto piombò sull’erba con un piccolo tonfo. E qui giacque negli ultimi sussulti. Poi il braccio tornò, ruotando, alla direzione primitiva, calò, adagio adagio si ritrasse.

Fu allora che, di là di ogni raccapriccio, la verità si rivelò alla donna finalmente. Incespicando, Olga fuggì verso la riva, dove erano i vestiti. “Tu, tu, maledetta!”, gridava.

Il prato rimase deserto nella solitudine del sole. Però quel piccolo mucchietto di pelo bruno, che non si muoveva più.

18.

La scena è notte, e piove (и вот ночь, идет дождь; scena, f — сцена). Buio (темно). Pioggia lieve che però un vento freddo sbatte qua e là, sulle terrazze del Numero Uno (легкий дождь барабанит по террасам Номера Один; un vento freddo sbatte qua e là — холодный ветер бьет туда-сюда), fischiando fra le antenne e i tralicci, lamentosamente, a 1350 metri circa sul livello del mare (/холодный ветер/ жалобно завывает между антеннами и решетками, /на высоте/ около 1350 метров над уровнем моря; fischiare — свистеть).

Nel pomeriggio, dalla Valle Texeruda, erano cominciate ad arrivare nuvole (днем, со /стороны/ Долины Тексеруда, начали прилетать облака; arrivare — прибывать). Trasmigrando verso il nord facevano passare delle grandi ombre sui prati, sui boschi e le montagne di roccia (направляясь на север, они гнали большие тени над лугами, над лесами и скалистыми горами; trasmigrare — переселяться; passare — проходить) le quali, da candidi castelli felici, si trasformarono di colpo in nerastri muraglioni corrosi e sinistri (которые из благополучных белоснежных замков вдруг превращались в черные, полуразрушенные зловещие стены; nerastro — черноватый; muraglia, f — внешняя стена; muraglione, m — большая стена: «стенище»; corroso — разъеденный, разрушенный: corroso dal tarlo — изъеденный молью; подвергшийся коррозии; corrodere — разъедать, разрушать; корродировать; rodere — грызть, глодать).

La scena è notte, e piove. Buio. Pioggia lieve che però un vento freddo sbatte qua e là, sulle terrazze del Numero Uno, fischiando fra le antenne e i tralicci, lamentosamente, a 1350 metri circa sul livello del mare.

Nel pomeriggio, dalla Valle Texeruda, erano cominciate ad arrivare nuvole. Trasmigrando verso il nord facevano passare delle grandi ombre sui prati, sui boschi e le montagne di roccia le quali, da candidi castelli felici, si trasformarono di colpo in nerastri muraglioni corrosi e sinistri.

Poi sul fondo del settentrione le nuvole avevano cominciato ad ammucchiarsi (потом, далеко на севере, облака начали собираться в тучи; fondo, m — глубина, конец; ammucchiarsi — скопляться; mucchio, m — куча, груда) formando gigantesche incastellature crollanti di colori violacei (образуя гигантские осыпающиеся конструкции фиолетового цвета; incastellatura, f — рама, /строительные/ леса; crollare — обваливаться; рушиться). L’ammassamento a un certo punto, siccome a nord non c’era più spazio, cominciò a estendersi verso il basso (в какой-то момент, когда на севере больше не было места, это нагромождение начало смещаться вниз; estendersi — расширяться, распространяться). E da Val Texeruda le nubi continuavano ad arrivare (а со /стороны/ Долины Тексеруда продолжали прилетать облака). Finché si formò un soffitto grigio altissimo e uniforme (наконец образовался серый потолок, очень высокий и однородный). E di sotto le nubi continuarono a muoversi (а ниже продолжали двигаться облака). E adesso sulla Valle Felice è venuta la notte, piove e il vento qua e là zufola in modo lamentoso (и теперь в Счастливой Долине наступила ночь, идет дождь, и то тут, то там жалобно завывает ветер; zufolare — играть на свирели, свистеть; modo, m — способ, метод).

Poi sul fondo del settentrione le nuvole avevano cominciato ad ammucchiarsi formando gigantesche incastellature crollanti di colori violacei. L’ammassamento a un certo punto, siccome a nord non c’era più spazio, cominciò a estendersi verso il basso. E da Val Texeruda le nubi continuavano ad arrivare. Finché si formò un soffitto grigio altissimo e uniforme. E di sotto le nubi continuarono a muoversi. E adesso sulla Valle Felice è venuta la notte, piove e il vento qua e là zufola in modo lamentoso.

La moglie di Endriade, come sempre quando cambia il tempo, ha l’emicrania (у жены Эндриаде мигрень, как всегда, когда меняется погода) ed è già andata a letto con due cachets (и она уже ушла спать, /приняв/ две таблетки /фр./). Ismani nella sua villetta sta studiando le relazioni e i piani che gli ha dato Strobele (Измани в своей вилле изучает отчеты и проекты, которые ему дал Штробеле) perché finora non ci ha capito gran che ed è ansioso di aggiornarsi (потому что пока он многого не понял, но очень хочет /во всем/ разобраться; ansioso — беспокоящийся; страстно желающий; aggiornarsi — пополнять/обогащать себя /напр. знаниями/). Gli Strobele, marito e moglie, chiacchierano e fumano, irrequieti (/оба/ Штробеле, муж и жена, встревоженные, разговаривают и курят). Il capitano Vestro, che finora non si è mai fatto vedere (капитан Вестро, который до сих пор не показывался), probabilmente sta giocando a carte coi suoi uomini del minuscolo presidio interno, sistemato in una minuscola casermetta molto più in là (возможно, играет в карты со своими людьми из крошечного внутреннего гарнизона, размещенного в крошечной казарме довольно далеко отсюда). Tutti costoro non sanno niente, non hanno sospettato niente di quello che è successo oggi (никто из них ничего не знает и не подозревает о том, что сегодня произошло). Soltanto Olga Strobele di tanto in tanto ha una specie di brivido ricordando la piccola avventura di questa mattina (только Ольга Штробеле время от времени вздрагивает, вспоминая маленькое утреннее приключение; brivido, m — озноб, дрожь). L’ha raccontata al marito ma lui non ci voleva credere e poi si è messo a ridere (она рассказала о нем мужу, но тот не поверил, а потом начал смеяться; volere — хотеть; mettersi — приняться). Però Olga non gli ha detto della sensazione avuta all’ultimo momento (но Ольга не сказала ему о том ощущении, /которое появилось у нее/ в последний момент), quando si è resa conto che il Numero Uno maschio non era (когда она догадалась, что Номер Один не мужчина; rendersi conto — отдавать себе отчет) e a lei è venuto addosso lo schifo e subito è scappata via per rivestirsi (и она почувствовала такое омерзение: «на нее нашло омерзение», что тотчас побежала одеваться); al marito non ha detto niente e il motivo non è il pudore, anzi le piacerebbe molto discutere a lungo la questione (мужу она ничего не сказала, и не из-за /излишней/ стыдливости, напротив, ей очень хотелось бы обсудить этот вопрос; a lungo — долго), ma sa benissimo che in queste cose lui è un cretino assoluto, oltre che infetto di pruderies puritane (но она прекрасно знает, что в таких вещах он полный кретин, к тому же зараженный пуританским ханжеством /фр./) (e forse proprio perciò lo ha sposato volentieri (и, может быть, именно поэтому она охотно вышла за него замуж), l’idea di riuscire a corromperlo un poco la seduceva intensamente (мысль немножко развратить его ее очень соблазняла; riuscire — удаваться; intensamente — интенсивно, сильно)). Neppure Olga, che pure era stata così vicina a indovinare fino in fondo il grande segreto, sa dunque che cosa è successo (но даже Ольга, которая была столь близка к разгадке великой тайны, не знает, что именно случилось; fino in fondo — до конца; fondo, m — дно).

Дата добавления: 2015-11-13