Принимать другого

Принять другого человека как некую непохожесть с её особенностями и правом на отличие от окружающих не кажется сложным для современного интеллектуально раз­витого и образованного человека, а потому широко рас­пространена педагогическая декларация о гуманистичес­ком признании индивидуальности человека и психологи­ческом принципе принятии человека как данности.

Однако реальность взаимоотношений людей постоян­но фиксирует обратное: люди с трудом переносят непо­хожесть, оригинальность, особенность, отличительность

одного человека от всех "других". Общественное мнение больше склоняется в сторону "быть, как все", чем прини­мает альтернативное "быть собою", а ещё более нетерпи­мо к тем, кому удается "не быть, как все".

Напрасно напрягать память, вспоминая времена, ког­да царствовала благосклонность по отношению к ориги­нальной личности. Искусство принимать Другого как дан­ность всегда оказывалось трудным для человечества. (В лучшем случае такую личность принимали и оценивали после смерти, когда объект раздражения уходил с дороги жизни.)

Приведем пример из 1336 года. Письмо Франческо Петрарки своему приятелю перед восхождением на Вет­реную гору близ Авиньона (фрагмент):

"...Я стал подыскивать себе спутника. Трудно пове­рить, но никто из моих друзей не показался мне для этого пригодным. Даже среди близких людей редко встречает­ся полное совпадение желаний и привычек. Этот празд­ный, тот чересчур осторожный; этот медлительный, тот слишком быстрый; этот грустный, тот не в меру веселый;

этот глуповат, тот толковее, чем мне бы хотелось; этот от­пугивает своей молчаливостью, тот несусветный болтун;

этот неповоротлив и грузен, тот худ и немощен; в одном неприятно равнодушное любопытство, в другом - чрез­мерное усердие..."¹.

Субъективная позиция и субъективные критерии оцен­ки мира ставят каждую личность в положение заведомого непринятия другой личности с иной позицией и иными кри­териями оценки действительности. Отдельный мир Дру­гого, не могущий повториться в структуре другой личнос­ти, в процессе взаимодействия людей становится факто­ром социально-психологического напряжения: требуется стать на позицию этого Другого, взглянуть на мир с дан­ной позиции, на время отказаться от своего привычного

¹Парандовский Ян. Петрарка. Глава " Ветреная гора"

видения, изменить угол зрения и, следовательно, оценку воспринимаемого явления, а потом невольно согласиться с. Другим, но, согласившись, заново оценить либо пере­оценить свой взгляд и свои привычные связи с миром.

Духовная инертность противится такой этической не­обходимости. Разность температур порождает ветер. По­кой лишь там, где одинаковость состояния атмосферы. Ветер всегда доставляет беспокойство, увеличивает за­боты и требует усилий. Однако неумение принять Другого чревато потерей счастья, ибо одно из слагаемых счастья -понимать окружающих людей. (Пресловутое и растиражированное суждение "счастье - когда тебя понимают" не вы­держивает даже слабой критики, представительствуя эго­истическую замкнутость сознания на собственной само­достаточности, а точнее в силу крайней узости суждения, выводящее суждение на рубеж невольной ошибочности.)

Для рассмотрения вопроса нам понадобятся такие понятия, как "ракурс", "аспект", "позиция". Они станут ис­ходными в нашем решении.

Аспект - точка зрения, которую избрал субъект для восприятия объекта. Поставим перед ребенком большую красную кружку (чтобы хорошо было видно с разных сто­рон). Сначала так, чтобы ручка кружки видна была. Попро­сим описать предмет. Затем предложим ребенку изменить месторасположение по отношению к предмету, так чтобы ручка кружки стала невидной. И снова предложим описать предмет. Элемент предмета "ручка кружки" то виден, то исчезает из восприятия. Любой ребенок объяснит такие изменения в картине предмета, ссылаясь на изменение своей точки зрения: предмет остается тем, что он есть, но человек видит лишь то, что позволяет ему увидеть избран­ная точка зрения.

Спросим у детей, что они поняли из опыта. И дети ска­жут: нельзя торопиться с оценкой предмета; предмет сле­дует рассматривать с разных сторон; не надо спорить и ссориться по поводу мнений - сначала нужно уточнить ас­пект рассмотрения, и т.д.

Аспект рассмотрения определяет "ракурс" - то есть, то положение, которое рисуется человеку с им избранной точки зрения. В одном ракурсе наша кружка будет иметь ручку, в другом - нет. Учитывать следует ракурс восприни­маемого предмета, чтобы распознать его либо оценить.

Проведем упражнения. Пусть кто-то произносит заве­домо абсурдные суждения. Все участники должны отыс­кать аспект, дающий право на такое суждение. Допустим, утверждается, что девочкам не нужно учиться, они долж­ны быть в будущем хорошими домохозяйками, или что те­левизор вреден для человека, или что человеку удобнее было бы ходить на четвереньках, или что мужчины должны быть такими же нежными и ласковыми, как женщины, или что дисциплина на уроке приносит лишь вред. Такие уп­ражнения очень полезны для развития умения принимать Другого.

"Позиция" - понятие, близкое "ракурсу" и "аспекту". В нем отражен субъективный выбор человеком местораспо­ложения по отношению к предмету. Позицию сознательно выбирают, занимают, закрепляют, чтобы успешнее прохо­дило взаимодействие с объектом. Продолжим занятия с детьми. Попросим "занять позицию", если бы они хотели нарисовать красную кружку. Затем изменить позицию для того, чтобы пить из кружки молоко. Потом найти позицию для определения цены этого предмета.

В итоге, дети скажут: от позиции зависит отношение к предмету. Только теперь мы можем говорить о возможной реальности "принять человека как данность". Многомерность мира, а значит, многомерность любого объекта мира, в том числе, и человека как части мира, вынуждает нас при взаимодействии с любыми объектами мира учитывать их многомерность и многозначность.

Принять человека как данность - это, прежде все­го, признавать его многомерность, не открывающу­юся сразу в один момент, но разворачивающуюся по­степенно и последовательно во времени взаимодей­ствия с ним в ходе истории взаимоотношений.

Исходным методическим положением для педагога становится профессиональная рекомендация: "Не торо­пись оформлять свои впечатления об ученике, дай време­ни развернуть разные стороны его личности". Аналогич­ный совет дает педагог детям: "Опрометчиво делать вы­воды относительно Другого, предоставим возможность раскрыть свои личностные стороны в совместной деятель­ности с нами".

Говорим ли мы о присутствии Другого, когда перед нами располагается в своей телесной плоти некий чело­век? И, когда рядом никого, нет и надобности "принимать" или "не принимать" Другого?

Другой - это человек во всех своих проявлениях, не­посредственно и опосредованно представленный для вос­приятия. Непосредственное восприятие обеспечивается телесной конституцией, речью, мимикой, пластикой, дей­ствием и поведением как системой действий, отражающих его личностное отношение.

Играем с детьми. Игра называется "А не странен кто?"¹. Рассматривается ситуация: старушка в детской па­наме прыгает через скакалку. Надо найти аргументы в пользу её поведения... Попытка принять Другого осуществ­ляется на непосредственном проявлении личности инди­видуальных особенностей - пусть воображаемых.

Учебные занятия. Педагог замечает беспокойство уче­ника. Спрашивает: "Что-то случилось?" Тот отвечает: "Ус­тал сидеть". Педагог предлагает поработать стоя или не­много пройтись по коридору и вернуться обратно на урок. Мальчик избирает второе. Здесь тоже принятие Другого производится в непосредственном виде, в конкретном ре­ально материализованном индивидуальном проявлении личности.

Опосредованное проявление Другого имеет крайне широкое социально-духовное пространство: книга, напи-

¹ См.: "Собранье пёстрых дел": методический материал для работы с детьми. Смоленск, 1998.

санная Другим; платье, сшитое Другим; дом, построенный Другим и для Другого; цветы, посаженные Другим либо выросшие для Другого; автобус, поданный для Другого;

деньги, заработанные Другим; море, небо, земля, лес - всё это принадлежит наряду с тем, что принадлежит моему "Я", также и Другому.

Наше "Я" располагается в поле Другого, и этот Дру­гой всегда оказывается рядом. А располагаясь рядом, он ещё и выступает сильнейшим раздражителем для нашей социально-психологической личностной системы, потому что его "Я" всегда непохоже на наше "Я". Другой надоеда­ет, мешает, отвлекает, утомляет, вынуждает, отнимает, пугает. Хотя, конечно же, Другой развлекает, умиляет, за­нимает, помогает, предлагает, привлекает, уделяет, расши­ряет, углубляет, выявляет.

Впрочем главная сложность не в разнообразии про­тиворечивых воздействий, которые падают на нас благо­даря Другому. Мы не всегда видим этого Другого. И если для нас нет Другого, то исключается и необходимость "принимать" Другого.

Бывает, мы не видим Другого даже в его телесном об­лачении, то есть, не видим за его предметной телеснос­тью внутреннего другого мира, другой стороны его души. Говоря "Подвинься!", "Встань!", "Садитесь!" или "Иди сюда!", мы не даем себе труда позаботиться о самочувствии того, кем распоряжаемся, нам нет дела до души Дру­гого, он выступает для нас как некий объект нашего воз­действия - не более того.

Принять человека как данность - это учитывать на­личие внутреннего автономного мира человека, того, что именуется порой душой, и соотносить свои воз­действия на человека с состоянием его души и моти­вами его действий.

Эпизод из жизни великого Микельанджело:

-...Франсиско де Оланда уселся рядом с Микельанд­жело, но тот не обратил ни малейшего внимания на своего

соседа, что сильно уязвило португальца. Не в силах скрыть обиду, Франсиско сказал: "Оказывается, наиболее верный способ остаться незамеченным- это сесть на самом виду у человека". Микельанджело удивленно на него посмот­рел и тотчас весьма учтиво извинился: "Простите меня, мессер франсиско, я действительно вас не заметил, но это оттого, что я вижу одну лишь маркизу"¹.

Причины, которые заставляют нас так или иначе себя вести, не всегда лежат на поверхности. Мы видим след­ствие этих причин и по следствию самонадеянно судим Другого, наделяя его нами понятыми мотивами и целями. Даме преподнесли красивый парфюмерный набор, она обиделась, полагая, что это намек на её неряшество и не­умение ухаживать за собою. Она не дала себе труда по­глядеть на ласковые глаза и открытые руки преподнося­щих, на осторожные движения из боязни сломать эстети­ку подарка, не потрудилась вслушаться в интонации речи дарителя.

Лишь принимая Другого, мы приобретаем способ­ность понимать его проявления. Это освобождает нас от ненужного страха, обид, огорчений, гнева; предотвраща­ет психологическую напряженность во взаимоотношени­ях. Взаимное принятие Другого открывает человека на сво­бодные проявления. Он не боится, что его неправильно поймут, что над ним станут смеяться, что он потеряет нео­сторожным высказыванием свою репутацию, и вот тогда он становится интересным для окружающих, потому что его свободное "Я" в свободном проявлении становится ин­тересным для окружающих.

В свою очередь, как только один из нас возьмет на себя смелость "быть собою", доверяясь окружающим, так и дру­гие последуют за ним в надежде, что его "Я" будет приня­то уважительно. Мы смотримся в Другого, как в зеркало (блестящая мысль К.Маркса), а в последствиях поступка

¹ Из книги Р. Роллана "Жизнь великих людей". М., 1993. С. 152.

Другого мы видим последствия наших будущих поступков. Поэтому, чтобы мы научились "принимать Другого", надо, чтобы хоть один из нас проявил смелость свободно выра­жать свое индивидуальное "Я". В воспитании детей, разу­меется, первым такой шаг делает педагог: именно он сво­бодно и открыто утверждает этическое кредо принятия Другого как данности.

Из практики школьного воспитания:

...дети осторожно пересмеивались, воспринимая нео­бычные манеры и речи учителя; тогда учитель приостано­вил работу и сказал: "Я такая, какая я есть, и другой быть не могу; позвольте мне оставаться самой собою, я тоже буду принимать каждого из вас таким, каким он является... -согласны ли вы?".„После некоторой паузы дети сказали:

"Ладно", - и учитель заметил, как потеплел и повысился социально-психологический климат в классе.

Провозгласив такое кредо в отношении Другого, пе­дагог лишает себя возможности сравнивать детей друг с другом. Теперь он не может сказать: "Посмотрите, как хо­рошо сделала Маша, делайте все, как Маша". Он аннули­ровал из воспитательного процесса традиционный призыв подражать великим персонам, сравнивать себя с выдаю­щейся личностью: "Будем трудиться, как Резерфорд!" или "Станем все, как Сократ!" И, наконец, исключил жесткое требование "что может один, то может другой", ибо то, что совершает один из нас, и то, что свойственно одному из нас, не дано другому, который умеет делать что-то такое, что не дано и не свойственно нам.

Принять человека как данность - это признать его право на особенность в поведении и действии, ува­жать странности и непонятности некоторых сторон его личности и жизни и ни в коем случае не подгонять его личность под общую мерку.

Ещё раз вглядимся в миг школьной действительнос­ти, запечатленной фотографом (см. фото № З): перед нами два подростка - два непохожих человека; их дружеский

союз как два взаимодополняющих элемента, создающих некое единство, и то, что может один, не может другой; не будь такого различия, не было бы многоцветия отношений мальчиков и, не будь непохожести характеров друзей, не родилась бы дружба.

Перед нами пластический образ принятия Другого:

моё "Я" встроило в систему моих личностных отношений другое "Я", тем самым обогатив духовное содержание соб­ственной личности, раздвинув рамки и расширив про­странство души. Потому нельзя считать, что принять Дру­гого как данность - это тяжкий труд и этическое наказа­ние для человека, но следует признать, что принять Дру­гого как данность - это радостное познавание мира и от­крытие удивительных сторон жизни, которых не откроешь, замкнувшись в своем ограниченном индивидуально-пер­сональном пространстве. Правда, за этот праздник жизни надо платить усилием души. Впрочем, за всё в этой жизни человеку приходится платить самыми разными способа­ми.

Джон Голсуорси в романе "Конец главы" разворачива­ет трагическую историю несостоявшейся любви двух кра­сивых людей, когда им пришлось расплачиваться жизнью за то, что один из них совершил поступок, которого стро­гий и чопорный английский свет не мог ни понять, ни про­стить, потому что оценивал поступок с позиции традиции общества, но не с позиции конкретного человека в конк­ретной ситуации.

Особые затруднения во взаимодействии с Другим нам доставляет амбивалентность человека как социально-био­логического феномена. Эту характеристику подарила че­ловеку природа,обладающая амбивалентностью как одной из существенных свойств характеристик. Сочетание поляр­но противоположных черт в одном и том же человеке не только удивляет, но и раздражает нас, создает массу не­удобств и проблем во взаимоотношениях. Нам было бы проще (так кажется на поверхностный взгляд) однолиней-

ное восприятие человека: либо он "хороший" - либо он "плохой", либо он "добрый" - либо "злой". И очень трудно принять одновременное присутствие в одной и той же лич­ности противоречивых проявлений. Даже мысль о том, что "нежный" может быть "грубым", а "сильный" оказаться "слабым", "аккуратный" проявить "беспорядочность", "красивый" тяготеть к "безобразному", "честный" вдруг со­лгать, а "щедрый" проявить скупость, - даже мысль о та­ком совмещении кажется тоталитарному мышлению чудо­вищной¹. Но именно сочетание противоречивых качеств создает полноту индивидуального мира личности, совме­щающей в себе всю палитру жизненных проявлений и не­сущего в себе множественные характеристики жизни. Не­противоречивость чревата односторонностью. Односто­ронность - прямолинейностью. Прямолинейность - при­митивностью.

Фёдор Иванович Шаляпин рассказывает о ссоре с любимой женщиной:

-...Она швырнула в меня коробку конфет и вышла из комнаты. Я остался один, ошеломленный...Человек, кото­рый казался мне духовно тонким, который, несомненно, был интеллигентнее меня, швыряет в меня, как в собаку, чем попало...²

Обстоятельства самого разного плана влияют на са­мочувствие и состояние человека, оно-то, это состояние, и должно быть учтено во время взаимодействия - иначе невозможно понять реакции, действия и даже поступки человека.

Дата добавления: 2015-07-10