Подтверждение может быть очень опасной ошибкой.

Предположим, я сказал Вам, что у меня есть свидетельство, что футбольный игрок. Дж. Симпсон (которого обвиняли в убийстве его жены в 1990-ых) не был преступником. Слушайте, на днях я позавтракал с ним, и он никого не убивал. Я серьезно! Я не видел, чтобы он убил хоть одного единственного человека. Не было ли это подтверждением его невиновности?

Если бы я сказал такую вещь, то Вы конечно назвали бы меня идиотом, вызвали санитаров или возможно даже полицию. Можно было бы подумать, что я провел слишком много времени в трейдерских офисах или в кафе, думая о Черных Лебедях, и что моя логика может представлять непосредственную опасность для общества, а сам я должен быть немедленно заперт.

У Вас была бы та же самая реакция, если бы я сказал Вам, что задремал на путях железной дороги в Нью-Рошелле, Нью-Йорке, и не был убит. Эй, смотрите на меня, я жив и это свидетельствует о том, что ночевки на рельсах надежны.

Смотрите снова на график индейки. Кто-то, кто наблюдал первую тысячу дней индейки сказали бы Вам, и справедливо, что нет никакого свидетельства возможности больших событий, то есть, Черного Лебедя.

Вы, вероятно, перепутаете это утверждение, с утверждением, что есть свидетельство невозможности Черного Лебедя. Даже при том, что это фактически разные понятия, логическое расстояние между этими двумя утверждениями будет казаться очень узким в Вашем уме, так, что легко заменяется одно другим. Через десять дней, если Вам удастся помнить первое утверждение вообще, то Вы будете вероятно, сохранить вторую, неточную версию - что есть доказательство отсутствия Черного Лебедя.

Я называю этот беспорядок ошибкой туда и обратно, так как эти утверждения не являются взаимозаменяемыми.

Такой беспорядок этих двух утверждений есть тривиальная, очень тривиальная (но крайне важная), логическая ошибка. Если мы не сконцентрируемся, мы, вероятно, невольно упростим проблему, потому что наши умы обычно делают так всегда, и нас об этом не спрашивают.

Много людей путают утверждение, "почти все террористы - Мусульмане"
с "почти все Мусульмане - террористы". Предположите, что первое утверждение верно, это, 99 процентов террористов - Мусульмане. Это означало бы это
только приблизительно 0.001 процент Мусульман – террористы. Есть более
чем один миллиард Мусульман и только, скажем, десять тысяч террористов, один террор на сто тысяч. Таким образом, логическая ошибка заставляет Вас (подсознательно) оценивать любого Мусульманина как потенциального террориста.

Читатель мог бы видеть в этой ошибке туда и обратно неровность стереотипные меньшинства в городских областях в Соединенных Штатах. Даже если большинство преступников происходит из этнических подгрупп, большая часть их этнической подгруппы не преступники, но они все еще страдают от дискриминации.

"Я никогда не хотел говорить, что Консерваторы вообще глупы. Я
хотел сказать, что глупые люди вообще Консервативны". Джон Стюарт Милл.

Эта проблема является хронической: если Вы говорите людям что ключ к успеху - не всегда навыки, они думают, что Вы говорите им «никогда не навыки, всегда удача». Наши логически выверенные машины, что мы используем в ежедневной жизни, не сделано для сложной окружающей среды, в которой утверждение изменяется заметно когда его формулировка немного изменена.

Полагайте, что в примитивной окружающей среде нет никакого последовательного различия между утверждениями большинство убийц - дикие животные, и большинство диких животных - убийцы. Есть ошибка, но почти несущественная. Наши статистические интуиции не развиты для среды обитания, в которой эта тонкость может иметь большое значение.

Наши реакции, наш способ мышления, наша интуиция, зависят от контекста, в котором представлен вопрос. Эволюционные психологи ­называют это "областью" объекта или случая. Классная комната – ­одна область; действительность – другая область. Мы реагируем на информацию не на основе логики, но на основе структуры окружающей нас, на то, какой отклик информация находит в нашей социально-эмоциональной системе. Логические проблемы, ­которые мы рассматриваем в классной комнате, можно было бы рассматривать по-другому в повседневной жизни. Действительно, их и рассматривают
по-другому.

Знание, даже когда они точны, не часто приводят к соответствующим действиям, потому что существует тенденция забывать то, что мы знаем. Или забываем, как обработать эти знания должным образом, даже если мы являемся экспертами. Статистики,­ это показали. Они имеют тенденцию оставлять их мозги в классной комнате и совершают большинство тривиальных логически выведенных ошибок, как только они выходят на улицы.

В 1971, психолог Дэнни Каннэман обратился к профессорам статистики со статистическими вопросами, не выраженными как ­статистические вопросы.

Каждый вопрос был подобен следующему (изменим пример для ясности): Предположите, что Вы живете в городе с двумя больницами одна большая, другая маленькая. В этот день 60 процентов рожденных в одной из двух больниц - мальчики. В какой больнице это, вероятно, случится? Много статистиков сделали ошибку (во время случайной беседы) выбрав большую больницу. Фактически же сама основа статистики – это то, что большая выборка, должна быть более устойчивой и менее отклоняться от среднего числа (50 процентов), чем маленькая выборка.

Эти статистики завалили бы свои собственные экзамены. Во время моей работы аналитиком, я посчитал сотни таких серьезных логических ошибок статистиков, которые забыли, что они статистики.

Эта специфика наших выводов и реакций работает в оба направления: некоторые проблемы мы можем понять в их проявлениях, но не в учебниках; другие мы лучше понимаем в теории, чем на практике. Людям может удаться легко решить проблему в социальной ситуации, но когда это представлено как логическая задача, возникает проблема.

У нас есть тенденция использовать различные умственные, так называемые, модули - в различных ситуациях: наш мозг испытывает недостаток в центральном универсальном компьютере, который начинает с логических правил и применяет их одинаково ко всем возможным ­ситуациям.

Мы можем сделать логическую ошибку в действительности, но не в классной комнате. Эта асимметрия лучше всего видима в обнаружении рака. Взять доктора, исследующего пациента на признаки рака; тесты типично делаются на пациентах, которые хотят знать, вылечены ли они или если есть "рецедив". Не выполнимо, в текущем состоянии
технологии исследовать каждую из клеток пациента, таким образом доктор берет образец, просматривая тело с такой большой точностью насколько возможно. Тогда она делает предположение о том, что он не видел рак.

Я был когда-то озадачен, когда доктор сказал мне после обычной проверки рака, "у нас нет свидетельства, что рак есть". "То есть?" – спросил я. "Есть свидетельство, что никакого рака, просмотр отрицателен". Все же рак прошел мимо выборки, доктор!

Акронимом, используемым в медицинской литературе, является НЕБ, который обозначает Никакого Свидетельства Болезни. Нет такой вещи как КОНЕЦ, Свидетельство, что нет болезни. Все же мой опыт, обсуждения этого вопроса с большим количеством докторов, даже теми, кто публикует работы по своим результатам, то, что у многих проскальзывает ошибка «туда и обратно» во время беседы.

Доктора, посреди научного высокомерия 1960-ых, смотрели на молоко матерей как на кое-что примитивное, как будто это могло легко копироваться в их лабораториями. Непонимание, что молоко матерей может включать важные компоненты, которые, возможно, уклонились от их научного понимания, и простой беспорядок отсутствия свидетельства преимущества молока матерей (другой случай Платонизмов "не имеет смысла" кормить грудью, когда мы могли просто использовать бутылки).

Много людей заплатили цену за этот наивный вывод: те, кто не был вскормлен грудью, оказалось рискуют заработать проблемы с здоровьем, включая более высокую вероятность развития определенных типов рака. Должны были быть в молоке матерей и некоторые необходимые питательные вещества, но это все ускользает от нас. Кроме того, отсутствовали плюсы и у матерей, которые не кормят грудью, например, такие как сокращение риска рака молочной железы.

Аналогично с миндалинами: удаление миндалин может привести к более высокому уровню рака горла, но доктора десятилетиями не подозревали что у "бесполезной" ткани могло быть фактическое использование, которое они не обнаруженили.

То же самое с диетическим волокном, найденным во фруктах и овощах: доктора в 1960-ые нашли это бесполезным, потому что они не видели прямого доказательства потребности в нем. Таким образом они создали плохо питающееся поколение. Волокно, это оказывается, действовало, чтобы замедлить поглощение сахара в крови и подверженность кишечного тракта злокачественным образованиям.

Я не говорю здесь, что у докторов не должно быть своих верований, только некоторых видов категорических, закрытых верований нужно избежать. Медицина стала лучше – но, по-прежнему, многого не знает.

Дата добавления: 2015-10-21