Появление Масштабируемости

Рассмотрим судьбу Джакомо, оперного певца конца девятнадцатого столетия, прежде, чем звукозапись была изобретена. Он выступает в маленьком и отдаленном городке в центральной Италии. Он огражден от La Scala в Милане и других главных оперных зданиях. Он чувствует себя уверенным, так как его голосовые связки будут всегда пользоваться спросом где-нибудь в районе.

Нет никакой возможности для него, чтобы экспортировать свое пение, и нет никакого пути для мэтров, чтобы экспортировать их пение и угрожать его местной привилегии.
Не возможно записать его работу, таким образом, его присутствие необходимо при каждом выступлении, как парикмахер сегодня (все еще) необходим для каждой стрижки.

Таким образом, пирог поделен, но настолько мягко, что все калории у Вас хорошо усвоятся. В этой дележке приняли участие все: и мэтр у которого много зрителей, и провинциальный парень, который имеет их намного меньше, но которого это не очень беспокоит. Неравенства существуют, но позвольте нам называть их умеренными. Еще нет никакой масштабируемости, никакого способа удвоить личную аудиторию, кроме того, чтобы спеть дважды.

Теперь рассмотрим эффект первой записи музыки, изобретение это введет большую несправедливость. Наша способность воспроизвести и повторить действия позволяют мне слушать на моем ноутбуке музыку пианиста Владимира Горовица (теперь уже чрезвычайно мертвого), воспроизводить Рахманинова, вместо местного российского музыканта-эмигранта (все еще живого), который теперь низведен до преподования уроков фортепьяно детям без таланта, за минимальную заработную плату. Горовиц, хотя и мертв, а все же разорил бедного человека. Я слушал бы Владимира Горовица или Артура Рубинштейна по цене 10.99 $ за компакт-диск, чем платил бы 9.99 $ одному из неизвестных (но очень талантливых) дипломированных специалистов Школы Джульярд или Пражской Консерватории. Если Вы спросите меня, почему я выбираю Горовица, то я отвечу, что это из-за ритма, или страсти, и хотя фактически, вероятно есть легион людей, о которых я никогда не слышал, и никогда не услышу, но кто мог бы играть точно также.

Некоторые люди наивно полагают, что процесс неравномерности начался с
граммофона, согласно логике, которую я только что представил. Я не соглашусь. Я
убежден, что процесс начался гораздо раньше, с нашего ДНК, который хранит информацию о нас самих и позволяет нам повторять свою работу. Развитие масштабируемо: ДНК, которое побеждает (или удачей или преимуществом в выживании), размножится, как бестселлер и станет распространенным. Другое ДНК исчезнет. Вот это и есть различие между нами людьми (исключая финансовых экономистов и бизнесменов) и другими живыми существами на нашей планете.

Кроме того, я полагаю, что большой переход в общественной жизни пришел не
с граммофоном, а когда у кого-то появилась большая, но несправедливая идея
изобрести алфавит, таким образом, разрешая нам хранить информацию и воспроизводить её. Далее, это ускорялось, у другого изобретателя было еще более опасная и несправедливая идея изобретения печатной машины, таким образом, началось продвижения текстов через границы и время. Как будут говорить впоследствии – «победитель, забирает все». Теперь, о том, что было настолько несправедливым в распространении книг? Алфавит позволил историям и идеям копироваться с высокой точностью и без предела, без любых дополнительных расходов энергии автора для последующих действий. Он не должен был даже быть живым, смерть автора часто начинала хороший подъем карьеры для него. Это подразумевает, что те, кто, по некоторым причинам, начинает получать немного внимания, могут быстро достигнуть большего количества умов, чем другие и сместить конкурентов с книжных полок.

В дни бардов и трубадуров, все имели аудиторию. У рассказчика, как у пекаря или котельщика, был рынок, и гарантия, что ни один чужак не мог сместить его с его же территории. Сегодня, некоторые берут почти все; остальные, почти ничего.

Тем же самым механизмом стало появление кино, которое возвысило актеров, разоряя маленьких парней. Но есть различие. Если есть технический компонент, например, у пианиста или у нейрохирурга, талант легко установить, игры субъективного мнения здесь относительно малая часть. Несправедливость будет, когда кто-то, являясь незначительно лучше - получает целый пирог.

В искусстве говорят, что кино намного более порочно. Что мы называем "талант" вообще определяется успехом, а не его противоположностью. Кино делает актера тем, что он есть, и большая доза нелинейной удачи производится кино. Успех кинофильмов зависит строго от распространения. Такие, своего рода инфекции, относятся не только к кинофильмам: они, кажется, затрагивают широкий диапазон культурных продуктов. Для нас важно признать, что люди влюбляются в произведения искусства не только ради них самих, но и чтобы чувствовать, что они принадлежат к сообществу. Подражая, мы становимся ближе к другим, то есть, имитируем их. Это борьба с одиночеством.

Это обсуждение показывает трудность в предсказании результатов в окружающей среде сконцентрированного успеха. Пока позвольте нам отметить, что разделение между профессиями может использоваться, чтобы понять разделение между типами случайных переменных. Позвольте нам идти далее в проблему знания, выводов о неизвестном и свойствах знаний.

Масштабируемость и глобализация

Всякий раз Вы слышите от европейского обывателя, его стереотипные представления об американцах. Он описывает их как "некультурные", "не интеллектуальные" и "плохо знающие математику", потому что, в отличие от него, американцы не тренируются решать уравнения и не интересуются "высокой культурой" и Дельфтской школой живописи.

Все же человек, делающий эти утверждения, вероятно, будет слушать iPod, носить синие джинсы, и использовать Microsoft Word, чтобы кратко записать его "культурные" тезисы, пользуясь поисковиком Google. Так случилось, что Америка в настоящее время далеко более творческая, чем эти нации музеефилов и решателей уравнейний.

Она также толерантна к ненаправленным испытаниям и ошибкам.
И глобализация позволила Соединенным Штатам специализироваться в творческом аспекте вещей - производстве понятий и идей, то есть, масштабируемой части продуктов. И все больше и больше, экспортируются рабочие места, отделяются менее масштабируемые компоненты. Больше денег в проектировании обуви, чем в её фактическом создании. Nike, Dell и Boing получают плату за то, что они только думают, организовывают, и совершенствуют их ноу-хау и идеи, в то время как фабрики контрактного производства в развивающихся странах делают остальную работу. Культурные инженеры и математики делают не творческую, техническую часть.

Американская экономика усилила себя за счет идеи, и это объясняет, почему теряются производственные рабочие места, вместе с возрастающим уровнем жизни. Ясно, что это недостаток мировой экономики, когда выплата идет по большому счету, только за идеи, и налицо неравенство среди генераторов идеи, вместе с большой ролью и возможностью для удачи - но я оставлю социально-экономическое обсуждение для Части 3 и сосредоточусь здесь на знании.

Дата добавления: 2015-10-21