Migne, CCXIV:695 sq.

■^miNe praemissos libros laid habeant in vulgari translates arctissime inhibemus (Mansi, XXIII. 194).

синодом. Ни до, ни после изобретения книгопечатания Библия не была свободно распространявшейся книгой. Жерсон действовал вполне в духе политики церк­ви, когда заявлял о множестве причин, по которым Писание не следует перево­дить на народные языки, помимо исторических разделов и тех мест, где есть моральное учение¹²⁶². В Испании Фердинанд и Изабелла были сторонниками строго церковной точки зрения, когда, накануне Реформации, под страхом суро­вой кары запрещали перевод Писания или обладание его копиями. За решитель­ным постановлением английского архиепископа Арунделя, который в начале XV века запретил читать английский перевод Виклифа, последовало известное выступление архиепископа Бертольда Майнцского против распространения не­мецкой Библии в конце того же столетия (1485). Позиция Виклифа, утверждав­шего, что Писание, как единственный авторитетный источник сведений о вере и жизни, должно свободно распространяться, в конце Средневековья поддержива­лась только одним ученым, Эразмом, но он был под подозрением и готов был подчиниться суду церковной иерархии. Виклиф сказал: «Божий закон следует преподавать на самом известном языке, ибо это — Божья мудрость». Эразм же в своем Paraclesis ¹²⁶³ произнес не менее смелые слова:

Я совершенно не согласен с теми, кто не хочет, чтобы Священное Писание читали необразованные люди в переводе на их собственный народный язык, как будто сила христианской веры заключается в человеческом невежестве. Совещания королей лучше держать в тайне, а Христос желал, чтобы Его тайны были как можно более открыты. Я хотел бы, чтобы немощнейшая из женщин могла прочесть евангелия и послания Павла. И я хотел бы, чтобы они были переведены на все языки, чтобы их читали и понимали не только шотландцы и ирландцы, но и турки с сарацинами. Я хочу, чтобы крестьяне пели стихи из них, следуя за плугом, чтобы ткач нашептывал их под гул своего станка, чтобы путник отдыхал после утомительного дня, читая их повествования.

За исключением высказываний Эразма, призывы к распространению Писа­ния среди всех слоев общества в 1450 — 1520 г. были весьма редки, и католикам, несмотря на все предпринятые усилия, удалось найти их лишь несколько. Одна­ко те немногочисленные случаи, о которых мы знаем, показывают, что, по край­ней мере, в Германии и Нидерландах, народ жаждал распространения Библии на родном языке. Так, предисловие к немецкой Библии, вышедшей в Кельне в 1480 г., призывает всех христиан читать Библию с молитвой и с искренними намерениями. Ее учения ясны и понятны, хотя даже самые ученые люди не в состоянии постичь ее мудрость во всей полноте. Пускай ученые читают Вульгату Иеронима, а необразованный и простой народ может и должен пользоваться кельнским изданием, написанным на добром немецком языке. Учебник поклоне­ния «Врата небес» (Die HimmelsthUr, 1513) объявлял, что проповеди должны побуждать народ к усердному чтению немецкой Библии. В 1505 г. Якоб Вимфе- линг говорил, что простые люди читают оба завета на своем родном языке, а потому и сами священники не должны пренебрегать чтением слова Божьего¹²⁶⁴.

Такие свидетельства уравновешиваются предостережениями об опасностях распространения Писания среди народа. Брант высказывался в этом духе, как и Гейлер Страсбургский, говоривший, что давать Писание в руки мирянам — все

^1ШProhibendam esse vulgarem translationem librorum sac, etc. ( Contra vanatn curiositatem, Du Pin ed., I. 105).

¹²⁶³Basel ed., V. 117 sq.

¹²⁶⁴Falk, p. 18. Janssen (I. 72) сообщает: грамотный крестьянин Ганс Вернер так хорошо знал Библию, что с ходу мог найти в ней тот или иной текст.

равно что давать в руки детям нож и просить их нарезать хлеба. Он считал «дочти греховным печатать священный текст на немецком языке»¹²⁶⁵. Нападки архиепископа Бертольда на немецкие переводы Библии и их распространение «реди народа, без сомнения, отражают общий настрой иерархии Германии и всей Европы¹²⁶⁶. В своем знаменитом эдикте германский примас заявлял, что немец­кий язык слишком варварский, чтобы передавать на нем возвышенные мысли греческих и латинских авторов, писавших о христианской вере. Библию не сле­дует давать простым и необразованным людям, а тем более женщинам¹²⁶⁷. Он ^говорил о неразумных людях, которые используют Божий дар книгопечатания для издания запретных книг, и объявлял, что те, кто печатает священные тек- ®ш, руководствуются тщеславием или жадностью. В своем рвении архиепископ зашел так далеко, что вообще запретил переводы греческих и латинских авторов, «также торговлю их трудами без санкции докторов университетов Майнца или Эрфурта. Нарушение эдикта каралось отлучением, конфискацией книг и штра­фом в 100 гульденов.

Этот декрет оказался так эффективен, что после 1488 г. и до 1522 г., когда Лютер опубликовал свой Новый Завет, вышло только четыре издания немецкой Библии, а все старые немецкие переводы, казалось, были забыты¹²⁶⁸. В Англии запрет Арунделя настолько отражал настроения народа, что в течение целого столетия не было предпринято ни одной попытки перевести Библию на англий­ский, и первый экземпляр английского перевода был напечатан на английской земле только в 1530 г.¹²⁶⁹ Сэр Томас Мор, который писал на пороге английской реформации, воспринимал декрет Арунделя как направленный против неверных Переводов и пытался объяснить запрет на перевод Виклифа его ошибками. Он хотел опровергнуть обвинение в том, что церковь скрывала Библию от народа, но каким бы ни был смысл его слов (см. §42 в этом томе), факт остается фактом: Англия не торопилась обзаводиться печатным текстом Библии на родном языке, и католики выпустили такую Библию только в конце XVI века.

Тиндейл свидетельствует о нежелании старой гвардии иметь Библию на анг­лийском: «Одни паписты утверждают, будто бы невозможно перевести Писание на английский язык, другие — что миряне юридически не могут иметь ее на родном языке, а третьи — что из-за этого все они станут еретиками»¹²⁷⁰. Даже когда новые взгляды уже возобладали в Англии, Библия все еще боролась за

Ut fast ein bos Ding doss man die Bibel zu deutsch druckt. Цит. Frietsche-Nestle в Herzog, II. 704.

^ Текст приводится в Mirbt, Quelle η гиг Gesch. d. Papsttums, p. 173. ■Щ^,Quis enim dabit idiotis et indoctis hominibus et femineo sexui, etc.

""Reuse, p. 534. Последние четыре издания древней немецкой Библии выходили в Аугсбурге, (1490), в Любеке (1494) и снова в Аугсбурге (1508, 1518).

""Нам следовало бы ожидать заявлений о переводах Библии от Пикока в его Repressor of Over­much Blaming of the Clergy, 1450-1460, и он делает это в ходе опровержения позиции лоллар­дов, считавших, что все, во что необходимо верить и что необходимо делать, можно найти в ¹ Писании. А затем добавляет: «Нигде в Священном Писании не сказано, что Новый и Ветхий Завет должны быть написаны на английском языке для мирян и на латинском для клира» (Rolls Series, I. 119).

Ґ*Pref. to the Pentateuch, Parker Soc. ed., Tyndale, Doctr. Works, p. 392. Арундель не указывал на ошибки в переводе Виклифа. Аббат Гаске (The Old Engl. Bible, p. 108, и Eve of the Reform., p. 209 sqq.) пытается доказать, что Библия не была в Англии запрещенной книгой до Рефор­мации. Однако свидетельств в защиту доступности Писания, которые он приводит, столь ма­ло, что его дело представляется безнадежным. Dixon (Hist, of the Ch. of Engl., I. 451) говорит, что Арундель «объявил войну английским переводам».

право быть читаемой. Перевод Тиндейла, напечатать который в Англии не уда­лось, был, по требованию Уолси, запрещен Генрихом VIII, а знаменитое сожже­ние во дворе Св. Павла в 1527 г. всех его экземпляров, которые смог собрать епископ Тонстолл, навсегда останется немым упреком всем тем, кто пытается доказать, будто бы церковные власти поощряли свободное распространение Сло­ва Божьего. Тиндейл сказал: «Сжигая Новый Завет, паписты сделали то, чего я от них ждал; и если они сожгут меня, они не сделают ничего нового». То, чего он боялся, случилось, когда он был казнен в Вилворде (1536)¹²⁷¹. Тонстолл, без сом­нения, выступал как представитель целого класса священства, когда упрекал Тиндейла за предложение переводить Библию и говорил: «Мы предпочли бы жить без Божьих законов, но не без папы». Мученика Хьюма повесили, найдя при нем английскую Библию. В 1543 г. в Англии читать Писания было разреше­но только перед знатью. Шотландские власти присоединились к английским, когда синод в Сент-Эндрюсе (1529) запретил ввозить Библию в Шотландию.

Что касается Франции, то, по свидетельству знаменитого печатника Робера Стефана (родился в 1503 г.), в пору его молодости доктора Сорбонны знали о Новом Завете только по цитатам из Иеронима и Декреталиям. Он сказал, что он кое-что узнал о Новом Завете, лишь когда ему было уже больше пятидесяти лет. Лютер был уже зрелым мужчиной, когда впервые увидел латинскую Библию. В 1533 г. жителям Женевы запрещалось читать Библию на немецком или фран­цузском языках, а все переводы должны были сжигаться¹²⁷². Если бы церковная иерархия победила, то строгая книжная инквизиция распространилась бы на все страны. В 1535 г. Франциск I закрыл типографии и объявил, что печатать рели­гиозные книги без разрешения Сорбонны во Франции — это уголовное преступ­ление. Римская католическая иерархия и до, и после Реформации выступала против свободного распространения Библии. В XIX веке папы один за другим подвергали анафеме библейские общества. В Испании, Италии и Южной Амери­ке наказания распространителей Библии и сожжения самой Библии происходи­ли вполне в духе указов Арунделя, Бертольда и епископа Тонстолла. Не следует также забывать, что, когда в 1870 г. Рим стал столицей Италии, папский закон потребовал изымать у всех входящих в папский город людей Библии, которые у них окажутся с собой.

С другой стороны, благодаря действиям реформаторов книги стали известны и свободно предлагались всем слоям общества. О том, как реформаторы собира­лись использовать книгопечатание для распространения веры и знаний, вырази­тельно и интересно говорит мартиролог Фокс¹²⁷³:

Папе остается либо отменить книгопечатание, либо искать для себя новый мир, которым он сможет править, а иначе, пока стоит этот мир, книгопечатание приведет к упразднению его должности. Папа и кардиналы должны понять, что в свете книгопечатания мир начинает прозревать и рассуждать... Бог открыл книгопечата­ние для проповеди, и этот голос папам не удастся заткнуть при всем могуществе их тиары. С помощью книгопечатания, равно как с помощью дара языков и исключи-

^Ш1Кохлей доложил английским властям о присутствии Тиндейла в Виттенберге и о его намере­нии выпустить английский Новый Завет и тем самым постарался предотвратить «ввоз этого опасного товара». Тонстолл утверждал, что обнаружил в Новом Завете Тиндейла не менее 2000 ошибок. См. Fulke, Defence, Parker Soc. ed., p. 61. Tyndale ( Pref. to the Pent., p. 373) говорит: «Паписты, чье Писание раньше ограничивалось лишь трудами Дунса и тому подобными дья­вольскими учениями, теперь выискивают ошибки в моем переводе, считая ими даже отсутст­вие точки над 2».

¹²⁷²См. Baird, Hist, of the Huguenots, I. 57; Lindsay, The Reformation, II. 80. ^imBook of Martyrs, V. 355.

ί...... тельного посредничества Святого Духа, учение Евангелия звучит для всех народов

и стран под небом, и то, что Бог открывает одному человеку, становится известно многим, а то, что известно одному народу, открывается всем. tfi-Vfy. ·■

·^ν'Примечание. Янссен и аббат Гаске силятся доказать, что средневековая церковь не была против рвйПространения ни латинской Вульгаты, ни Библии в переводах на народные языки. Доказатель- фт которые они выдвигают, натянутые и недостаточно веские. Они совершенно игнорируют гро- зддное количество свидетельств в пользу обратного — например, свидетельства о том, как народ вщМл немецкое и английское Писание, вышедшее из рук реформаторов, и массу свидетельств рвффматоров на этот счет. Гаске пытается опровергнуть доводы, основанные на эдикте Арунделя, Ptet$ не говорит о требовании Виклифа распространять Библию среди народа, из которого фрдот, -ντο Библии у народа не было. Доктор Барри, принадлежащий к той же школе, в Cambr. МрЈ JJltt., I. 640, говорит о «широчайшем чтении Библии в XV веке» и утверждает, что «только цогда начались проблемы с лютеранами, такие проповедники, как Гейлер из Кайзерсберга, косвенно уёокнились в уместности бесконтрольного чтения Библии на народных языках». Мы можем только дайляться размаху этого преувеличения, ведь Библии в основном были на латинском языке, на Котором народ вообще не умел читать, а сам Гейлер умер в 1510 г., то есть за семь до того, как Лютер

Швтад быть.благочестивым монахом-августинцем и могли начаться «проблемы с лютеранами». К (IRRy «косвенные сомнения» Гейлера фактически были не чем иным, как безудержным протес- йротав чтения Библии. Янссен и Пастор (1. 23 sqq., 72 sqq., VII. 535 sqq.) выискивают сделанные ioett№Јt> свидетельства в пользу того, что народ в 1480 — 1520 г. все-таки читал Писание, но, фршшю я в состоянии видеть, они напрочь отказываются упоминать о «предостережениях» Бран-

Ши других деятелей, возражавших против чтения Библии мирянами, а в единственной [ми ссылке на пресловутый указ Бертольда мы находим фразу, где архиепископ говорит [ном происхождении искусства книгопечатания ( divlna quaedam ars imprimendi, 1.15).

Дата добавления: 2015-09-06