А в какую часть вы попали?

- В 5-ю отдельную авиационную эскадрилью. Никакой дивизии не было. Просто была отдельная авиационная эскадрилья, которая потом вошла в Военно-Воздушные Силы Войска Польского. Прилетаем мы в Польшу. И нам говорят: «Все ребята. От ваших бомбежек толку нет... Ну разбомбили вы одну батарею. Ну что толку? Это же не конец войне. А нам нужна связь. Нам надо формировать 1-ю и 2-ю Польские армии. И мы вас в Польскую армию передаем. А поляки говорят: нам прежде всего связь нужна.» И вот я, помню, стою в главном польском штабе в Люблине. Идет генерал: симпатичный такой, красивый, бодрый генерал. Увидел меня и спрашивает: «Ааа, летчик?» А у меня знак был авиационный. Я говорю: «Так точно!» Он спрашивает: «Откуда?» Я ему говорю, откуда, как и что. Тогда он мне и говорит: «Давайте познакомимся. Я — Кароль Сверчевский.» Оказалось, что это был тот самый Сверчевский, который был героем Герой Испанской войны, - бывший командир бригады в Испании. И он мне и говорит: «Пойдем обедать.» Я говорю: «Вроде не положено мне.» «Пошли!» - сказал он мне. Приходим, садимся. И вот так нас двое было. И он со мной сидит, разговаривает, обедает, кормит. Я говорю ему: «Почему мы проиграли войну в Испании?» Ну мы же потерпели поражение в этой войне, чего уж там говорить. Он мне тогда про это и говорит: «А потому что у нас пять бригад было в Испании интернациональных, а я, Сверчевский, был командир отдельной интернациональной бригады. Но почему проиграли войну? Потому что было так: одна бригада готовит окопы, вторая бригада готовит наступление, третья бригада идет в отступление, четвертая бригада уходит и позиции меняет, никакой связи и ничего нет. А немцы с Алжира на самолетах прилетали. Такая была обстановка, что Мадрид был занят республиканскими войсками, а они под Мадридом садятся, эти немцы, с Алжира, с Африки вывозят войска, и все, и никакой связи. Там было так, что мог садиться самолет, и его могли тут же раздавить, побить. Никто в это не вникал. Поэтому и проиграли. И поэтому мы вас и просим: вы нам сейчас нужней, чем ваше бомбометание. Это важнее, чем если вы батарею разбомбите и там убьете 20-30 человек.»

И так они, поляки, нас как летчиков, но как связистов стали использовать. То есть, в чем наша основная задача заключалась? Чтобы мы могли передавать связь. С Польшей никакой связи не было ведь в то время: немцы разрушили всю связь. Никаких телефонов, ничего не было в то время. Немцы разрушили все. И только мы, авиация и корабли, ну и радиостанции, связь держали. Могу рассказать вам один такой интересный случай. Лет, наверное, пять тому назад мы, ветераны, приехали в Эльблонг, и нас встретили эти ветераны польские. И вот так сидим, обедаем. И поляки сидят. И вдруг один подымается, подходит и говорит: «Скажите, а вас не Руно зовут?» Я говорю: «Рено.» «А правильно, - говорит, - Рено. Вы меня от смерти спасли.» Я говорю: «Как?» Он говорит: «А вот такой случай.» И он мне рассказывает. А я помнил это все. В общем, когда шло наступление, он, так как был связист, сидел на своей радиостанции, она была здоровая, весила килограмм 40, я уже забыл, комплексная или какая она там была. И никак не мог этот радист установить связь. И стоял около него командир какой-то и два автоматчика с ним. Они ему все говорили: «Давай связь!» Это он рассказывал уже мне об этом. А я, рассказывал он, не знаю, куда идти и чего. И они говорят мне: «Сейчас мы тебя расстреляем!» И вот, говорит, садится самолет, выскакивает летчик и приносит приказ, куда и как действуют воинские части, план всего этого наступления. Так вот, когда я прилетел со всем этим, они ему сказали: «Если бы не он, мы бы через пять минут пулю в затылок тебе б вогнали.» И он мне рассказывал об этом. Но я этого-то не знал, что это такое было. И он меня узнал. А это ведь прошло 50 лет после войны. И Сверчевский этот, помню, когда я в Польскую армию прибыл, мне сказал: «Вы важны нам как связь. Связи нет — значит, и армии нет.» Так что мы приказы развозили, постановления правительства, армии развозили. Польшу же, восточную ее часть, освободили тогда. Надо было организовывать районы, советы, приемные пункты, пункты сбора, набора армии. Армию надо же было формировать! И вот для этого я документы развозил. Бывает, тебе говорят: «Вот в такое-то время тебе надо туда-то подвезти это. Подойдут два таких-то часовых, проверят у тебя документы, надо будет съездить и вручить приказ.» А там ведь провокации могли быть. Так мы подходили когда, летчик садился на всякий случай за пулемет, на ШКАС, на Пе-2, а штурман тоже что-то делал... Если приходил Сидоров, а не Петров, не выдавали документы. А вдруг там чего? Так было так, что нам было приказано расстреливать и своих для того, чтобы этот, к примеру, приказ не попал бы в другие руки.

Дата добавления: 2015-09-06