– И мелкие, и крупные, как и во всей авиации, а не только в КАГ.
У нас как-то в дивизии «ночников», когда я в НБАП служил, кто-то из соседей-истребителей решил пошутить, и угнал ПО-2, но дело замяли, самолет так и не нашли, и без шума списали в боевые потери …
Крупное ЧП случилось 13-го марта 1945 на аэродроме Скоморохи, в мое дежурство.
Ночью аэродром занесло мокрым снегом. Собрали местных и всех свободных солдат для расчистки аэродрома от снега, но к утру успели расчистить только одну посадочную полосу.
Я еще ночью дал по всей трассе телеграммы, а также позвонил в Киев, в округ, и в Москву в отдел перелетов, и предупредил, что аэродром закрыт. А воздухе в это время на нашем участке трассы находилось примерно 50 самолетов, у них горючее было на исходе, и они садились, один за другим, на пузо, капотировали, а у кого-то мотор заглох прямо на полосе.
В итоге: 10 битых машин, но все летчики живые, а наш аэродром из-за разбитой техники выглядел как после немецкой штурмовки.
Меня сразу особисты взяли в оборот, мол, ты виноват, шпион и вредитель, не предупредил, но все звонки и телеграммы были зафиксированы в журнале дежурств и у связистов. Начальник отдела перелетов в Киеве, полковник, который не принял меры после моего предупреждения, пытался скрыть тот факт, что лично получил от диспетчера 74-го КАГ требование о срочном закрытии трассы и о смене полетных маршрутов для находящихся в воздухе самолетов, и когда выяснилось, что полковник нагло врет, его просто разжаловали из офицеров…
После войны, уже когда нас перебросили на Дальний Восток, я один раз пообщался с особистами, но на мое счастье чекист попался порядочный и образованный, с совестью, да еще земляк, бывший преподаватель литературы из Ленинградского Университета, и он не стал мне шить статью. На железнодорожных путях стоял эшелон из Харбина, откуда наши вывозили всякое добро по репарациям. От сильного мороза один из вагонов лопнул, в нем оказались книги, я набрал охапку и принес к себе на службу, положил в тумбочку. А половина этих книг была из запрещенных, белоэмигрантских. Возвращаюсь из штаба комендатуры к себе, а на моем месте сидит наш гарнизонный особист и перед ним на столе все мои книжные приобретения.
Сначала он заорал –«Где ты взял эту дрянь!?», а потом успокоился и произвел отбор -«Эту можешь оставить, эту тоже, а вот эти немедленно сожги»… Оставил мне подшивку эмигрантского журнала «Рубеж», который был типа дореволюционной «Нивы» или современного «Огонька». А попадись вместо него кто-нибудь другой, и поехал бы я за Полярный Круг с кайлом в руках…
Дата добавления: 2015-09-06; просмотров: 152 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Что это за формирование такое – КАГ? Чем занималась Комендатура авиационного гарнизона? | | | Ваш родной Ленинград сильно изменился за войну? |