Чем вы занимались в авиационном ЗАПе в Иваново?

– В Иваново в это время массово приходила ленд-лизовская авиационная техника, в больших деревянных ящиках прибывали разобранные по частям истребители следующих типов: «Аэрокобра», «Харрикейн», «Китихаук». и наша команда собирала эти самолеты.

На приборной доске все записи были на английском: высота в ярдах, скорость – в милях в час, давление – в фунтах на квадратный дюйм. Вся сопроводительная документация была на английском языке…Сборка самолетов, считалась для кого-то выгодным и интересным, а для других - неприятным делом, поскольку технический состав, занятый на сборке, кормили по 7-й тыловой норме, а во время нашей работы над душой стоял почти весь свободный командный и политический состав запасного полка, вертелся рядом, охотился за трофеями, сразу забирая себе кожаные кутки и штаны, предназначенные для пилотов, а также сумки с инструментами.

Дело еще вот в чем: американские работяги, кроме записок на русском языке и на идиш с приветом воинам Красной Армии, обязательно засовывали для нас в эти ящики с частями истребителей различные подарки: бутылки с виски, фонарики, складные ножи, конфеты, пачки сигарет, карты, какие-то вещи, и комсостав запасного полка беззастенчиво, прямо на наших глазах, все это делил и раздербанивал для себя, доходило даже до драк между ними.

Жили мы в казарме с нарами в четыре этажа, и когда по вечерам хором пели песни с «матерным репертуаром», такие как – «Прибыл из Германии посол…», то сразу прибегал дежурный по части и требовал прекратить –«Ваш мат весь город слышит!»…

Сама сборка самолетов мне была интересной. Помню, как восхищался, когда увидел первый раз «Аэрокобру». Трехколесное шасси, одно колесо носовое, мотор позади кабины пилота, в самолете много напичкано всякой-разной электроавтоматики. А истребитель «Хаукер –Харрикейн» имел 12 пулеметов, по шесть под каждым крылом, но у нас эти пулеметы заменяли на что-то свое. Этот самолет еще имел три рации, одна из них была маячковой, чтобы дать возможность обнаружить самолет и пилота сбитого за линией фронта или севшего на вынужденную посадку. Эти рации снимались и вместо них ставили одну, типа «РСБ».

В сентябре сорок второго года из Ивановского авиационного ЗАПа отобрали 200 человек из авиатехнического состава, в основном тех, кто помоложе, и нам объявили, что ввиду сложившейся тяжелой обстановки на передовой мы отправляемся на пополнение стрелковых частей. Повезли нас куда-то в район Сухиничей, в армейский запасной полк, откуда нашу команду по частям, группами по 40-50 человек, отправляли по стрелковым дивизиям.

Держали нас в отдельной землянке, отлучаться из которой строго запрещалось, но я как-то решил сходить в самоволку, уж больно кушать хотелось. Иду по запасному полку, и вдруг меня окликает командир, старший лейтенант в летной гимнастерке, и, показывая на мои авиационные петлицы, спрашивает –«Сержант, а ты кто такой? Что тут делаешь? Тут же одна пехота!». Я отвечаю, что нас из Иванова технарей из запасного учебно – тренировочного авиаполка, прислали на пополнение в пехоту, и почти всех уже отправили, только нас еще человек двадцать осталось, ждем своего покупателя…

А этот старший лейтенант как раз был из местного БАО и приехал в армейский ЗАП искать авиаспециалистов для формируемой авиачасти. Он взял с собой меня и еще нескольких ребят. Получается, что я не в самоволку сходил, а за жизнью своей…

Сколько дней протянул бы я живым и не покалеченным в пехоте на передке?..., а тут меня отправляют в 19-й РАБ (Район Авиационного Базирования) Калининского фронта, в техническую команду по сбору подбитой техники.

Дата добавления: 2015-09-06