И.Вершинин. А сами непосредственно чем занимались?

В.Коллегин. Там у меня много было работы. Надо было, понимаешь, заниматься с теми флотскими офицерами, которые ушли уже на пенсию, значит, вот с ними, ветеранами войны, и работали. Была, кроме того, внутренняя оперативная обстановка, вот этим занимались. В общем, много всяких вопросов приходилось решать. Но это не было главным. Главное - это было все, что связано с атомным оружием. У меня была и должность такая - старший офицер отдела по специальному орудию. То есть, атомному оружию. Больше того, с Таллина как раз меня посылали в Казахстан на курсы. И там изучали все, что связано с атомной промышленностью. Мы изучали, из чего состоит атомная энергия, как она передается, на какие расстояния она пускается, какие высоты должны быть для потопления кораблей, какие должны быть интервалы между кораблями, от какой там бомбы: малой, средней, большой, и прочее-прочее. Понимаешь? Вот этому нас и учили. Но это все было секретно, я не имел права никому об этом без толку болтать. Интересно, конечно, это дело было знать. С нами работали преподаватели знаешь какие? Полковники. Сильнейшие были преподаватели. Там, правда, нам преподавали в некоторых местах такие вопросы, что они нам на хрен были не нужны вообще. Чертили там всякие формулы, там, туда-сюда. Мы однажды сходили на эти предметы. Мы были старшими, ну им и сказали: "Вот так и так. Ну зачем нам это все говорят? У нас каждый работает по специальности. Нам нужно то, что нам необходимо знать. Что это атомная бомба, что у нее такие калибры, как делать расстановку кораблей в море. Понимаете? Вот это нам нужно. А так просто лишь бы к верху ногами - нам не нужно. Нам нужно то, что конкретно мы делаем". С нами согласились, сказали: "Это мы учтем! Правильно, между прочим, говорите". Так не я один, так все мы, группа старших офицеров, говорила. И учли все это, перестали морочить голову нам этими формулами. А после того, как мы эти курсы кончили, вернулись на свои места в Таллин. И так в штабе флотилии я работал в своем оперативном отделе, продолжал там заниматься своими вопросами, а другие офицеры - своими вопросами. И говорить на тему оружия я не имел права ни с кем, кроме командующего. Да и то - не обо всем. К нам в отдел приходила секретная литература. Так ее давали только мне и никому больше! Никаким другим офицерам, которые работали у нас в штабе, и прочим-прочим. Понял, в чем дело? Я подписывал даже подписку о неразглашении всего этого дела. А если бы говорил с кем-то, так за это дело могли меня судить дай Бог как! Помню, однажды меня вызвал к себе в кабинет командующий. Начал он мне задавать какие-то вопросы, я ему отвечал. Он поинтересовался у меня, как рассредотачивать корабли, там, дуда-сюда, и прочее-прочее. Я ему сказал: да, от таких-то бомб такое должно быть расстояние между кораблями, чтобы не было больших потерь. И говорил: вот об этом я могу вам рассказать. Так он интересовался этими вещами. Я ему сказал: "Смотрите, товарищ командующий! Я только вам это могу сказать. Никаким другим больше офицерам я не имею права делать это. Понимаете это? Иначе меня могут за это за шкуру взять. Я вам просто как командующему некоторые вещи говорю". И так я в оперативном отделе в штабе флотилии прослужил три года.

Дата добавления: 2015-09-06