И.Вершинин. Расскажите поподробнее о том самом эпизоде, когда вас подбили с Ермышкиным.

В.Коллегин. Мы тогда летели звеном. Нас летело тогда три или четыре экипажа. По-моему, все-таки, было три экипажа. Ведущим у нас был Герой Советского Союза Борисов. Кроме него были мы и еще один какой-то экипаж, по-моему, самолет командира звена какого-то. И там нам надо было атаковать группу немецких кораблей, которые шли вдоль берега: крейсер, миноносец и еще какой-то. Мы уже приготовились и пошли в атаку на них. Но тут, как только мы их увидели, "дала" погода и нас всех закрыло туманом. Но из-за тумана мы не увидели даже этих кораблей. А от этого Борисова, который вел нас на цель, молчок. Никто не говорит ничего! Мы по радио спрашивает Борисова: "Что делать? Куда? Чего? Что делать-то дальше?" Молчок. Понимаешь? Мы не знаем, что делать, а делать что-то надо было: у нас же под крыльями две бомбы висели, одна тысяче килограммовая и одна "пятисотка". А там недалеко от острова Эзель, прямо в стороне от него, находился небольшой островок. Я тогда говорю своему летчику Ермышкину: "Давай-ка знаешь чего? Разворачивайся на этот остров. Треснем там бомбу, а потом полетим домой. А то куда с бомбами садиться будешь?" И пошли на остров. Передаем нашему ведущему: такой-то такой-то принял такое-то такое-то решение. Опять молчок. Ну ни одного слова не услышали! Оказывается, перед тем, как мы на немецкие эти корабли начали заходить, грохнули еще один экипаж. По-моему, Николаева такого, командира какого-то звена. Осталось двое: экипаж Борисова и наша четверка или тройка, я сейчас точно не помню. Вот такие дела! И вернулись домой, по-моему, только Борисов или еще кто-то, или просто один Борисов. Что у них там произошло со связью, я не знаю. Или, может быть, у нас связь отказала, выбило там что-нибудь? Черт его знает. Всякое бывает. Мы тогда сбросили бомбы у берега, который был занят немцами. Там было много техники, была взлетная полоса, было много солдат, кораблей - до черта. Когда бомбы сбросили, то стали возвращаться. Пролетели над немецкой полосой обороны - немцы нас стали поливать шквальным огнем. Пролетели потом над линией обороны своих - наши тоже стали по нам лупить. Видимо, особенно не разобрались, кто есть кто, решили, что раз с немецкой стороны - значит, фрицевский самолет. Да и таких "Бостонов", как я потом узнал, они не видели никогда. А на звезды как-то даже и не обратили внимание. И нас там треснули, как говорят. Сначала у нас один мотор отказал. А там рядом находился небольшой остров с маяком. Мы решили сесть туда. И в это время бац: у нас второй мотор отказал. И мы как на этот остров плюхнулись! И упали, как сейчас помню, на одни камни. Тогда остров весь был каменным: валун на валуне стоял. А совсем рядом немцы стояли. Когда мы упали, у меня люк, где я сидел, сорвало, и я вылетел из самолета. Как меня не придушил этот самолет, не перемолол, я просто удивляюсь. Я просто не понимаю, как это такое могло быть. И там камни еще были. И я по камням летел вместе с самолетом, скорость-то у него была большая. Тело у меня все синее было от ушибов, я хреново себя чувствовал после этого.

Стрелок-радист В.И.Раков, летавший вместе с Коллегиным

А потом пришли наши солдаты. Они, видимо, увидели наш "Бостон", поэтому приплыли с оружием на какой-то лодке. Втихаря из леса вышли и стали так осторожно смотреть на наш самолет. Стрелок-радист Раков говорит: "Ребята, смотрите, там кто-то идет с леса с оружием". Мы сразу выскочили туда и увидели: действительно, около леса стоят люди с автоматами. А какая форма, было плохо заметно, с леса вообще было не видно ничего. Мы смотрели-смотрели, потом решили: по-моему, это наши стоят. Но на всякий случай сказали стрелку: "Заряжай пулеметы!" А фрицы там тоже недалеко были. Наш самолет от нас совсем рядом находился. Мы стрелку-радисту сказали: заряжай пулеметы и если что - так лупи изо всех точек, которые только у тебя есть. Он быстро туда убежал и все это дело к стрельбе приготовил. Когда он это сделал, сказали ему: "Нормально, но еще не стреляй пока!" После этого мы стали осторожно из-за самолета выходить и осторожно посматривать на солдат. Они на нас тоже так же осторожно посматривали.

Потом эти солдаты стали к нам подходить. И шли так: вперед два шли, сзади, чуть подальше от них, еще несколько солдат шло. Всего их было четыре или шесть человек, я сейчас точно не помню. Потом смотрим: вроде обмундирование наше, советское. Мы кричи им, машем руками: "Вы? Вы русские мужики-то? Идите сюда! Чего же вы стоите так?" Они пошли. Но видим: так осторожно идут к нам. Говорим им: "Идите, идите! Мы свои! Вы че, не видите, что русские стоят? Какого хрена вы стоите? Вы не видите, что самолет советский? На нем же звезды". А они, оказывается, таких самолетов "Бостонов" до этого ни черта не видели. Многие ни хрена не знали, что это за самолет - "Бостон". Конечно, были звезды на самолете, но на них эти солдаты внимания просто не обратили. Короче говоря, когда эти солдаты пришли, мы им объяснили ситуацию: что такие-то такие-то дела, ребята, сбили нас. Они, по-моему, тогда только поесть себе приготовили. А летчик со стрелком сказали им про меня: "У нас штурман вылетел из кабины, он сейчас еле-еле ходит". Ну меня взяли и куда-то притащили. А там на островке этом жил один дед с бабкой, он был маячником. И он говорил: "Смотрите, сюда на остров немцы приходят. А если они видели, что вы упали и как, то они обязательно придут". Но эти ребята нам сказали: "Оставайтесь пока здесь, а завтра мы приедем к вам и всех вас с собой возьмем!" "Ну ладно!" - на том и порешили. А тогда уже вечер был. Они, значит, отправились туда к себе, а мы на месте остались у маячника. Но оставлять нас здесь было опасно, этот островочек немцы иногда навещали, они были совсем рядом отсюда. Но эти ребята все равно уехали и никого с нами не оставили. Понимаешь? Никто ничего не соображал! Ведь старик ясно нам сказал, что к нему на маяк туда-сюда немцы приходят, все проверяют. "Никого у тебя нет!" - сказали они ему. Ну и какое у нас там спанье было? Все время, пока на острове были, опасались, что придут эти немцы. А я фактически валялся. Уже еле-еле ходил. Потому что вылетел из кабины.

Ну а потом утром приехали эти ребята, посадили на лодку и привезли в то место, где они как раз тогда стояли. Это было уже на острове Сааремаа. Они пришли к своему командиру. У них командиром был какой-то капитан. Я сейчас не помню его фамилии. Он был хороший мужик! Он поздоровался с нами и сказал нам: "Заходите ребята! Сейчас выпьем, закусим, и так далее. Поговорим. Все нормально?" "Нормально!" - сказали ему. Ну мы поели, выпили, закусили, посидели и поговорили. Наши ребята, штурман и стрелок, сказали тогда ему: "Надо нашего одного в больницу отвезти! Потому что он вылетел из кабины". Это они про меня говорили. Им он говорит: "Хорошо, мы завтра его отправим". Мы тогда покушали с ним, у него, то есть. А назавтра нам они дали машину со своим шофером. И как только мы вышли оттуда, где они стояли, по нам начали стрелять немцы, так как увидели, что идет машина. Но мы проехали, все прошло мимо нас. Приехали мы на то место, где наш передний край как раз стоял. На меня там посмотрел врач, к которому меня привели, и сказал: "Вот так вот, завтра отсюда машина в Таллин пойдет. Вас отвезут в госпиталь, вас будут там лечить. Вы поняли меня?" Я сказал: "Понял!" И действительно, на следующий день пришла машина. Меня положили на носилки, погрузили в машину и повезли в Таллин. Приехали в Таллин. Водителю сказали, куда именно меня везти. И привезли меня в какой-то военный госпиталь. Понимаешь? Меня туда взяли и начали там лечить. Все эти ссадины и прочее. Меня доктор посмотрел и сказал: "Вам придется побыть у нас, вы получили сильные удары". А они, летчик и стрелок-радист, поехали в часть. Ну там узнали место, куда перебазировался полк, и туда их повезли.

Дата добавления: 2015-09-06