Статья 12

В Российской Федерации признается и гаранти­руется местное самоуправление. Местное самоуп­равление в пределах своих полномочий самостоя­тельно. Органы местного самоуправления не вхо­дят в систему органов государственной власти.

Эта статья не случайно помещена в главе, устанав­ливающей основы конституционного строя. Содержа­ние и место статьи свидетельствуют о провозглашении местного самоуправления в качестве одной из таких основ.

Среди ряда других специфической чертой советско­го типа власти являлась строгая иерархия властных структур, в том числе и представительных органов. Такая система организации власти была связана с не­обходимостью жесткого централизованного управле­ния всеми экономическими и социальными процессами

в стране. Местные Советы вместе с формально подчи­ненными им исполкомами призваны были выполнять в основном те же функции, что и центральные органы власти. Именно этим обеспечивалось единство госу­дарственной власти, государственного управления. Конституционно такая модель оформлялась посред­ством закрепления принципа «демократического цент­рализма».

Наиболее характерные черты этого принципа: а) отсутствие круга вопросов местного значения, в ре­шение которых не должен вмешиваться ни один орган государственной власти; б) весьма условное понятие компетенции (в значительной мере полномочия мест­ных органов были формальными, дублировались у Со­ветов разных уровней, не имели правовой защиты и пр.). Кстати, показательно, что законодательно «компетенция» местных Советов была установлена лишь в конце 60-х — начале 70-х годов; в) полная мате­риально-финансовая зависимость нижестоящих Сове­тов от вышестоящих.

Провозглашение местного самоуправления не явля­ется в полном смысле новеллой, введенной нынешней Конституцией. О местном самоуправлении говорилось и в последних редакциях российской Конституции 1978 года. Однако существовавший конституционный подход еще носил на себе отпечаток советского пони­мания организации власти.

Статья 12 действующей Конституции содержит не­сколько ключевых понятий, которые необходимо про­комментировать.

Признание местного самоуправления означает, что государство видит в нем некий социальный институт, не обладающий свойствами государственной структуры.

Гарантирование необходимо воспринимать как обя­зательство государства в лице его федеральных и ре­гиональных (субъектов Федерации) органов власти, должностных лиц не только не препятствовать закон­ной деятельности территориальных самоуправленче­ских структур, но и правовыми средствами защищать сферу местного самоуправления.

Собственно говоря, последующее содержание дан­ной статьи и есть раскрытие основных конституцион­ных гарантий местного самоуправления.

Прежде всего, это самостоятельность местного са­моуправления в пределах своих полномочий. Следует

обратить внимание в первую очередь на установление правового характера автономности местного самоуп-оавления — ограничение ее компетенционной сферой.

Коль скоро государство юридически закрепляет определенный круг вопросов местного значения (в об­щем виде он очерчен в статье 132 Конституции Россий­ской Федерации), предусматривает обязательность ре­шения этих вопросов органами местного самоуправле­ния, предоставляя им необходимые властные рычаги в виде полномочий, резервирует возможность наде­лять органы местного самоуправления отдельными государственными полномочиями и контролировать их реализацию, значит, оно (государство) видит в та­ких органах пусть специфический, но уровень власти. А раз так, то в силу вступают основные принципы, характерные для сущности любой государственной власти: обязательность решений для исполнения, воз­можность государственного принуждения и др.

В чем же тогда смысл рассматриваемой нормы статьи 12? Главным образом в демонстрации полного разрыва с принципом «демократического централиз­ма», в соответствии с которым местные Советы были «агентами» сверхцентрализованного государства на местах, являлись подножием иерархической пирамиды единой государственной власти.

Исключение органов местного самоуправления из системы государственной власти необходимо тракто­вать не как потерю ими государственно-властной при­роды, а как установление своеобразного разделения государственных функций «по вертикали».

Система собственно государственной власти вы­полняет роль института (точнее, метаинститута), объ­единяющего государство в единый организм. Именно государственная власть (федеральные и региональные властные структуры) обеспечивает государственный суверенитет, установленный в стране конституционный строй, несет ответственность перед обществом в це­лом. Понятие «система органов государственной влас­ти», таким образом, имеет отчетливое политическое содержание.

Задачи же местного самоуправления иные. В основ­ном они сводятся к обеспечению жизнедеятельности населенных пунктов, к обслуживанию повседневных потребностей людей, так сказать, в их житейском по­нимании. На этом уровне государственные начала

властной деятельности проявляют (во всяком случае должны проявлять) себя в гораздо меньшей степени, нежели на федеральном и региональном. В местном самоуправлении, как оно понимается в российской Конституции, активно дают о себе знать обществен­ные, самодеятельные начала (другой вопрос, что эта модель еще длительное время будет оставаться своего рода идеалом).

Исходя из всего этого, Конституция Российской Федерации проводит грань между системой государ­ственной власти и системой местного самоуправления. Проведено такое размежевание потому, что слишком специфичны задачи и функции этих систем, а следова­тельно, и характер взаимоотношений с человеком.

Дата добавления: 2015-09-06