Летописная ошибочность в доказательстве родословий

Ошибочные доказательства исторических событий специалистами из академических учреждений пора уже записывать в Книгу Гиннеса. Вот ещё один пример из академической нелепости – знаменитое «Слово о полку Игореве». Считается до настоящего момента, что «Слово о плъку Игореве» - непревзойдённый шедевр древнерусского красноречия «12 столетия нашей эры», сочинённый в «1187 году». В действительности перед читателями весьма заурядная мистификация под старину с многочисленными грамматическими оплошностями малоизвестного российского историка Ивана Перфильевича Елагина.

Историки и филологи академических школ вот уже 214 лет безрезультативно бьются над «темными местами» этого литературного памятника. Поэтому нет смысла сейчас говорить о многочисленных трудностях «Слова», для этого решения нужно широкое и глубокое исследование. Ибо каждое ошибочное слово из текста этого противоречивого памятника таит в себе множество страниц исследовательской работы.

У нас иная задача. Рассуждая на тему о верности или ошибочности хронологической шкалы в планетарном времени, к примеру, давайте поинтересуемся вот таким малозаметным событием из родословия главного героя «Слова» и зададимся вопросом: «Как звали отца князя Игоря?»

Вне сомнения, любой и каждый, кто знаком со школьной скамьи с этим историческим шедевром, тут же ответит, что отца князя Игоря Новгород-Северского звали Святославом. Однако автор данного исследования совершенно иного мнения.

Итак, согласно «Истории Российской» В.Н.Татищева (М., «1995», т.3, стр.28) у Святослава Ольговича Черниговского «15 апреля 1151 года», во вторник, родился сын Игорь.

Правда, советский историк О.М.Рапов не согласился с российским историком Татищевым и привёл совершенно другую дату рождения второго сына Святослава Черниговского – «2 апреля 1151 года», почерпнутую им из второго тома «Полного собрания русских летописей» (О.М.Рапов. Княжеские владения на Руси в «X – первой половине XIII в.» М., «1977», стр.112).

Кстати, очень похоже на разность в 13 дней между старым и новым стилями. Однако оставим данное определение на праве личного решения кого-либо, у нас иная проблема.

Гораздо более интересен другой подход, – почему в историческом времени нет дат рождения других близких родственников княжича Игоря: отца, матери, братьев и сестёр? Летописец Нестор и историк В.Н.Татищев, как и историк О.М.Рапов знают только смертный час каждого из них, за исключением сестёр, как вышедших замуж и покинувших эту семью.

Вне сомнения посчитаем, что Святослав Ольгович, как предполагаемый традиционной историей отец Игоря, – умер «15 февраля 1164 года». Мария Петриловна Новгородская, мать нашего книжного героя (предложена В.Н.Татищевым, а не другая «альма-матер» половецкого образца, кою некоторые историки прочат князю Игорю), – умерла в «1166 году». Старший брат Игоря, Олег Святославич, – умер «16 января 1180 года». Младший брат, Всеволод «Буй-Тур», – умер «17 мая 1196 года». Сам, Игорь, – умер «29 декабря 1202 года».

Судите сами, до неприличия удобная позиция летописца и двух историков – Татищева и Рапова, как, впрочем, и остальных исследователей данного родословия при временной возможности незаметного ухода исторических личностей от точности доказательств родовой династийной связи.

Вне сомнения, династийная позиция возможна лишь быть существуемой дополнительной вехой родовой событийности при определении чёткого исчисления в поколениях именно рождениями, а не иллюзорной деятельностью во времени с датами смертей исторических личностей. Если будем постоянно считать, что перед нашим взором протекают жизненные события не вымышленных литературных героев, а существовавших во времени людей. И отсюда, согласитесь, для доказательства исторической возможности на шкале прошедшего планетарного времени того или иного поколенного лица даты смертей совсем не обязательны, а вот о моментах рождения всегда уместно было бы поговорить.

Однако, к примеру, начиная исследовать жизненный путь князя Святослава Ольговича Черниговского, отца главного героя «Слова о плъку Игореве» уже как бы заранее внедряешься в бездоказательную ситуацию. Потому что нужный нам день рождения – у отца князя Игоря, отсутствует. Да и первая женитьба Святослава Ольговича на дочери половецкого хана Аепы, Григренева сына, «12 января в 1107 году» нелепа. И вот почему.

Если в предоставленном летописью случае, Святослав Ольгович, как третий сын Олега Святославича «Гориславича», опережая своих предыдущих братьев Всеволода и Игоря, ещё не женатых, – женится (О.М.Рапов. Княжеские владения на Руси… стр.107), то тут же нарушает незыблемые традиционные семейные уставные нормы Средневековья – жениться только по старшинству. Может быть, здесь старшим братом оказывается всё-таки Святослав, а затем уж у Олега «Гориславича» нарождаются остальные дети, вопреки утверждению исследования историка О.М.Рапова. Как, как бы находящегося у бездоказательной противоположной точки зрения относительного авторского «уставного семейного» довода.

Допустим, что мы на верном пути, посчитав Святослава первенцем Олега Святославича, то тут же споткнёмся о следующую неожиданность – не знаем летописного сообщения даты рождения уже Святославова отца – Олега «Гориславича». Остаётся лишь предположить следующее: отнять от даты женитьбы Святослава в его рождение – 16 лет, как возможное время от рождения до брачной инициации (т.е. половой зрелости). Отняли («1107 – 16 = 1091») и своим вычислением почему-то попали во временное ничто – в летописную бездоказательность. Ибо по летописной версии ведомо, что Олег «Гориславич», в свою бытность, после Тмутороканского мятежа, произошедшего в «1079 году», был сослан восставшими в Царьград (Константинополь), и, почему-то, далее – на остров Родос.

Там он женился (каким образом? – будучи пленником) на знатной гречанке Феофании Музалон. – А.Н.Сахаров. Владимир Мономах. М., «1989», стр.176.

В Тмуторокань Олег вернулся в «1083 году», где опять же, согласно летописи расправился со своими обидчиками.

То есть при данных «исторических фактах» мы вновь в парадоксальном тупике, ибо приостановлены эпизодом летописного времени перед двумя неразрешимыми дилеммами. По первой: если допустить, что Олег «Гориславич» женился на Феофании в «1079 году», не могла же темпераментная гречанка в течение 12 лет быть постоянно стерильной, чтобы родить первенца Святослава только в «1091 году». С позиции второго такого недоумения: не мог и Святослав Ольгович, будучи рождённым, в «1080 году», жениться на половчанке спустя 27 лет. Здесь явно что-то не то.

Видимо, данная лакуна, растягивающая прошедшее время для удревления летописного текста, внесена всё-таки летописцем. Ранее мы рассматривали, как нечто подобное у «нестара» черноризца Феодосиевского монастыря, произошла при обсуждении странной женитьбы якобы «престарелого» Игоря I Рюриковича на псковитянке Ольге Святой.

Следовательно, поэтому будем считать, что Святослав Ольгович родился всё-таки не в «1091 году», а в «1080-ом», согласно физическому закону чёткой родовой временной очерёдности. Но опять же с оговоркой решили данную задачу с датами от момента свадьбы Святослава с половчанкой.

Только вот где уверенность, что летописная свадьба реальность, а не вновь очередной вымысел. Так как, разрешив на этом отрезке времени сложнейшую ситуацию поиска рождения отца князя Игоря, мы, тем не менее, попадём в совсем уж безвыходные проблемы поисков правильного решения, исходя из найденного момента рождения Святослава Ольговича. То есть опять же, из-за не соприкосновения дат между отцом Святослава и его среднего сына Игоря.

Поэтому, не лучше ли нам начать исследования, скажем, с родоначальника династийных ветвей – Ярослава Мудрого, от которого происходит и ветвь Святославова рода, и, постепенно, сквозь непрерывную очередь поколений, дойти до «1151 года», как даты рождения главного героя «Слова о полке Игоря».

Итак, на скрижалях «летописной истории древнерусского государства» вычеканено, что при совместной жизни Ярослава Владимировича с младшей дочерью конунга Олава Шведского – Ингигерд (словосочетание «Инги-герда», с авторской точки зрения, переводится как «юная, или маленькая, или младшая Герда»). Совместная жизнь их началась с «1017 года» (если принять во внимание, что у них родился сын Илья в «1018 году»; предположительно в день памяти святого пророка Ильи). Всего родилось у Инги-Герды семь сыновей и три дочери.

Однако классическое перечисление лет рождений детей Ярослава Мудрого (О.М.Рапов. Княжеские владения на Руси… стр.43-48) окажется неточным и в дальнейшей поколенной очерёдности могут вновь возникнуть ложные определения, если мы будем придерживаться летописного «1027 года», как рождения Святослава Ярославича, отца Олега «Гориславича». Кстати, единственного нечётного годового указателя среди рождений остальных детей Ярослава Мудрого.

Поэтому, не мудрствуя лукаво, между рождениями Изяслава – «1024 год», и Святослава – уже не как «1027-й», а «1028 год», попробуем положить рождение второй дочери Ярослава – Анны, в «1026 году».

И вот как этот реставрационный список рождений будет теперь выглядеть: Илья (Илия) родился «7 августа 1018 года», умер в младенчестве – примерно в «1020 году». Кстати, единственное церковное имя для ребёнка Ярослава Мудрого. Владимир родился в «1020 году», следом, через два года, Елизавета – в «1022 году». Следовательно, Изяслав родился в «1024 году», а в «1026 году» – Анна. В «1028 году» – Святослав, родоначальник почему-то династии Ольговичей (с позиции классической истории), литературных героев знаменитого «Слова о полке Игоря». В «1030 году» – Всеволод, родитель Владимира Мономаха (почему-то как бы предродоначальник династии Мономаховичей). В «1032 году» – Анастасия, после неё, в «1034 году» родился Вячеслав. Замыкающим был в «1036 году» княжич Игорь.

Обратили ли вы внимание к очерёдности лет рождаемых младенцев княжеской четы Ярослава и Инги-Герд?

Нет?

Напрасно! В очерёдности рождений Ярославовых детей как бы присутствует некая последовательная удвоенность рождений. Точно такое соотношение определяется и в рождениях других родов. Следовательно, отсюда можно вывести и определённую летописцем закономерность, что рождения в Древней Руси могли происходить через двухгодичный интервал. Как возможность реализовать защитные средства в организме рожениц при рождении последующего полноценного ребёнка. Видимо, чтобы не было в семьях убогих и недоразвитых детей. Поколениям современных родословий этому факту поучиться, в государстве не было бы проблем для воспитания жизнестойких детей.

Кстати, нечто подобное происходило и в династийной ветви четвёртого сына Ярослава Владимировича – Святослава. То есть точно такой же двухгодовой промежуток между детьми, а замыкающему последнему ребёнку в семье почему-то всегда давали имя Игорь. Может быть, разницы почти никакой нет между словами «юноша, юнга, юный» и старинным именем Ингвар? Возможно, это даже и не имя было, а как бы определение статуса самого младшего и замыкающего ребёнка в семье.

Остаётся теперь малозначительное, между первенцами и родителями этой исследуемой династии положить приблизительно округлённый отрезок в 17 лет (как от рождения отца до бракосочетания с будущей женой + 9 необходимых месяцев для рождения уже его ребёнка) и неразрешимую прежде задачу, быть может, таким образом, успешно завершим.

Итак, по летописной версии, в «1043 году» у Святослава Ярославича родился первенец – Роман Красный (Красивый). Через два года (в «1045-ом») – Глеб, следом – Давыд. В «1051 году» – Олег «Гориславич». Еще через два года – Ярослав, потом Борис и т.д.

Но! Если с позиции предложенного варианта разрешать летописные трудности относительно межвременья от рождения до следующего рождения, то опять совсем ничего не получится. Ибо к «1051 году», как рождению Олега Святославича прибавить закономерные семнадцать лет, то рождение отца Игоря в «1068 году» вновь станет абсурдностью.

Совершенно верно. Предположим, что в тексте летописные события несколько растянуты, как раньше было замечено. Если их сократить и положить рождение Олега Святославича, через рождение как бы предполагаемого отца – Глеба Святославича («1045 + 17 + 17 = 1079»), то в пору возмужания Олега, уже как Глебовича, мы как раз подойдём к дате Тмутороканского мятежа. Во время, которого неизвестные «торки» схватили Олега и почему-то отправили за тридевять земель (опять же согласно летописным данным). Кстати, в этом же году – «30 мая», убит Олегов как, «как бы летописный старший брат», Глеб. Якобы Глеб ходил в какое-то литовское Заволочье, и там его убило племя емь. «2 августа 1079 года» половцами был убит и ещё один предполагаемый брат Олега – Роман.

Авторская версия, вопреки существующему данному летописному событию, несколько иная.

Дата добавления: 2015-10-13