Византийский император Михаил III вступил на престол не в 852, а в 842 г.

В этой хронологической выкладке упоминаются библейские персонажи: первый человек Адам, праотец Авраам, «исход» евреев, возглавляемых Моисеем, из Египта, а также исторические деятели и события: цари Израильско-иудейского царства Давид (1004 – 965 до н.э.) и его сын Соломон (965 – 928 до н.э.), завоевание Иерусалима Новуходоносором (597 до н.э.), Александр Македонский (336 – 323 до н.э.), римский император Константин Великий (306 – 337 гг.) и византийский император Михаил III. Как видим, расчеты летописца (или его источника) во многом не точны.

Святополк Изяславич умер в 1113 г. Следовательно, данный расчет мог быть произведен летописцем не ранее этого времени: при составлении первой редакции ПВЛ». Повесть временных лет. Перевод Д.С.Лихачева. Петрозаводск, 1991, стр.176.

То есть допускаемые историками «расчеты летописца (или его источника) во многом не точны» относительно библейских событий, то вне сомнения, если «Святополк Изяславич умер в 1113 г., то данный расчет мог быть произведен летописцем не ранее этого времени».

Следовательно, опять будем считать, в общем плане расчёта исторических событий применительное число «5507 или 5508» по-прежнему остаётся не актуальным временем, потому и требующим дополнительных доказательств, которые ранее мы внимательно разбирали.

Яснее сказанного Д.С.Лихачёвым, выразить нельзя. Ибо Дмитрия Сергеевича Лихачева, как, впрочем, и дальнейший сонм специалистов по исторической дисциплине, в первую очередь, оказывается, заботило выискивание ошибочной, потому-то и не существуемой во времени «первой редакции ПВЛ», а не изучение на основе математического решения хронологических выводов для данной задачи. Ибо все они – специалисты, считавшие существуемое произведение «не стара» монаха многоразовой копией с утраченного оригинала пришли к обоюдному мнению, что «данный расчет мог быть произведен летописцем не ранее этого времени (смерти Святополка Изяславича): (но) при составлении первой редакции ПВЛ».

Вот потому-то мнение специалиста филолога здесь на должном уровне как бы двояко: если, к примеру, одно решение летописца во многом неточно, то почему бы, по мнению академика Д.С.Лихачёва, не обратить внимание на летописный следующий аргумент, который обязательно должен быть правильным. Однако ни Лихачёв, ни сотни других узких специалистов не стараются представить многомиллионной аудитории, что впервые годовая единица была изобретена Дионисием Петавиусом 387 лет назад. Поэтому годовые определители, существуемые в «По вести временных лет» раньше этого времени, беспардонный вымысел. Не могли «древнерусскую летопись» создать и даже 387 лет назад. Чтобы годовая единица традиционно значимой стала, нужен был для её повального внедрения не один десяток лет. Поэтому однозначно складывается впечатление, что написание «По вести временных лет» вполне соответствует около 1711 года, когда Петру «Великому» вздумалось посетить Европу… через Кенигсберг.

Так и выясняется постепенно на ярчайших контраргументах, что специалисты исторической традиционной школы определяют события минувшего времени, прежде всего, по устоявшимся традиционным наработкам, а не по собственным решениям. Потому-то их задача и остаётся до настоящего дня в первоначальном предзачаточном и абсурдном состоянии.

И именно потому-то, чтобы отстоять наработанные веками легендарные события прошедшего времени ответной ревизией на неприятии версии укороченного времени, в последнее время заостряется особое внимание специалистами из академической школы в возникшей борьбе с новохронологами, пожелавшими пересмотреть глубинное планетарное время традиционной истории.

Если же мы, но уже со своей стороны будем определяться по точным критериям времени сегодняшних специалистов, то и современная хронология новохронологов опять же предстанет всё той же побочной ветвью традиционной академической школы, потому-то и прокручивается этот шестерёнчатый механизм для прошедшего времени вновь вхолостую.

Именно эти «грабли» ошибочных знаний новохронологов и были не только замечены, но на контрфактах доказаны традиционалистами.

В действительности же при внимательном решении авторской версией время исторических событий оказалось совершенно иным, да, собственно, как и существующие события в прошедших веках. Вот и выходит, что узконаправленные специалисты: традиционалисты и новохронологи, не только себя перехитрили, но ещё на протяжении столь длительного времени существования классической истории по-прежнему продолжают обманывать нас. Неужели истинно: «А король-то голый!».

Не кричи дико: «Викинг! Викинги!»

Чтобы продолжить извечную тему варяжского вопроса в становлении Древней Руси выходцами из Скандинавии, интересно бы решить раз и навсегда не только филологическое значение, но и определение слову «викинг» («варяг»).

Потому-то решение поставленной задачи филологического направления стоит начинать не с «Этимологических словарей», а с событийных знаний о викингах, путешествуемых по историческим источникам прошедших эпох бородатыми, воинственно настроенными, мужиками.

К аналогичному примеру очередного доказательства, следует заметить, что в книге «Земной круг» Снорри Стурлусона в «Королевской саге» упоминаются также некие воины «инглинги».

Вне сомнения, посчитаем, что слово «инглинги» синонимно схоже с традиционно принятым наименованием «викинги». Сравниваем: «викинги» – «инглинги». Так почему бы здесь не предположить ещё один альтернативный вариант убеждения, что «инглинги» могли бы быть также и «викингами».

И тут же, вне сомнения, под историко-филологическим наименованием «викинг» современный специалист сразу же подразумевает тип грабителя студёных вод: норманна, и варяга.

Да ведь если классически подразумевать однотипность морских разбойников при словарном значении, то слова «викинг» и «инглинги» из «Земного Круга» ещё и однокоренны, ибо там и там проступает однотипная корневая основа слова для предполагаемого первоначального значения – «инг».

То есть при начальной стадии домысливания определить с некоей долей вероятия, что под исторической действительностью основа слова «инглинги» вполне могла состоять в первоначальной форме двойственного происхождения и разбивалась прежде на два слова «ингл-ингл». Подобные сходные направления существовали и существуют в литературе и языкознании.

Фенимор Купер в одной из книг о великом траппере Нанти Бумпо - Кожаный Чулок упоминает слово «инглизы», отождествимое этнониму «англичане». Да и название учебника по английскому языку также склонно к подобному прочтению – «English» («инглиш»). Но это не значит, что под определением «инглизы» мог моментально проступить этноним древнего британского народа. Вполне мог звучать под пером знаменитого английского писателя словарный образец разбойника.

Поэтому будем считать, это только до настоящего момента в среде филологов нет однозначного ответа, что означает слово «викинг». Каждый предлагает в этой филологической проблеме свои версии, но без окончательного статуса определения и закрытия вопроса. Разберем несколько примеров и предложим свой вариант.

В IX веке фризам, да и не только им, пришлось впервые столкнуться с новой грозной силой в северных морях. Фризы называли их «гетана тьода» («люди моря»). Они известны также как даны, аскеманны («ясеневые люди»), барденгауэры («земляки бардов»), хейды («язычники»), османы («восточные люди»), нордлейды («пришедшие с севера»). Англичане звали их истерлингами («пришедшими с востока»), испанцы – «мадхами» («языческими чудовищами»), русские – варягами.

Надежной этимологии слова «варяг» не имеет. Наиболее правдоподобно, что исток его в древнескандинавском varingr - «связанный той же клятвой (что и я)», или, проще, «соратник, дружинник». Выступая в походы, они клялись в верности общему делу палубой корабля, лезвием меча, ободом щита и крупом коня. Скандинавские наёмники, служившие византийским императорам, называли себя поэтому верингами - vaeringjar, что по-гречески звучало как «варанги» и стало связываться со словом varang – «меч». С этим значением слово «варяг» пришло и на Русь. В топонимике оно закреплено в названиях норвежского полуострова Варангер, омываемого водами Варангер-фьорда (около полуострова Рыбачий). Из других его значений можно упомянуть «гребец». Историк С.А.Гедеонов в 1862-1863 годах посвятил тринадцать страниц своих «Отрывков из исследований о варяжском вопросе» доказательству смешанного скандинаво-славянского происхождения варягов, а само это слово производил от полабского «varang» – «меч». Его коллега В.О.Ключевский заканчивает свои «Наброски по варяжскому вопросу» остроумной фразой: «Происхождение слова неизвестно, но то, что им обозначалось, довольно яственно выступает в иноземных известиях IX в.».

Сами они охотнее всего откликались на имя «норманны» или «викинги», и эти слова звучали одинаково ужасно на всех языках от Балтийского моря до Средиземного. «Викинг», как предполагают, произошло от глагола «викья» – поворачивать, отклоняться. В вольном переводе это – человек, ушедший в море для приобретения богатства и славы. В некоторых контекстах – изгой. Проще – пират». А.Б.Снисаренко. Рыцари удачи. С.-Петербург, 1991, стр.92-93.

Что же означает слово викинг (vikingr)? По одной версии, как утверждают ученые, это слово происходит от норвежского вик (vic) – залив, т.е. его можно перевести как люди заливов. По другой версии, слово викинг исследователи образовывали от названия конкретной местности Скандинавского полуострова – Вика (Vicen), прилежащего к Осло-фьорду в Норвегии. Однако такое словосочитание, якобы образованное от указанного наименования норвежской области, позднее не выдержало критики, так как стало известно, что жителей Вика называли не викингами, а совершенно другим термином – vikverjar. Другое объяснение, что это слово образовалось от древнеанглийского vic, обозначавшего торговый пункт, укрепление также было отвергнуто учеными.

По мнению автора книги «Походы викингов» А.Я.Гуревича, наиболее приемлемой считается гипотеза шведского ученого Ф.Аскерберга, который производил термин викинг от глагола vikja – поворачивать, отклоняться. Он полагал: викинг – это человек, который покинул родину как морской воин, пират, для грабежа и разбоя в других странах. Ученый особенно подчеркивал, что в древних источниках отличали морские поездки скандинавов – если с целью грабительских набегов, то это называлось «отправиться в Viking», при этом строго отличали от обыкновенных торговых поездок скандинав.

Западные летописцы называли скандинавских пиратов – норманны, что переводится как северные люди. Автор «Славянской хроники» Гельмольд сообщал, что войско норманнов состояло «из сельнейших среди данов, свеонов и норвежцев». Данами и свеонами называли в древности предков датчан и шведов. Адам Бременский называл данов и свеонов также норманнами, он писал о «пиратах, которых датчане называют викингами». «Норманны говорили варварским языком, как люди северные, пришедшие из части света, известной как Внешняя Скифия», именуемая в книге «История королей готов» Исидора Севильского (560-636) как «терра Барбарика». Викингов в Англии называли данами, в Византии – варангами, на Руси – варягами (на Русском Севере – урмане, или мурмане), считает большинство ученых, хотя, на наш взгляд, мы не стали бы так твердо утверждать, особенно о последних.

В общем, викингами, или норманнами, тогда называли всех скандинавов (кстати, это слово являлось собирательным названием народов Норвегии, Швеции, Дании и части Финляндии) в период с середины VIII века до злополучного для них 1066 года.

Становились викингами обычно представители высшего сословия, аристократии, особенно младшие члены богатых семей, которым могло ничего не достаться из наследства. Для таких людей сделаться викингом означало уйти в далёкий поход за богатой добычей под предводительством местных вождей, часто обыкновенных авантюристов, жаждущих славы и большей власти, чтобы позже воспеть свои подвиги, битвы и сражения в не умирающих веками народных песнях-сагах…

Более подробно об этом обычае рассказал священнослужитель из Нормандии по имени Дудо (Dudo Sanguintinianus, родился в 960 г.), написавший около 1015 года целый трактат о нравах и деяниях первых норманнских конунгов. Дудо, приведя вначале рассказ о Скифском море (Scithicus pontus), острове Скандия (Skanzia insula), готах-гетах, далее поведал: (Датско-русские исследования, перевод К.Тиандера)». А.И.Леонтьев, М.В.Леонтьева. Походы норманнов на Русь. М., 2009, стр.78-82.

То есть, уже исходя теперь из учебника по «Истории Средних веков», мы также обязаны знать, что Британские острова постоянно посещали в набегах, начиная с «X века», морские разбойники – викинги, которых в Северной Европе называли инглингами.

Да ведь и само слово «викинг» также дробится на скандинавскую двухсловную информацию: «vik ing» – «юноша залива». А в общем зачёте уже осмысляем с историками-традиционалистами, что здесь проступает тип морского разбойника.

Сравниваем филологическое объяснение Т.Н.Джаксон относительно слова «vik» (залив) и ищем дальнейшую разгадку слову «ing» (юноша):

«Гандвик (Gandvik) – буквально: «Колдовской залив»… Имя Gandvik происходит от gangr – «чары,колдовство» и vik – «залив». Т.Н.Джаксон. Исландские королевские саги о Восточной Европе. М., «1994», стр.200.

Кстати, скандинавскую жену-красавицу Ярослава Мудрого звали Ингигерд (Ирина) и она была младшей дочерью шведского короля Олава Свенского. Старшую дочь Олава звали Астрид. Следовательно, в русском изъяснительном произношении могла быть, и была не Ингигерд, а Младшая Герда, которую кто-то из первоначальных специалистов по традиционной истории поименовал почему-то Ириной. А губернии – что, только бы писать! Вот и пишут без царя в голове и в невпопад по настоящую пору.

Не стоит сбрасывать со счёта, что и имя Игорь древнерусских летописей всего лишь калька скандинавского обозначения младшего ребёнка. Только мы от предыдущих наших филологов и историков получили совершенно иную форму лингвистического недопонимания с учётом искажённого знания, отчего вновь возник и следующий ошибочный перевод. С тем и здравствуем до настоящего момента.

Об нечто подобном обмолвился и Макс Фасмер в «Этимологическом словаре русского языка» (М., «1987», том IV, стр.530):

«юнга, у Петра I: кают- и декъюнги мн. Заимствовано из голландского яз. Jongen «мальчик», kajuitjongen, dekjongen…».

Так что вполне целесообразно мы могли под обозначением перевода скандинавского слова «vikingr» получить исходное – «юноши залива». А не противоположную информацию о бородатых мужиках со зверскими характерами, которыми проиллюстрированы многочисленные исторические произведения, затронувшие так называемую эпоху викингского нашествия.

В действительности по нашей частичной реставрации исторические данные прошедшего времени оказались совершенно иными. Ведь не даром же иногда говорят, не так страшен чёрт, как его малюют.

Поэтому приходим здесь к печальному выводу, что это только в русском языке, как в помойной яме, появляются во множестве не понятые, потому и мусорные слова господ филологов, такие как «викинги», «норманны», «вампиры», «медведи» и т.д., и т.п.

Дата добавления: 2015-10-13