Критика историцизма

К. Поппер, гносеологическая концепция которого нами вкратце рассмотрена, уделял серьезное внимание и вопро­сам исторического познания. Он называет историцизмом убеждение в том, что исторический процесс закономерен и характеризуется определенными ритмами, необходимыми тенденциями, благодаря чему возможно историческое пред­видение, освещающее будущие состояния общества. Это будущее, коль скоро оно познано, становится объективной целью, противиться которой означает не соглашаться с ло­гикой истории, а это уже либо безумие, либо преступление. Исходя из этой точки зрения, отдельные лица и социальные группы, вставшие на путь противодействия исторической закономерности, установленной в качестве неоспоримой научной истины, должны рассматриваться как изначально обреченные на поражение и заслуживающие беспощадного уничтожения, поскольку они не просто отстаивают свои специфические интересы, а посягают на неизбежное бу­дущее.

Но возможна ли, в принципе, теория исторического раз­вития, способная предсказывать будущее? Действительно ли существуют объективные законы исторического процес­са, законы возникновения определенного нового в обще­ственной жизни? Если развитие понимается не просто как приращение или убывание того же самого, что уже суще­ствовало раньше, а как возникновение нового качества, то в этом новом качестве всегда есть нечто непредвиденное, не­предсказуемое. В данном утверждении нет и намека на мис­тику; в нем лишь констатируется, что появление нового ка­чества, как и всякое значимое изменение, происходит в не­которых конкретных обстоятельствах, не поддающихся строгому обобщению и не описываемых некоей отчетливой закономерностью. Все устанавливаемые нами законы пред­ставляют собой результат упрощения действительности, ис­тория же конкретна, и именно поэтому невероятно сложна, неоднозначна и не предзадана в своей целостности и непов­торимости.

Интеллектуальная привлекательность историцизма, как отмечает Поппер, состоит в том, что он основывается на до­верии к человеческому разуму и ограничивает субъективист­ские и волюнтаристские притязания на произвольное пе­рекраивание общественного бытия, противопоставляя это­му хаосу разнородных устремлений и прожектов ясную и логичную картину закономерного восходящего развития по пути прогресса. Вера в прогресс, несомненно, воодушевляет и вселяет оптимизм, оставаясь при этом, правда, всего лишь верой. По сути дела, каждая конкретная версия историциз­ма есть определенный вариант исторической веры, утверж­даемой ее субъектами в качестве единственно правильной. Для придания этой вере очертаний научной истины ее стро­ят на основании некоторого упрощения социальной действительности, выведения всего многообразия обще­ственных явлений из соответствующего абсолютного (или именуемого объективным) объяснительного принципа - материалистического либо идеалистического. Так достига­ется искусственная (теоретическая) рационализация исто­рического процесса, игнорирующая фактор социального творчества, непредсказуемой новизны, не поддающейся ап­риорному дедуцированию или постулированию.

Однако каждое качественно новое состояние общества имеет свою собственную логику и нелогично с точки зрения старого, прежнего состояния. Капитализм нелогичен и не­правомерен, исходя из позиции классического феодализма и его защитников, а современный капитализм существенно отличается от капитализма первой половины XIX в. и уж тем более - от эпохи первоначального накопления капита­ла. Способствуя постановке отчетливых целей путем отыс­кания отвечающих им средств, наука сама по себе все же не является законодателем в мире жизненных целей. Чрезвы­чайно трудными для систематического научного изучения являются такие многоаспектные и разноуровневые систе­мы, как целостный общественный организм. Открывать объективные законы развития общества в целом - затея чрезвычайно неблагодарная. Вместе с тем в жизни общества имеются конкретные стороны, разнообразные значимые си­туации, которые вполне доступны научному анализу. По конкретным вопросам легче также прояснить позиции субъектов, чьи интересы здесь затрагиваются и, при нали­чии доброй воли, согласовать эти интересы, достичь един­ства целей, а тогда уже можно научно обосновывать пути достижения этих согласованных целей. Именно таким пу­тем, через последовательное решение конкретных проблем с помощью науки и на основе согласия действующих лиц и общественных групп, достигается, быть может, не столь уж стремительная, но зато, как считает Поппер, более прочная и эффективная рационализация все новых сторон социаль­ной действительности. Разум силен там, где он имеет под собой прочную основу объективного научного знания и, вместе с тем, согласия всех влиятельных субъектов обще­ственной жизни.

Дата добавления: 2015-10-13