Читайте также:
|
|
Посему в качестве превентивной меры, призванной максимально обезопасить господствующий режим правления от любых посягательств на незыблемость и несокрушимость его устоев, во всех тоталитарных системахустанавливался строжайший порядок.
Относительно того, кого, чему и как именно образовывать.
Чтоопределялось, санкционировалось, регламентировалось, контролировалось и – при несоблюдении определяющих, cанкционирующих и регламентирующих требований – каралось Соответствующими Полномочными Органами тоталитарного государства.
Например, в Третьем Рейхе полномочия Главного Идеолога, Главного Образователя, Главного Просветителя и Главного Пропагандиста объединялись в одной должности – “Reichsminister für Volksaufklärung und Propaganda” – «имперский министр народного просвещения и пропаганды» – именно так официально именовался сей почетный пост.
Его бессменно – с 1933-го и по 1945-й годы – занимал небезызвестный Читателю Пауль Йозеф Геббельс – незаменяемый (с 1930-го года) рейхсляйтер по вопросам пропаганды НСДАП.
С целью же обеспечения того, чтобы в его деятельности не было ни малейших отклонений от политической и идейной линии Партии и Фюрера, эту деятельность вменялось в обязанность НАДЗИРАТЬ.
Уполномоченному Фюрера по контролю за общим духовным и мировоззренческим воспитанием НСДАП (Beauftragter des Führers für die Überwachung der gesamten geistigen und weltanschaulichen Schulung und Erziehung der NSDAP) (1934—1945), руководителю Центрального исследовательского института по вопросам национал-социалистической идеологии и воспитания (1940—1945), рейхсминистру восточных оккупированных территорий (Reichsministerium für die besetzten Ostgebiete) (1941—1945), рейхсляйтеру НСДАП (1933—1945), обергруппенфюреру СА Альфреду Розенбергу.
Вот как тщательно оберегалась непоколебимость устоев нацистской Идеологии, укоренившейся в господствующей на тот момент в Третьем Рейхетотальной Системе Просвещения, Образования и Воспитания.
В то же самое время в другой тоталитарной стране, ее Вождь Иосиф Сталин в своей беседе с Гербертом Уэллсом заявил прямо и без каких бы то ни было обиняков: «Образование – это оружие, эффект которого зависит от того, кто держит его в руках, кого этим оружием хотят ударить» (Журнал «Большевик», 1934 г., № 17).
В государствах с самыми одиозными режимами правления этот принцип по отношению к образованию неукоснительно соблюдался и соблюдается, всемерно осуществлялся и осуществляется.
По сегодняшний день.
Включительно.
Такова уж традиция: в любой стране с тоталитарным режимом правления Система Образования, как и Система Воспитания, является вторичной по отношению к Системе Официальной Идеологии, и ей же беспрекословно подчиненной.
Соответственно, в силу того, что в лингвистических системах, называемых языками, слова, выражающие собой смысл понятий «образование» и «воспитание», возникли лишь там, тогда и постольку, где, когда и поскольку появились первые государства – все без каких бы то ни было исключений рабовладельческие (то есть, тоталитарные, по крайней мере, по отношению к рабам), – не следует нам удивляться тому, что в подавляющем большинстве ныне здравствующих языков такие разные по своему содержанию понятия, как образование и воспитание могут быть обозначаемыми одним и тем же словом.
Ведь если в вышеприведенной сталинской фразе слово «образование» заменить, казалось бы, иным по своему смыслу – «воспитание», – то и ее политическая и идеологическая направленность, и ее пафос сохранятся незыблемыми.
Тем не менее, в отличие от Воспитания, с самого момента своего появления в исторически первых государствах являющегося ничем иным, как принуждением к послушанию (а также, к: неукоснительному повиновению; беспрекословному подчинению; смиренной покорности и покорной смиренности), сущность Образования на всем протяжении и его собственной истории, и того, что называется Всемирной Историей, претерпевала и продолжает претерпевать кардинальные преобразования.
Из средства зазубривания прописных (читай – абсолютизированных, и уже в силу этого – абсурдизированных) истин, Образование все более и более превращается в нечто иное.
Во что именно – будем разбираться.
Прямо сейчас.
Сегодня уже ни один человек, находящийся, что называется, «в здравом уме и при трезвой памяти», не позволит себе кичиться своей необразованностью.
В отличие, от, например, Адольфа Гитлера.
Поместившего в свой сакраментальный опус “Mein Kampf” довольно пространное рассуждение о, если и не вреде, то, по крайней мере, бесполезности образования: «Так называемая интеллигенция, как известно, всегда смотрит сверху вниз на каждого пришельца, который не имел счастья пройти через учебные заведения всех надлежащих степеней и «накачаться» там всеми надлежащими знаниями» (для справки: Адольф Гитлер не имел законченного среднего образования). «Для этих «образованных» людей», – продолжал далее будущий фюрер свои словоизвержения – самый талантливый молодой человек (на кого бы это намек, как Вы считаете?) в их глазах ничто, если ему не удается преодолеть (слово-то какое!: симпатичное или же здесь, все-таки, симптоматичное?) всю школьную премудрость».
В общем, как говорится, «мы университетов не кончали; мы их не начинали»: скромное обаяние мании величия, проистекающей из комплекса неполноценности.
Да, конечно, жизненные обстоятельства у человека могут сложиться так, что ему не удается получить образования.
Пусть даже законченного среднего.
Однако выставлять свою необразованность в качестве собственного достоинства – это уже патологический случай воинствующего невежества.
Чрезвычайно опасного не только для самого его обладателя, носителя и выразителя, но и для всех, имеющих несчастие быть ведомыми его убийственной харизмой, и страдающих от проявлений его гипертрофированных комплексов и маний.
Как написал в своем дневнике украинский поэт- «шестидесятник» Василь Симоненко, «нет ничего более страшного, чем неограниченная власть в руках ограниченного человека» (см. запись от 21.10.1962 г., вошедшую в изданный уже после смерти ее автора сборник под названием «Окрайці думок» – «Краюхи мыслей».).
Смерти – крайне преждевременной – в двадцативосьмилетнем возрасте.
И – инициированной «заплечных дел мастерами» – подручными Гарпии Идеологии.
Да, конечно, прямой кореляции между необразованностью и ограниченностью и не существует.
Да, безусловно, дураком и подлецом может быть обладатель целой кучи дипломов разного достоинства.
Да, несомненно, человек, не имеющий дипломов, может – благодаря упорной и самоотверженой работе над собой – достичь незаурядной эрудированности.
Однако, тем не менее, комплекс необразованности и ограниченности будет постоянно его преследовать, «как сумасшедший с бритвою в руке» (см.: Арсений Тарковский. «Первые свидания»), обостряя уязвленное собственной необразованностью честолюбие, и порой подталкивая к неадекватным, а в особо клинических случаях – к омерзительным действиям.
Особенно, если необразованный человек отягощен избыточным тщеславием и непомерным себялюбием и при этом еще и обременен непомерной властью над людьми, над их жизнями и смертями.
Как, например, шеф гестапо Генрих Мюллер (с 1939-го по 1945-й г.г.) или же генеральный комиссар Госбезопасности (с 28-го января 1937-го года по почти самый момент его казни 4-го февраля 1940-го года в застенках того же самого карательного Óргана) Николай Ежов, оба не имевшие законченого начального образования.
Да, конечно, образование не является лекарством ни от глупости, ни от подлости.
Да, безусловно, оно не служит панацеей от ограниченности.
Да, несомненно, образование никогда не была образцом совершенства.
Не является оно им и теперь.
Однако еще ни для кого необразованность никогда не была, не есть и не будет ни в какой, даже самой отдаленной перспективе «делом славы, чести, доблести и геройства» (словосочетание, заимствованное из зачитанного Сталиным И.В. политического отчета ЦК XVI-му съезду ВКП (б), от 27-го июня 1930-го года).
Да, у Совы Образования в шкафу затаились сразу несколько скелетов, но их наличие отнюдь не является поводом для того, чтобы стереть с лица Земли саму Обитель Разума со всеми ее обитателями.
Как живыми, так и мертвыми.
Речь идет о тех скелетах, что торчат в шкафу у Совы Образования.
Безотносительно к тому, клерикальное оно или секулярное.
Дорогущее оно или просто дорогое.
Дешевое оно или же вовсе бесплатное.
Перво-наперво, следует заметить, что нет такого скелета, от которого нельзя было бы избавиться.
Каким бы громоздким он ни был.
И для того, чтобы доказать сей тезис, прямо здесь и сейчас перейдем от слов к делу, и поможем благородной и мудрой птице – Сове Образования – избавиться от загромождающих ее шкаф скелетов.
С чего начнем?
Да, как обычно, с инвентаризации.
То есть, с установления того, что есть, в каком количестве и каких габаритов.
Сразу же по открывании пресловутого шкафа на нас падает и тотчас же попадает в наши, не успевшие даже как следует распростертись, объятия скелет.
Которому мы тут же и тотчас же прилепливаем бирку с инвентарным номером «01» и присваиваем ему инвентаризационное название: сумма знаний, накопленных и содержащихся в голове, мозгу, памяти человека как отождествляемое с понятием образованности.
Следуя заветам этого скелета, если довести их до их логического завершения, приходится признать, что самым образованным человеком мог бы считаться тот уникум, появись он на Свет («свят, свят, свят!»), который выучил наизусть и постоянно держит в своей памяти, к примеру, всю таблицу Брадиса.
Со всеми ее синусами-косинусами, тангенсами-котангенсами и прочими логарифмами и квадратными корнями до шестого знака после запятой включительно.
Да, конечно, как доказал основатель английской ветви империи Ротшильдов Натан Ротшильд «кто владеет информацией, тот владеет Миром» (см. об этом: Frederic Morton. “The Rothschilds; a Family Portrait”).
Однако «владеть информацией» совсем не означает «обязательно содержать ее именно в своей голове, в своем мозгу и в своей памяти».
Есть, особенно – сегодня, достаточное множество других вместилищ, вполне приемлемых для помещения в них информации без обременительного и не-необходимого отягчения нею своей собственной головы и содержащегося в ней мозга, а в нем – памяти.
Более того, любая информация для человека разумного есть лишь пища для его ума.
Ум же есть универсальное средство осмысления информации, то есть то, без чего любой ее объем, содержащийся в голове, мозгу, памяти человека будет являться для него лишь тягостной и ненужной обузой.
Чем-то вроде очков.
Для мартышки (см. соответствующую басню дедушки Крылова).
Полизать их?
Пожалуйста!
Нанизать их себе на хвост – с дорогой, как говорится, душой.
Использовать же очки по прямому их назначению – дудки-с.
Тут уже лизательных-нанизывательных дарований явно недостаточно: нужно что-то другое.
Не-сводимое ни к каким инстинктам, рефлексам и обезьяньим ужимкам.
Как сказал в своих «Размышлениях» Марк Аврелий, «разум у тебя есть? Есть. Отчего же ты им не пользуешься?».
Но ведь разум дан человеку лишь в виде способности, которую необходимо развивать и усовершенствовать, то есть, образовывать.
Вот для этого-то и нужно человеку Образование.
Не-фрагментарное.
Не-обрывочное.
Не-«с-миру-по-нитке-голому-рубашка».
Не-поверхностное.
Не- верхоглядское.
Не-засоренное.
Никакими идеологически-воспитательными «заморочками».
Вроде той, которой гласится: «Если в образовании нет ничего, чего не было бы в нашей Главной Сакральной Книге, то такое образование лишнее. Если же в нем есть то, чего нет в нашей ГСК, то оно – вредное».
Однако даже в тех случаях, когда удается-таки избавить Образование от всей и всяческой идеологически-воспитательной мути, то парочка смутно белеющих своими мослами в сумерках невежества скелетов, мрачно торчащих за спиной у Совы Образования, все же остается.
Один из них нами уже узнан.
И назван.
Можем назвать его еще и по-другому: напичкивание образовываемого ЗАУЧИВАНИЕМ.
По сути – ЗАЗУБРИВАНИЕМ.
Формулы ли Жуковского, уравнения ли Бернулли, теоремы ли Вейерштрассе, закона ли Бойля-Мариотта, волновой ли функции Шредингера – де Бройля.
Не в них – действительно заслуживающих всемерного уважения и вызывающих благоговейный трепет у каждого не-посвященного в их таинства – суть нашего возражения против предложения их ЗАУЧИВАТЬ.
Она – в неприятии и непринятии самóй предполагаемой процедуры обращения со всеми и всяческими формулами и уравнениями.
Ведь вдолбить человеку в голову можно практически все, что угодно.
В том числе – любую формулу и какое-угодно уравнение.
Но что со всем этим вдолбленным делать?
Потóм.
Когда вдалбливаемое уже заучено и сдано.
На соответствующем зачете или экзамене.
Выбросить?
По принципу: «С глаз – долой, из сердца – вон»?
Жалко.
Своих титанических усилий, гераклических стараний и сизифовых страданий.
Затраченных на заучивание и зазубривание вдалбливаемого.
Держать же все вдолбленное в памяти – невыносимо!
И – чревато.
Попаданием в психоневрологический диспансер.
В качестве пациента.
И кому он, бедолага, там, в «желтом доме» будет рассказывать заученные им формулы?
Нянечкам-санитаркам?
Медицинским сестрам, разносящим ритуальные пилюли и микстуры?
Они и не такое слышали.
От пациентов из соседних палат – наполеонов и александров македонских.
Да, конечно, можно, поиздеваться над своей многотерпной памятью, и сначала заставить ее впихнуть в себя всевозможные продукты человеческой премудрости, а затем еще и постоянно принуждать ее удерживать их – все! – внутри себя.
Но, спрашивается, зачем?
Для кого и для чего это нужно?
Для того чтобы на одном из многочисленных интеллектуальных телешоу самых умных вундеркиндов вызвать бурный экстаз, слезоточивое умиление и спазматический пароксизм довольства у ведущего: «Подумать только! Этот гениальный ребенок ужé знает, что напряжение измеряется напряжометром!».
Так это надо понимать?
Так чем тогда заучивание напряжометров отличается от выучивания наизусть таблицы Брадиса?
Давайте тогда будем выучивать и ее.
Много-много-циферную.
С тем, чтобы блистать впоследствии глубоким еезнанием?
Перед персоналом психлечебницы и своими коллегами – соседями по палате?
Да?
Да, формулы, безусловно, нужны.
Особенно, если ними концентрированно выражается суть объективных законов.
Но предназначение формул – бытьне запоминаемыми, а понимаемыми.
Дата добавления: 2015-10-13; просмотров: 91 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
На Опернплац в Берлине 10 мая 1933-го года. | | | И – знаемыми, где именно им быть находимыми, если в них возникнет необходимость. |