И – знаемыми, где именно им быть находимыми, если в них возникнет необходимость.

Любая формула – будь то тригонометрическая, физическая, химическая или какая-либо иная – как таблица умножения: помнишь, что «пятью пять – двадцать пять»; «шестью шесть – тридцать шесть»; «семью семь – сорок семь» – молодец!

Купи себе пирожное!

С мороженым!

Или, все-таки, что-то там не так запомнено?

Так это же можно проверить!

Легко!

Если только понимать, откуда оно взялось.

Если же не-понимать, то и получится ободранный до костей скелет с налепленной на нем биркой: «Инв.№ 01», уныло торчащий в шкафу у Совы Образования, и при любом малейшем сбое в «блоке памяти» субъекта образования талдычащий себе под то, что когда-то было носом: «Семью семь – сорок семь».

На сем описание «Инв.№ 01» позволим себе считать исчерпанным.

Инвентарный же номер «02» обязательно будет присвоен другому скелету.

Названному нами так: овладение алгоритмами решения типовых задач.

Солидно звучит, не правда ли?

Подтвердим зычно звучащее не менее звучным примером.

Что называется, классическим.

Вот таким: «Из пункта А в пункт В навстречу друг другу выехали на двух велосипедах два пешехода».

Сии задачки существующая и поныне Система Образования научает нас решать.

Про «двух пешеходов», про «двух землекопов», про «две трубы», по одной из которых нечто «втекает», а по другой это же самое «вытекает».

Научились?

Научились.

Мо-лод-цы!

Что называется, профессионалы!

И теперь, переступив в последний раз в качестве образовывающегося через порог cвоей “alma mater”, наконец-то, уже образованный человек вступает обеими ногами в то, во что он вступает.

А именно – в самостоятельную Жизнь.

А тут – вот сюрприз так сюрприз! – оказывается, что Жизнь не ставит перед ним никаких задач.

Во всяком случае – в окончательно сформулированном и постулированном виде.

А ставятся Жизнью перед человеком исключительно проблемы.

А Задача и Проблема, как оказывается, такие же родные сестры, как Каин и Авель – родные братья.

Родство этих двух сестер состоит в том, что и одна, и другая могут быть представлены в виде системы уравнений.

Но есть нюанс: если в системе уравнений, представляющей собой задачу, количество уравнений строго равно количеству неизвестных, то в системе уравнений, составляющих проблему, такого равенства нет – количество неизвестных в ней неотвратимо превышает количество уравнений.

Посему ни один, пусть даже самый совершенный, компьютер не в состоянии сегодня и не будет в состоянии в насколько-угодно отдаленном будущем решить ни одной проблемы.

Столкнувшись с ситуацией превышения количества неизвестных количество уравнений, любой компьютер выдаст на экране своего дисплея короткое и хлесткое, как удар хлыстом, слово: “Еrror”.

Человеку же – в отличие от компьютера, предназначенного для решения исключительно задач – на протяжении всей своей жизни постоянно приходится решать не задачи, а проблемы.

В условиях неотвратимого, жесткого и хронического дефицита нужной для их решения информации.

То есть, в обстановке, где количество неизвестных постоянно превышает число «уравнений».

Да, конечно, точно так же, как невозможно человеку стать художником, не овладев умением смешивать между собой разные краски, так нельзя стать успешным кризис-менеджером своей жизни, не научившись решать типовые задачи.

Однако, как искусство художника не только не исчерпывается ремеслом смешивать между собой краски, но и даже не сводится к нему, так и для того, чтобы успешно решать жизненные проблемы, далеко не достаточно умения пользоваться набором стереотипных алгоритмов, вполне пригодных для решения формализованных задач.

Так что, к глубокому прискорбию истовых почитателей и ярых приверженцев прописных, а по своей сути – абсолютизированных истин нам приходится констатировать тот факт, что оба скелета в шкафу у Совы Образования, то есть, и «инв. № 01» – НАПИЧКИВАНИЕ образовываемого ЗАУЧИВАЕМЫМ, и «инв. № 02» – НАТАСКИВАНИЕ на решение ФОРМАЛИЗОВАННОГО, – хотя и имеют некую определенную область своего действительного применения, однако область эта – крайне ограниченная.

Соответственно, скелетный реквизит, хранящийся в полурассохшимся от своей дряхлости шкафу у Совы Образования, и обозначаемый соответствующими бирками как «инв. № 01» и «инв. № 02», для решения реальныхпроблем, с которыми человеку постоянно приходится сталкиваться в жизни, мягко говоря, недостаточно пригоден.

Так что же тогда получается?

То, что Адольф Гитлер был прав, настойчиво и весьма прозрачно намекая (см. несколько выше) на ненужность образования для «талантливого молодого человека»?

Так, что ли??

Нет.

Не так.

Herr Hitler явно лукавил.

То, что на самом деле является ОБРАЗОВАНИЕМ, не только не исчерпывается НАПИЧКИВАНИЕМ образовываемого ЗАУЧИВАЕМЫМ и НАТАСКИВАНИЕМ его же на решение ФОРМАЛИЗАВАННОГО, но даже не сводится к этим двум скелетам в шкафу Совы Образования.

Так что же тогда такое это самое пресловутое ОБРАЗОВАНИЕ?

На самом-то деле?

Ведь обычно принято считать, что чем больше человек знает, тем он более образован.

Или же, все-таки, лишь напичкан знаниями?

Как рождественский гусь горохом или чем там еще?

И – натаскан на решение типовых задач, как охотничий пес на принесение убитой или недоубитой дичи?

А, может быть, оно – как чучело, набитое по самое «не-могу» всякой всячиной?

Собранной «с бору по сосенке»?

Да, конечно, хорошо, когда человек много знает.

Даже – просто замечательно!

А если он знает, но не понимает того, что он знает, тогда это как?

Хорошо ли?

А если он думает, что он и знает, и понимает, а на самом деле и знает, и понимает исключительно превратно тогда что ЭТО?

ОБРАЗОВАНИЕ?

Или – не-совсем ОНО?

Или же – совсем не-ОНО?

Ведь понимать превратно, иным словом – искаженно – значит заблуждаться.

Заблуждаться же – суверенное право каждого человека.

Лишь бы не упорствовать в своем заблуждении (почти цитата из «Мáксим» Франсуа де Ларошфуко).

ОБРАЗОВАНИЕ же как таковое, как такое, что соответствует своему предназначению, как раз и призвано «рассеивать туман нашего невежества, заставляющий нас думать, что мы понимаем то, чего на самом деле не понимаем».

А вот это уже и впрямь цитата.

Прямо из «Системы логики, силлогистической и индуктивной» Джона Стюарта Миля.

Правда, сказано сие было Милем относительно не всего Образования, а именно науки логики, но поскольку без освоения, по крайней мере, основ этой науки любое образование не-полноценно, то и сказанное по поводу нее вполне применительно и к Нему.

Так, все-таки, что же это за птица такая – Сова Образования?

Альберт Эйнштейн любил говаривать: «Образование – это то, что остается в голове, мозгу, памяти человека после того, как он забывает все, чему его учили».

Сам «забыв» при этом – видимо, по причине своей рассеянности, так свойственной гениальным людям, – сослаться на автора по сути цитированной им сентенции.

Право же ее первородства до сих пор оспаривается.

Между двумя претендентами на звание ее генеалогического родителя.

Их имена: сэр Джон Драйден (1631 – 1700 г.г.), и сэр же, лорд по имени Джордж Савиль Галифакс (1630 – 1695 г.г.).

Вот и, поди разберись: кто из них двоих первым дал Образованию такое, прямо скажем, экстравагантное определение.

Так бывает.

В истории.

И науки, и техники, и чего угодно еще.

Вспомним, хотя бы, для примера, гипотезу Канта – Лапласа, лампочку накаливания Джозефа Уилсона Соуна – Томаса Эдисона, паровую машину Джеймса Уатта – Ивана Ползунова.

Причина таких совпадений во времени по сути одинаковых открытий и изобретений, совершаемых разными людьми, достаточно проста.

Если в ней разобраться.

Дело в том, что Мир открывается Человеку настолько, насколько Человек к этому готов.

Не готов – не открывается.

Готов – открывается.

Иногда – сразу перед несколькими людьми.

Самыми готовыми на тот момент времени.

Такими, например, как сэр Джон Драйден и сэр же, лорд Джордж Савиль Галифакс.

Которым практически одновременно открылась сутьтого, чем есть или же, по крайней мере, должно стать и бытьОБРАЗОВАНИЕ.

И – таки станет.

И – будет.

Раньше или позже.

Но – обязательно.

Непременно.

Иначе – к чему тогда все наши «совершенства» и старания по совершенствованию Образования?

Однако у пытливого исследователя тут же и сразу же возникает вопрос.

По сути.

Если забыть все, чему тебя учили, то, спрашивается, что же тогда, может остаться – в качестве Образования – «в голове, мозгу, памяти» человека?

Абсолютное НИЧТО?

Так??

На сей счет есть замечательная детская загадка: «А и Б сидели на трубе. А упало, Б пропало. Кто остался на трубе?».

Вопрос практически риторический.

Конечно же, «на трубе» остался тот, кто кроется под именем: «И».

И не суть важно, с заглавной буквы пишется его “ nickname”, или же с прописной.

Главное, что он есть.

Точно так же обстоит дело и с тем, чтоостается «в голове, мозгу, памяти» человека после того, как онзабываетвсе, чему его учили.

Остается двухкомпонентное образование, составляющее суть ОБРАЗОВАНИЯ (просьба принять очередное извинение автора за очередной почти невольный каламбур).

После того, как человек забудет все, чему его учили, у него в голове, мозгу, памяти остается нечто, чему он научился.

Сам.

У тех, у кого он учился.

Ведь Человек – не получатель (англ. recipient) ОБРАЗОВАНИЯ, а ЕГОдобыватель (англ. to obtain – добывать).

Чего сам умудрился и добился добыть, извлечь и обрести – из книг ли, из лекций ли, из лабораторных и аудиторных занятий ли, то все – свое.

Как в речитативе речитативится:

Речка, небо голубое –

Это все мое, родное…

А то, что насильно всучили, впарили, вдолбили, – то – чужое.

То нечто, что «остается «в голове, мозгу, памяти Человека после того, как он забывает все, чему егоучили», есть:

– во-первых, добытый Им опыт, умение, навыки работы синформацией (сбор, отбор, подбор необходимой информации, ее анализ и синтез, экстраполирование, «аналогизирование», абстрагирование от не-существенного и сосредоточение на существенном);

– во-вторых, обретенная Им культура мышления.

О последней – подробнее.

Как Вы думаете, что подумают нормальные студенты нормального университета, например, Киевского национального лингвистического, если Вы зададите им вопрос: «Почему вода кипит при температуре девяносто градусов по Цельсию, а прямой угол равен ста градусам, естественно, не по Цельсию?».

Как Вы думаете, что они подумают?

О Вас, естественно.

Не о Вашем же вопросе, конечно!

О нем-то чего думать?

Как говорится, «сало є сало», «закон есть закон», в том числе – и тот математический, называемый коммутативным, согласно которому «от перестановки слагаемых сумма не изменяется».

Ведь все – просто!

Предельно!!

Как валенки: какой на какую ногу ни надень – на правую ли, на левую, – все едино.

Один плюс один равно два, а А плюс В равно В плюс А.

Всегда.

Вода кипит при температуре сто градусов Цельсия, а прямой угол, конечно же, не по Цельсию, равен девяноста градусам.

Везде.

И нечего морочить головы.

Нормальным людям.

Дурноватыми вопросами.

Не так ли?

А так ли?

Насчет сала, например?

Если кусман его положить куда-то в кладовку лет этак на пяток, а потом попытаться его использовато по прямому его назначению, то есть, съесть, то можно ли будет его есть?

Иными словами, будет ли соблюден при этом непреложный и несомненный «принцип», гласящий: «Сало є сало»?

Если Вы скажете: «Да», – то ешьте его сами.

Как говорится, на здоровье.

Если у Вас это получится.

Как сказал еще тысячу лет назад в пятом томе своей «Книги врачебной мудрости» Абу Али ибн Сина, он же – Авиценна, – «лекарство от яда отличается только дозой».

Прежде всего – времени.

И то, что, образно говоря, еще вчера было лекарством, сегодня становится ядом (сейчас эта авиценова мысль нашла свое отображение в понятии «срок годности»).

«Закон есть закон»?

Замечательно!

Непреложно!

Ли?

Да, конечно.

Же.

Если только проигнорировать слова, сказанные лауреатом Нобелевской премии Альбером Камю в его книге «Бунтующий человек»: «Мы живем в эпоху мастерского осуществления преступных замыслов, и то, что вчера еще было преступлением, сегодня считается законом».

А если все же не проигнорировать, то тогда – как?

А так, что прекрасный – по замыслу его автора – лозунг: «Даешь диктатуру закона!», – при его абсолютизированном воплощении неминуемо выродится на практике в диктатуру тех, кто закон сочиняет, принимает и – утверждает.

Вы глубоко убеждены в том, что «один плюс один всегда равно два»?

Прекрасно!

Но это – до тех пор, пока Вы к одному нулю не попытаетесь добавить еще один нуль.

И сколько тогда будет нулей?

При их сложении-то?

Один.

А если к одной бесконечности добавить еще одну бесконечность, то сколько бесконечностей получится?

Одна.

А если к одной полукритической массе оружейного плутония добавить еще одну такую же, то сколько получится полукритических масс оружйного плутония?

Ноль.

Потому что вся его масса мгновенно превратится в энергию.

Ядерного взрыва.

Согласно формуле лауреата Нобелевской премии Альберта Эйнштейна (см.: ее фото ниже).

---

Дата добавления: 2015-10-13