Конец Музаффаридов

Только несколько месяцев передышки позволил себе Тимур той зимой. Его беспокоило, видимо, то обстоятельство, что он оставил незаконченным дело для умиротворения Ирана. Прежде всего, запад Ирана — область, в которой правил Джалаирид Ахмад Увайс, погрязший в разврате, — совсем не был за­креплен за Мавераннахром. Опасно пересеклись там интересы Мавераннахра с интересами Золотой Орды; но и арабской великой державе, империи мамлюков, и выскочке среди исламских султанов Осману с его ре­зиденцией в Бурсе, который только что окончательно разбил на Косовом поле сербов и получил страны, име­ющие важное значение для ислама, — не могло быть безразлично, в чьих руках находились те горные облас­ти, стратегическое значение которых вряд ли можно было переоценить. Войско Тохтамыша было разогнано, громадная добыча, которую загреб Тимур, ослабила Золотую Орду. Сразу не нужно было опасаться от­ветного удара; но Тохтамыш убежал, и князья кип­чаков обманывали победителя и злоупотребляли его великодушием. Бесспорно, через несколько лет дело дошло бы до нового соотношения сил. Поэтому не­обходимо было завладеть западной частью Ирана раз и навсегда — «восстановить империю Хулагу», как описал Тимур эту задачу.

В начале июня 1392 года Тимур снова отправился в путь. Целью был Багдад, может быть, даже завоева­ние Сирии и Египта⁵⁸, значит, завершение того наме­рения, которое потерпело провал у Хулагу и позднее у ильхана Газана. Владение этими арабскими страна­ми сделало бы Тимура властителем частей Азии, насе­ленных мусульманами, так как в этом случае Тохта­мыш, который был в ссоре со своими западными со­седями, русскими князьями, лишился бы своего важ­нейшего союзника, мамлюков. Вряд ли он смог бы собственными силами тогда еще выступить против Тимура — конечно, если предположить, что длитель­ный контроль за громадным пространством от Ферган­ской долины до Нила был бы возможен. Тимур, оче­видно, верил, что можно господствовать над всеми этими странами — в противном случае его действия не имели бы смысла. Итак, он выступил снова, начал пятилетнюю кампанию, правда, не догадываясь, что его предприятие затянется на долгое время.

В Бухаре он заболел: его вступление в северо-вос­точный Хорасан отодвинулось поэтому на несколько недель. Только в середине июля он попрощался со своим гаремом, который вернулся в Самарканд, в то время как он со своим главным войском подошел че­рез Махан к хорасанской горной стране, где объеди­нился с войсками, которые Пир Мухаммед набрал в Кандагаре. Первой важной целью был Астарабад, пре­жде столица княжества эмира Вали. Девятого сентяб­ря армия Тимура расположилась в палатках недале­ко от этого места на берегу реки Горган⁵⁹. Отсюда до Дамагана простиралась, без сомнения, самая тяжелая часть пути от Мавераннахра до Западного Ирана. Крутая, покрытая лесом горная страна за восемь лет до этого уже доставила войску Мавераннахра лише­ния. Такими непроходимыми казались джунгли, что «и ветер мог только с большим трудом протиснуться через них и даже призрак ночного странника в них зацеплялся как рыба на удочку». Три дороги, каж­дая шириной в расстояние, которое пролетает стре­ла, приказал Тимур пробить в чаще. По не только местность была трудная. Еще хуже было то, что Тимур не мог рассчитывать на зависимость мелких князей, проживающих в своих недоступных замках. Хотя, если не было никакого другого выхода, они появлялись, чтобы услужить ему, потом снова ока­пывались. Не то, чтобы они смогли остановить гро­мадные военные силы, но можно себе, пожалуй, пред­ставить обстоятельства, при которых было бы чрез­вычайно неприятно, если бы они решились помешать связи с Мавераннахром. Между прочим, Тимур не любил оставлять в той местности, которую он заво­евал, куски земли, владельцы которых не были ему подчинены. Так, в этот раз следовало уничтожить замок под Амолом. Сын местного князя появился перед Тимуром и покорился ему; сам князь не думал следовать этому примеру. Замок был набит до отка­за имуществом окрестных жителей. Речь идет о не­верных, которые не знают мечети и не собираются в пятницу на богослужение общины, и это так, хотя владельцы замков претендуют на происхождение от Пророка. Девятнадцатого октября крепость наконец сдалась. Население было вырезано на основании того, что речь шла исключительно о шиитских еретиках. Только сайдам подарили жизнь как когда-то в Исфа­хане. Истинные сайды должны были, как упрекал их Тимур, встречать всех суннитских ученых с почита­нием, а не поддаваться призывам сбежавшихся дер­вишей к неуважению шариата⁶⁰.

Еще до начала зимы многие мавераннахрские соедине­ния прошли через северный Иран до Султании. Некото­рые места стоянки перед старой столицей ильханской империи остались Мираншаху. Он должен был ожи­дать прибытия обоза из Астарабада; в октябре из Са­марканда выехал и гарем. Но Тимур не сразу вы­ступил на Багдад; он откомандировал, скорее, толь­ко часть своего войска на запад, поставив перед ним задачу подчинить Курдистан и, таким образом под­готовить наступление на северные области Двуречья. Впрочем, зимнее время было благоприятно для наве­дения порядка в музаффаридских делах в Фарсе, которые он не смог урегулировать окончательно, когда из-за нападения Тохтамыша сломя голову должен был возвратиться в Самарканд. Более чем за четыре года, которые прошли с тех пор, Шах-Мансур, музаффаридский князь Хузестана, который приказал ослепить своего бежавшего в 1387 году от Тимура родственни­ка Заина ал-Абидина⁶¹, вознесся до правителя Шира­за, постоянного местопребывания династии, отстранив большинство членов своей семьи⁶². Тимур и его сын Умар-шейх действовали со своими соединениями всю зиму и весну на территории Хузестана⁶³.

В начале марта 1393 года Тимур отправился в Ши­раз без подчиненных его сыну войск, которые про­должали оставаться на юго-западе Ирана. Самым большим препятствием перед въездом в столицу Му-заффаридов была возвышавшаяся перед ней Белая крепость, горный массив с собственными земледель­ческими и пастбищными угодьями, который был в состоянии выдержать длительную осаду. Подступы оказались недоступными. Тимур, не колеблясь, при­казал идти на штурм, который удался, как рассказы­вают, благодаря смелому вступлению в бой принцев Мухаммеда Султана и Пир Мухаммеда⁶⁴, а также сем­надцатилетнего Шахруха. Именно он «разжег огонь борьбы таким образом, что клинок Марса в пятой сфере голубой небесной крепости накалился как же­лезо в кузнечном горне». На следующее утро, «ког­да властитель планет их земли поднялся на высоту бирюзового замка сферы и погасил перед натиском своих лучей стаи звезд⁶⁵, которые подняли знамя ти­рании на горной крепости небесного свода без опор», атакующие карабкались по крутым скалам и проник­ли к ужасу защитников в убежище, считавшееся не­приступным. Источники не замалчивают, что эта по­беда одержана с большими потерями⁶⁶.

С одной из горных вершин, примыкавших к высо­там, за которые шел бой, Тимур наблюдал за проис­ходящим. Комендант крепости, которого привели к нему как военнопленного, был убит. Нашли также ос­лепленного Заина ал-Абидина вместе с родственника­ми. Вместе с ними отправились дальше, все время разыскивая Шах-Мансура. Еще во время рекогносци­ровки он вырвался примерно с четырьмя тысячами конников из засады и бросился на войско Тимура, не готовое к бою, так как было как раз время общего богослужения в пятницу. Нанося удары со всех сто­рон, нападавшие раскололи ряды воинов Мавераннах-ра; Шах-Мансур отважно прорвался к Тимуру, кото­рого прикрывали только немногие. Оцепенев то ли от ужаса, то ли от физической слабости, тот не двигал­ся с места, и дважды меч Шах-Мансура зацепил его шлем. Наконец один из преданных ему воинов стал держать над ним щит, другой бросился навстречу ата­кующему, следующие тоже ринулись сюда и оттеснили нападавшего. Воины Мавераннахра, видя это нападе­ние, неожиданно упали духом и помчались прочь, так как они вообразили, что их «господин счастливых об­стоятельств» пал от руки врага. Тимур мог сказать, что ему повезло: вокруг Шахруха собрался ряд ис­пытанных бойцов, которые остановили бежавших и воодушевили их на борьбу. В тот же день Шахрух бросил отрубленную голову Музаффарида в пыль к ногам Тимура⁶⁷.

После этой победы, которая снова позволила за­сиять данной Богом фортуне полководца Тимура, князья и принцы подошли к нему, упали перед ним на колени по монгольскому обычаю и пили за него⁶⁸. Теперь Шираз лежал перед ними. Они разграбили город, арестовали семью правителя; население Фарса и местные исламские сановники подали Тимуру жало­бу на злодеяния Музаффаридов. Вместе с ширазскими ремесленниками, умения и навыки которых пользова­лись большим спросом при строительстве Самарканда, вскоре после этого два ослепленных родственника Шах-Мансура отправились в путешествие в Маверан-нахр. Все остальные родственники из рода правителя, взрослые ли, маленькие ли, немного позже были уби­ты по приказанию Тимура. Новым правителем Фарса стал Умар-шейх. В середине июня Тимур вошел в Хамадан, где ему устроил многодневный праздник™ его сын Мираншах, назначенный правителем стран от Анатолии до Рея, от Баку до Мидии и этим вознесенный одновременно до наследника трона Хулагу.

Дата добавления: 2015-08-21