Пользоваться своею собственностью.

Лукиан

Ядром мировоззрения как духовного образования выступает человеческое «Я». Даже положительная мировоззренческая ориентация, если не выбрана самостоятельно в глубинах своего «Я», а навязана «сверху», становится препятствием для спонтанного, то есть самостоятельного выбора, сделанного индивидом по собственному желанию. То, что навязывается через средства массовой информации, в частности посредством постоянного напоминания о возможностях легкого приобретения денег, не прошло через собственный индивидуальный хозяйственный и духовный опыт. Поэтому стремление к реализации навязанных извне идеалов не имеет смыслообразовательного начала. Ведь только «наше субстанциональное я, — писал С. Булгаков, — обосновывая и тем как бы ограничивая эмпирическое я, выводит его из состояния неопределенности, понуждает к самоопределению»⁴². Внешнее, лишенное духовности «Я», может восприниматься в качестве картины мира, действительного социального бытия. Ведь возможность «легко» изме­нять свой материальный статус есть не только надеждой на лучшую жизнь, а, что более важно, возможность полноценной жизни. Такой человек, забыв о необходимости обязательной поддержки духовной силы, приходит к отож­дествлению себя с внешними объектами — или это власть, или это деньги, ведущие к богатству и традиционно надежному социальному статусу.

В большинстве случаев духовность «обыкновенного» человека зависит от внешних причин. Идеал силы в форме денег, власти, богатства вытесняет все другие интенции к чему-то высшему. В силу этого, человек сознательно или неосознанно, начинает уклоняться от самостоятельных решений и спон­танно-творческой деятельности. Но есть еще одна причина, заставляющая индивида искать свое призвание, свой идеальный смысл «на стороне», под влиянием чужих советов. Это отсутствие самодостаточности. Только не той чванливой, бюрократически-догматической, которая ничего не стоит, по­скольку теряется вместе с должностью. А той, которая может достигаться, возникать и формироваться только вместе с духовностью. В этом случае никакое внешнее вмешательство не может убедить человека в неких других идеалах, кроме тех, которые являются для него действительно жизненными, отвечающими его призванию. В данном отношении богатство и деньги имеют значение лишь постольку, поскольку они осмыслены, стали частью культурно-духовного опыта. Они неотъемлемы от этого опыта, ибо проходят через разум, осмысливаются, становятся «своими», имманентными собст­венной сущности.

Далеко не каждый человек может заполнить свою жизнь творческой, яркой, осмысленной деятельностью, в процессе которой ее результаты при­обретают духовный смысл. Жизнь большинства наполнена однообразием, необходимостью зарабатывать средства к существованию, в большинстве случаев на работе, не дающей никакого личностного удовлетворения. Потеря времени на нее находит оправдание только в том, что в конечном счете она принесет определенное благосостояние, деньги, и может быть, богатство, славу, собственность, власть. Но это настолько опустошает жизнь, что «вклю­чение», «вхождение» в процесс такой жизнедеятельности каких-то не соот­ветствующих данному процессу фактов приводит к их невосприятию. Они просто «отбрасываются», не учитываются, ибо «мешают» осуществлению заветной цели. У такого человека утвердилась уверенность, что достижение только этого идеала есть настоящим смыслом. Если этим идеалом является богатство или деньги, то вся духовность заменяется по сути единственным желанием — «заработать на кусок хлеба» (а еще лучше — «на хлеб с мас­лом»). Здесь и наступает трагедия бездуховности. Как ничтожна и бедна в таком случае жизнь, если ее нужно тратить на зарабатывание «куска хлеба»! Деньги в этом отношении теряют свое значение, они превращаются не в символ, а иллюзию жизни, но не в саму жизнь в ее богатстве содержания.

Беспросветность хмурого, «мутного», скучного существования («сурро­гата жизни»), с одной стороны, и острая потребность заполнить внутреннюю пустоту, придать смысл своей жизни, с другой — вот основание готовности человека принять любую идеологию, или обещанную, «красивую» жизнь. А. Шопенгауэр предупреждал, что из тупости разума вытекает та харак­терная для многих внутренняя пустота, которая проявляется в мелочном интересе, являющимся истинным источником скуки, и вечно ожидает внешней активности, чтобы хотя бы чем-нибудь привести в движение свой

дух. С этой «внутренней пустоты главным образом и появляется стремление к компании, развлечениям, удовольствиям и роскошествам всякого рода, что приводит многих к растрате и потом к бедности»⁴³. От таких блужданий наилучшей охраной есть внутреннее богатство, богатство духа; неисчерпаемый поток мыслей, их оттенки, которые постоянно изменяются при разных проявлениях внешнего и внутреннего мира, способность и зов ко все но­вым и новым «комбинациям» этих мыслей — вот что выводит человека высокого ума за пределы скуки. Те, кто «жалок духом, постоянно думают о том, чтобы наполнить свои кошельки, а не головы, вызывают сочувст­вие»⁴⁴. Для них даже собственное благосостояние становится наказанием. Противовесом подобного существования должно быть «дерзание духа» (А. Лосев), постоянная саморефлексия и самокритичность, постоянное восхождение к реальности, чтобы не отрываться от действительности. Но для этого нужна не рассудочная, а разумная духовность, или софий-ность. Наука софийна, — утверждает С. Булгаков. Формально истинность научных положений защищается логикой, имеющей как идеальное, так и реальное значение в силу изначального тождества субъекта и объекта, в силу того, что «в существе своем субъективное и объективное суть только сознательные или бессознательные проявления одного процесса, обнару­жения одного начала... По содержанию же истинность науки обосновывается ее софийностью, она возможна благодаря организующей силе Софии»''⁵. Можно согласиться с тем, что сегодня только духовность может пробудить всеобщее мировое самосознание.

Дата добавления: 2015-08-21