Читайте также:
|
Круг письменных источников второй половины XII – XV вв. в свете интересующей нас проблематики не столь обширен. Особенно это касается актового материала (дипломы) для периода XII – первой половины XIII в.
Все же необходимо отметить, что имеющиеся в нашем распоряжении памятники законодательства, литературы, исторические сочинения дают сравнительно обширный, достоверный, а часто и уникальный материал для исследования проблем истории рыцарства в скандинавских странах[9]. Однако не доступность отдельных источников все же создает определенные трудности при рассмотрении некоторых вопросов.
Наша работа основана на опубликованных письменных источниках, отражающих особенности развития скандинавского рыцарства как сословия и особого культурного субстрата. Помимо письменных памятников для освещения проблем, связанных с историей вооружения и материальной культуры также будут привлекаться некоторые иконографические и археологические источники.
Данный вид представлен в нашем исследовании шведскими областными законами и общегосударственным уложением (Ландслаг короля Магнуса Эрикссона). Эти источники, в первую очередь, ценны своими сведениями о социальной истории XIII-XIV вв. Из шведских областных законов в ходе исследования нами привлекаются Вестгёталаг и Гуталаг. Вестгёталаг[10] - это запись обычного права шведской области Вестергётланд (Вестгёталанд) 20-80-х г. XIII в. (старшая редакция). Данный сборник является первым записанным шведским областным законом. Считается, что запись осуществил лагман[11] Эскиль Магнуссон, старший брат регента королевства ярла Биргера. Гуталаг[12] представляет собой запись обычного права острова Готланд (по мнению большинства исследователей, записан до 1285 г.), отражающий многие особенности положения острова в государственно-правовой структуре шведской монархии.
Ландслаг короля Магнуса Эрикссона – памятник более позднего периода – отражает политические и социально-экономические условия уже сложившейся особой скандинавской системы феодализма[13]. Данный источник позволяет проследить особенности социально-экономического положения шведского рыцарства в XIV в. в его юридическом преломлении. Ландслаг (букв. «закон страны») – первый свод законов, распространенный на всю территорию Швеции, кроме некоторых городов, имеющих свои Стадслаги. Этот один из важнейших правовых памятников скандинавского Средневековья был составлен в результате кодификации областного права и королевских постановлений при короле Магнусе I Эрикссоне (1319-1363). Его одобрение за исключением «Раздела о церкви» состоялось на съезде светских и духовных феодалов в Эребу в 1347 г. В течение второй половины XIV века он стал применяться во всех областях, в 1442 г. при короле Кристофере Баварском (1441-1448) был переработан и стал носить название «Ландслаг короля Кристофера».
2. Художественные литературные источники
Это важная и довольно многочисленная группа источников. Для нашего исследования литературная традиция Скандинавии дает богатый материал не только о мировоззрении, идеологии, истоках рыцарского сословия, но и много сведений по политической и военной истории.
Важным литературным источником для нас являются исландские саги, отражающие архаические германские истоки рыцарства как сословия и культурного феномена. Помимо этого саги содержат и отпечаток времени их письменной фиксации, т.е. конца XII-XIII вв.[14], времени становления рыцарства в Скандинавии, что представляет для нас повышенный интерес. Само слово «saga» означает «то, о чем рассказывают». Жанр саги нарративен и стоит на грани фольклора, художественной литературы и исторического сочинения. Наряду с этим в сагах присутствует и вымысел сказочного характера, который понимался современниками как реальность. Это объясняется тем, что жанр возник в обществе, в котором история и художественное повествование не обособились друг от друга. Повествование в саге всегда ведется с большим приближением к отдельному человеку[15]. Автор почти никогда не высказывал собственных суждений, а передавал свое отношение путем отбора фактов.
Нами будут привлекаться, прежде всего, родовые и королевские саги. Родовые саги[16] рассказывают о событиях, происходивших в Исландии с древнейших времен до XIII в. Королевские саги повествуют в основном об истории Норвегии до XIII века. То, что изобразительными средствами родовой саги освещается история народов и государств в королевских сагах, несомненно, является признаком нарождающегося государственно-классового общества[17]. Королевские саги стоят на грани художественной литературы и исторического сочинения. Поэтому они отнесены нами к художественным литературным источникам достаточно условно. Что касается ценности королевских саг как исторического источника, то по этому поводу долгое время велись дискуссии. В настоящее время признают в целом их достоверность. Королевские саги отличаются реализмом, который, как считает исландский историк И. Торстейнссон, укоренен в сознании исландского средневекового общества[18]. Кроме того, они основаны не только на сведениях очевидцев, но и на архивных материалах норвежской королевской канцелярии. Ведущую роль в их создании играли монахи-бенедиктинцы исландского Тингейрарского монастыря[19]. Королевские саги представлены как повествованиями об отдельных королях, так и сводами саг XIII века. В нашем исследовании будет, прежде всего, привлекается такой свод королевских саг, как «Круг Земной»[20] (Heimskringla), повествующий о норвежских конунгах, правивших до 1177 г. Его автор – исландский литератор и политический деятель Снорри Стурлусон (1179-1241). Данный памятник составлен ок. 1230 г. и сохранился в рукописях XIII-XIV вв.
Важные сведения о социальных, культурных и военно-политических истоках норвежского рыцарства дают так называемые «саги о недавних временах» - «Сага о Сверрире» (написана в 10-е гг. XIII в.)[21], «Саги о посошниках»[22] повествующие о гражданских войнах в Норвегии конца XII – начале XIII века.
Ценными источниками для изучения быта, нравов, мировоззрения скандинавских рыцарей являются баллады[23]. Этот жанр средневековой литературы первоначально представлял собой повествовательные песни. Баллады являются продуктом народной культуры. В скандинавских странах это был один из наиболее популярных жанров во всех слоях общества. Они появились в Скандинавии в XII-XIII веках, однако их запись была осуществлена лишь в XV-XVI вв. (баллады обычно входили в состав различных рукописей и сборников-песенников)[24]. До записи баллады долгое время существовали в устной среде. Их сюжеты восходят к сказкам, христианским легендам, сагам, рыцарским романам, исторической традиции, бытовой литературе. Обычно скандинавские баллады делят на несколько групп: героические, легендарные, исторические, сказочные и рыцарские. Их определения во многом условно. Например, исторические баллады так называют только из-за присутствия в них исторических лиц, а не по достоверности сюжета. «Рыцарской» была условно названа группа баллад, из-за невозможности их напрямую отнести к другим группам[25].
Огромную ценность для нашего исследования представляет норвежское «Королевское зерцало»[26]. Это анонимное назидательное литературное сочинение содержит описание правил рыцарского обхождения, норм поведения для разных сословий, придворной жизни, полезные купцам географические сведения, а также размышления автора о королевской власти и суде. Возможно «Королевское зерцало» было создано для наставления юных сыновей Хакона IV – Магнуса (1263-1280) и Хакона (ум. 1257)[27]. Особенно значимыми для нас являются сведения о роли рыцарства при норвежском королевском дворе первой половины XIII в. Исследователи отмечали значительное французское литературное влияние на этот памятник в плане стилистики и отбора содержания[28]. Это подтверждает то, что произведение данного, не свойственного Скандинавии жанра, явилось продуктом интенсивного культурного диалога с другими западноевропейскими странами с развитой придворной культурой.
В историографии высказывались разные предположения относительно времени создания «Королевского зерцала». По всей видимости, оно было создано в годы правления короля Хакона IV Хаконарссона (1217-1263) между 1220 и 1230 гг. на древненорвежском языке[29]. Именно король Хакон проводил политику преобразования своего двора на куртуазный манер. Это стремление ярко отражено в данном источнике. Его автор сознательно не называет своего имени. По мнению Р. Мейсснера, он, видимо, опасался нападок со стороны Церкви из-за его взглядов на отношения королевской и церковной властей, отдавая верховенство первой[30]. Описание королевского двора и жизни рыцарства в «Королевском зерцале» отличается известной степенью идеализации. Но все же наблюдения автора остаются весьма ценными, поскольку его рыцарское происхождение и близость ко двору не вызывает сомнений у историков. Повествование ведется в виде диалога (развернутые ответы Отца на вопросы Сына). Специфика жанра также определяет соответствующую топику и дидактичность произведения.
Данная группа источников дает нам ценные сведения не только о социально-политической истории скандинавских стран в свете интересующих нас проблем, но и о крестоносном движении на севере Европы, развитии рыцарской культуры.
Используемые нами повествовательные источники представлены хрониками скандинавского и немецкого происхождения. При этом из скандинавских хроник мы используем шведские в силу их большей доступности. Основными из них являются рифмованные «Хроника Эрика»[31] и «Хроника Энгельбректа»[32].
«Хроника Эрика» была создана в 1320-1330 г. неизвестным автором. В ее основе лежит история династии Фолькунгов с момента ее основания в сер. XIII в. до 1319 г., т.е. до вступления на трон Магнуса Эрикссона. Названа хроника по имени его отца герцога Эрика. Текст до нас дошел в девятнадцати рукописных кодексах, самый ранний из которых относится к 1457 г.[33] Этот источник дает наиболее ценные сведения как о распространении рыцарской культуры в Швеции (хроника считается одним из лучших образцов шведской рыцарской поэзии), так и о крестовых походах шведов в XIII - начале XIV века.
Наиболее важные сведения о социальной роли и экономическом положении шведского рыцарства в XV в. дает «Хроника Энгельбректа», повествующая о восстании шведов 1434-1436 гг. против короля унии[34] Эрика Померанского (1412-1434). Хроника содержит ценные свидетельства участия различных слоев знати в войне с королем Эриком, освещается и роль отдельных представителей рыцарства, как в военных действиях, так и в переговорах датской и шведской сторон. Большинство исследователей сходятся в том, что хроника создана в конце 1430-х гг. секретарем шведского риксрода Иоханном (Хансом) Фредерберном[35]. Нижненемецкое происхождение автора и специфика культурного влияния немецких земель на Скандинавию, возможно, обусловили значительное стилистическое влияние немецкой поэзии того времени на данный памятник литературы[36]. «Хроника Энгельбректа» долгое время была в центре интенсивных источниковедческих дискуссий в силу того, что она первоначально считалась частью более поздней «Хроники Карла», прославляющей будущего шведского короля и участника восстания 1434-1436 гг. Карла Кнутссона Бунде[37]. Однако в 30-50-е гг. XX в. Э. Нойманом и Н. Линдквистом была доказана самостоятельность «Хроники Энгельбректа» как исторического произведения[38].
Важные сведения о положении знати, военной организации содержат три вестъётские хроники («Лагманы вестъётов», «Христианские короли Швеции» и «Перечень епископов»)[39]. Они входят в приложение к Вестггёталагу и датируются ок. 1240 г. В первой из них приводятся краткие характеристики лагманов Вестергётланда, во второй краткие биографии королей от Олафа Шётконунга (ок. 995 – ок. 1022) до Юхана Сверкерссона (1216-1222), в третьей описываются семнадцать епископов г. Скары.
Как известно, идея крестового похода была одной из важнейших составляющих европейского рыцарского этоса. В этом контексте ценными источниками для изучения крестоносной активности датского и шведского рыцарства являются хроники некоторых немецких авторов: «Хроника Ливонии» Генриха Латвийского (написана в 1225-1227 гг.)[40], «Хроника земли Прусской» Петра из Дусбурга (1326 г.)[41] и «Славянская хроника» Гельмольда (60-е – 70-е гг. XII в.)[42].
Данные источники привлекаются нами для характеристики особенностей материальной культуры североевропейской рыцарской общности. Это позволяет выделить как ее отличия, так и общие черты в рамках единой европейской рыцарской культуры в самом широком ее понимании, прежде всего, в таких аспектах, как одежда, вооружение и геральдика. При этом все же иконография и результаты археологических изысканий будут играть в исследовании вспомогательную роль в силу малой доступности, основная же роль отводится письменным источникам.
Иконографические источники представлены в нашем исследовании материалами норвежской и датской настенной церковной живописи.
Данные археологии важны при изучении особенностей ведения боя и вооружения рыцарей. В нашем исследовании используются материалы раскопок воинского оссуария (8 погребальных рвов) близ г. Висбю на о. Готланд, где в 1361 г. состоялась битва между войском датского короля Вальдемара IV Аттердага и ополчением острова[43]. Во время раскопок было найдено большое количество скелетов (1185) погибших воинов. Это дало археологам возможность провести доскональное исследование вооружения XIV в. (прежде всего защитного), а, кроме того, уточнить характер и методы использования средневекового оружия в бою.
Дата добавления: 2015-09-03; просмотров: 108 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Введение | | | Историография |