Историография

1. Отечественная историография вопроса

В русской и советской исторической науке интерес к истории Скандинавии был заметен всегда. Но ее история в основном рассматривалась под углом зрения социально-политических, экономических и культурных отношений с Русским государством. Наибольшее внимание историков привлекал так называемый «варяжский» вопрос и связанная с ним «норманнская» теория, вызвавшая спор, продолжающийся с XVIII века. Нужно отметить, что отечественных историков неизменно интересовала и русско-шведская борьба за побережье Балтийского моря на протяжении средних веков и начала нового времени. Историческое развитие Скандинавии долгое время не входило в поле зрения исследователей вплоть до середины XX века, когда началось серьезное изучение истории Норвегии и Швеции (а позднее и Дании). На нынешнем этапе развития российской исторической науки нужно отметить все возрастающий интерес именно к средневековой истории скандинавских стран, что выражается в изданиях большого количества источников, появлении новых исследований российских историков по самой различной проблематике[44].

Русская дореволюционная историография, прежде всего, уделяла внимание крестоносному движению у северо-западных границ Руси (шведские крестовые походы), что в наибольшей степени отразилось в работах А.Х. Лерберга и А.И. Гиппинга[45].

Всплеск активности в изучении истории, как скандинавских стран вообще, так и, в особенности, русско-шведских и русско-норвежских отношений приходится на 30-е – 40-е годы XX века. Большое внимание было уделено шведской агрессии и Невской битве 1240 г. (работы М.Н. Тихомирова и В.В. Мавродина). На этом фоне выделяются глубокие исследования истории скандинавских стран и их связей с Русью Е.А. Рыдзевской, которая сделала первые переводы многих источников, в том числе отрывков из «Хроники Эрика» и королевских саг[46].

Наиболее глубокое изучение средневековой Скандинавии в отечественной исторической науке приходится на послевоенный период. В это время начинает выходить в свет специализированное периодическое издание «Скандинавский сборник», в котором вопросам средневековой истории уделялось одно из ведущих мест.

Важнейшие проблемы эпохи викингов, культуры и социальной структуры средневековой Норвегии освещены в трудах А.Я. Гуревича. В своих работах он касается истоков и положения скандинавского рыцарства, подчеркивая его относительную слабость на примере Норвегии[47].

А.С. Кан, внесший большой вклад в изучение истории Скандинавии, в его «Истории скандинавских стран» также касается интересующей нас проблемы. В частности, он отметил, что одной из способствующих развитию феодализма сил в Северной Европе был процесс возникновения рыцарства, т.е. потребности военного характера[48].

Ценным вкладом в изучение средневековой истории Швеции явилась монография С.Д. Ковалевского «Возникновение классового общества и государства в Швеции» (М., 1977), в которой на основе многочисленных и разнообразных источников прослеживается возникновение рыцарского сословия из среды служилых людей, сплотившихся вокруг престола короля.

Важнейшие исследования в области борьбы Руси со шведскими крестоносцами были проведены И.П. Шаскольским. Стоит отметить его успехи в рассмотрении этой проблемы с привлечением и критикой скандинавских источников [49]. Данная проблематика также рассматривается в работах Е.Л. Назаровой[50]. Однако в силу специфики этих исследований собственно проблемы рыцарства в них не рассматриваются.

Современный этап изучения знати скандинавских стран представлен в некоторых отечественных работах по истории Швеции, Норвегии и Дании (В.А. Антонов, В.А. Закс, А.А. Сванидзе). Один из крупнейших отечественных специалистов А.А. Сванидзе поддерживает точку зрения тех историков, которые видят социальные истоки рыцарства в служилых людях и личных вассалах королей, которые противостоят родовой знати[51], ей принадлежит и крупнейшее в отечественной историографии исследование экономической основы шведской знати XIII-XV вв. в рамках общей проблематики социально-экономического развития средневековой Швеции[52].

В отечественной историографии до сих пор не уделялось должного внимания проблемам средневекового рыцарства как социокультурного феномена и на этом фоне весьма позитивным моментом можно считать первые попытки изучения российскими историками рыцарского этоса и ментальности, в том числе и на скандинавском материале[53].

2. Зарубежная историография вопроса

Наиболее глубоко проблемы североевропейского рыцарства изучались в скандинавских странах, что является вполне естественным. В этой связи стоит также отметить труды немецких, польских и прибалтийских историков. Как правило, при этом основное внимание уделялось социальным истокам рыцарского сословия, его функциям и значению в средневековом скандинавском обществе, а также связанным с этими аспектами экономическим и политическим проблемам. В ходе дискуссий о сущности скандинавского феодализма ставились и вопросы сравнительно-исторического характера (региональные особенности рыцарства).

Успехи в изучении североевропейского рыцарства непосредственно связаны с началом глубокого исследования Средневековья в исторической науке Норвегии, Швеции и Дании в XIX веке. Сам термин «средние века» для скандинавской истории был введен шведскими учеными в конце XVIII века.

Начало XIX века – время господства в этих странах буржуазно-консервативной историографии. Довольно многочисленная группа скандинавских историков долгое время вообще не признавала применимость определения «феодализм» к исторической ситуации Скандинавии того времени (XI-XV в.), что, конечно же, затрудняло всестороннее изучение социальных институтов, в том числе и рыцарства. Однако вскоре положение изменилось, и историки буржуазно-консервативного направления середины XIX в. выработали особые концепции феодальных отношений в этих странах. Уже тогда выявились диаметрально противоположные мнения о средневековом обществе Скандинавии. Например, некоторые шведские ученые видели причину укрепления государства в союзе короля с крестьянством (Э.Г. Гейер и др.), а норвежские – в борьбе королей и бондов в ходе создания государственных институтов и налоговой системы (Р. Кейсер, П.А. Мунк, Э. Сарс), что привело, по мнению историка первой половины XIX в. А.М. Стриннгольма, к усилению родовой знати и ее эволюции в сословие рыцарей[54].

Норвежские ученые начала XX века отмечали сходство развития феодализма Норвегии с другими странами Европы (Х. Кут, Э. Бюлль). Они считали, что королевская власть заложила основы феодализма, опираясь именно на новую служилую знать (рыцарство), которое было социальной опорой королей в противовес сепаратизму родовой аристократии и бондов. Однако многие историки в противовес этому выводили происхождение служилого дворянства из среды богатых бондов. В то же время некоторые шведские и датские ученые видели в рыцарстве родовую аристократию, подчинившуюся королю (К. Лёфкист, Х. Хильдебранд), им же возражали К. Вестман и С. Тунберг, бывшие ближе к норвежским коллегам[55].

Историки второй половины XX в. шли в русле достижений их предшественников. Так И. Андерссон в «Истории Швеции» говорит о том, что социальные корни рыцарства кроются в соединении знати и королевских слуг-дружинников и отмечает это как фактор сплочения страны[56]. На современном этапе скандинавские историки занимают взвешенные позиции, в частности разграничивая придворную и местную знать, подчеркивая при этом большую роль старой родовой аристократии в концентрации рыцарства вокруг королевского двора[57]. Отмечается размытость сословных границ скандинавского рыцарства и его слабость как единого социального института при всей важности в государственном управлении [58].

Рассматривая историю скандинавского рыцарства в общеевропейском культурно-историческом контексте нельзя не упомянуть общие труды, прямо посвященные проблемам средневекового рыцарства или касающиеся их. Данные труды являются базовыми для нас в вопросах методологии и в плане постановки проблем исследования (труды представителей историко-антропологического направления - М. Блока, Ф. Кардини, Ж. Дюби, М. Кина, Ф. Контамина)[59]. Конечно, в этих трудах прослеживаются различия в трактовках тех или иных вопросов в освещении как социальных истоков рыцарства, так и развития рыцарского идеализма и рыцарских практик в средние века. Это, по всей видимости, обуславливается приверженностью данных историков различным течениям в рамках, в общем, единой методологии исследования. Однако общим для всех этих историков является комплексное рассмотрение рыцарства как сложного, подчас противоречивого феномена в его развитии, которое в свою очередь имело свою региональную окраску.

Дата добавления: 2015-09-03