Глава семнадцатая. Богатство не в самом обладании богатством, а в умении целесообразно пользоваться им.

Богатство не в самом обладании богатством, а в умении целесообразно пользоваться им.

Сервантес

– Идти тут несколько часов, так что рассчитывай силы, – Скай прошла мимо меня, взмахом руки отсылая портал.

– Постараюсь.

– Если можешь бегом – будет только приветствоваться. Времени мало как никогда.

– Время можно и ужать, – я пожал плечами.

– Может и можно, но только не здесь. Хронос таких фокусов на своей территории не любит. Очень.

– Псих он, если живет в таком окружении, – я огляделся по сторонам, снова, как в уже полузабытой человеческой жизни, почувствовав себя Алисой.

– Он здесь не живет, а правит, – отрезала Скай, – Пошли, времени нет.

Я молча зашагал рядом с ней.

Как в Зазеркалье, мы бежали только для того, чтобы остаться на месте. Значит, надо бежать вдвое быстрей? И в противоположную сторону, видимо.

Вокруг был открытый космос. Почти. Отличие только в одно – нет звезд. Чернота и пустота, без начала и конца. И сотни, тысячи прямых, как линейки, белых дорожек, зависших в пустоте. Они сходились в одной точке – так рисуют солнце в детских книгах.

Мы шли туда – к солнцу.

Вдоль дорог висели светлые квадраты – как парадные портреты в родовой галерее.

– Это древо осей?... То самое?

– То. А может, и другое – все зависит от того, на каком пути стоять.

Это цитата из «Теории времен». Действительно, оно… Временн а я оболочка миров.

Мы шли против хода времени, а в порталах вдоль белой ленты рождалась и умирала одна и та же планета. И впереди – не нарисованное солнце, а начало координат, место, где четвертого измерения не существует.

– Скай, – я задумчиво подбил ладонью выскользнувшую из портала пушинку, – в каких отношениях ты с Хроносом?

– Ни в каких. Я с ним не знакома.

– Тогда это странно.

– С ним знакома моя мать.

Минута проходила за минутой, складываясь в десятки, десятки складывались в сотню... Субъективные ощущения, не имеющие ничего общего с реальностью.

– Мы ведь идем к Ядру?

Она пожала плечами, но поняла, о чем я.

– Хан моей матери никто, но меня мама любит. А люблю его. И, к сожалению, есть не так уж много мест, где неправильная душа не распадется в клочья за полсотни лет.

– Он ведь умирает, когда не находится здесь?...

– Как и человек, – Скай слабо улыбнулась. – Ваша жизнь – медленное умирание. А у него такое посмертие…

Ядро было ближе, чем казалось. И оно тоже жило в Зазеркалье.

В землю, покрытую пышной травой и мхом, повсюду врезались белые лучи Путей.

Зелень, зелень, зелень… Яркая, но уже… отцветающая. И это было – не в цветах, не в желтых листьях, не в легком холодке. Оно, печальное, сумрачное и умиротворенное, разливалось ровным слоем в воздухе.

Порыв ветра сорвал с дерева несколько мелких, затейливо вырезанных листиков, и они закружились, медленно падая вниз. Я машинально проследил за ними взглядом. Здесь было весеннее небо – чистое и ясное, будто отмытое ночной грозой. И тусклое, глухое, холодное, отцветающее солнце.

Умирающий мир. Бесконечно умирающий – вне времени и пространства. И умирающая душа… это и есть Зазеркалье.

Мы шли на шум воды. Хан сидел у реки – медленной и сонной, и как, всегда, читал.

– Откуда это все?... – я поймал упавший с дерева листок. – Ядро не может быть живым миром…

– А Хронос не может создавать ничего постоянного. Это, – Скай развела руки, – просто часть Безымянной. Серебряные Крылья не был против.

Хан обернулся, заметив нас. Улыбнулся.

– Я уже начинал волноваться.

– Не верю, – она кивнула на меня. – Вот, бери на баланс. А я побегу – нужно принимать меры, пока не поздно.

Хан отложил книгу и посмотрел ей в глаза.

– Ты врешь, что само по себе плохо. И даже знаю, почему… Но ты ведь вернешься?...

– Конечно, – она улыбнулась – не слишком весело, но улыбнулась. – Мы живем, дальше или ближе, но живем. Буду жить и я… Как-нибудь. Увидимся, не переживай.

Скай развернулась и пошла прочь, быстрым, размеренным шагом. Мы стояли и смотрели, до тех пор, пока она не превратилась в зыбкую тень на блеклом Пути где-то высоко-высоко над головой.

Спящий во мне бог знал, что я запомню ее такой – темный силуэт на фоне отцветающего солнца.

Я предпочитал ему не верить.

Скай.

На мои волосы хлопьями падал снег.

Лиану легко оказаться в нужном месте, тому, кто ходит Путями – в нужное время.

Меркала была тревожна как никогда. Ей не было дела до интриг Темного Двора, ей не было дела до сбежавшего Хранителя и его неосторожного Стража. Не до склок сейчас народу Заката, не до мелкого тщеславия. На кон становится большее – сама жизнь.

Этот народ снова начинает видеть за шелухой слов и привычки истинное значение вещей. Когда клан – единственная защита и опора, а не то, во что вы превратили его…

Как лиан, я первая должна закрыть вас своими крыльями. Вот только… От кого?

Боги молчат. Не знают? Или это мы не должны знать?

Я шла в молочной мгле, кивая темным силуэтам, собравшимся в группы. Среди одежды и бледных лиц виднелась шерсть, хвосты и полузвериные морды. Пришли даже те, кто уже начал перекидываться.

За мое трехдневное отсутствие на Безымянной поселился страх.

Откуда-то слева послышался глухой звук удара, потом еще один и еще. Кто-то коротко и громко взвизгнул, жалобно заскрипело дерево. Визгливый скрежет металла о металл врезался в уши.

Градус накала страстей сломал еще один барьер – где-то рядом дрались. Еще немного, и Закат развяжет междоусобицу через неделю.

А не это ли и было целью?...

Разделяй и властвуй, сей страх и подозрительность, удобряй жестокостью и пожинай… войну? А то, что останется после обмолота, само упадет к тебе в мешок.

Кто же ты?… Кому под силу спланировать и сделать этот ход? Филигранно рассчитать место и время для каждой смерти, направляя реку наших разумов по нужному тебе руслу?

Нет ответа. Но то, что это – лишь ход, прописано в каждом движении. Я знаю это – вот только меня заставили играть на нескольких досках с завязанными глазами, и я не справляюсь с игрой. Уже сейчас подо мной пороховая бочка, и фитиль ее тлеет, готовый вспыхнуть в любой момент. Но подложить порох под целый мир… Я аплодирую тебе, неизвестный – готова сделать это стоя, есть после удастся свернуть тебе шею.

Снег все падал и падал, большими пушистыми хлопьями оседая на волосах, холодком задевая лицо. Нужно срочно поговорить с Серебряными Крыльями, иначе… бочка взорвется у меня в руках.

Я бездумно смотрела сквозь снег, хотя белая пелена скрывала даже вытянутую вперед руку.

На широкой прогалине оборотни сцепились с магами.

Я привалилась к толстому стволу варины, устало закрыв лицо ладонями. Грань стала слишком тонкой. И это страшно. Во мне не горит тот огонь, что служит путеводной звездой миллионам. Хранитель, приходит твое время, и я вижу, как катятся вниз последние песчинки твой жизни. Дальше будет только чужая жизнь. Жизнь во служение. До конца…

Я могу сейчас разнять две бушующие толпы. Но… не сделаю этого. Выпустить пар сейчас безопаснее, чем нагнетать его до той самой искры.

Так лучше. На время. На очень, очень малое время…

Я резко обернулась – темное пятно мелькнуло и пропало за снежной завесой... Снег падал и сразу же таял, смешиваясь с черной жирной землей, превращаясь в грязь. Рубашка на плечах промокла и липла к телу, сапоги по щиколотку увязли в топкой жиже. Я смотрела сквозь снег, хотя сквозь туман ничего и не было видно.

Ничего? Разве?...

На той стороне прогалины я видела пятно светлых волос над бледным лицом и пронзительные глаза. Ян…

В груди вдруг, так некстати, поднялась жгучая волна из злости и горечи, и прежде, чем я смогла это осознать, рука вскинулась, импульс прошел по нервам, и в темную фигуру полетел заряд чистой энергии мощностью во всю мою ненависть к этому... человеку. Я испугалась только потом, когда заряд прошел мимо и угодил в варину.

"Я могла его убить" – эхом отозвалось в пустующей душе. И жаль, что не убила.

Жесткая мысль испугала меня саму.

Воздух пропитан истерией, и, кажется, он начал туманить и мою голову. Я подняла глаза. Он все еще стоял напротив, почти невидимый за пеленой снега, но я чувствовала его каждым нервом. И каждый из этих нервов колотило от злости.

Это мирная земля. Здесь нельзя убивать.

И только потому я не пойду выбивать информацию из него сейчас. Иначе убью. Без всяких сожалений и угрызений совести.

Глаза на той стороне тоже что-то решили. Решили и пропали в зарождающейся вьюге.

Дата добавления: 2015-08-21