Глава восьмая. Я не могу с тобой играть

Я не могу с тобой играть. Я не приручен.

А. де Сент-Экзюпери.

Скай

Я сидела за условно кухонным столом на камбузе, судорожно сжимая кружку и с трудом борясь с зевотой. За прошедшую ночь я проспала хорошо если несколько часов, и теперь была в разобранном состоянии.

Рейна до сих пор не было, а саму базу не посещали последние лет десять – кругом пыль и запустение, защитные и маскировочные экраны выставлены на полную мощность, и, если бы не портал – куковать бы нам с Алексом «под дверью» в компании местной фауны.

Все попытки вызвать Рейна заканчивались постоянными обрывами связи – сквозь них прорывались только… гм… фрагменты советов оставить его в покое, высказанные трехэтажным матом.

Подопечный сидел напротив, тоже помятый и несколько выбитый из колеи лихорадочным «сокрытием улик». Тела, соседей и полицию я благородно взяла на себя.

– Это что, и есть ваша секретная база? – он с застывшим взглядом складывал из прихваченных в ночном продуктовом хлеба и ветчины бутерброды. – Заброшенный космический корабль?

– Ага, – я зевнула, клацнув клыками. – Колонизатор шестого поколения, в армии списали, мы купили. То есть Рейн купил, конечно, это он у нас воротила бизнеса… Тут их целый могильник – вроде свалки. Раньше на этой планете целый комплекс был – пытались их утилизировать с пользой для промышленности, а теперь… забросили. Очень удобно: кроме мелкой шушеры, вроде контрабандистов, сюда и за деньги никто не сунется.

– У Рейна… бизнес? – Алекс выглядел удивленным.

– Шахты. Вроде бы неплохие деньги идут, – я вгрызлась в бутерброд. – Иначе ходить мне с протянутой рукой – у него хоть профессия есть, а я так… мелкопоместное дворянство, ничего пригодного для обычной жизни толком не умею. Разве что в охранницы пойти, но там и без меня народу хватает…

– И какая? Профессия, в смысле?

– А что, незаметно?... Он психиатр. Был. С шизофрениками работал, пока на почве, так сказать, наших побочных занятий, не встрял с этим тенетником. Поле деятельности пришлось менять, но замашки остались…

На несколько секунд подопечный завис.

– Так он не…

– Не. Но он и не человек, если ты об этом. Родился он солом, которые, как ты выражаешься, как кошки бритые.

– Откуда ты знаешь, как я выражаюсь?

– Мысли читаю. Да, и те, что про мафию и явную подставу, тоже.

Парень сначала бурно покраснел, потом побелел с каким-то сероватым оттенком, как городской снег.

– Ну прости, они у тебя только что не на витрине выставлены, – я пожала плечами. – Блок от посторонней прослушки я тебе поставила, но меня саму он не действует. И прекрати трястись – составляй свои коварные планы сколько влезет, мне как-то все равно.

Главное, чтобы нож в спину не воткнул посреди драки, а там… Все равно дойдет до кондиции, не сейчас, так через месяц.

– Ясно, – Алекс слез со стула, так и не притронувшись к еде, и подошел к узкому иллюминатору, тянущемуся через всю наружную стену камбуза. Вопреки заявлению, ничего ясно ему не было.

Снаружи до горизонта были видны только остовы мертвых изломанных машин, бурых от ржавчины. Что-то было почти целым, от чего-то остался только каркас и обломки обшивки – еще до того, как оживленную магистраль К-220 перепроложили ближе к центру, здесь мародерствовали охотники на редкоземельные металлы. Сейчас невыгодно – транспортировка сжирает прибыль.

– Так все же… – он заложил руки за спину, рассматривая кладбищенские пейзажи. – Кто именно на… нас охотится?

– Все, – просто ответила я, дожевывая хлеб. – Кроме пустышек, разве что. Хотя светлые таким обычно не занимаются, но прецеденты бывали разные.

– То есть даже, – он заколебался, выбирая слово, – население этого вашего хранимого мира? Не вижу логики.

– Они – прежде всего. У темных силы больше, их не настолько соблазняет чужая. А логика… – я хмыкнула. – Забудь, что это такое. У вас есть хорошо описывающее ситуацию выражение: «После нас – хоть потоп». Возможные катастрофы – они где-то там, за горизонтом необозримого для большинства будущего: закатные живут дольше своих «пустых» сородичей, но чаще всего – совсем ненамного. А сила и власть – вот она, тепленькая, только протяни руку. Пока я лиан, я смогу прикрыть мелкие промахи, но это ненадолго. Поэтому главное условие твоего, а заодно и нашего с Рейном выживания – анонимность.

Я стала не спеша прихлебывать питательную и густую бурду из кружки.

– Лиан – это что?

– Пост. Вроде выборного правителя Безымянной. Без контроля, или точнее, без «разводящего» кланы вцепятся друг другу в глотки. Кроме того, есть такое занимательное мероприятие, как Ассамблея… Где нас, так сказать, инспектируют старшие по званию. Лиан представляет на ней весь Закат и старательно вешает лапшу на уши богам-правителям, убеждая, что наш народ тих, бел и пушист, как воротник из кролика, и не оказывает дурного влияния на поднадзорные им миры.

– А если этого сделать не удастся?

– Устранят потенциально опасный социальный фактор, в чем, собственно, и состоит одна из их обязанностей. Петиция наверх, бог-создатель взмахивает пальчиком… и нас нет. Или, если у кого-нибудь случиться приступ гуманизма, петиция пойдет выше, к устанавливающим мировые законы титанам, и тогда сила просто перестанет быть нам доступна. Появится новый закон, вроде закона тяготения.

На этой оптимистичной ноте в комнату ввалился Рейн.

Весь какой-то закопченный, с подранным крылом и злой.

– … … …!

Крайне злой.

Я покосилась на Алекса, все так же рассматривающего пейзаж. Даже не повернулся – только коротко глянул через плечо, проверяя, кто это.

Действительно, странно. Рейна ведь на самом деле все боятся – и даже Хранители в первые пару лет. Или пару десятков лет, как повезет… Все-таки есть в тенетниках нечто такое, что вселяет гнетущий ужас перед этими существами во все живое и вызывает только одно желание – бежать, бежать без оглядки. Диссонанс огромной амплитуды с окружающим миром.

Хорошо, что у него скоро линька – потом будет проще затеряться, если что. Поскольку внешность сейчас у него… мягко говоря, запоминающаяся.

Высоченный, за два метра, покрытый жесткой чешуей и тонкими костяными щитками, зеленый тип, с хвостом и двумя парами крыльев, как у насекомого, плащом закрывающих большую часть тела – такого вы не пропустите в толпе, даже если очень захотите.

Его даже за агола (вот кто действительно похож на богомола) не примешь – гуманоидный тип скелета с четырьмя конечностями вместо шести.

– Что у тебя случилось? – спросила я и тут же об этом пожалела. Мне в глубоко нецензурной форме сообщили, что крысу, которая у него завелась, когда найдут, будут иметь всем личным составом «Ока Бури», включая женщин и киборгов, в самых извращенных формах, известных судебной психиатрии.

– А я-то свою хотела всего лишь размазать по реактору…

– Скорее всего, это одна и та же, – Рейн шваркнул дверцу распределительного щитка о стену так, что в воздух взвилась пыль. – Почему центральную систему не запустила?

– А я умею?...

Он выругался и ушел, пинком отправив в пазы недостаточно расторопную дверь.

Я только вздохнула.

Рейн

Переиграли. На собственном же поле.

Обставили, как мальчишку! Система навигации, корабельный ИИ – это уже за гранью!

И в такое время я бросаю «Око бури» на одного Айэ!…

Хотя если охотились на меня, а не на мою компанию, это и к лучшему…

Я остановился посреди узкого коридора, ведущего в пультовую, и глубоко вздохнул. Вдох-выдох, вдох-выдох… Дыши, Рейн, ты не один в этом теле. Если второй снова заглянет на огонек, Скай его, конечно, скрутит… Но смотреть в глаза своему отражению в зеркале будет стыдно еще долго.

Но тот, кто влез в коды Центральной, размазыванием по реактору не отделается – я не Скай, чтобы жалеть милых пушистых зверьков.

Осталось только его найти… Айэ обещал заняться, но того, чем нужно заняться, у него и без того список из сотни пунктов, и все срочные. У меня мелькнула мысль приставить к этому делу Шаруха – хотя бы и на этапе сбора данных.

Пусть хоть чем-то полезным займется, лоботряс…

В центре управления стояла такая же звенящая тишина, как и по всему кораблю. Консоли были серыми от пыли – генератор антистатики еле работал.

Нужно зарядить аккумуляторы, почистить фильтры… И переделать еще пару тысяч дел, прежде чем эта рухлядь станет пригодна для жилья.

Главный пульт был в порядке – либо за все эти годы сюда действительно не смог никто влезть, либо система защиты оказалась не по зубам.

Я запустил систему – защитные экраны опустились, превращая декоративную колонну из зеленоватого металла в россыпь консолей.

Воздух зарябил от схематичных мерцающих линий. Вся информация с разбросанных по кораблю камер слежения проступала сюда – и тщательно записывалась.

Пальцы привычно забегали по проекциям.

Серия точечных касаний подняла шлюзы, расчищая затопленный буферный отсек. Я подождал, пока схлынет вода, и проверил палубы на несколько километров вокруг. Чисто. Где-то на другом конце корабля делят добычу контрабандисты, на нижних уровнях шныряют стаи падальщиков, в водонакопителях в южном секторе тоже пока тихо. Корабль спокоен и живет своей жизнью.

Хоть что-то в порядке. Пока.

Я вернулся на камбуз. Из-под фильтроустановки выглядывала туго обтянутая штанами попка, и слышался глухой бубнеж:

– Так я и знала, что потекли… Причем еще в прошлом году.

Скай выбралась наружу, сжимая в кулачке тестер. Бросила на меня мрачный взгляд:

– Как-то глупо я себя чувствую в этом буйстве технического регресса. Ты же здесь без меня справишься?... Я Хана пришлю, – спешно добавила она. – Нужно пробежаться по кое-каким горячим следам, пока не остыли.

Я выразительно молчал.

– Ну хорошо, – напарница вздохнула и подняла руку. – Клянусь не лезть в одиночку в логово Темных Сил, и, если ничего не найду, месяц отдежурю здесь. Но проверить нужно все равно – там такого наверчено…

– Не уходи со связи. Мне потом твои останки со всех стенок Бездны соскребать совсем не улыбается, – наконец уронил я. Быть может, даже напрасно – Скай вылетела из камбуза в три секунды, на ходу надевая куртку. Как бы чего не случилось…

О том, что Стражей реально уничтожить только поодиночке, к сожалению, известно не только мне.

Я смерил взглядом подопечного, унылой таххой сгорбившегося на стуле, и бросил:

– Пошли.

– Куда?

– На экскурсию. Может, кровать тебе найду…

Он пожал плечами и покорно поплелся за мной. Я мельком проверил – сплошные вздорные идеи и мрачные мысли с легким налетом истерии.

Значит, будем лечить – трудотерапия в таких случаях самый лучший метод. Неплохо проветривает мозги.

Тем более, должен же кто-то убрать весь этот бардак…

Я остановился на пороге малой кают-компании. Маленькие диванчики сверкали залысинами и порезами на обивке, стол был в пятнах, висящий на стене голограф разбит, от малейшего движения в воздух взвивается пыль…

По периметру стен шли двери, ведущие в каюты экипажа. Я открыл одну – и тут же закрыл. Еще хуже.

– Что у вас тут? – из коридора выглянул Хан, выглядевший изрядно запыхавшимся. Хотелось бы знать, что Скай ему сказала.

– То же, что и обычно. Депрессия, разве что без суицидальных порывов, – сообщил я. – И полный бардак в голове. Займешься?

Хан вопросительно приподнял брови, помахав в воздухе воображаемой метелочкой. Я кивнул.

– Можно поразвлечься, – он хмыкнул.

– Ну тогда я пошел. Тут половину системы жизнеобеспечения нужно менять… – я повернулся к человеку: – Хан определит тебе фронт работ. Слушаться, как меня.

– Каких работ? – он наконец поднял голову.

– Уборочных, – клыкасто ухмыльнулся Хан. – Или ты собрался жить в этом свинарнике? Все по-честному: твои, так сказать, коллеги обеспечивают безопасность, а ты – комфорт.

– То есть я теперь еще и домработница… Офигеть, – пробормотал подопечный. – Ну и какой у меня… «фронт», сержант?

– От стены и до обеда. Пошли.

Дата добавления: 2015-08-21