Глава пятнадцатая. Тебе покажется, что мне больно Покажется даже, что я умираю

Тебе покажется, что мне больно… Покажется даже, что я умираю. Так уж оно бывает.

А. де Сент-Экзюпери

Значит ли это?...

Мысли лихорадочно заметались, перебирая варианты. Что он знает? И почему уходит туда, где его пусть и не слишком быстро, но легко поймать снова?...

От чего отвлекает?...

Отвлекает.

Я окаменела.

Ловушка захлопнулась – истина, как всегда, лежит на поверхности.

Алекс не писал никакой записки. И никуда не уходил…

Я сорвалась с места и понеслась назад, туда, куда был еще шанс успеть. Один из тысячи, но был.

Если бы я только владела телепортацией!… Если бы Рейн… Рейн! Боги, он же сейчас беззащитен, как новорожденный щенок!

Я прибавила скорости столько, сколько могла, не умерев. Еще немного, и еще, ну совсем чуть-чуть… Переход, галерея, переход, коридор, проходные каюты... Я бежала, я неслась так, что коридоры сливались в один серый поток, а застоявшийся воздух становился ветром, зло бьющим в лицо.

И понимала, что не успеваю.

Вот уже впереди замаячил полукруглый коридор, можно на ходу бросить аварийный код…

Дверь была полуоткрыта.

Тонкая, едва заметная красная нить расчертила стену наискось. Мелкие брызги окружали ее веером, смазанная красная лужа расплылась по полу.

Ноги подкосились, я упала на пол, наконец вспомнив, что нужно дышать. Перед глазами поплыли черные круги. Опять не уберегла…

Я влепила себе пощечину, изо всех сил, всех, что оставались. Нашла время!…

Тело само скользнуло к двери в кают-компанию, отработанным до автоматизма движениями скрываясь под пеленой невидимости. Глубокий вдох – без ровного дыхания я не смогу сделать ничего. Думать в том числе.

Итак, меня мастерски водили за нос. Алекс, разозлившись, отправился остывать к себе в «гнездо», а мне подкинули записку. И наследили в нужном направлении… А я, как законченная идиотка, не удосужилась даже проверить…

Мысль оборвалась, едва оформившись. Что-то было не так. Слишком тихо. Где-нибудь обязательно будет шуршать, вздыхать и потрескивать – на корабле ведь живем, не посреди космоса.

Я начала сканирование каюты за дверью – предельно осторожное. Слабые, размытые, остаточные следы. Алекс, я, Рейн… Темные, кто бы сомневался. Но как они нас нашли?…

Ладно, это пока не основная проблема. Тем более, что…

Этот странный, какой-то скошенный ментальный фон, глуховатые следы – все это я наблюдала уже не в первый раз. Я осторожно подползала к самой двери, запретив себе надеяться слишком сильно.

Дверь открывалась. Едва заметно для глаза, буквально по миллиметру она втягивалась в пазы в переборке. Я припала к полу и заглянула в образовывающуюся щель, увидев только чей-то бок. Я попробовала запустить внутрь ментальный щуп, и тут…

Мир будто взорвался, рухнул прямо на голову какофонией звуков. Дверь отлетела в сторону, спаренный залп «паутинки» просвистел над головой.

Переждав слабенький, рассчитанный на оглушение силовой пресс, еще одну порцию «паутинки», срикошетившую «мельницу», я юркнула внутрь. Несколько темных, перегораживающих вход, были мгновенно спеленаты уже моей собственной «паутинкой» из аварийных амулетов.

Вражеских сил было не так уж много, но достаточно, чтобы за спинами не было видно центра каюты. Там явно что-то происходило, но пробиться поближе было невозможно – в глазах рябило от блоков и мощнейших защитных коконов.

Я все еще стояла, пригнувшись, у двери, когда на меня налетели, сбив с ног.

Алекс, слава богам!

-…! – мы кубарем покатились по полу. Кувырок, переворот – я припала на одно колено в классической боевой стойке. На меня несся «обруч». Я выбросила вперед щит, но в последний момент слегка изменила его угол, и «обруч», срикошетив, напялился на одного из темных. Хорошие заклинания делают, качественные.

С этим и будем танцевать.

Я подалась назад, не выпуская никого из поля зрения. Темные сомкнулись и стали медленно наступать широкой полосой. Умные мальчики, Алекс не потянет такую площадь. Я активировала еще один амулет и швырнула затанцевавший на кончиках пальцев комок огня в центр строя.

Чтобы достать кролика из цилиндра, нужно его туда сначала положить.

Три свернутых в комок, бешено вращающихся лезвия полетели в ответ. «Мельница». А вот и кролик…

До предела выждать, метнуться в сторону, выбросить спаренный с поглощающим щитом морок. И бежать, пока шулера не начали бить.

Я схватила Алекса за шкирку и рванулась прочь.

– Ты где шлялась?!

Возмущенный вопль сочился таким облегчением, что мне смертельно захотелось схватить этого хама в охапку и расцеловать в обе щеки. Пусть он и корчит из себя крутого орла, но для первого боевого вылета не нюхавшего пороху птенца это слишком.

Я заглянула за угол – проверить дорогу, и тут же нырнула обратно. Прямо на меня со скучающим видом шагал… Реллин. Естественно, с небольшой армией за спиной.

Вашу мать… Чтоб вы все провалились, дорогие родственники, а персонально ты, дорогой кузен, дальше всех.

– Быстро, в оранжерею! – шепнула я, и мы свернули в поперечный коридор. Если здесь даже Малый круг, дело не просто пахнет керосином, оно уже пылает, подожженное. Я влетела в заброшенную оранжерею следом за Алексам и в сердцах стукнула по кнопке блокировки.

Грамотно выстроено, ничего не скажешь! Рядовые изматывают добычу, а потом прибывает большая шишка и вяжет объект тепленьким и уже не способным ни на что серьезное. А я-то гадала, как Алекс оттуда выбрался… Навалились бы всем скопом, повязали, но тогда полный сил Хранитель мог бы выкинуть непредвиденный фортель в самый неподходящий момент.

– Блокировку ставь, быстрее!

Алекс начал слой за слоем накладывать на дверь временные аномалии, мы только пару дней назад прошли это. Я набросала сверху пару своих сюрпризов и тщательно замаскировала все манипуляции с дверью.

Я отошла от двери и села прямо на пол, за стопкой грязных лотков. Рядом буквально рухнул Алекс. Я ломала голову над тем, что же делать дальше, и не сразу заметила, что его трясет. Кажется, он и сам заметил это не сразу, но когда заметил…

Слабость стекла с него, как вода. Мне ничего не осталось, кроме как удивленно хмыкнуть. Кто бы сказал, что помесь Стража с Хранителем выйдет хоть сколько-нибудь удачной... Но генезис первого поколения налицо.

– Что ты там изобразила? – почти спокойный взгляд, собранная поза, и только едва заметно подрагивающие пальцы выдают, что не все так гладко.

– Море крови, ошметки мяса, костей и мозгов. Короче, мир нашего праху. Аминь.

– Надолго?

– Навряд ли. Прибыли большие шишки, придется прорываться с боем. Ты как?

– Живой, – коротко отозвался он.

– В коридоре твоя кровь была?

– Нет.

– Слушай!… – я замерла – лучше бы глухой звук под дверью оказался плодом моей нездоровой фантазии, но в таких случаях лучше впасть в паранойю.

Вроде бы тихо. Я рискнула слегка высунуться из-за лотков, намереваясь проверить дверь, но тут грянул он … Дикий, раскалывающий корабль пополам грохот. Рваным взрывным раскатом меня вдавило в пол и заставило зажимать уши руками изо всех сил. Далеко-далеко что-то лопнуло с визгом натянутой до предела струны.

Сначала глухо и медленно, а потом все быстрей и быстрей, с гулким воем, скрежетом сминаемых переборок и крупной дрожью под ногами на нас понесся откат, сметая все на своем пути. Дрогнула, выгнулась широкой дугой и в конце концов вылетела дверь, с мясом вырванная из пазов.

Я выбросила вперед резервный кокон, который мгновенно окутал Алекса. Меня же впечатало ударной волной в стену так, что уже мутнеющими глазами я видела в металле вмятину от собственной руки. Резкая боль вспыхнула в пояснице и тупым кинжалом начала продираться все выше и выше.

Следующего удара я уже не почувствовала.

Приходить в себя я не хотела – в реальности не было ничего хорошего, но меня слишком сильно хотели видеть в сознании, вплоть до раздачи оплеух.

Я с трудом разлепила склеившиеся от крови ресницы и запустила медицинские имплантаты. Кое-как подлатают, и ладно…

Меня оттащили за последний ряд давным-давно умерших посадок – из длинных рядов высоких контейнеров торчали высохшие ветки. Алекс осторожно выглядывал из-за хлипкого укрытия. Я приподняла голову и заглянула в щель между лотками. Десяток, а может, больше, размытых черных фигур бродили по помещению, видимо, ища наши бренные останки.

Скоро доберутся и до нас, не такая уж здесь огромная площадь. Я накинула на нас отражающий покров – пока сюда не явится Реллин, должно хватить…

И пока его не было видно, нужно было срочно выбираться. Мысль о том, чтобы лезть напролом, я отмела сразу – слишком много поднимется шума, на который дорогой кузен сразу же прибежит. Может, если…

Густая тень легла под ноги. В проходе появились двое, покрутили головами и ушли.

– На сколько ты можешь поставить общую темпоральную блокаду? – прошептала я одними губами.

– Минут… – Алекс задумался. – Минут десять максимум. Больше не смогу… то есть потом вообще ничего не смогу. Тяжеловато это.

Я кивнула. Неважно, что по истечении этих десяти минут сюда сбегутся все, кого еще здесь нет. Мы успеем, должны успеть.

– Сколько ты гарантированно продержишься?

– Не знаю… Пять минут, семь. Поток постоянно меняет скорость. Чем он быстрее, тем сложнее его удержать.

– Ладно, расчетное время – пять минут. В общем, план такой… – я наклонилась и зашептала ему на ухо. Нужно было торопиться: совсем недалеко отсюда спит в запертом боксе Рейн. Я не оставлю его, что бы не случилось, но вот обнаружить его могут с минуты на минуту. Итак…

– Давай! – скомандовала я. И тут же почувствовала характерную дезориентацию и растерянность. Время останавливалось.

Но только не для меня. Я вскочила в полный рост, сжала филигранный медальон на груди и заорала:

– Хан!!!

Легкий хлопок, запах озона. Брат возник передо мной, потягиваясь и зевая.

– Два часа ночи, совсем одурели… – он огляделся. – Ого, да тут весело! Не зря я к вам не переехал… Ко мне эмигрируете?

Я кивнула. Место, где ему дозволили жить, закрыто даже по меркам Безымянной. Попасть туда обычными путями, через портал, может только лиан.

– Кого первого?

– Алекса, конечно. Потом Рейна, я останусь прикрывать, – я оттолкнула с дороги застывшего изваянием темного и, уже не оборачиваясь, пошла к боксу Рейна.

– Нет, – отрезали у меня за спиной.

– Что – нет?

– Я не инвалид, не ребенок и не беспомощная амеба. Прекрати так обращаться со мной. Мне двадцать пять лет, и я уже вполне дорос до того, чтобы пропускать вперед тех, кому это нужнее. Рейна нужно отправлять первым, и ты это прекрасно знаешь, – слова, сказанные серьезным, спокойным тоном, заставили меня обернуться.

– Да что ты, не понимаешь?!… – я в сердцах стукнула кулаком по заевшему замку. Послышался звук лопнувшего привода, и дверь отошла сама собой.

– Как раз понимаю. Как ты прикажешь мне выводить из-под удара целый мир, если я не в состоянии, по-твоему, вывести из окружения своих людей? – он грустно улыбнулся. – Я с некоторых пор очень много чего понимаю. Например, то, что если меня отсюда телепортировать, временная блокада немедленно рассосется.

«Мои люди», каково, а?

– Делайте, что хотите. Только не говорите потом, что я вас не предупреждала, – сдалась я, помогая Хану поднять Рейна, весящего больше двух центнеров.

Темная фигура брата несколько раз мигнула, то расплываясь до тумана, то сгущаясь вновь – ему было тяжело телепортировать такой крупный объект.

Через несколько секунд он наконец смог прорваться, и мы с Алексом остались вдвоем. Я – напряженно сканируя пространство, он – застыв с полуприкрытыми глазами, видимо, чтобы не расходовать лишнюю энергию. Волосы у него на лбу и висках потемнели от пота. Плохо. Если…

Алекс резко выдохнул и согнулся – на зеленой футболке расплывалось красное пятно. Я метнулась к нему, повалив на пол, сбивая фокус кому-то излишне шустрому. Поймала его испуганный взгляд – придумали-таки, как достать, сволочи: упав, Алекс выпустил поток. И теперь искусственно сжимаемая пружина времени распрямлялась с убийственной быстротой. В буквальном смысле – первый же рванувшийся к нам темный оступился и сломал шею. Надолго это его не остановит, но тем не менее.

– Зачем ты это сделала? – прошептал Алекс, глядя на меня расширенными от боли зрачками.

– Миру не нужны мертвые герои. Тебя бы изрезали на куски, – отрезала я. – Сейчас Хан вернется, мы все равно успеем. Это не тот случай, когда нужно показывать чудеса самопожертвования.

Темные тем временем учли недоработку коллеги и выстроились ловчей сетью – отражающий покров по-прежнему скрывал нас от лишних глаз. Сеть стала медленно сжиматься.

Прижимая руку к груди, Алекс пополз в сторону, к стене, давая мне свободу маневра. Я прислушалась к сиплому, булькающему дыханию… Только попробуй мне умереть – из Бездны за шкирку вытащу.

Я чуть присела и замерла, не двигаясь и почти не дыша. Первый ряд сети насторожился. Не сбился медленный, скользящий шаг, позы остались теми же, но глаза начали беспокойно обшаривать пространство. Я ждала. Мне нужно только выиграть время.

Первый ряд поравнялся со мной.

Подсечка. Резко отпрыгнуть. Темный покатился под ноги первому ряду. Прыжок, поворот, удар, припасть к полу. Ударной волной достать с тыла, откатиться, замереть с возвратом в боевую стойку.

Аквариумная тишина взрывается воплями и суетой. Кое-кто еще пытается нашарить подранка, но большинство развернулись лицом ко мне.

Ждем. Не двигаемся. Тянем время.

Время… Легкое колебание воздуха, и из ничего концентрируется высокая фигура. Ну, слава богам…

– Хватай его быстрее и уходи! – не сказано вслух, скорее висит в воздухе.

– А ты? – даже не вопрос, выражение глаз.

– Уйду, первый раз, что ли… – понял.

В этот момент темные, не отошедшие до конца от темпоральной блокады, начали соображать, что на сцене появился еще один персонаж. Его они видели, в отличие от меня и Алекса, и на этот раз постарались не упустить своего шанса. Я знала нравы Малого круга и в красках представляла, что их всех ждет за полный провал задания. У темных стали сдавать нервы и, не без основания боясь упустить владеющую телепортацией дичь, они бросились на Хана уже без всякого намека на тактику и стратегию.

Хан отбивался врукопашную, исчезая и снова появляясь через несколько метров. Он мог уйти в любую минуту, но пытался пробиться к нам.

Я змеей скользнула к месту последней свалки. Несколько опустошенных боевых амулетов заставили темных отвлечься, а Хану дали возможность в очередной раз «прыгнуть» – уже к Алексу. И он уже вскинул вяло отмахивающегося мальчишку на плечо, как…

Черное, четкое и уверенное появилось в дверях. Вроде бы даже не особенно торопясь, но быстро, быстро, невероятно быстро, не напролом, но так, что все расступалось перед ним, даже вещи, даже стены, шел мой брат. Не тот, что не успел даже повернуть головы, другой, чьи правильные, но всегда какие-то неуловимо незавершенные черты выдавали в нем чистокровного темного. Одно короткое, экономичное движение, в котором не было ни одного лишнего сокращения мышц, ни одного лишнего импульса мозга – и Хан падает на колени.

Я не успеваю вообще ничего. Только чуть повернуть голову, только увидеть, как его, уже опутанного крепчайшей «паутиной», парализованного и без сознания, уносят прочь.

Время. Нам не хватило нескольких секунд…

Малый круг. Высший ранг.

Я не справлюсь с ним. И не выйду отсюда живой.

Потому что есть долг, что сильнее жизни, и своей, чужой. Сильнее всех жизней, кроме одной – мальчика, лежащего в луже крови. Жизни, которую уже не спасти.

Но я попробую. Пусть это и не имеет особого смысла.

Не каждый может похвастаться, что видел лицо своей смерти. Я – могу. Жесткое лицо, точно знающего, чего он хочет, умного, безжалостной воли и стальной хватки мужчины. Медленные шаги, оценивающие. И тишина…

– Ничего не хочешь сказать, Скайлин? – почти шепот. Тихий, вкрадчивый шепот в наступившей вдруг внезапно гробовой тишине. – А я вот – хочу. Нехорошо обманывать Малый круг, опасно. Особенно если ты – Страж, к слову, никуда не годный… – он обернулся и холодно, жестко бросил: – К порталу мальчишку!

Пусть. Пусть я никуда не годный Страж, пусть я побитая волчица, но я не отдам тебе своего щенка. Я горло тебе за него раздеру в клочья, даже если умру вместе с тобой.

Реллин нахмурился, уже почти почувствовав, почти поняв, но я успела раньше.

Есть клетки, от которых лучше навсегда потерять ключи. За частой решеткой ты не увидишь ничего – только темноту. Не стоит открывать дверцу, если хочешь вернуться. Но если позади уже горит последний мост… Тогда замки открываются сами. И то, что скрыто за темной пеленой, выходит в мир.

Амок.

Ярость, разливающаяся по венам, застилающая глаза, разум и память. Клыки становятся кинжалами и ярость, ярость прорывается наружу шипением потревоженной очковой кобры.

И все уже не важно. Даже то, кто из нас сильнее.

Жестокость или честь? Сила или слабость?... Ничего не существует здесь, за горящим мостом. Есть абсолют, и он в моих руках.

Я вспомнила, кем была среди вас. Вспомни и ты, брат…

Дата добавления: 2015-08-21