Реформы социальной политики: опыт и последствия 2 страница

Концепция государства всеобщего благосостояния постулирует принцип справедливого распределения и обеспечения благосостояния каждого члена общества[105].

Экономическая энциклопедия определяет понятие государства всеобщего благосостояния следующим образом:

1) концепция, разрабатывавшаяся в рамках институционального направления западной экономической теории представителями социал-демократии. Развитие системы институтов общественного благосостояния рассматривается в ней как универсальный процесс, связанный с долговременными тенденциями в области перераспределения общественного продукта;

2) неотъемлемый компонент реальных смешанных общественно-экономических систем открытого общества, складывающихся в развитых странах.

Государство всеобщего благосостояния, в трактовке авторов экономической энциклопедии, означает реализацию социальной эффективности современной рыночной экономики при посредстве государственной политики доходов, занятости и цен, использования прямых и косвенных регуляторов социальных процессов, когда осуществляются программы развития различных отраслей социальной инфраструктуры – в области науки, культуры, образования, здравоохранения. Достигнутый уровень экономического развития и высокие стандарты жизни различных социальных слоев и групп населения, динамизм экономической и социальной структуры позволяют строить разветвленные системы социальной защиты и использовать собственные социальные механизмы: все виды социального страхования, социальной помощи и т.д.[106].

Словарь терминов «Социальное рыночное хозяйство» еще менее определенно подходит к содержанию данного понятия. Государство «всеобщего благосостояния»[107] рассматривается как форма хозяйственного порядка, распространенная в промышленно развитых странах Запада и отличающуюся значительным государственным вмешательством в целях перераспределения доходов и имущества. Отмечается, что наибольшее распространение это понятие получило в шведской модели экономики как «народного дома» в качестве «народного идеала» (Г. Мюрдаль). Термин государство всеобщего благосостояния применяется также в отношении современного немецкого государства, целью которого является «благосостояние для всех» (термин, введенный Л. Эрхардом). В этой трактовке означает экономический строй/хозяйственный порядок, организованный на принципах рыночной экономики, корректируемый направленными на недопущение сбоев, или отказов рынка, либо их минимизацию мерами государственной социальной политики. Противоречит ордолиберальной концепции рынка, в которой принцип социальной справедливости предполагает свободную конкуренцию на рынке труда и вознаграждение в соответствии с трудовыми усилиями/вкладом работника, а не осуществляется на основе простого перераспределения доходов[108].

4.2. Модели социальной политики

Подходы к классификации моделей социальной политики. Идея «государства благосостояния» – цель или реальность? Эспинг-Андерсен: типы моделей государства всеобщего благосостояния (неолиберальный, социально-демократический, корпоративный). Параметры типологизации.

Подходы к классификации моделей социальной политики. В своем современном состоянии социальная политика – дитя ХХ столетия. История предшествующих веков заложила основы всеобщего понимания необходимости проведения политики в области решения социальных проблем; понимания того, что социальные проблемы – это серьезное поле деятельности и государства, и негосударственных институтов, и непосредственно граждан; понимания того, что нерешенность социальных проблем (особенно в нынешнем веке) – путь к социальной и политической дестабилизации и конфликтам.

Другим существенным достижением ХХ в. является формирование широкого спектра различных программ, моделей социальной политики. Среди них модели Швеции и Норвегии, Германии и Франции, Англии и США, СССР и стран бывшего социалистического лагеря, а также модели стран Латинской Америки, Азии и др. Практическая реализация моделей социальной политики зависит от политического устройства, уровня экономического развития, отношений собственности, структуры управления, культуры, морали, особенностей истории и традиций.

Мы уже говорили о том, что в основе социальной политики лежит распределение произведенного общественного продукта. Принципы этого распределения различны. Условно их можно свести к:

- либеральной модели, опирающейся главным образом на индивида с минимизацией государственного влияния на жизнь населения;

- социально-демократические цели (вариант – социальная рыночная экономика), предусматривающие определенную роль государства в перераспределении доходов между различными группами населения, учет потребностей социально слабых групп;

- советской модели (опирающейся на централизованное регулирование производства и распределения);

- моделям, принятым в развитых странах, где в зависимости от состояния ресурсов социальная политика ставит своей целью борьбу с голодом, бедностью, антисанитарией и эпидемиями, обучение основам ремесла и сельскохозяйственного производства и т.д.[109].

В первой главе мы кратко представили либеральную и патерналистскую концепции социальной политики. В этом разделе мы остановимся более подробно на рассмотрении этих и других моделей. Свое рассмотрение мы начнем с западных моделей социальной политики.

Существуют разные подходы к классификации моделей социальной политики. Строгое разделение дать сложно, поскольку ни одна страна в чистом виде не воплотила ни одну из моделей, что обусловлено помимо всего прочего и тем, что экономические условия меняются, соответственно меняются и подходы к решению социальных проблем. В этом смысле моделей социальной политики столько же, сколько и стран мира. Однако и во всем этом многообразии ученые смогли выделить определенные формообразующие критерии.

Идея «государства благосостояния» – цель или реальность? Эспинг-Андерсен: типы моделей государства всеобщего благосостояния. Параметры типологизации. В течение десятилетий в ХХ в. в экономически развитых странах Запада декларировались постулаты концепции государства всеобщего благосостояния как желанного варианта социального и экономического развития. Мы отмечали, что строгая формулировка понятия «государство благосостояния» отсутствует, и, скорее всего, уже невозможна. Дело в том, что, во-первых, в ХХ столетии попытки воплощения этой концепции проводились и теоретически обосновывались в разных странах с разных позиций, а во-вторых, концепция государства благосостояния как программа или социальная доктрина в течение десятилетий своего существования претерпела существенные трансформации. Сегодня «государство благосостояния» (Welfare State) для многих политиков и ученых – это:

во-первых, синоним системы обеспечения социальных потребностей общества;

во-вторых, оптимальное сочетание свободных рыночных экономических отношений и участия правительственных институтов в решении социальных вопросов.

Таким образом, большинство реализуемых сегодня моделей социальной политики можно отнести к политике государства всеобщего благосостояния. Эта цель при всей ее инструментальной неопределенности вполне очевидна – экономическое и социальное процветание и благополучие государства и всех членов общества.

Однако, как мы уже говорили, характер реализации социальной политики в разных странах и регионах определяется многими параметрами, в том числе историей, культурными традициями, особенностями экономического развития, политической системой и пр. Поэтому обращаясь к анализу проведения социальной политики в странах современного мира мы не находим воплощения той или иной модели в чистом виде. И общая модель государства благосостояния – это всего лишь определенный образ, некоторые рамочные условия.

Вместе с тем, при всем различии и вариативности проведения социальной политики в разных странах мира, ученые предпринимали попытки выделения моделей социальной политики и их классификации.

Одна из классификаций была предложена ведущим западным социологом Г. Эспинг-Андерсеном в книге «Three Worlds of Welfare State». Исходя из общих принципов государства благосостояния, ученый выделяет три типа такого государства, которые собственно и представляют собой основные модели современной социальной политики, существующие сегодня в экономически развитых странах Запада.

Для их характеристики и различения Эспинг-Андерсен предлагает следующие параметры: уровень декоммодификации[110]; стратификация общества; государственное вмешательство (интервенция). На основе этих параметров ученый выделяет три типа государства благосостояния[111]:

1. Неолиберальный (или американский)

1.1. уровень декоммодификации – низкий

1.2. стратификация общества – высокая

1.3. государственное вмешательство осуществляется в форме регулирования рынков

2. Социально-демократический (скандинавский, шведская модель социальной политики)

2.1. уровень декоммодификации – высокий

2.2. стратификация общества - низкая

2.3. вмешательство государства осуществляется в форме прямого предоставления финансового обеспечения

3. Корпоративный (Франко-Германский)

3.1. уровень декоммодификации – высокий

3.2. стратификация общества - низкая

3.3. вмешательство государства осуществляется в форме прямого предоставления финансового обеспечения и регулирования рынков

Таким образом, Г. Эспинг-Андерсен предположил, что существует три типа государства всеобщего благосостояния: неолиберальный (американский), социально-

Как видно из схемы, неолиберальный тип имел относительно низкий (и падающий) уровень декоммодификации, относительно высокий уровень стратификации в смысле неравенства доходов, при том, что государственное вмешательство характеризовалось скорее регулированием рынков, чем обеспечением или финансированием социального благосостояния. В противоположность этому, социально-демократический тип имел высокий уровень декоммодификации, низкий уровень стратификации и прямое государственное обеспечение или финансирование, так же, как и регуляцию. Корпоративные типы имели смешение этих характеристик: сильно стратифицированные, как по доходу (особенно во Франции), так и по социальному статусу, с учетом декоммодификации, хоть и скорее через высокую степень регулирования неприбыльных поставщиков, чем через прямое государственное обеспечение.

Английский социолог, видный специалист в области социальной политики, Н. Мэннинг, анализируя теорию Г. Эспинг-Андерсена, отмечает, что по мысли автора концепции, один из определяющих источников различия «режимов» (типов) государств всеобщего благосостояния – политическая сила трудовых движений в различных странах. Причем влияние этого фактора принципиально даже при относительно равном уровне экономического роста. Согласно Мэннингу, Эспинг-Андерсен следует здесь хорошо известным путем попыток объяснить источники различных уровней «политических достижений в сфере благосостояния» в разных странах. Важный вопрос: почему достижения государств благосостояния, например, процент от ВНП, расходуемый на социальную безопасность, поднялся на относительно более высокий уровень в одних обществах, чем в других. Объяснения обычно включают как прямой эффект от экономического роста, так и косвенный эффект от экономического роста посредством развития левого крыла политической власти, сконцентрированной в силе профсоюзов и своем присутствии в правительстве.

С этой точки зрения источники, размер и щедрость государств благосостояния зависят от политических сил, и особенно объединений, которые могут формироваться между различными социальными классами. Где средние классы убеждены, что в их интересах поддерживать потребности рабочего класса в расширении государства благосостояния, как в Скандинавии, тогда частный сектор услуг переполняется и средний класс сосредотачивается на качественном проникновении в государственный сектор. Тогда, однако, интересы рабочего класса плохо представлены (как в США, например), или интересы среднего класса переместились с государственного обеспечения на частный рынок (как в Великобритании), тогда достижения и качество пострадают[112].

«Режимы» государства всеобщего благосостояния. Продолжим рассмотрение типов или «режимов» государств всеобщего благосостояния, предложенное Г. Эспинг-Андерсеном. В его концепции разновидности welfare state не распределены линейно, а сгруппированы в зависимости от режима или типа государства благосостояния[113].

Эспинг-Андерсен рассуждает следующим образом. В одном кластере мы можем найти «либеральное» государство всеобщего благосостояния, в котором преобладают адресная социальная помощь, невысокие универсальные трансферты и довольно скромное социальное страхование. Выплаты адресованы главным образом группам с низким достатком, в основном, – рабочему классу и иждивенцам. В этой модели, продвижение социальных реформ было строго ограничено традиционными, либеральными и профессионально-этическими нормами. Это подразумевает, что пределы благосостояния не зависят от трудовых нагрузок, а равны предельной склонности увеличивать благосостояние. Закрепленные документально правила часто строги, а выплаты скромны. В свою очередь, государство поощряет рынок либо пассивно (гарантируя только минимум), либо активно (субсидируя частные схемы благосостояния).

Впоследствии, при этом режиме эффект декоммодификации снижается, этот режим, основанный изначально на социальных правах, воздвигает стратификационную структуру, где получатели социальной помощи одинаково бедны, где благосостояние большинства зависит от положения на рынке, где существует этот классово-политический дуализм. Архитипичные примеры этой модели: Соединенные Штаты, Канада и Австралия.

Ко второму режиму можно отнести такие страны, как Австрия, Франция, Германия и Италия. Здесь историческое корпорационное наследие было модернизировано в соответствии с новой постиндустриальной классовой структурой. В таких консервативных обществах welfare state, где силен корпорационный дух, либеральный сценарий рыночной эффективности и овеществления человека никогда не был особо распространен. Также, предоставление социальных прав принципиально никогда не оспаривалось. Преобладающей чертой было сохранение статусных различий. Таким образом, права были связаны со статусом и классовой принадлежностью. Этот корпоративизм был заложен в основании государства и мог вполне заменить рынок как источник благосостояния. Следовательно, частное страхование и дополнительные профессиональные льготы были чем-то маргинальным. С другой стороны, акцент государства на поддержке статусных различий означает, что его собственные способности к перераспределению богатства невелики.

Эспинг-Андерсен отмечает, что известны случаи. Когда корпорационные режимы формировались церковью, и, следовательно, поддержание семьи играло в них огромную роль. Социальное страхование обычно не затрагивает неработающих жен, увеличение семейных доходов поощряют материнство. Услуги по уходу за больными членами семьи заметно слаборазвиты; государство вмешается только когда способность семьи, обслуживать своих членов исчерпана.

Третья и самая малочисленная группа по отношению к проведению политики welfare state состоит из тех стран, в которых принципы универсализма и декоммодификации социальных прав были также распространены на новый средний класс. Мы можем назвать режим этих стран «социально-демократическим», так как в них явно доминирует социально-демократическая составляющая социальных реформ. Социал-демократы скорее будут развивать welfare state, обеспечивающий именно равенство самых высоких стандартов, а не равенство минимальных потребностей, как это бывает обычно. Они предпочтут такое равенство двойным стандартам между государством и рынком, между рабочим и средним классами. Для достижения этой цели, во-первых, необходимо поднять уровень доходов и качество услуг до уровня, соизмеримого со стандартами нового среднего класса, и, во-вторых, рабочим слоям должно быть гарантировано такое же качество соблюдения прав, как и у более высоких слоев общества.

Эта формула позволяет объединить универсалистский и декоммодификационный подходы, которые, тем не менее, отвечают разным ожиданиям. Рабочие начинают пользоваться правами, идентичными тем, которые гарантированы госслужащим или «белым воротничкам»; все страты включены в одну универсальную систему страхования, но вместе с тем, выплаты зависят от суммы заработка. Эта модель ослабляет влияние рынка, усиливая дух солидарности и универсализма: все получают помощь, все зависят друг от друга, никто не склонен к оппортунистическому поведению.

Эмансипация политики социально-демократического режима направлена и на рынок и на традиционную семью. В отличие от корпорационной модели, ее принцип не в том, чтобы ждать, пока способность внутренней помощи не будет исчерпана, а в том, чтобы рационально регулировать расходы семьи, в зависимости от социальных приоритетов. Здесь целью ставится не максимизация зависимости членов семьи друг от друга, а наоборот, укрепление их индивидуальной независимости. В этом смысле, модель представляет из себя специфический сплав либерализма и социализма. Ее результат - государство всеобщего благоденствия, которое, например, для помощи младшим членам семьи адресует часть социальных выплат непосредственно детям, которое берет прямую ответственность за заботу о детях, престарелых и инвалидах. Это накладывает на семью ряд требований. Например, если семья получает необходимые социальные услуги от государства, то женщина должна иметь гарантированную возможность изменить судьбу неработающей жены-домохозяйки, шанс получить работу и сделать карьеру.

Возможно, замечает Эспинг-Андерсен, наиболее заметная черта социально-демократического режима – сплав достатка и трудовой деятельности. Он подразумевает гарантии полной занятости и соответствия вознаграждения приложенным усилиям. С одной стороны, право на занятость имеет равный статус с правом на защиту трудовых доходов. С другой, затраты на поддержание солидарной универсалистской декоммодифицирующей системы всеобщего благоденствия огромны. Это значит, что все усилия должны быть направлены на максимальное решение социальных проблем и на максимально эффективное использование доходов. Наиболее целесообразное средство достижения таких целей – увеличение количества занятых и уменьшение числа живущих за счет соцотчислений.

Ни один из двух рассмотренных режимов не обеспечивает полную занятость как неотъемлемое обязательство государства всеобщего благоденствия. В консервативных традициях, конечно, женщинам не дозволено работать. В либеральном представлении гендерные схемы теряют свою силу перед суровой реальностью рыночных отношений.

Ниже мы увидим, что государства всеобщего благоденствия поддаются классификации, но, никакого универсального случая «чистого welfare state» не существует. Скандинавские страны могут быть в целом социально-демократическими, но они не свободны от значимых либеральных элементов. Аналогично, нет чистых либеральных режимов. Американская система социального обеспечения основана на принципах перераспределения и обязательности, и далека от чисто страховых систем. «Новый курс»[114], по крайней мере, в его ранней формулировке, опираясь на положения социально-демократической модели, заключал в своей основе противоречивую скандинавскую социально-демократическую систему. Европейские консервативные режимы тоже включили в себя и либеральные и социально-демократические составляющие. Спустя несколько десятилетий они становились менее корпорационными и авторитарными.

Таким образом, несмотря на отсутствие четких границ, заключает свое рассмотрение Эспинг-Андерсен, все-таки можно утверждать, что мир состоит из отдельных режимов или групп режимов (по крайней мере, если определять welfare state, исходя из качества социальных прав, из социальной стратификации и из отношений между государством, рынком, и семьей)[115].

Таким образом, все государства, строящиеся в рамках традиции государства благосостояния, Эспинг-Андерсен разделяет на три группы. Эта классификация сопоставима с другим распространенным делением моделей социальной политики. Это социалистическая, консервативная и либеральная модели. Основные представители опять же Швеция[116], Германия, США. Очевидна близость этих подходов, что говорит о том, что в ХХ в. сложился в целом определились основные возможные концепции социальной политики. Известные вариации в проведении социальной политики в странах с различным уровнем экономического развития, политической организацией и т.д., являются отклонением от общей типологической схемы.

Шведская модель государства всеобщего благосостояния.

Наиболее яркое воплощение модели «государства всеобщего благосостояния» представляет социальная политика Швеции. Ее основными чертами являются: отношение социальной политики как социальной политики для всех, а также ее понимание как как цели экономической деятельности государства; прогрессивная налоговая система, доминирование идеи равенства и солидарности в осуществлении социальной политики; упреждающий характер проводимой социальной политики; высокий уро­вень качества и общедоступность социальных услуг и приоритетность роли государства в финансировании социальных расходов за счет общих налоговых доходов бюджета (в стране через бюджет перераспределяется более 50% ВВП)

Основные принципы социальной по­литики в Швеции в её современном значении были определены быстрым ростом промышленности в начале ХХ в. В это время социальная политика ста­ла ориентироваться на всё население и пре­вратилась в общенациональную политику соци­ального благосостояния. В 1913 г. в Швеции было принято решение о выплате пен­сий всем при наступлении определенного воз­раста.

Правительство боролось за «горизонтальное и межгражданское» уравнивание между здоровыми и больными, семьями с детьми и бездетными, работающими и безработными, а не только «вертикальное» уравнивание между богатыми и бедными. Медицинская и социальная помощь стала доступной для всех независимо от дохода и профессии. Однако достижение все­общего благосостояния в сочетании с высоким качеством предоставляемых благ и услуг требовало значительных за­трат со стороны шведского государства.

Данное обстоятельство обусловило следующую особенность шведской модели – ее рестриктивный (ограничительный) характер. Подобная рестриктивность касается как личных доходов населения, так и доходов предпринимателей, и реализуется с помощью прогрессивной на­логовой системы, которая позволяет изъять в государственный бюджет значительную часть первично распределяемых доходов.

В свою очередь жесткая налоговая система является финансовой базой для различного рода трансфертных пла­тежей и для развертывания широкой сети высококачествен­ных социальных услуг. Значительная роль трансфертных платежей влечет за собой активное вмешательство шведско­го государства в функционирование органов социального страхования, которые находятся под строгим государствен­ным контролем и финансируются в значительной мере за счет государственного бюджета.

Во время экономических трудностей 1990-х гг. принцип всеобщего социального обеспечения был предметом обсуждения, но большинство политических партий и граждан поддерживает принципы всеобщего социального распределения, финансируемого из государственных и местных ресурсов (налогов. Финансирование социальных программ идёт из фондов государственных и городских налогов и через страховые взносы работодателей и служащих). Вследствие этого уровень налогов в Швеции один из самых высоких в мире.

Таким образом, в ажнейшим положением шведской модели благосостояния является идея солидарности различных социально-экономических групп и слоев населения. Поэтому патерналистские черты, присущие данной модели, не были взаимосвязаны с подавлением го­сударством жизненных интересов той или иной группы, подобно тому, как это произошло в нашей стране. Равноправие отдельных слоев и групп, присущее шведской модели социальной политики, в свою очередь, породило ее эгалитаризм. Шведское государство взяло на себя не только равную защиту интересов всех членов общества, но и добивалось относительного сближения благосос­тояния отдельных групп населения.

Для иллюстрации рассмотрим некоторые направления социальной политики в рамках данной.

Социальная помощь. В шведском законе о социальном обслуживании говорится: «Социальное обслуживание общества на основах демократии и солидарности должно способствовать экономической и социальной безопасности, равенству условий жизни и активному участию личности в общественной жизни. Работа должна строится на основе уважения автономности и целостности индивидов».

За организацию социального обслуживания полностью отвечают муниципальные округа. Наиболее часто применяемая мера помощи – материальные пособия, но очень часто организации социального обеспечения могут также предлагать социальную, лечебную и профилактическую помощь.

На социальное пособие (пособие по бедности) в Швеции могут претендовать безработные, у которых истёк срок получения пособия по безработице, а также те, у кого размер пособия меньше социальной нормы. Социальное пособие в некоторых случаях может быть выше, чем пособие по безработице, обычно для тех, у кого была небольшая заработная плата. Размер социального пособия значительно колеблется в зависимости иных обстоятельств, в частности от количества детей.

Социальная помощь доступна каждому домохозяйству с низким доходом (как правило, безработным и частично безработным, но при условии активных поисков работы). Средняя продолжительность пособия в 1993 составляла 4,5 месяцев.

Много внимания уделяется семьям, имеющим детей. В качестве национального иде­ала выдвигается многодетная семья, этим семьям оказывается реальная ма­териальная помощь. Распространяется практика ухода за детьми отцами, для которых предусмотрено право на отпуск по уходу за маленькими или заболев­шими детьми. Например, в 1995 пособие по уходу за ребёнком (обычно 75% от заработной платы в течение года) по­лучали 28,5% отцов.

Важной частью системы социаль­ного обслуживания является обслужи­вание престарелых и людей с функци­ональными нарушениями. Для инва­лидов важно обеспечить нормальную жизнь и нормальное окружение (прин­цип нормализации). Иногда жилище для людей с нарушениями двигатель­ной системы должно быть адаптирова­но к ситуации путём перестройки две­рей, лестниц и т.п. за счёт муници­пального округа для того, чтобы создать возможность для человека и его семьи жить дома, а не в больнице. Другим аспектом проблемы обеспечения доступа в здание инвалидов является то, что по закону обществ, здания дол­жны быть доступны для инвалидов с нарушениями опорно-двигательной системы (напр., лиц в инвалидных ко­лясках).

Муниципальные округа предлагают:

- домашнее обслуживание - по­мощь в решении ежедневных задач; транс­портное обслуживание - воз­можность поездки на такси или специальные транспортные средства за низкую плату;

- ежедневные центры - центры, где можно встречаться с др. людьми и заниматься различной деятельностью днём, если человек не работает; особые формы организации проживания, напр. дома по уходу (жильё, в основном для престарелых, которые нуждаются в небольшой, но ежедн. помощи), групповые дома для 3-5 пре­старелых лиц, для умственно отста­лых, лиц с физическими недостатками и др., которые нуждаются в постоянной помо­щи; сопровождающее обслу­живание - помощь, организуемая специалистами в тех случаях, когда че­ловек сам не может себя обслуживать[117].

Здравоохранение. В рамках шведской модели государства благосостояния система здравоохранения является государственной. Роль частного сектора в предоставлении услуг в области здравоохранение крайне незначительна, всего около 5% врачей имеют частную практику. Для стоматологии доля частного сектора в целом выше, он охватывает примерно 50% амбулаторных пациентов. Медицинская помощь в основном бесплатна для пациентов, которые оплачивают лишь незначительную часть стоимости услуг (в среднем около 20%), остальная часть стоимости оплачивается через систему социального страхования, а также за счет государственных средств. Существенную роль в финансировании расходов на здравоохранение играют местные власти, которые на эти цели расходуют около 60% сумм пропорционального подоходного налога. Страховые платежи работодателей по медицинскому страхованию составляли в 1985 г. 3,4% ВВП, в 1990 г. 4,2%, а в 1994 г. снизились до 3% ВВП.

В 1980-х гг. в связи с ухудшением общего финансового положения страны просматривалась тенденция к некоторому сокращению расходов на здравоохранение и повышению степени платности медицинских услуг. Однако, если по расходам за счет центрального правительства некоторое сокращение и было реализовано, то расходы за счет местных бюджетов не сокращались. В итоге проводившихся в это время дискуссий в качестве предпочтительной была избрана модель повышения налогов для финансирования этой категории расходов, а не повышения степени платности медицинских услуг. Считается, что расширение платности медицинских услуг встречает более активное сопротивление, чем увеличение степени налогообложения. Кроме того, платность медицинских услуг более тяжелым бременем ложится на низкодоходные категории населения и влияет на принятие решения об обращении за медицинской помощью. Отказ от обращения за медицинской помощью по причине высокой платы за нее рассматривается как крайне негативное и недопустимое явление.

Существенную роль в системе здравоохранения Швеции играют медицинские услуги, оказываемые непосредственно на предприятиях, как часть системы охраны труда. Данный элемент регулируются главным образом соглашениями между профсоюзами и предпринимателями. Эта часть системы здравоохранение охватывает около 70% занятых.

Дата добавления: 2015-08-18