Предание и учение Церкви

В святоотеческий период откровение о Крещении было воспринято, усвоено и развито в многочисленных и интересных крещальных катехизисах, целью которых было ввести оглашенных в смысл и в совершение тайны (мистагогия). С самого начала возникло также богословское поучение, предназначенное уже крестившимся, наставляв шее более углубленным образом в том, что уже было воспринято в Крещении. Благоприятствовало то обстоятельство, что установление и весь строй Крещения, равно как и Евхаристии, с самого начала были более четкими, чем для любого другого таинства. Так появились первые сочинения о Крещении, например, трактаты Тертуллиана и Василия Кесарийского. Вкладом в католическое учение о Крещении, весьма его обогатившим, стали также богословские споры, в частности полемика III века о действительности таинства, совершенного еретиками, или полемика с донатистами⁷. Осмысление откровения о таинстве Церковь сочетала с выработкой формул, священнодействий, чина, образующих христианское посвящение в целом или особое приготовление для оглашенных. Касательно понятия Крещения значимы два дополняющих друг друга аспекта: начала веры и преображение всей жизни. Начала веры мы находим ныне в символе веры, где в сжатых формулах представлена христианская тайна, троичная и христологическая, а также исповедание веры в прощение грехов и жизнь вечную. Изменение жизни — это самый дух Крещения, которое, в отличие от языческих таинств, требует внутренней святости и преображения.

Содержание поучения в святоотеческий период сводилось в основных чертах к следующему. Во-первых, Крещение необходимо как средство вхождения в Церковь и включение в нее как общину, вне которой невозможно спасение Христово. Эта истина определяется тем, что таинство Крещения рассматривается как знак, дарующий прощение грехов, более того Крещение дается «во оставление грехов» (DzSch 41, 42, 44, 150, 1862)⁸. Во-вторых, в богословских спорах было выработано понимание отличия действительности таинства от его действенности. Крещение может совершаться действительно и вне католического общения; действительность Крещения не зависит от веры и святости того, кто совершает таинство. Таинства принадлежат Богу и Церкви, а не совершителю. Не вполне выясненным остался, правда, вопрос о действенности Крещения, совершенного схизматиком или еретиком. Уже в это время не возникает сомнений в необходимости и законности Крещения новорожденных. Усиленно подчеркивается как универсальность первородного греха, так и необходимость Крещения для всех. В патристике нельзя не обратить внимание на богатство образов и понятий, с помощью которых описывается Крещение и его плоды: оно животворит, омывает грехи, возрождает, просвещает (крещеный это просвещенный человек); оно есть возвращение в отчий дом, возвращение человека к жизни; оно возбуждает радость спасения, освобождает от рабства, дарует нам физическое и духовное здравие от божественного врачевателя...

В средние века уточняются составляющие Крещения: материя, формула, совершитель, «субъект», действенность и действие Крещения. По ходу обсуждения таинств систематизируется изложение отдельных таинств и их отличие от ветхозаветного обрезания и от обрядов.

Вырабатывается отчетливое учение о крещальном «характере», как сообразующем Христу и располагающем к принятию благодати. Святой Фома представляет «характер» как расположение принять другие таинства и уподобление священству Христа. Указываются две инструментальные причины, через которые Троица, главная действующая причина, являет Себя: это страдания Христа и действование служителя таинства.

Наследие Отцов Церкви позволило средневековым учителям Церкви создать обобщенное изложение церковной веры — учение, ставшее классическим, несмотря на определенные и неизбежные ограничения, и в своих основных положениях воспринятое Флорентий ским Собором (ср. DzSch 1310_6). Не следует также забывать письмо папы Иннокентия III Умберту, епископу Арля, от 1201 года, в котором подчеркивается, что хотя можно думать, что дети, умершие без Крещения, будут спасены милосердным Богом, который даст им некоторое облегчение, тем не менее для Крещения детей имеются все основания и в нем есть несомненная польза, ибо оно позволяет человеку избежать опасности осуждения, возродиться от воды и Духа и получить доступ в Царство Небесное (ср. DzSch 780).

Тридентский Собор не предлагает завершенного учения о Крещении, сосредоточившись, прежде всего, на подтверждении тех положений, которые отрицали сторонники Реформации⁹. Надо иметь в виду, что канонам, непосредственно трактующим Крещение, предшествуют каноны не только о таинствах вообще, но и о первородном грехе и об оправдании, и в этих разделах также содержатся ценные утверждения относительно Крещения (ср. DzSch 1313_6; 1524. 1528_9). Представляется возможным обобщить основные положения соборного учения следующим образом. Крещение, — таинство веры, — это инструментальная причина, без которой никто не может получить внутреннего оправдания: через возрождающее омовение нечестивый переходит из состояния сына первого Адама в состояние благодати и богосыновства, в соответствии с тем, чему учит Иоанн (3,5). Кто не возродится во Христе через воду и дар Духа Святого, не может войти в Царство Божие. Новорожденных необходимо крестить потому, что они запятнаны грехом Адама, этот грех искупается возрождающим омовением, которое устраняет всякое подлинное основание греха и приобщает к вечной жизни. Крещение освобождает от первородного греха, всех нынешних грехов, всех страданий, приходящих через грех. Оно полагает на человека неизгладимую печать — «характер» и воцерковляет (ср. DzSch 1671). Еретик крестит законно, если он совершает нужное священнодействие, произносит верную формулу и имеет намерение исполнить то, что исполняет Церковь.

Не следует забывать об осуждении модернистского толкования Крещения (ср. DzSch 3440_3). Оно сводится к тому, что Крещение, подобно другим таинствам, учредили своей волей Апостолы и их преемники, толковавшие замысел или намерение Христа под влиянием различных обстоятельств. Якобы христианская община сама установила необходимость Крещения, привязав к нему обязательства по исповеданию христианской веры, так что обычай крестить младенцев появился вследствие развития церковной дисциплины.

Второй Ватиканский Собор развивает учение о Крещении, если несколько упростить, в двух направлениях. Первое: Крещение знаменует и реально осуществляет наше соединение со смертью и воскресением Христа; мы сообразуемся Христу (ср. LG 7). Крещением люди вводятся в Пасхальную тайну и принимают дух усыновления, становятся истинными верующими, каковых ищет Отец (ср. SC 6). Единое Крещение создает единый Народ Божий (ср. LG 32), присоединяет и включает в Церковь, вратами которой оно является (ср. AG 11). Все христиане призваны, таким образом, примером своей жизни и свидетельством слова являть нового человека, в которого они облеклись через Крещение (ср. AG 11). В этом же русле — утверждения, касающиеся соединения крещеного через таинство с Христом и Его Телом Церковью, и спасительности этого соединения.

Второе направление учения сосредоточено на крещальном священстве и его культовом, пророческом и царском аспектах (ср. LG 9_13). Крещеные, призванные к святости, призваны образовать духовный храм и святое священство для принесения духовных жертв и возвещения чудес Того, Кто призвал их к свету. Крещеные образуют избранный род, святую общность, спасенный народ. Возродившись, дабы быть детьми Божиими, они предназначены крещальным «характером» для христианского богослужения. Особенность священства верных состоит не в том, чтобы совершать евхаристическое жертвоприношение в лице Христа (in persona Christi), как это делает священнослужитель, а в том, чтобы собираться вместе для приношения Евхаристии, особенно же в том, чтобы принимать таинства. Священство рассматривается, таким образом, в связи с богослужением и понимается как связанное, прежде всего, с Евхаристией.

Дата добавления: 2015-08-05