Проблема времен Павла: этика, явленная в контексте избранности

Трудно решить, было ли это обвинение несправедливым или оправданным. В конце концов, христианский образ жизни, учреждавшийся миссией Павла, не содержит конкретных «обычаев», которые были бы чужды языческому обществу и присущи иудейской традиции. Хороший пример — «обычай» посвящать один день в неделю, будь то суббота или воскресенье, отдыху, богопочитанию и религиозным наставлениям[63]. С другой стороны, Павел яростно противостоял требованиям обрезания для верующих из язычников. Почему он проводил это различие и почему другие настаивали на обрезании как на условии спасения (см. Деян 15:1, 5)?

Причина этого спора в том, что иудейская «этика» укоренена в откровении, восходящем к воле Бога и являющемся частью завета–союза, которым определяются условия милости и благословения со стороны Бога. Вот почему этика (буквально «обычаи») может быть применена вместо недвусмысленно упоминаемого Закона Моисеева (см. Деян 6:13–14; 21:21; 26:3; 28:17). В этой необычной ситуации трудно считать, что содержание иудейской этики ограничивается иудейским обществом и с течением времени подлежит изменениям. Напротив, предполагается, что быть — или стать — членом иудейского народа есть уже этическое требование, жизненно важное для связи человека с Богом. Это проблема, составляющая самую суть галатийского кризиса и стоящая за полемикой в Флп 3, и она же стоит на повестке дня у Павла, когда он пишет Послание к Римлянам. Он обсуждает ее в своих высказываниях об иудеях и язычниках и в своих размышлениях о роли Закона, пронизывающих большинство глав послания[64].

Спор был неизбежен, когда религиозное движение иудейства стало завоевывать обращенных из других народов, как это стало делать и движение Иисуса довольно скоро после своего возникновения. Конфликтовавшие позиции раннего христианства имели свою параллель в подобных позициях других иудеев, вовлеченных в иудейский прозелитизм. Иосиф в «Иудейских древностях» (20:34–48) рассказывает историю Изата, царя Адиабены в северной Месопотамии, который был обращен в иудейство еврейским купцом. То есть он начал поклоняться Богу Израиля и жить согласно Моисееву Закону. Однако он не был обрезан, потому что это могло бы вызвать протест или даже мятеж среди его языческих подданных. Но спустя какое‑то время другой еврей стал его резко упрекать: «О царь, ты не исполняешь главного закона и этим грешишь против Господа Бога. Тебе следует не только читать эти законы, но раньше всего исполнять их. Доколь же ты хочешь оставаться необрезанным? Если тебе до сих пор неизвестны законоположения на этот счет и ты не знаешь, в чем заключается настоящее благочестие, то познакомься теперь с этим» (§ 44–45)[65]. Мы можем представить себе, что «иудеи» в Галатии и их сродники в других общинах спорили подобным же образом. Обращение в христианство было обращением к Богу Израиля и предполагало обращение к священным Писаниям иудаизма — единственной Библии, которая была у ранних христиан. А там вы могли прочитать, что Бог избрал только один народ среди прочих наций и обещал ему свое благословение. Остальная часть человечества представлялась менее важной для Божьего взора, и лучшее, что могло бы перепасть язычнику — это участь гостя или отдаленного зрителя богопочитания Израиля. Право стать иудеем по избранию, если не по происхождению, предлагалось в качестве решения этой проблемы. Нужно было найти альтернативное решение — что Бог установил новый завет–союз, который включает язычников на равных правах с иудеями, и Послание к Римлянам — один из документов, свидетельствующих об этом открытии.

Дата добавления: 2015-08-05