Часть вторая 5 страница

Уже при Алексее Михайловиче при царском дворе заведены были иноземные театральные потехи по иностранному образцу. Петр сделал попытку создать общественный театр. В 1701 году выписан был в Москву из Саксонии Иоганн Куншт с труппой актеров. Эта труппа играла в особой «комедийной храмине», выстроенной на Театральной площади. Посещение театра было разрешено всем, а для придворных сделалось обязательным. Петр строго смотрел за последними и уклонявшихся от посещения представлений наказывал штрафами. В храмине играли не только духовные мистерии, но и светские пьесы европейского репертуара, переведенные на русский язык, — играли, например, пьесу Мольера «Лекарь поневоле» (Le Medecin malgre lui). Актеры должны были обучать русских подьячих, набранных в 1702 году.

В заботах, чтобы русские люди следовали иноземным образцам, Петр 30 декабря 1701 года запретил подпиеываться в челобитных унизительными именами, падать на колени перед царем и зимой снимать шапки перед дворцом.

Своему сыну Алексею Петр хотел дать настоящее европейское образование. В 1701 году к царевичу был определен немец Нейгебауер, воспитанник Лейпцигского университета, «для наставления в науках и нравоучении».

Чтобы двинуть вперед просвещение русского общества, Петр дал привилегию амстердамскому жителю Иоганну Тессингу на заведение русской типографии и печатание книг на славянском языке по математике, архитектуре, военному искусству и другим отраслям знания с исключительным правом продавать их в России. Составление и редактирование книг было поручено поляку Копиевскому, который вначале работал вместе с Тессингом, но затем поссорился с ним, вследствие чего типография была отобрана от Тессинга и передана Копиевскому. Последний издал много учебников и переводов, которые были очень полезны для русских людей, не знавших иностранных языков. Были напечатаны «Грамматика славянского и латинского языков», «Разговоры на трех языках», «Книга, учащая морскому плаванию», «Руковедение в арифметике», «Введение во всякую (то есть всеобщую) историю» и др. Так как печатание книг не гарантировало распространения просвещения, то Петр пришел к мысли о необходимости школ и вознамерился организовать обучение иностранным языкам. В 1701 году в Сухаревой башне была открыта школа математических и морских наук. Для преподавания в этой школе был выписан англичанин Фанерсон с товарищами, который и начал обучать математике «добровольно хотящих, а иных же даче и с принуждением». Ежегодно школа выпускала до 700 учеников. Спрос на иноземное образование, искусственно возбужденный царем, создал предложение школьной науки со стороны частных лиц. В 1703 году в Москве была открыта первая частная гимназия мариенбург-ского пастора Глюка, который еще на родине выучился русскому языку от монаха Псковского Печерского монастыря. Это был тот самый пастор Глюк, в доме которого жила горничной будущая императрица Екатерина I.

Глюк намерен был обучать русских юношей географии, ифике, то есть этике, политике, латинской риторике с ораторскими упражнениями, философии картезианской, то есть Декартовой, языкам греческому, еврейскому, сирскому, халдейскому, латинскому, французскому и немецкому, танцевальному искусству и поступи немецких и французских учтивств, рыцарской конной езде и берейторскому обучению. Так рано появилась у нас типичная школа XVIII века, ставившая своей задачей воспитать молодых людей comme il faut. Петр дал Глюку хорошее казенное пособие, так как сочувствовал обращению неотесанных русских парней в европейских благовоспитанных юношей. Для своей школы Глюк подготовил на русском языке Лютеров катехизис, молитвенник, немецкую грамматику, словарь языков русского, немецкого, латинского и французского и Комениево введение к изучению языков. Школа эта просуществовала только два года, так как в 1705 году Глюк умер и она перешла в заведование Иоанна Вернера Пауза. Вот, значит, к какому раннему времени относится основание у нас первой немецкой школы. Немецкая школа сыграла вообще в истории нашего образования очень большую роль.

В интересах ознакомления русского общества с тем, что делалось у себя и в чужих странах, для уничтожения замкнутости и отчужденности русских людей Петр приказал 17 декабря 1702 года печатать «куранты», то есть «ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в Московском государстве и в иных окрестных странах». Этим приказом было положено начало русской периодической прессе.

Петр возвратился из-за границы под обаянием торгового и промышленного успеха, под обаянием колоссальных богатств, которыми располагали европейские народы и которое должно было резко выступить на фоне русской бедности и скудости. У него естественно явилось желание видеть Россию богатой и промышленной страной. Петр заметил, что главным двигателем торговли и промышленности в Западной Европе был предприимчивый класс буржуазии, пользовавшийся правами самоуправления и свободный от административного гнета. Петр и задумал создать в России такой же предприимчивый городской класс. Как все радикальные реформаторы, Петр принадлежал к числу тех людей, которые верят в рациональные законы и учреждения и полагают, что законы и учреждения создают людей, а не наоборот. Петр думал, что стоит только надлежащим образом организовать обстановку деятельности индивидуума, и все пойдет хорошо. Он и задумал ввести хорошую организацию, чтобы двинуть вперед промышленное процветание страны.

Указом 30 января 1699 года русские города получили самоуправление. Торговые и промышленные, то. есть посадские, люди изъяты были из ведения и подсудности приказных людей и подчинены власти выборных бурмистров. Выборные люди в провинциальных городах составляли ратуши, а в Москве Бурмистерскую палату. Провинциальные ратуши должны были подчиняться Бурмистер-ской палате как высшей административной и судебной инстанции. В этой мере Петр не был вполне новатором. Жизнь давно указывала на необходимость предоставить торговому классу самоуправление и гарантировать его от злоупотреблений приказной администрации. Вы помните, что еще при Алексее Михайловиче при обсуждении Новоторгового устава возникла мысль об учреждении Приказа купецких дел, который должен был избавить торговых людей от необходимости иметь дело со множеством приказов. Разница между старым и новым учреждением заключалась только в том, что Бурмистерская палата состояла из выборных людей, а Приказ купецких дел — из лиц по назначению. Во Пскове по инициативе Ордын-Нащокина было даже организовано городское самоуправление из выборных, которые должны были судить торговых людей. Петр, таким образом, осуществил то, что давно намечалось и к чему стремились его предшественники.

В интересах промышленного развития страны Петр учредил и Приказ рудо-сыскных дел, ставший предшественником Берг-коллегии. Всем разрешено было искать руду, не считаясь с правами владения, на землях помещиков и вотчинников без их согласия, лишь с условием платить в пользу собственника земли известный процент. Не дожидаясь результатов частной предприимчивости, Петр там, где найдена была руда, постарался основать казенные заводы. В 1699 году был выстроен железоделательный завод в Верхотурском уезде. Завод впоследствии был передан во владение горнозаводчику Демидову. В 1703 году основан был железоделательный и чугуноплавильный завод на берегу Онежского озера, где впоследствии вырос город Петрозаводск,

Внутренняя и внешняя торговля России страдала от отсутствия меновых средств, от отсутствия в обращении мелких денежных знаков. В XVII веке, у нас в обращении были только две медных монеты: 1) «деньги» серебряные (нечто среднее между 5 и 10 копейками) и 2) «копейки» (среднее между 10 и 20 копеками, то есть монета, соответствующая современному пятиалтынному). Однако в торговле приходилось иметь дело и со стоимостью ниже деньги или копейки, так что приходилось прибегать и к сдаче товаром, а иногда- за недостатком мелких денег у нас разрубали серебряные копейки и денежки и расплачивались кусочками. В 1700 году Петр приказал чеканить мелкую медную монету: денежки, полушки и полуполушки. Не было в обороте и крупных денежных знаков, и вот в 1701 году были введены серебряные полтины, то есть 200 денег или 100 копеек, и золотые червонцы, а также алтын — не монетная, а счетная единица для облегчения торгового оборота.

Для облегчения внутренней торговли предпринята была и еще одна чрезвычайно важная мера. С начала XVIII века начинают вести работы по устройству соединительных речных каналов. Петр намерен был соединить Оку с Доном при посредстве Упы, но предпринятые работы не были доведены до конца. Произведены были также изыскания для соединения Белого моря с Каспийским.

Затем, русские торговые люди давно признавали, что им с иноземными купцами «не стянуть», так как те торгуют компаниями. Уже Новоторговый устав рекомендовал состоятельным русским купцам принимать к себе «маломочных», чтобы последние не одолживались у иноземцев и не набивали цен на иноземные товары. Ордын-Нащокин не ограничился в то время одним теоретическим рассуждением, а задумал осуществить эту мысль во Пскове, где он был воеводой. Он предложил псковским купцам распределить между собой «маломочных» торговых людей. Маломочные купцы, получая деньги из земских изб, должны были скупать товары, свозить их во Псков и сдавать состоятельным купцам «кто за кем записан». «Лучшие» купцы должны были платить «маломочным» за товары цену с надбавкой «для прокормления», а затем сбывать товары за границу. Затея Ордьга-Нащокина не удалась во Пскове, но его идея не умерла — Петр, как бы воспользовавшись мыслью Нащокина, в 1699 году предписал русским купцам торговать компаниями «и чинить отпуск товарам в компаниях к городу Архангельскому, в Астрахань, также и через Новгород, и иметь о том всем купецким людям меж собою с общаго совета установление, как пристойно было бы к распространению торгов их, от чего надлежит быть в сборах великаго государя казны пополнению». Конечно, это в значительной мере было pium desiderium. Русские люди плохо справлялись с компаниями, и многие из них были в сущности фикциями.

Для развития промышленности и ремесел Петр, подобно своим предшественникам, прибегал к услугам иноземцев и выписывал инженеров, кузнецов и разных мастеров.

Духом просвещенного домостроительства проникнуты все распоряжения Петра, изданные в первый год по возвращении из-за границы. Он как бы поставил задачей переустроить государство во всех отношениях.

В целях борьбы с сутяжничеством запрещено было принимать пустые жалобы. В самом деле, жалобы тогда подавались часто по ничтожным поводам: например, случалось, что кто-нибудь жаловался на другого, указывая в качестве вины, что тот «смотрит на него зверообразно». Во избежание убийств при драках запрещалось носить с собой ножи.

В 1700 году запрещено было несведущим лицам лечить других травами и зельями. В Москве велено было открыть 8 аптек с докторами, аптекарями и лекарями. Запрещено было хоронить мертвых ранее трех дней. Младенцев-уродов, «которые родятся особым некаким видом, или несущественным образом, или каким чудом», приказано было не утаивать, а объявлять в Монастырском приказе. Во избежание пожаров приказано было строить каменные дома.

Но всё эти заботы Петра парализовались затяжной Северной войной, происхождение которой нужно искать в тех же заботах Петра о торгово-промышленном развитии России, войной, которая оказала громадное влияние на ход всех дальнейших преобразований и реформ.

Лекция шестнадцатая

Я уже говорил вам о надеждах и планах, которые окрыляли Петра Великого, как только он добился Азовского моря. Петру представлялось в будущем широкое развитие русской торговли на Азовском и Черном морях, и он уже начал принимать меры к тому, чтобы заложить прочный фундамент этому делу: на Азовском море им была основана гавань Таганрог, стоянка русского коммерческого флота; затем Петр стремился также облегчить экспорт и с этой целью задумал соединить каналом Камышинку и Иволгу. Но суровая действительность очень скоро должна была охладить пыл юных мечтаний и стремлений Петра. Во-первых, должна была выступить на вид удаленность Азовского моря от главного района русской оседлости, к тому же оно было отделено от нас незаселенными степями, где хозяйничали не только русские люди, но и крымские татары. Во-вторых, нельзя было не заметить того обстоятельства, что все мечты о развитии торговли на Азовском море бесплодны до тех пор, пока все выходы из Азовского моря находятся в руках турок. Поэтому молодого царя вскоре должно было постигнуть разочарование в его планах и начинани-ях. Тем с большей готовностью он принял предложение польского короля Августа присоединиться к союзу против Швеции с целью отнять южные берега Балтийского моря: Эстляндию, Ливонию, Померанию и Голштинию. Это предложение открыло Петру новые перспективы: ему представлялся случай стать твердой ногой на Балтийском море и через него установить непосредственные и постоянные сношения с Западной Европой. Это было заветной мечтой его предков, целью, к которой стремились еще Иван Грозный и Алексей Михайлович.

Так и началась продолжительная и изнурительная, но богатая по своим последствиям великая Северная война. Мы в настоящем случае рассмотрим последствия войны, как они определились до Прутского мира (1711).

Прежде всего война потребовала напряжения боевых сил государства, что привело к новой их организации. Петр начал войну с теми войсками иноземного строя, которые остались ему после отца и брата и с теми полками (Преображенским и Семеновским), которые были созданы из его потешных. После разгрома под Нарвой, когда выяснилась совершенная непригодность русских войск, Петр развил громадную деятельность по комплектованию и обучению армии. Не довольствуясь дворянами, стрельцами и охочими людьми, Петр стал принудительно пополнять свои войска разнообразными элементами из податных и других общественных классов. В этом отношении характерны следующие отдельные мероприятия. В январе 1703 года Петр велел всех кабальных людей сгонять и записывать в солдаты и матросы. (Кабальные люди — холопы известной категории, которые служили по так называемым служилым кабалам и холопство которых продолжалось только до смерти их владельца — они не переходили по наследству к детям владельца, и дети кабальных не становились холопами.) Осенью 1703 года велено было взять в солдаты у служилых и торговых людей пятого, а у «деловых» людей, т. е. рабочих, — седьмого человека, не моложе 20 и не старше 30 лет. Такое же распоряжение коснулось духовенства: бельцов, клирошан и монашеских детей, которые жили в монастырях, потому что отцы, удаляясь от мира, забирали детей с собой в монастыри. Ямщики, со своей стороны, должны были дать известный процент людей в военную службу. Кроме того, со всей России велено было собрать воров, которые находились под судом. Последнее распоряжение, может быть, не вяжется с нашими современными представлениями: теперь, как известно, не берут на военную службу лиц, обвиненных по суду, так как теперь военная служба рассматривается не как обязанность, а как почетное право защищать свое отечество. Но у Петра, как видите, был чисто утилитарный взгляд на вещи, и кроме того, тогдашняя железная дисциплина перерабатывала все негодные элементы и давала хороших солдат. В январе 1705 года с разных городов, посадов и волостей приказано было взять в армию по одному человеку возрастом от 20 до 30 лет с каждых 20 дворов. В феврале того же года велено было со всего государства взять с каждых 20 дворов по рекруту, возрастом от 15 до 20 лет. Тот же порядок сохранялся и в последующие годы. Так как интендантская часть не была еще хорошо организована, то велено было всем сдатчикам новобранцев давать им обувь, шубы, чулки и вообще все необходимое снаряжение. Если рекрут убегал или умирал, на его место должен был набираться новый. В декабре 1705 года опять последовал рекрутский набор по одному человеку с 20 дворов, и так продолжалось в 1706, 1707 и 1708 годах. Кроме податных людей к несению рекрутской повинности были привлечены и другие общественные элементы. В феврале 1705 года отобраны были от дьяков сведения об их родственниках, и приказано было выставить из них драгун. В 1707 году Петр нашел, что дьяков и приказных чересчур много, приказал поверстать их в военную службу и составил из них полк, который должен был содержаться на их собственные средства. Даже священники и дьяконы косвенно привлечены были к отбыва- -нию воинской повинности: с них брали лошадей для драгун. Набранные рекруты попадали под суровую военную дисциплину и обучались всем приемам европейского военного искусства. Под Полтавой русские солдаты успешно сдали экзамен и заслужили похвалу даже от врагов. Так создано было регулярное войско, по боевым качествам не уступавшее западноевропейским войскам.

Петровская армия, в противоположность прежним войскам, состояла из людей, совершенно оторванных от дома и промыслов, тогда как прежние солдаты были в то же время землевладельцами и земледельцами в мирное время. Непрерывная и продолжительная война сделала совершенно невозможным совмещение мирных и военных занятий, и русское войско сделалось совокупностью людей, занимавшихся только военным, и никаким больше, делом. Само собой разумеется, что новое войско потребовало огромных сумм на его содержание. Прежде всего требовалось организовать провиантскую часть. И вот мы видим, что одной из первых мер Петра было учреждение должности генерал-провиантмейстера. Много денег потребовалось также на обмундирование и снабжение оружием солдат. Все это вызвало чрезвычайное напряжение финансовых сил страны и повело к строгому взысканию старых недоимок и к установлению новых чрезвычайно обременительных и разорительных налогов. Для того, чтобы не пропадали казенные сборы, в 1701 году Петр распорядился устроить по всем городам «крепостные избы»; в них установлены были особые надсмотрщики, которые должны были записывать все гражданские сделки и брать за это крепостные пошлины. В 1702 году в России заведены были метрические книги для записи родившихся, бракосочетавшихся и умерших для точного учета движения населения в фискальных целях, для более полного взимания сборов. Новыми поборами были особенно богаты 1704 и 1705 годы. Прежде всего, рыбные ловли, пожалованные в вотчину или поместье, были отобраны на государя и отданы с торгов в аренду. Для заведования этим делом была учреждена Ижорская канцелярия под управлением Меншикова — здесь собирали сведения о стоимости рыбы, о качестве ее, о ценах и производились торги. Затем Петр идет дальше. Были описаны и взяты в казну все постоялые дворы, пристани, мельницы, мосты, перевозы, торговые площади и затем отданы из казны на оброк. Это была мера слишком радикальная — экспроприация частной собственности для нужд казны. К этой мере современные Петру государи не обращались. Вскоре выяснилось, что мера эта неудобна, и мельницы были отданы назад владельцам с условием платить в казну четверть доходов. В 1706 году была отменена мера относительно постоялых дворов, и они были отданы частным лицам с обязательством платить казне четверть доходов. Русские люди любили попариться в банях, — и вот все бани были отобраны в казну и стали сдаваться на откуп; частным лицам вначале запретили постройку бань, но затем Петр разрешил с условием уплаты налога от 3 алтын и больше в год. Во всем государстве приказано было описать пчельники и обложить их оброком. На мастеровых — плотников, каменщиков, портных, хлебников, калачников и мелочных торговцев была наложена годовая подать в 2 гривны с человека, а на чернорабочих — в 4 алтына (приблизительно 12 копеек). Для сбора податей были организованы особые канцелярии, подчинявшиеся Ижорской канцелярии под управлением Меншикова, почему и все сборы получили название «канцелярских пошлин». Это название может ввести в заблуждение — заставить предполагать, что канцелярские пошлины представляют собой нечто вроде современного гербового сбора. На самом деле это были мелкие сборы с населения, собиравшиеся в Ижорской канцелярии и потому называвшиеся канцелярскими. Петр Великий обратился также и к монополиям. В 1705 году была объявлена казенной монополией продажа соли, которую казна отпускала по цене в два раза большей подрядной, наживая таким образом 100%. В это же время появилась и новая монополия — на продажу табака. В тот же год в январе был введен чрезвычайно интересный налог: велено было собрать со всего государства и описать дубовые гробы (колоды) и приказано продавать их в монастырях по цене в четыре раза большей обыкновенной — это был налог на пристрастие и приверженность к старинному благочестию, потому что, как известно, старообрядцы и до сих пор хоронят в деревянных гробах или так называемых колодах. Такое же значение имел и налог на ношение бород и пошлина за ношение русского платья: за ношение бород со служилых, приказных и посадских людей брали по 60 рублей в год, с гостей и богатых купцов — по 100 рублей в год, с боярских людей и ямщиков — по 30 рублей; крестьянам не запрещалось носить русское платье и бороду; заплатившему налог давался медный знак, который он должен был предъявлять по первому требованию, с крестьян брали за бороды по 2 деньги по въезде в город и по выезде. За ношение русского платья со всех, кроме крестьян, брали 13 алтын, 2 деньги с пешего и 2 рубля с конного. Как видите, Петр в своем стремлении добыть денег на нужды государства не стеснялся ни в чем и прибегал иногда к самым крайним мерам.

В то время наша внутренняя торговля была очень несовершенна: торговали дегтем, рыбьим жиром, колесной мазью, салом и смолой — и вот все эти товары стали отдаваться на откуп, ас 1707 года торговля стала вестись от казны и была воспрещена частным лицам. Государство стремилось все забрать в свои руки. Облагались налогами предметы необходимости и вкуса. Правительство было охвачено налоговой горячкой. Время родит людей — и вот к услугам правительства появились «прибыльщики» — изобретатели новых налогов. Из них особенно отличился Курбатов, предложивший ввести в России «орленую» (то есть гербовую) бумагу.

Но как ни изощрялось правительство в изобретении новых налогов, в казне не хватало денег для удовлетворения государственных потребностей. Правительство стало - прибегать к обложению населения натуральными повинностями. Когда завоевана была Ингрия, то сюда стали стягивать людей и средства для постройки городов, крепостей и верфи. Для постройки Петербурга ежегодно сгонялось до 40 тысяч рабочих, на содержание которых собиралось ежегодно до 100 тысяч рублей и хлебный провиант, рабочие посылались на Воронежскую и Казанскую верфи и к Архангельскому порту. Народная масса изнемогала под бременем налоговых тягостей и натуральных повинностей, и в ней стал слышаться ропот, сначала тихий, а потом и открытый. В народе не понимали кипучей деятельности Петра, не понимали цели его войн, его преобразований. «С тех пор, как Бог дал этого царя, — говорили в народе, — светлых дней не видим: все рубли, да полтины, да подводы; это — мироед, а не царь: весь мир перевел, а на его кутил-ку и перевода нет». Жены убитых на войне солдат, скитаясь по миру, проклинали свою судьбу и царя с его нововведениями и войнами. Ревнители старины возмущались брадобритием, немецким платьем и общением царя с иноземцами. В народе начали уже ходить толки, что Петр — не царь, а воплотившийся антихрист. Народ постоянно уклонялся от несения новых служб и повинностей. Царь боролся с этими уклонениями мерами жестокости: сначала за побег с военной службы грозила смертная казнь не только бежавшему солдату, но и всем тем, кто знал об этом и не доносил. Но беглых солдат оказалось так много, что пришлось смягчить закон: из трех беглых солдат одного вешали, а двух били кнутом и ссылали на каторгу. Но все эти меры жестокости не уменьшили того зла, против которого были направлены, а только увеличили народное раздражение. Это раздражение и разразилось открытым мятежом в Астрахани (1705) и на Дону (1708).

В Астрахани началось с толков, что Петр — не сын царя Алексея Михайловича, что у царя родилась девочка, а ее подменили мальчиком — этот мнимый сын Алексея Михайловича теперь и царствует. Ходили и другие слухи: говорили, что настоящий государь взят в плен и сидит в «Стекольне» (то есть в Стокгольме), «а на Москве — не прямой государь». Кроме этого, астраханский воевода раздражал местное население точным исполнением царских приказов: там не пускали в церковь в русском платье, насильно брили бороды и отягощали всевозможными поборами. «Худо в Астрахани, — говорили астраханцы, — делается от воеводы и начальных людей: завели причаль^ ные и отвальные пошлины. Хотя хворосту на шесть денег в лодке привези, а привального дай гривну». Возбуждение достигло крайнего предела, когда прошел слух, что в Астрахань присылают немцев, чтобы повыдать за них замуж астраханских девиц. Перед Масленицей астраханцы поспешили сыграть 100 свадеб, перепились и ночью ворвались в Кремль и убили воеводу. В ответ на это в Астрахань прислан был Шереметев, который и подавил мятеж. Бунт на Дону вызван был требованием правительства выдачи беглых, которое нарушало установившийся обычай: казаки говорили, что «с Дону выдачи нет».

Эти народные волнения в связи с ростом недоимок убедили Петра в необходимости преобразовывать управление, создать органы, которые обеспечили бы правильное исполнение требований государства. И вот одновременно с военными и финансовыми мероприятиями Петр преобразовывает и управление, как местное, так и центральное.

Необычайная деятельность, которую развил Петр Великий в первый период великой Северной войны по устройству армии и флота и по привлечению населения к несению повинностей, потребовала от него нововведений и в устройстве управления: старые органы оказались не соответствующими новым задачам. Сначала Петр принимал частные меры в этом направлении, а затем обобщил их и свел в известную систему.

Свою кипучую деятельность Петр начал в селе Преображенском — здесь и возникает особая канцелярия под названием Преображенского приказа, в ней сосредоточивается все производство по делам, которыми занимался лично сам царь. Но так как эти дела принимали все более и более грандиозный характер, переставая быть потехами, одного приказа оказалось недостаточно, а поэтому рядом с Преображенским приказом возник Военный приказ, в ведение которого отошли дела по укомплектованию войска нового иноземного строя. Затем возникли: Адмиралтейский приказ — по делам постройки судов, Военно-морской, заведовавший личным персоналом флота, Провиантский приказ, приказ Рудо-сыскных дел и др. Параллельно с ростом этих приказов сужалась компетенция Преображенского приказа, который превратился в судебно-сыскное учреждение по политическим преступлениям. Тут производил свои расправы князь-кесарь Ромодановский: вешал преступников за ребра и живьем поджигал.

Учреждая новые приказы, Петр должен был уничтожить старые, которые теперь оказались лишними. С учреждением Военного приказа должны были упразднить аналогичные ему Рейтарский и Драгунский. Отмена стрелецкого войска сделала лишним Стрелецкий приказ.

Особенно большие перемены произвело учреждение Бурмистерской палаты или Ратуши в Москве (1699). Бурмистерская палата была венцом самоуправления торгово-промышленного класса: ей подчинены были ратуши в других городах. Возникшее городское самоуправление должно было обеспечивать исправное поступление казенных доходов, собиравшихся с посадских людей таможенными, кабацкими и другими верными головами и целовальниками. Раньше посадские люди находились в ведении приказа Большой Казны, Сибирского приказа и четвертей: Владимирской, Галицкой, Устюжской и др., теперь по всем финансовым делам торговые люди подчинены были Бурмистерской палате, и естественно, что ведомство старых приказов сократилось, а у некоторых свелось на нет — в это самое время и умерли естественной смертью четверти и некоторые приказы, так как дела их сосредоточились в Бурмистерской палате.

Но с учреждением Бурмистерской палаты финансовое управление не было вполне объединено, а потому для учета всех приходов и расходов в 1699 году была учреждена Ближняя канцелярия под начальством думного дворянина Никиты Зотова. В эту канцелярию еженедельно должны были представляться из приказов отчетные ведомости, «что где чего в приходе, в расходе и кому что должно на что расход держать». Учреждение Ближней канцелярии было восстановлением Счетного приказа, действовавшего при царе Алексее Михайловиче и ведавшего, по словам Котошихина, «приход и расход и остаток по книгам» всех приказов. Разница между ними заключалась только в том, что Ближняя канцелярия была поставлена в тесную связь с Боярской думой, сделалась ее особой канцелярией. Бояре, ведавшие денежные дела, стали теперь съезжаться в Ближнюю канцелярию, и она сосредоточила в себе все делопроизводство.

Что касается Боярской думы, то она за это время (до 1711 года) претерпела существенные изменения в своем составе, в компетенции и в общем характере деятельности. Прежде всего теперь почти прекратились общие собрания думных чинов: бояр, окольничьих и думных дворян, всего до 50 членов. Дума имела законосовещательное значение и помогала царю в разборе судебных дел, поступавших из мелких учреждений. Такова была роль прежней Боярской думы. Теперь сам царь редко бывал в Москве, чаще он находился в отлучках, и его сотрудники — бояре, тоже рассылались по разным городам государства. Поэтому должны были прекратиться и общие собрания думы. В Москве вместо полной Боярской думы стала действовать Думская комиссия. В 1700 году государь приказал «на Москве на своем государевом дворе быть и дела ведать» боярину И. В. Троекурову с двумя товарищами, окольничьим и думным дьяком. В конце 1706 года «государь указал в Москве быть и в палате расправные дела ведать боярину князю М. А. Черкасскому с товарищи». Чаще всего текущие дела по управлению стали вершить бояре, которые управляли отдельными приказами. Дума превратилась как бы в Комитет министров. Этому тесному кружку бояр предоставлено было право приглашать в свою «консияию» и других начальников приказов, которые находились в Москве, но не были думными людьми. И прежде в случае надобности недумные чины допускались в думу, но разница с создавшимся при Петре порядком вещей заключалась в том, что эти недумные чины сделались теперь равноправными с думными людьми. Так изменился состав обычно действовавшего боярского совета. Совет стал гораздо меньше и по своей численности. Прежде в состав Боярской думы входило 50-60 человек, а теперь в «консилиуме», который съезжался в Ближней канцелярии, было 15, 12, 5, а иногда и 3 члена. Произошли перемены и в характере деятельности Боярской думы. Прежде дума была законодательно-совещательным учреждением, обсуждала важнейшие мероприятия и судила, теперь боярская консилия стала исполнительным и распорядительным органом высшей власти, действующим во время отлучек царя и исполняющим его планы и предписания. В таком именно виде боярская консилия и представлялась австрийскому дипломатическому агенту Плейеру, который был в России в 1710 году, и который пишет, что «в Тайном совете говорили о том, как всего удобнее привести в исполнение царские указы, а последние касались сбора податей, изыскания новых государственных доходов, набора, обмундировки, обучения, расквартирования и содержания рекрут, развития торговли и пр.»; в случае какого-либо волнения совет, по словам Плейера, принимал меры, о которых доносил царю. Изменение компетенции учреждения пошло, таким образом, в том направлении, что оно из законодательно-совещательного делалось административным. Петр стал в свое отсутствие возлагать на это учреждение дела по управлению, причем этот распорядительный совет в известных пределах действовал самостоятельно и отвечал за свои действия перед государем. Петр сам писал, чтобы правители отдельных ведомств обращались за указаниями по текущим делам не к нему, а к консилии. В ответ на донесение о таких делах он писал в 1707 году из Польши князю Ромодановскому: «Еще прошу вас, дабы о таких делах и подобных им изволили там, где съезд бывает, в Верхней канцелярии, или где инде, посоветовав с прочими, решение чинить, а здесь истинно и без того дела много». В соответствии с изменением компетенции и всего характера деятельности в новом учреждении изменился и сам порядок делопроизводства. Прежняя Боярская дума стояла близко к царю, поэтому никаких канцелярских формальностей не было: бояре просто «сидели с государем о делах», выносилось известное решение, думный дьяк делал на нем пометку «государь указал, и бояре приговорили» и затем излагал содержание этого решения. Теперь в делопроизводство вводятся известные формальности: в Ближней канцелярии заведена была для записи указов особая книга, которая давала возможность царю следить за течением дел в думу из приказов и за исполнением государевых распоряжений. В 1707 году были установлены обязательные протоколы заседаний думы для облегчения контроля. В письме из Вильно Петр предписал Ромодановекому «объявить всем министрам, которые в консилию съезжаются, чтобы они всякие дела, о которых советуют, записывали, и каждый бы министр своей рукой подписывал, что зело надобно, и без того отнюдь никакого дела не определяли, ибо сим всякая дурость явлена будет». Так эволюционировала в первую половину царствования Петра Великого Боярская дума: она стала тесным советом высших сановников, из которых некоторые не были членами прежней Боярской думы. Она руководила внутренним управлением, исполняла предписания государя, не вмешиваясь в военные дела и внешнюю политику. Этот совет и превратился потом в Сенат, который насчитывал много преемников Боярской думы, но он соединяется в преемстве не непосредственно, а через промежуточное звено, через тесный исполнительный и распорядительный совет ответственных перед государем сановников, в который превратилась Боярская дума при Петре. Если взять Боярскую думу времен Алексея Михайловича и Сенат, то между ними нельзя отыскать ничего общего, но если взять Боярскую консилию, то можно видеть, что Сенат является только оформленным учреждением этой консилии. Так перестраивалось центральное управление в первую половину царствования Петра.

---

Дата добавления: 2015-08-03