Е.Д. Поливанов и новые страницы проблемы языкознания

(1891-1938)

Евгений Дмитриевич Поливанов принадлежит к числу самых талантливых учеников И.А. Бодуэна де Куртенэ. Окончил Петербургский университет по специальности «общее языкознание». Занимался проблемами общего, восточного и тюркского языкознания, владел многими языками. За свою короткую жизнь он успел внести весомый вклад во многие области языкознания. В 20-30-е годы Е.Д. Поливанов вместе с Н.Ф. Яковлевым занимался проблемой составления алфавитов для малочисленных языков.

Самое первое его лингвистическое увлечение - японский язык; еще в молодости несколько раз ездил в Японию, изучал особенности ударения в японском языке, так хорошо овладел японским, что впоследствии описал ряд диалектов японского языка. Им была издана грамматика японского языка с очерком о японской фонологии. В течение 15 лет работал в Средней Азии, где изучал языки разных систем этого региона. Наряду с тюркскими (узбекским, казахским), он изучал еврейский (семитский), дунганский (китайской группы). Соответственно, он написал грамматику китайского языка. Опубликовал много исследований по русистике, по социолингвистике, по тюркологии и по сопоставительному языкознанию. Отдельной проблемой для него был опыт частной методики преподавания русского языка узбекам.

Общетеоретические проблемы, в частности проблемы языкового развития и строительства, были поставлены в его работах «Где лежат причины языковой эволюции» (1931), «Круг очередных проблем лингвистики» (1929), «Революция и литературные языки Союза ССР» (1931) и др. Многие рассматриваемые им проблемы в вышеназванных работах и сегодня остаются актуальными.

Концепция социологии языка у Поливанова связана с объективной историей общества. Он, продолжая идеи своего учителя И.А. Бодуэна де Куртенэ, в статье «Где лежат причины языковой эволюции» писал, что в современном состоянии языка мы находим пережитки прошлого и начатки развития языка, пытается вскрыть причины языковых изменений. Эти причины Поливанов усматривал не только во внутренних закономерностях функционирования речевого механизма, в развитии и изменении фонетического и морфологического строя языка, но и в определенном влиянии на язык социально-экономических факторов.

Изучению факторов языкового изменения Поливанов придавал настолько большое значение, что предлагал выделить особую отрасль языкознания - лингвистическую историологию, или учение об эволюции языка. Задачи теоретической лингвистики он видел в том, чтобы описывать язык как социально-исторический факт, изучать причинные связи между социально-эконо­мическими и языковыми явлениями, разрабатывать вопросы языковой политики. Им был определен круг основных проблем, которые составляют содержание социолингвистического направления в языкознании и которые сводятся к следующему:

а) определение языка как социально-исторического факта;

б) описание языков и диалектов с социологической точки зрения;

в) оценочный анализ данного языка как орудия общения (в этом случае, как нам представляется, автор имел в виду язык этноса, язык межнационального общения и язык государства);

г) изучение причинных связей между социально-экономическими и языковыми явлениями;

д) оценочный анализ языка как средства борьбы за существование (по всей вероятности, автор имел в виду и другие негосударственные языки на данной территории);

е) общая типологическая схема эволюции языка в связи с историей культур, а также признание конкретных этнических культур;

ж) прикладные вопросы социологической лингвистики: языковая политика.

В любой работе Поливанов стремился поставить теоретические вопросы и дать им системный анализ. Концепция ученого о причинно-следственных отношениях в языковом развитии до сих пор не утратила своего значения. Отмечая объективное противоречие в развитии языка, он пишет о том, что для нормального функционирования язык должен иметь, с одной стороны, стабильный характер, что в эволюции языка в виде общей нормы мы встречаемся с коллективным намерением подражать представителям копируемой языковой системы, а не видоизменять ее, ибо в противном случае новому поколению грозила бы утрата возможности пользоваться языком как средством коммуникации со старшим поколением; с другой стороны, изменения, как известно, неизбежный спутник языковой истории, и на протяжении более или менее значительного ряда поколений они могут достигнуть чрезвычайно больших размеров. В обычных условиях на каждом отдельном этапе языкового преемства происходят лишь частичные, относительно немногочисленные изменения, а принципиально значительные изменения, по данным Е.Д. Поливанова, «мыслимы как сумма из многих небольших сдвигов, накопившихся за несколько веков или даже тысячелетий». Характеризуя причины сдвигов, Поливанов выделяет положение о стремлении к экономии трудовой энергии, т.е. «минимальной трате произносительной энергии, достаточной для достижения цели говорения», происходят разные изменения: звуковая редукция, упрощение грамматических форм, замена нерегулярных форм на регулярные и др. аспекты.

Социально-экономические факторы, по автору, влияют на языковые изменения косвенно. По Поливанову, экономико-политические сдвиги видоизменяют контингент носителей (или так называемый социальный субстрат) данного языка или диалекта, и отсюда вытекает и видоизменение отправных точек его эволюции. Как известно, изменение социального субстрата может происходить по многим причинам: возникновение или частичное прекращение некоторых типов контактов между языками, распадение языкового коллектива или объединение разноязычных коллективов (при изменении социального статуса или национального состава населения вследствие миграции, изменения государственных границ, усвоения языка завоевателей, освоение литературного языка носителями других диалектов и многих других причин). Одновременно автор, говоря об изменениях в языках народов СССР после революции, указывает на то, что нет оснований говорить о «языковой революции», но, однако, произошли значительные изменения в социальном субстрате: это, в первую очередь, увеличение контингента носителей русского языка как языка межнационального общения и его изучение как общенационального языка СССР, «ныне становящегося языком широчайших - и в территориальном, и в классовом, и в национальном смысле - масс, приобщающихся к советской культуре», и данная проблема в то время была значительной.

Одним из первых, кто принял идеи Бодуэна де Куртенэ о различной социальной ценности звуков языка, был Е.Д. Поливанов. Уже в первом теоретическом курсе «Лекции по введению в языкознание и общей фонетике» он отмечал, что 1) не все физиологические и физические различия между звуками имеют одну и ту же ценность для языка как средства общения и что 2) в разных языках ценность какого-либо различия между двумя звуками может быть различной, и автор показывает различие закрытости и открытости гласного в русском и французском языках. Поливанов называет фонемой «существующее в данном языке представление звука, способное ассоциироваться со смысловыми представлениями и дифференцировать слова» [Поливанов 1923: 147]. Он различает комбинаторные и факультативные оттенки (варианты фонем), устанавливая соотношение между ними, разработал теорию дивергенции (расщепление одной фонемы на две) и конвергенции (совпадение двух фонем в одной), а также показал их взаимозависимость. Конвергенционные и дивергенционные сдвиги всегда имеют характер скачка: некоторое поколение говорящих перестает осознавать некоторое различие или, наоборот, начинает его ощущать; никаких промежуточных ступеней здесь быть не может [там же: 149], но происходящие изменения считал системными, связанными между собой.

Работы Поливанова показывают, что он в каждой области лингвистики имел свое собственное мнение как в общетеоретических, так и в частных вопросах. Так, в 1931 г. в статье «О фонетических признаках социально-групповых диалектов и, в частности, русского стандартного языка» впервые высказал мысль о необходимости выделения фразеологии в специальный отдел лингвистики, который занимался бы изучением индивидуальных значений конкретных словосочетаний. Он сделал попытку определить специфику единиц фразеологии в аспекте полиморфности слова (1931), однако вопросами фразеологии он не занимался; его концепция, намного опережая свое время, оставалась в стороне вплоть до 60-70-х годов, когда вопрос о фразеологизмах как структурных единицах языка становится одной из основных проблем языкознания. В 20-30-е годы он участвовал в разработке литературных норм языков и составлении алфавитов для бесписьменных языков, так называемом «языковом строительстве», был сторонником равноправия многочисленных и малочисленных языков, выступал за предоставление каждому гражданину права пользоваться своим родным языком, если он это считал нужным. Одновременно признавал, что не все языки страны находятся на одинаковом уровне развития, не был полным сторонником сознательного вмешательства в язык; признавал вмешательство только в том случае, если это не противоречит внутренним закономерностям развития языка, например, при составлении рациональной орфографии и графики можно достигнуть огромных успехов, но «декреты и циркуляры даже и опубликовались бы... ни один из них не имел бы буквально никакого результата,... и именно потому, что родной язык выучивается (в основных своих элементах) в том возрасте, для которого не существует декретов и циркуляров» [Поливанов 1968: 95]. Большое внимание уделял формированию литературной нормы языка, хотя в чисто лингвистическом отношении он признавал равноправие литературного языка и диалекта (ср.: диалекты китайского языка), но социально, по его справедливой оценке, литературный выше, литературный язык - это язык общенациональный, государственный, поэтому они и не равноправны. Известно, что он принимал активное участие в дискуссии по выбору ташкентского диалекта как основы узбекского литературного языка.

Многие взгляды Е.Д. Поливанова актуальны в современной социолингвистике, где проблемы языка и общества принимают иной характер взаимоотношений.

Дата добавления: 2015-08-03