И становлении кавказского языкознания

Вклад русской лингвистической мысли в изучение кавказских языков – тема, охватывающая продолжительный исторический период. Многие кавказские языки получили первое научное описание, первые грамматики и словари благодаря русским ученым, сумевшим, кроме того, подготовить и первые национальные научные кадры. Не случайно и сегодня многие языковеды в своих исследованиях неизменно обращаются к работам видных русских ученых, заложивших основы кавказоведения, дополняя и уточняя их данные. Это служит бесспорным подтверждением того факта, что исследования целого ряда русских кавказоведов явились фундаментом, на котором развивается современная кавказская лингвистика, так что представить историю данной отрасли науки без этого вклада практически невозможно. В настоящее время эти прогрессивные традиции лингвистической науки характеризуются многообразием форм, получивших развитие уже в ХХ веке.

История изучения кавказских языков русскими учеными подразделяется на два основных периода.

Первый период – дооктябрьский. Это начало подлинно научного изучения западнокавказских языков. Он связан с именем выдающегося ученого-кавказоведа Петра Карловича Услара и его последователей. В его работах получили адекватное решение многие вопросы не только научно-теоретического, но и практического характера, относящиеся прежде всего к формированию письменности на этих языках. Кроме того, в исследованиях русских кавказоведов того времени закладывались основы исторического, сравнительно-исторического, типологического и ареального изучения кавказских языков наряду с разработкой методики научных исследований вообще, а также лингвопедагогических основ обучения и образования.

Второй период – послеоктябрьский, с началом которого развертывается планомерное изучение кавказских языков. Лингвистическое кавказоведение развивается на основе Ленинградского (Петербургского) и Московского, а в дальнейшем и Тбилисского научных центров. Изучение истории послеоктябрьского кавказоведения позволяет условно выделить в его развитии три этапа.

I этап, охватывающий 20-40-е годы, можно охарактеризовать, с одной стороны, как «марровский этап» развития кавказоведения и, с другой стороны, как время разработки алфавитов, установления орфографических норм и создания словарей, подготовки национальных научных кадров, организации периодической печати и др.

II этап, границы которого определяются 50-70-ми годами, ознаменован созданием первых нормативных грамматик, начавшимся исследованием лексики, этимологии и семантики. В это же время были заложены основы сравнительно-исторической фонологии кавказских языков, более систематическим становится изучение их морфологического строя. Главным направлением деятельности русских ученых в эти годы явилась подготовка научных и научно-педагогических кадров, а также популяризация научных знаний.

В течение III этапа (с 70-х гг. и далее) постепенно происходит становление специальных лингвистических дисциплин. В центр внимания кавказоведов выдвигаются проблемы частей речи, определения специфики синтаксического строя кавказских языков, связываемого прежде всего с трудами И.И. Мещанинова. Наряду с исследованием традиционных проблем структуры кавказских языков и разработкой их практических аспектов, выдвигаются оригинальные идеи, связанные с письменными памятниками и ономастикой Западного Кавказа. Одновременно расширяются горизонты общелингвистических проблем, в частности, проводятся углубленные лингвоэтнографические, исторические и стилистические исследования, появляются работы по типологии кавказских языков и др.

Наиболее значительный вклад в изучение языков Кавказа внес П.К. Услар, создавший первые грамматические описания целого ряда северокавказских языков. Эти описания, равно как и многие работы по истории, этнографии, фольклору, религии, обучению и образованию горцев, до сих пор не утратили своей научной ценности, хотя и отражают лишь начальный период изучения кавказских языков. Вопреки сложившемуся к тому времени в западноевропейской лингвистике мнению, что объектом сравнительного исследования могут быть только классические языки, П.К. Услар обосновал в своих работах важность для сравнительного языковедения исследования кавказских языков, утверждая, что сравнительное языкознание Гумбольдта «ждет приношений с Кавказа».

К сожалению, общелингвистическая концепция П.К. Услара не заняла до сих пор подобающего места в истории отечественного языкознания. Неоднозначность оценки лингвистических воззрений исследователя вызвана недостаточно адекватным пониманием отдельных его высказываний, а также отсутствием их всестороннего анализа.

В настоящее время многие общелингвистические идеи П.К. Услара вновь приобретают свою актуальность в связи с появлением научных направлений, по-новому осмысливающих лингвистические проблемы, пути решения которых были намечены в свое время в его работах. Это относится, например, к понятию языкового союза, к его подходу к генеалогической и типологической классификации, к лингвопедагогическим концепциям и др. В свете современных тенденций развития лингвистической мысли выдвигается на передний план также историко-лингвистическое наследие ученого, ранее остававшееся до известной степени вне сферы внимания лингвистов.

Лингвистические работы П.К. Услара можно рассматривать в трех аспектах: во-первых, в связи с его лингвопедагогическими теориями, включающими проблемы образования и обучения горцев, составление алфавитов для горских языков Кавказа и т.п.; во-вторых, в связи с его общелингвистическими идеями, в том числе получившими логическое завершение в учении о фонеме; в-третьих, в связи с его грамматическими концепциями.

Деятельность ученого по изучению кавказских языков относится к тому периоду, когда в европейском и русском языкознании происходил процесс становления и формирования сравнительного языкознания, развивалось сравнительно-историческое и типологическое изучение языков, что обусловило новое понимание сущности языка. В это же время возникает славяноведение как самостоятельная область языкознания. Наука о языке приобретает многоаспектный характер. Общелингвистические концепции Услара, находившие практическое воплощение в кавказоведческих трудах, вписывались в круг проблем русского и европейского языкознания XIX в.

Перед исследователем лингвистического наследия П.К. Услара неизменно встает достаточно сложный вопрос: опирались ли его описания горских языков Кавказа на единую общелингвистическую систему взглядов? Сложность вопроса усугубляется, с одной стороны, отсутствием у П.К. Услара обобщающих трудов, в которых его теоретические позиции приобрели бы эксплицитный характер, и, с другой стороны, некоторой «разбросанностью» его работ по различным, порой труднодоступным источникам, что усиливает впечатление о фрагментарности общелингвистической концепции Услара.

Действительно, не все звенья лингвистической концепции ученого-кавказоведа разработаны достаточно равномерно и последовательно. Он, несомненно, имел свою собственную, оригинальную точку зрения на основные вопросы теоретического языкознания того времени. Так, едва ли не ведущее место в теоретических воззрениях кавказоведа занимал взгляд на язык как на наиболее надежный источник истории народа. Именно этот теоретический принцип привел его к необходимости всестороннего и систематического изучения грамматической структуры бесписьменных языков - абхазского, черкесского, убыхского, чеченского, лакского и др., алфавиты которых были составлены Усларом с максимальным учетом фонетических особенностей исследуемых языков.

На фонетическом материале кавказских языков ученый поставил вопрос о природе звука человеческой речи как лингвистической единицы. Это позволило кавказоведу одному из первых в 60-х годах XIX столетия выдвинуть идеи о смыслоразличительной функции фонемы.

В результате анализа многих кавказских языков П.К. Услар впервые в отечественном языкознании заметил, что в каждом конкретном языке при всем кажущемся его звуковом многообразии существует лишь строго ограниченное количество таких звуков, которые служат для различения слов этого языка. Автор отмечает наличие звуков двоякого рода: первые звучат и различают смысл, отличая слова друг от друга, другие же, хотя и произносятся по-разному, смысла не различают. Неоднократно подчеркивая основную особенность звуков первого рода, заключающуюся в способности дифференцировать смысл высказывания, Услар обратил внимание на то, что именно устойчивые «звукокачества» (в его терминологии) должны считаться основными звуковыми единицами языка, а не варианты «звукоколичества». Таким образом, наблюдения над звуковым строем кавказских языков дали возможность ученому выдвинуть положение о непосредственной связи фонем («звукокачеств») со значением, с семантической стороной языка. На этом принципе строились и предложенные им алфавиты нескольких кавказских языков.

Важно заметить, что мысль о звуках как о сущностях двоякого рода была впоследствии развита И.А. Бодуэном де Куртенэ, что привело ученого к разграничению терминов «звук» и «фонема» в статье «Некоторые отделы сравнительной грамматики славянских языков» (1881), различие которых отражалось также в паре терминов «дивергент» и «коррелятив». Как видим, идя, в отличие от Услара, от исторических звуковых изменений, А.И. Бодуэн де Куртенэ пришел, в сущности, к тем же выводам, которые спустя многие годы приобрели форму законченной фонологической теории в известной работе Н.С. Трубецкого.

Постоянно находились в сфере теоретических интересов П.К. Услара и проблемы генетического родства кавказских языков, а также их генетической классификации.

Вопрос о генеалогической классификации кавказских языков П.К. Услар ставил в зависимость от изучения картвельских языков. Так, если генетическое родство трех групп кавказских языков, в т.ч. абхазско-адыгской, нахской и дагестанской, представлялось по имеющимся в его распоряжении материалам достаточно бесспорным, то соответствующие материалы картвельских языков П.К. Услар считал недостаточными. Таким образом, вопрос о родстве всех кавказских языков остался для Услара открытым. Надо сказать, что и в настоящее время, несмотря на наличие довольно обширной литературы по данному вопросу, проблему генетического родства кавказских языков нельзя признать решенной.

Показательно, что одним из основных факторов в решении этой проблемы Услар считал создание сравнительного словаря всех кавказских языков. Эта мечта ученого и сегодня не стала реальностью, в чем, видимо, можно усматривать одну из причин отсутствия решения проблемы родства кавказских языков. Особое значение П.К Услар придавал показаниям грамматического строя сравниваемых языков, о чем свидетельствует, например, следующее его замечание: «Без очерка грамматического строения грузинского языка, замышляемый мною Caucaso Poliglote будет незамкнут».

Проблемы тематических связей кавказских языков исследовались Усларом в тесной связи с проблемами языковых контактов. Он считал весьма перспективным сравнение «влияния друг на друга соседних языков», результатом чего могло быть установление тенденций к сближению (сродству) языков на основе их взаимовлияния. В связи с возросшим интересом в современном языкознании к процессам не только дивергенции, но и конвергенции, высказывания Услара по данной проблематике приобретают особое значение. Более того, известно, что явление смешения языков в значительной степени затрудняет генеалогическую классификацию, невозможную без дифференциации слоев различного происхождения, требующей новых методов и доказательств.

На стыке двух теоретических течений - русской лингвистической мысли, с одной стороны, и идей западноевропейской лингвистики - с другой, у П.К. Услара сложилось понимание языка как системы. Соответственно, в лингвистических исследованиях ученого наблюдается зарождение структурного подхода к типологическому анализу различных языков. Принципы системности и историзма в трактовке языкового материала, получившие разноплановую характеристику в работах Услара, сыграли в дальнейшем важную роль в формировании типологии кавказских языков.

Описательные грамматики кавказских языков, весьма совершенные в методическом отношении и являющиеся, согласно справедливой оценке акад. А. Шифнера, истинным украшением русской лингвистической науки своего времени, занимают особое место в исследованиях П.К. Услара. Эти работы, отличающиеся полнотой и четкостью изложения, не утратили своего научного значения в настоящее время, составляя, вместе с тем, целую эпоху в истории русского кавказоведения. Показательной в связи с этим является и оценка заслуг Услара современниками: в 1863 г. за монографии «Абхазский язык» и «Чеченский язык» Петербургская Академия наук присуждает ему Демидовскую премию, а в 1868 г. он становится членом-корреспондентом Академии наук.

В развитии дореволюционного русского кавказоведения большую роль сыграл замечательный русский кавказовед Лев Григорьевич Лопатинский. Особенно велики заслуги ученого в изучении западно-кавказских языков и фольклора, в организации периодических кавказоведческих изданий, в составлении программ просветительской деятельности на Кавказе и составлении алфавитов. Одним из наиболее значительных научных изданий не только в России, но и в Европе было специальное издание - «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа» (Тифлис, 1881-1915), руководство и редакцию которого возглавил Л.Г. Лопатинский.

Ученый исследовал в сравнительном плане фонетические и лексические системы абхазского, убыхского и адыгского языков, однако наибольший интерес представляют его труды, посвященные вопросам кабардинского языка и его истории. Основные произведения Л.Г. Лопатинского были опубликованы в 12-м выпуске «Сборника» - это «Кабардинские предания, сказания и сказки, записанные по-русски» с этнографической картой Кабарды, статья «О народе адыге вообще и кабардинцах в частности», «Краткая кабардинская грамматика» и «Русско-кабардинский словарь», что вошло в первую часть отдела «Сборника», а также циклы нартского эпоса.

Составленная на русской графической основе «Краткая кабардинская грамматика» Л.Г. Лопатинского явилась серьезным научным вкладом в дореволюционную кавказскую филологию. Благодаря этой работе кабардинский язык стал достоянием науки. Являясь фактически первой наиболее обстоятельной научной грамматикой кабардинского языка, эта работа не потеряла своей ценности и поныне.

Видное место среди филологических исследований Л.Г. Лопатинского занимает его «Русско-кабардинский словарь». Ценность словаря заключается прежде всего в том, что он с наибольшей из всех известных до него словарей полнотой отражает лексику кабардино-черкесского языка, включая в себя более 9 тысяч русских слов и 7 тысяч кабардинских лексических единиц. Научная значимость этого труда заключается в значительной степени и в том, что в нем сохранилось множество кабардинских слов, которые на сегодняшний день уже вышли из употребления, устарели или же фиксируются лишь в отдельных говорах.

Известно, что в конце XIX - начале ХХ вв. одним из крупнейших лингвистических центров России становится Петербург. Впервые на восточном факультете Петербургского университета при содействии А. Розена, Ал. Цагарели и Н.Я. Марра образуется центр отечественного кавказоведения. Тем не менее, лингвистическая специальность «кавказоведение», по оценке Г.А. Климова, складывается по существу только в послереволюционное время на основе научных центров, возникших в Петрограде-Ленинграде и Москве.

В Ленинградском научном центре, объединявшем кавказоведов Института языка и мышления и Ленинградского университета, трудились Н.Я. Марр, И.И. Мещанинов, С.Л. Быховская, А.Н. Генко, А.А. Бокарев, Г.Ф. Турчанинов и др., а Московский лингвистический центр собрал в своих рядах сотрудников Академии наук и Московского университета - Н.Ф. Яковлева, Н.С. Трубецкого (на начальном этапе деятельности), Л.И. Жиркова, Е.А. Бокарева, Г.И. Сердюченко и др.

В первые годы ХХ века в СССР был осуществлен ряд мероприятий по формированию и развитию младописьменных языков: разработка алфавитов, установление орфографических норм; создание терминологических словарей по разным отраслям; составление первых школьных грамматик; создание национально-русских и русско-национальных словарей и др. Лингвисты России, участвуя в решении перечисленных задач и осуществляя просветительскую миссию, способствовали развитию культуры и росту национальных кадров Кавказа. Построение письменности на основе русской графики, хотя и не устраняло полностью всех трудностей, дало определенные положительные результаты: во-первых, оно уничтожало алфавитный разнобой, который существовал в школах различных кавказских народностей в обучении русскому и родным языкам; во-вторых, облегчало как усвоение родного, так и изучение русского языка; в-третьих, способствовало совершенствованию национальной орфографии, распространению всеобщей грамотности, упорядочению делопроизводства, издательской деятельности, работы телеграфа и др. Более совершенное при таких условиях овладение русским языком способствует дальнейшей углубленной подготовке национальных кадров в центральных учреждениях во всех областях науки, техники и культуры.

С 1924 г. была проделана огромная работа по разработке и созданию описательных грамматик многих кавказских языков: аварского, даргинского, лезгинского, табасаранского (Л.И. Жирков), адыгейского, абхазского, кабардино-черкесского, чеченского (Н.Ф. Яковлев), абазинского, цахурского (А.Н. Генко), кабардино-черкесского (Н.Г. Турчанинов), абазинского (Г.П. Сердюченко), чамалинского (А.А. Бокарев), лакского (Г.Б. Муркелинский) и других языков.

Необходимость пересмотра теоретических позиций и выработки нового подхода к языковому материалу особенно остро чувствовал один из крупнейших российских кавказоведов - Н.Я. Марр. Целый ряд его трудов с учетом проведенной в 50-х годах дискуссии о его философско-теоретических положениях не могут не представлять интерес для понимания истории и языка кавказских народов. Его работы вовлекают лингвистику в решение общеисторических проблем, в которых языковой материал используется как источник, проливающий свет на различные этапы истории развития человеческого общества. Н.Я. Марр подчеркивал необходимость комплексного изучения языков, обращая внимание на их взаимодействие и взаимовлияние, на данные памятников материальной культуры, археологии и фольклора. Хотя многие его гипотезы не получили в дальнейшем подтверждения, отмеченные выше аспекты общей направленности всей его исследовательской деятельности сохраняют свое значение и поныне. Возможно, многие заблуждения Н.Я. Марра объясняются своеобразной трактовкой именно материала кавказских языков, весьма специфического как в отношении словопроизводства, так и в отношении фонетической и грамматической систем.

Интенсивную работу по изучению северокавказских языков Н.Я. Марр продолжал до конца жизни. Объединив группу московских и ленинградских исследователей языков Северного Кавказа, он ставит перед ними задачи, с одной стороны, подготовить местных ученых-специалистов в области исследования родных языков и, с другой стороны, продолжить сбор материалов по языкам, фольклору и материальной культуре народов Северного Кавказа.

И в тяжелые годы сталинщины российские ученые продолжали свою подвижническую деятельность по изучению языков малочисленных народов, популяризации научных знаний, подготовке преподавательских и научных кадров, пробуждая своими работами интерес к вопросам родного языка, фольклора, литературы и истории.

Возникновение и развитие целого ряда направлений в области общего и сравнительно-типологического языкознания, археологии и истории Кавказа и Юга России связано с именем академика И.И. Мещанинова, основная исследовательская работа которого была направлена на установление качественных различий в структуре предложения различных языков, типологии синтаксиса разносистемных языков, на выявление определяющих признаков посессивных, эргативных и номинативных построений предложения в их последовательном развитии.

Работы И.И. Мещанинова в области типологии синтаксических систем внесли огромный вклад в разработку понятия структуры предложения в целом и его отдельных конструкций, прежде всего эргативной. В сравнительно-типологических изысканиях лингвиста-теоретика, посвященных способам выражения субъектно-объектных отношений в языках разных систем, значительное место отводилось анализу материала кавказских языков. Именно на материале кавказских языков И.И. Мещанинов определил основные признаки трех разновидностей эргативной конструкции предложения: глагольной (эргативность передается в словоформе глагола – по типу абхазского сказуемого), смешанной (отношения эргативности выражаются в словоформах как глагольного сказуемого, так и в синтаксически связанных с ним имен – встречается в подавляющем большинстве кавказских языков) и именной (эргативность передается в словоформах именных членов предложения, связанных с глаголом-сказуемым – по типу лезгинского предложения).

Синтаксические построения кавказских языков, по Мещанинову, отражают такой характер выражения субъектно-объектных отношений, при котором вся обусловливаемая ими конструкция строится на противопоставлении грамматического оформления субъекта переходного и непереходного действия. В основе его анализа лежит рассмотрение членов предложения и их отношений друг к другу, которые сводятся к трем типам конструкций: а) эргативной, б) дативной, в) номинативной. При более широком охвате исследуемых языков структурное разнообразие конструкций предложения увеличивается: в аварском, например, противопоставляются пять форм построения предложения, причем в условиях отсутствия четкой структурно-функциональной дифференциации глагольных аффиксов, как это имеет место в абхазско-адыгских языках.

И.И. Мещанинов был не только ученым-кавказоведом, но также и крупным организатором науки на Кавказе, осуществлявшим большую работу по организации исследований малочисленных бесписьменных и младописьменных языков народов СССР. Много труда вложил он в подготовку национальных кадров, в частности - по северокавказским языкам.

Одним из тех, кто всю свою научную деятельность посвятил Кавказу, его истории, языку, культуре и просвещению, был Николай Феофанович Яковлев. Он и его единомышленники – члены Московского лингвистического кружка - откликались на самые злободневные вопросы своего времени, принимали участие в изучении бесписьменных языков, в проведении орфографической реформы, содействовали рождению отечественной школы кавказоведения. Результатом многочисленных экспедиций явилось множество лингвистических трудов, практически каждый из которых становился в то время событием в кавказоведении. Изучение в этот период фонетической системы младописьменных языков непременно связывается с именем Н.Ф. Яковлева.

Значительным вкладом Н.Ф. Яковлева-кавказоведа в языкознание являются его труды «Таблицы фонетики кабардинского языка» (1923), «Математическая формула построения алфавита» (1928), «Языки народов Кавказа» (1938), «Краткая грамматика кабардино-черкесского языка» (1938), «Синтаксис чеченского литературного языка» (1940), «Грамматика адыгейского литературного языка» в соавторстве с Д. Ашхамаф (1941), «Грамматика литературного кабардино-черкесского языка» (1948), «Фонетика абхазского языка» (1947), «Грамматика абхазского языка» (2004, впервые) и другие работы, касающиеся лингвистической проблематики Кавказа. Эти работы ученого сыграли значительную роль не только в теории кавказоведения, но и в самой жизни бесписьменных народов.

С выходом в свет брошюры Н.Ф. Яковлева «Таблицы фонетики кабардинского языка», содержавшей подробное описание звукового строя только одного языка, процесс языкового строительства в стране, реализовавшийся в создании письменности для 70 языков народов СССР, получил теоретическую основу в виде теории фонем. Исключительную роль в утверждении научных принципов построения алфавитных и орфографических систем для письменностей народов СССР сыграла обоснованная Н.Ф. Яковлевым «Математическая формула построения алфавита» (опыт практического приложения лингвистической теории). Она дала возможность создателям конкретных национальных письменностей находить наиболее экономичные способы передачи фонем на письме. В то же время фонетические работы Н.Ф. Яковлева оказали существенное влияние и на разработку фонологии как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике. Целый ряд его теоретических положений нашел отражение в фонологической концепции Н.С. Трубецкого.

Н.Ф. Яковлев впервые ввел в научный обиход кавказоведения фундаментальные понятия, легшие позднее в основу фонологии: понятия сильной и слабой позиции, понятие нейтрализации, дифференциальных и интегральных элементов фонем, корреляции фонем.

В решении тех или иных теоретических проблем ученый исходил из опыта лингвистического исследования абхазо-адыгских и нахских языков. Возглавляя алфавитную комиссию, он был сторонником принятия такой алфавитной системы, которая не мешала бы одному народу приобщиться к культуре других народов.

Грамматика Н.Ф. Яковлева «по существу является тем фундаментом, на котором строятся труды едва ли не всех отечественных исследователей в этой области» [Дешериев, Климов 1988].

Несмотря на некоторую дискуссионность отдельных положений в свете современных воззрений, его тонкий анализ специфических синтаксических, морфологических, семантических и фонетических явлений, широкий охват фактического материала не только составляют определенный этап в развитии кавказоведения, но и дают ориентиры дальнейшему всестороннему изучению языков Кавказа в синхронном и диахронном аспектах. Вместе с тем, работы Н.Ф. Яковлева не заняли еще своего заслуженного места в истории отечественного языкознания в результате долгих лет замалчивания после репрессий периода культа личности.

Велики заслуги в изучении северокавказских языков выдающегося русского кавказоведа Н.С. Трубецкого. С его именем в кавказоведении связана постановка ряда проблем общего, сравнительно-исторического и типологического языкознания. На обширном лингвистическом материале ученый доказал родство северокавказских языков, установив основные фонетические соответствия внутри каждой подгруппы и между ними, осуществив реконструкцию праязыкового инвентаря фонем. В результате сопоставления 100 словарных единиц, относящихся к древнейшему лексическому фонду (местоимения, существительные, глаголы, числительные, прилагательные и отдельные показатели), Н.С. Трубецкой вывел ряд регулярных звукосоответствий: так, правосточнокавказским звонким аффрикатам в западнокавказских языках соответствуют звонкие спиранты, правосточнокавказским глухим спирантам – также глухие спиранты, а слабым смычногортанным аффрикатам - в некоторых случаях звонкие спиранты, а в других случаях – смычногортанные.

Выдвинутые Н.С. Трубецким положения, реализованные им в практике сравнительно-исторического анализа, во многом развивали взгляды на проблемы родства кавказских языков П.К. Услара. Он писал, что для доказательства языкового родства необходимо опираться на сравнительную грамматику кавказских языков, высказывая справедливые сомнения в наличии общекавказской генетической общности: «…пока не установлены соответствия между картвельскими фонемами и фонемами северокавказских языков, мы не имеем права говорить о кавказской языковой общности » [Трубецкой 1987].

Н.С. Трубецкой плодотворно работал над теорией языкового союза, объединяющей не только лингвистические, но и географические и культурно-исторические исходные принципы. Осознавая, что сходство между языками может быть обусловлено не только их генетическим родством, но и длительным соседством и параллельным развитием, он одним из первых признал необходимость и реализовал в своей исследовательской практике принцип комплексного подхода к изучению языка, объединяющего историко-генетический, ареально-исторический и типологический аспекты. Благодаря этому ученому удалось на материале кавказских языков показать новые возможности применения сравнительного метода.

С точки зрения общефилологической традиции подошел к исследованию северокавказских языков А.Н. Генко, многие положения которого вошли в золотой фонд кавказоведения. Его в равной степени интересовали и конкретные лингвистические факты, и теоретические проблемы языкознания и истории языка, и практические вопросы создания этнографии Кавказа и Греции. Его перу принадлежит первая научная грамматика абазинского языка, концепция которой в настоящее время является общепризнанной. Эта грамматика, помимо собственно грамматических, освещает и ряд проблем культурно-исторического порядка. Так, прослеживая употребление термина «абаза» в историографии, А.Н. Генко раскрывает его собирательное значение. Здесь же предлагается первая в кавказоведении сравнительная характеристика абазинских диалектов и говоров. Эти проблемы рассматриваются в тесной связи с вопросом о взаимоотношении абхазского и абазинского языков.

Особую ценность - как для лингвистов, так и для историков - представляет исследование А.Н. Генко «О языке убыхов». Углубляя и дополняя существующие сведения об убыхах, определяя их генетическое и историческое место на карте Кавказа, автор на лексическом и историческом материале доказывает самостоятельность убыхского языка в ряду западнокавказских языков. Собранные А.Н. Генко материалы дают прекрасную возможность проследить культурно-историческую эволюцию народов Кавказа, развитие языка, историю топонимии, этнографию народов Кавказа и их взаимоотношения с другими народами и странами.

В трех направлениях развивалась кавказоведческая деятельность Георгия Федоровича Турчанинова, основные работы которого посвящены исследованию грамматической структуры языка, духовной культуры и эпиграфики. Открытием и изданием древних письменных памятников абхазо-адыгских народов ученый по существу открыл новую страницу в истории кавказоведения. Самыми ранними из этих памятников являются фонетизированные силлабо-пиктограммы на двух серебряных сосудах знаменитого Майкопского кургана середины III тысячелетия до н.э., самыми поздними – меты и именные клейма гончарных мастеров IV-V вв. н.э. из Гагринского района Абхазии. Исследование этих памятников, отражающих письменность периода раннего рабовладельческого общества, связанного многими нитями с Ближним Востоком, особенно с древней Финикией, дает в руки ученым новые факты, свидетельствующие о путях исторического развития языков народов Кавказа.

В научной деятельности Г.Ф. Турчанинова видное место занимает исследование и популяризация наследия выдающегося кабардинского просветителя Ш.Б. Ногма, определение исторического значения его научно-общественной деятельности, его вклада в отечественную культуру как создателя азбуки и грамматики. Ученый огромной эрудиции и широкого диапазона, Г.Ф. Турчанинов в своих трудах вскрывал и научно обосновывал далеко не самоочевидные гипотезы, связанные с происхождением названия народов, населяющих Черноморское побережье Кавказа и т.п. Среди его учеников есть лингвисты, литературоведы, историки, представители едва ли не всех народов многоязычного Северного Кавказа.

На развитие национальных языков Северного Кавказа, на обеспечение школ практической и научно-методической литературой была направлена деятельность Г.П. Сердюченко, занимавшегося орфографией, изданием учебников, организацией преподавания.

Таким образом, заложив основы планомерного и разностороннего изучения кавказских языков, русская наука по существу дала начало новой отрасли – кавказоведению. Оно оказало большое влияние на развитие общелингвистических концепций в области анализа синтаксических структур, логико-семантического анализа, на становление грамматических традиций отечественного языкознания, внесло свою лепту в теорию машинного и художественного перевода. Исследования русских кавказоведов ранее неизвестных материалов кавказских языков дали возможность лингвистам по-новому оценить многие явления и процессы: применение сравнительно-исторической методики к материалу кавказских языков существенно изменило общую концепцию сравнительно-исторического языкознания, а наблюдения над кавказским лингвистическим ареалом стали, по существу, отправной точкой для создания ареального языкознания. Таким образом, идеи российского кавказоведения оказались созвучными тем направлениям, которые сложились к тому времени в лингвистике в целом и во многом предвосхитили последующее развитие лингвистической мысли XXI века.

Исследования русских ученых-кавказоведов Г.А. Климова, С.М. Старостина, А.Е. Кибрика, М.Е. Алексеева обогащают общетеоретические достижения кавказского и общего языкознания. И центр лингвистической тяжести лежит на их плечах. В современном кавказоведении научные центры Российской Академии наук – институты языкознания и востоковедения, а также Московский государственный университет успешно продолжают эту великую традицию русского кавказоведения. Это позволяет надеяться, что русская кавказоведческая школа и в будущем обогатит российскую и мировую науку достижениями огромной научной значимости, чтобы «послужить краеугольным камнем для дальнейших исследований».

Дата добавления: 2015-08-03