В русской лингвистике

Русские исследователи романских языков внесли определенный вклад в разработку многих проблем романистики.

Известно, что в России научный интерес к романским языкам возникает уже во второй половине XIX века в связи с изучением истории романских литератур. Впервые в Петербургском университете под руководством А.Н. Веселовского было организовано изучение старофранцузских, староиспанских и староитальянских текстов. В это же время на романо-германских отделениях университетов в Петербурге, Москве, Киеве и Харькове начали читаться курсы введения в романское языкознание. В 1908 г. Д.К. Петров издал курс лекций «Введение в романскую филологию», ректор Московского университета М.М. Покровский ввел изучение народной латыни в Московском университете. Профессор А.И. Садов в 1917 г. издает книгу «Латинский язык в памятниках христианской письменности», в Киеве С.В. Савченко опубликовал «Происхождение романских языков» и т.д.

Но интенсивное развитие романистика получила в советский период. Основатель советской школы романистики В.Ф. Шишмарев впервые в русской науке представил исследования «Очерки по истории языков Испании» (1941), «Историческая морфология французского языка» (1952), «Книга для чтения по истории французского языка» (1955); М.В. Сергиевский – «Историю французского языка» (1938), «Введение в романское языкознание» (1938), которые, по сути дела, оказались инициаторами изучения живых романских языков и диалектов.

В центре внимания ученых-романистов становятся проблемы грамматики. Постановкой этих проблем русская романистика отличается от большинства западных работ по романским языкам.

В русской романистике, начиная с 30-х годов ХХ века, стали разрабатываться методы морфемного анализа на материале французского языка К.А. Ганшиной и М.Н. Петерсона (1947). Следует отметить, что в их исследованиях впервые в романистике были даны основы морфемного анализа глагола. Авторам удалось отойти от традиционного этимологического принципа, и при морфемном анализе были дифференцированы понятия корня, основы, окончания, внутренней флексии. Для отбора продуктивных морфемных форм исследователи исходили из анализов текстов художественной литературы и периодической печати. При таком подходе к изучению языка был выявлен удельный вес морфологических способов выражения категориальных значений.

Методы морфемного анализа в работах по романским языкам связаны с вопросом о природе сложных глагольных форм. До этого некоторые романисты отрицали закономерность выделения сложных форм в глагольной системе романских языков. В парадигмы глаголов включались лишь формы, представляющие собой результат фонетического развития латинских глагольных форм, или же формы романского образования, характеризующиеся слитностью своих компонентов, - романское будущее время или условное наклонение. Сложные формы приравнивались к устойчивым синтаксическим сочетаниям и не изучались в морфологии.

Большой вклад в изучение проблемы словосочетания романской филологии внесли русские ученые. Работа по вопросам словосочетания почти не велась в зарубежной, в частности испаноязычной, лингвистике на материале современных романских языков. К.А. Ганшина и М.Н. Петерсон в книге «Современный французский язык» дали синтаксическую и семантическую систематизацию видов свободных словосочетаний современного французского языка, определили особенности способов выражения грамматических отношений, одновременно учитывая соотношение аналитических и синтаксических способов. Впервые давалась классификация словосочетаний по лексико-морфологическому признаку – по частям речи. Этот способ давал возможность классифицировать на основе единого критерия все виды словосочетаний и подводил к возможности изучать релевантные признаки частей речи на основе их сочетаемости.

В связи с проблемой словосочетания возник вопрос о природе предикативных словосочетаний, которые некоторые исследователи относили к предложению. Этот спорный вопрос снимался сам собой, когда в основу классификации словосочетаний был положен критерий лексико-морфологической характеристики компонентов словосочетания (имя, глагол, местоимение).

Некоторые русские романисты при изучении словосочетаний, наряду с лексико-грамматическим характером компонентов словосочетания, в качестве критерия привлекают синтаксические отношения между компонентами: предикативные, объектные, определительные, аппозитивные, обстоятельственные словосочетания. Этот критерий выделения типов словосочетания принимает Р.А. Будагов («Этюды по синтаксису румынского языка», 1958).

Большое значение для развития теоретической грамматики современных романских языков имело изучение системных отношений французского языка. Понятие системы языка пронизывало работы русских лингвистов. Изучение системных отношений языка и характеристика структурных связей лексики, морфологии и синтаксиса способствовали уточнению методов описания отдельных родственных языков.

Изучение функционирования системы языка стимулировало в советской романистике постановку проблем сравнительно-сопоставительной и сравнительно-типологической грамматики как родственных, так и неродственных языков. Большое место в советской романистике занимают исследования грамматической системы одного языка, в которых проводится выборочное сравнение с другими родственными и неродственными языками. Обычно для такого сопоставления служат морфологические и синтаксические способы выражения логических отношений, необходимых для любой коммуникации. Изучение системных отношений романских языков в течение последних десятилетий велось на материале отдельных частей речи или грамматических категорий.

Отличительной чертой русской романистики является внимание к проблемам формирования и развития национальных языков в романских странах Европы и Америки. В монографиях Г.В. Степанова «Испанский язык в странах Латинской Америки» (1963), «Типология языковых состояний и ситуаций в странах романской речи» (1976), Р.А. Будагова «Проблемы изучения романских литературных языков» (1961), «Литературные языки и языковые стили» (1967), Е.А. Реферовской «Французский язык в Канаде» (1972), М.А. Бородиной «Современный литературный ретороманский язык Швейцарии» (1969) и др. история данных языков рассматривается в тесной связи с историей общества, с учетом функционирования диалектов и окружающих языков.

Российские романисты основное внимание уделяют изучению синтагматических отношений, реализация категорий имени изучается в синтаксических группах подлежащего и дополнения. В основу изучения структуры глагола кладется структура группы сказуемого.

Изучению глагольных категорий посвящены многие работы, выходящие в свет, начиная с 50-х годов ХХ в.

Е.А. Реферовская в ряде публикаций раскрывает функции сложных глагольных форм действительного и страдательного залогов. В соответствии с новейшими работами по научной грамматике французского языка, публикуемыми за рубежом, автор доказывает продуктивность категорий вида в глаголе французского языка на разных ступенях его исторического развития. Итоги этих изысканий обобщены в трудах по теоретической грамматике. Так, например, Е.А. Реферовская и А.К. Васильева в ч.I «Теоретической грамматики современного французского языка» приходят к заключению, что вид в системе французского глагола имеет постоянные средства выражения. “Le trait caracteristique de toutes les formes composees consiste en ce qu’elles designent toujours des actions accomplies” отмечает, что характерной чертой всех сложных глагольных форм является то, что эти формы всегда обозначают законченные действия.

Большое место в изучении грамматического строя современных романских языков занимают работы, посвященные изучению категории залога и наклонения в структуре глагольных форм.

Проблема залога встала на очередь в итоге изучения местоименных глаголов как устойчивой категории, свойственной многим романским языкам.

Местоименные глаголы так же, как и конструкция «личная форма глагола ‘быть’ + пассивное причастие», были признаны русскими лингвистами постоянным средством выражения залоговых отношений в романских языках. Местоименные глаголы имеют постоянный формант, происходящий от возвратного местоимения, который придает действительным глаголам медиальное или, в более редких случаях, пассивное значение.

Большинство французских лингвистов отрицало залог как морфологическую категорию глагола в романских языках. Показательна в этом отношении точка зрения крупнейшего французского лингвиста Ф. Брюно, предметом исследования которого служил французский язык в его истории и в современном состоянии. Ф. Брюно, исходя из положения о непосредственной связи морфологии латинского и французского языков, отрицает категорию залога в романских языках, и в частности во французском, на том основании, что латинский синтетический пассив не сохранился ни в одном романском языке.

В работах ученых-романистов по-новому ставится проблема залога во французском языке. Отказываясь от узко морфологической точки зрения, ряд исследователей выделяют во французском языке три залога: действительный, страдательный и взаимно-возвратный или возвратно-средний залог, совмещающий в одной форме три залоговых значения (Богомолова, 1948; Илия, 1955).

Исследование современных роман­ских языков вскрыло новое качество романских языков по сравнению с языком основы – латинским. Этим новым качеством явилась местоименная форма глаголов, которая своим значением и употреблением заменила древние латинские формы.

Изучение грамматических форм выражения категории модальности имело большое значение для развития теоретической грамматики романских языков, которая включает три основных вопроса в современной романистике: 1) соотношение категории времени и категории модальности в семантической структуре глагольных форм; 2) модальные категории, выражаемые формами наклонения; 3) грамматические категории выделения наклонений. Эти проблемы, как в исследованиях самих романистов Европы, так и в исследованиях русских романистов, получают разное решение. Нет единого грамматического понятия данных проблем, поэтому вопрос остается открытым до сих пор.

Важнейшим результатом изучения романских языков в русистике является создание работ по сравнительно-сопоставительному анализу. Это работы Г.В. Степанова, М.С. Гурычевой, Е.М. Вольф, А.В. Супрун и др.

В исследованиях Т.Б. Алисовой «Очерки синтаксиса современного итальянского языка» (1971), М.А. Бородиной и В.Г. Гака «К типологии и методике историко-семантических исследований» (1979), Е.М. Вольфа «Грамматика и семантика местоимений» (1974), его же «Грамматика и семантика прилагательного» (1978), Т.А. Репиной «Аналитизм романского имени» (1974), Н.А. Катагощиной «Особенности фонологической системы современных иберо-романских языков» (1970) рассматриваются вопросы фонетики, грамматики и лексики романских языков в синхроническом и диахроническом аспектах с точки зрения общих и специфических закономерностей развития теории романских языков для установления общероманского типа, отличающегося от других индоевропейских языков.

Сопоставительное изучение родственных языков может быть плодотворным для постановки проблемы структурной общности романских языков (Н.Д. Арутюнова, Е.М. Вольф, Р.Г. Пиотровский). Большое значение имеет для развития методов исследования изучение структурных типов предложений и выделение их релевантных признаков. При изучении структуры предложения романских языков продуктивным оказывается метод противопоставления синтетических структур одного языка, различающихся между собой одним признаком.

Необходимо также заметить плодотворность работы русских романистов по составлению теоретических и практических грамматик и словарей.

В этом направлении следует упомянуть учебники О.К. Васильевой-Шведе, Г.В. Степанова, В.С. Виноградова, Т.Б. Алисовой, Е.Г. Голубевой, Б.А. Никонова, А.К. Васильева и др. Основными центрами изучения романских языков в России являются Институт языкознания РАН, кафедры романских языков филологических факультетов Московского, Санкт-Петербургского, Пятигорского, Воронежского и др. университетов.

Изучение романских языков особую масштабность приобрело с 60-70-х годов ХХ века. Расширилась тематика изучаемых проблем, а во многих вузах впервые активно включают романские языки в учебный план. Увеличилось число ученых, занимающихся изучением испанской лингвистики. В этом отношении ученые Санкт-Петербургского университета целенаправленно работают во всех областях испановедения.

Следует отметить исследование Т.А. Репиной «Сравнительная типология романских языков» (1996), где на материале пяти языков – французского, испанского, итальянского, португальского, румынского – сопоставляются системы романских языков и вырабатываются критерии, позволяющие относить их к единому типу языковой структуры. Отдельно рассматривается реакция близкородственных языков на противопоставление понятий «человек/вещь», «люди» как нечленимая и членимая совокупность лиц, на различие людей по полу и возрасту и др. На основе сравнения языковых структур и способов обозначения разными родственными языками одних и тех же внеязыковых понятий и отношений для выяснения особенностей языкового отражения их носителями явлений реального мира автором выявлены некоторые новые, до сих пор не обратившие на себя внимание расхождения сопоставляемых языков на уровне их систем и способов языкового выражения. Вместе с тем, исследователь стремился показать, что за внешним различием языковых систем может скрываться глубокое типологическое сходство структурного типа изучаемых языков. На основании противопоставленности принципов организации и функционирования языковых систем ставится вопрос определения отнесения языка к синтетическому и аналитическому типу языковой структуры. При этом автор, анализируя именные и глагольные системы современных романских языков в сопоставлении друг с другом, приходит к выводу, что романские языки, при всех расхождениях их систем и несмотря на наличие в них синтетических способов выражения, представляют аналитический тип структуры.

По заключению автора, сравнительно-типологическое исследование может считаться объективным только тогда, когда каждый язык изучается независимо друг от друга, когда исследователь не переносит результаты, полученные от рассмотрения материала одного языка как самостоятельной единицы, на другой - одно из основных условий, обеспечивающих эффективность сравнительно-типо­логического исследования.

В 1965 г. Н.Д. Арутюнова издала работу «Трудности перевода с испанского языка на русский язык» (с практической направленностью), в которой считает необходимым для перевода предложения с испанского языка на русский, прежде всего, суметь извлечь из него всю ту грамматическую информацию, которая в нем содержится, выявить ту модель, по которой оно построено. Именно правильность анализа обеспечивает правильность понимания предложения и правильность его перевода. Особо выделяется тот материал, который не находит себе прямой параллели в русском. Поэтому при переводе на русский язык предложений, содержащих подобные черты структурных преобразований, получают более конструктивный анализ. Предложенные ею рекомендации представляют значительный вклад в переводческую деятельность.

В 1998 г. вышло учебное пособие О.К. Васильевой-Шведе, Г.В. Степанова «Теоретическая грамматика испанского языка» (синтаксис предложения), где рассматриваются некоторые проблемы синтаксической теории современного испанского языка. Авторы книги, используя достижения синтаксической науки в разных ее ответвлениях и модификациях, предлагают новые аспекты изучения испанского синтаксиса. В рассматриваемом исследовании структура синтаксических описаний строится из синтаксиса частей речи, синтаксиса словосочетаний (синтагм), синтаксиса предложений, синтаксиса текста, которые отличаются от традиционного описания. Теоретические положения аргументируются современной художественной литературой Испании и Латинской Америки. Таким образом, синтаксис испанского языка авторами представлен в разнообразных его конструкциях, что представляет несомненный интерес.

В итоге можно с уверенностью констатировать, что эти и многие другие важные исследования российской лингвистики, посвященные изучению романских языков, откроют ученым-романистам России перспективу для дальнейших научных изысканий в этой области.

Дата добавления: 2015-08-03