ВЕЛИКОБРИТАНИЯ 4 страница

Почти все творения писателя отличает слияние сказки и детектива. Одним из лучших романов Алана Гарнера считается «Элидор» (1965), в котором рассказывается о том, как ребятишки Уотсон волей случая попадают в иной, фантастический мир и становятся Хранителями Сокровищ—Меча, Чаши, Копья и Камня. Возвратившись в современную Англию, старшие дети предпочли бы вычеркнуть происшедшее из памяти, однако судьбы Николоса, Роланда и Хелена слишком тесно переплелись с судьбой Элидора...

Английская «абсурдная» сказка имеет свою историю. В 1839 году выходит в свет «Невероятная история о великанах и эльфах» Кэтрин Синклер — первая сказка-нонсенс, сказка-нелепица, сказка-абсурд, жанр которой со временем станет столь популярен в Англии. В ее сказках возможно все — великан кипятит котел на Везувии, для того, чтобы нагулять аппетит, совершает прогулки вокруг земного шара, а чай заваривает в озере.

В 1846 году свою первую (из четырех) «Книгу нелепиц» («Книгу нонсенсов») выпустил поэт и художник Эдвард Лир (1812—1888) — книгу, где все наоборот: стихи, загадки, картинки и даже музыка. Именно Эдварду Лиру принадлежит честь создания слова «нонсенс», которое теперь существует во всех языках мира.

В историю детской мировой литературы Лир вошел и как родоначальник нового стихотворного жанра для детей — лимерика, названного по имени города Лимерика в Ирландии. Лимерик— шуточное стихотворение из пяти строк, где рифмуются первая, вторая и пятая, третья и четвертая строки, в котором заключена притча, шутка, небылица. Короче, перед нами — еще один вариант умной бессмыслицы.

Лучшие циклы стихотворений Лира на русский язык блестяще переведены С. Маршаком.

Стиль Лира очень изящен и отточен, каждое слово, при всей своей внешней «никчемности» и «легкости», имеет строго определенную для всего текста значимость и занимает не случайное, а выверенное до математической точности положение в предложении.

Приведем отрывок из одного из произведений Лира: «...Это был остров, полностью состоящий из воды и со всех сторон окруженный сушей. Остров воды, или, вернее, водяной остров. Мало того, этот водяной остров, а точнее, островная вода, омывалась со всех сторон знаменитыми теплыми течениями Гольфстрим и Чулоксним, и оттого эта островная водянистость, а если быть совершенно точным, водянистый остров, омываемый сушей, был необыкновенно прекрасен, и росло на нем дерево одно-единственное, но зато в целых пять футов, что вполовину больше метра».

ЛЬЮИС КЭРРОЛЛ (1832—1898)

Особенно известна «абсурдная» сказка стала благодаря профессору Оксфордского университета, специалисту в области математической логики и анализа Чарльзу Доджсону, известному во всем мире как Льюис Кэрролл, сочинившему сказки для своей любимицы Алисы Лидделл, дочери ректора колледжа, по имени которой и названы эти книги. Он был блестящим математиком, работы которого до сих пор поражают парадоксальным ходом мысли и оригинальностью суждений. Профессор увлекался также фотографией, и сделанные им снимки прочно вошли в анналы художественной фотографии.

Вошел он навсегда и в историю сказки. С литературной точки зрения, сказки об Алисе и для Алисы связаны с классической (например, сказки Андерсена и романтиков) и фольклорной традициями. Однако автору удалось создать собственную форму — интеллектуальной, иронично-пародийной сказки.

«Алиса в Стране Чудес», как, впрочем, и «Алиса в Зазеркалье», отличается тем, что абсурд в них часто прикрывает здравый смысл, что под детскими шутками скрывается социальная сатира, что милые стихи на самом деле — злая пародия. Не случайно исследователи творчества Кэрролла до сих пор находят в его сказках признаки каких угодно идей и теорий — от релятивизма до сюрреализма.

Книги Кэрролла оказались такими «недетскими» еще и потому, что это был единственный способ писать о проблемах, которых не позволяло коснуться викторианское ханжество. Первым почувствовал «взрослую направленность» ее иллюстратор Джон Теннил, опытный политический карикатурист, изобразивший Алису «недетской девочкой», что не особенно, к слову сказать, понравилось самому автору.

Тем не менее нельзя отрицать необычайную привлекательность «Алисы» для детей — в первую очередь видящих в этих сказках волшебные приключения маленькой девочки, с которой происходят невероятные и увлекательные происшествия. Алиса поистине бессмертна, и в Ландудно, на берегу Ирландского моря, сооружен мемориал в честь нее и Белого Кролика.

Близка к «Алисе» и сказка Уильямса Мейкписа Теккерея (1811—1863) «Кольцо и роза». Эта единственная сказка неисправимого скептика и весьма ядовитого сатирика представляет собой н е что иное, как ироничную пародию на сказку и рыцарский роман.

Именно с Теккерея и начинается устойчивая английская традиция, когда сами авторы и иллюстрируют собственные произведения. Однако в случае с «Кольцом и розой» писатель сначала нарисовал свою сказку, а затем уже облек ее в слова.

Существенным отличием сказки Теккерея от дилогии Кэрролла является то, что Теккерей вещественный мир оставляет неприкосновенным, в то время как Кэрролл все ставит с ног на голову, переносясь в мир неудержимой фантазии. Недаром Честертон заметил, что в мире Кэрролла спокойный и логичный английский ум ощущает себя на каникулах. Вот стихи из «Алисы» в переводе Т. Щепкиной-Куперник:

Сияло солнце в небесах

И весело светило

Изо всех сил свой лучший блеск

На волны наводило:

И странность заключалась в том,

Что это ночью было.

Надувшись на него, луна

С досадою глядела,

Решив, что солнце по ночам

Могло б ложиться смело.

— Вот наглость, — думала она,

— Так портить мне все дело.

Был сух на берегу песок,

Мокра вода морская...

Не видно было облаков

На синеве без края.

Не видно было также птиц;

Их улетела стая.

Особое внимание следует обратить и на тот факт, что книги об Алисе — это первые сказки-сны в Англии. И хотя у нее уже были предшественницы («Щелкунчик» Гофмана и «Черная курица» Погорельского), сказка-сон стала особенно популярна именно в Великобритании и считается одной из особенностей английской детской литературы. Именно к этому виду жанра обращались Киплинг, Несбит, Льюис и многие другие мастера сказки.

Двойная жизнь — явь и сон — характерна и для повести Стивенсона «Странная история доктора Джекиля и мистера Хайда». Это часто приводит к сравнению художественных миров Кэррола и Стивенсона, однако при всей своей внешней схожести отличаются они друг от друга тем, что произведениям Стивенсона свойственно драматическое напряжение, отсутствующее у Кэрролла: сны и кошмары у него приобретают качественно иной «оттенок», становятся веселыми и добрыми.

Сказкой-абсурдом являются и книги о Мэри Поппинс Памелы Трэверс (1902—1997). (Она известна в Англии также как театральный критик и журналист.) Действительно, разве это не а6сурдная ситуация, когда во двор банковского служащего средь бела дня сваливается с неба няня.

Эти произведения представляют собой продолжение традиции литературной эксцентрики, но писательница стремится показать мир современной ей Англии со всеми его заботами и проблемами с точки зрения восприятия ребенком.

Книги Трэверс — а написано их о Мэри Поппинс четыре, последняя из которых «Мэри Поппинс от А до Я»— близки к нравоучительным романам с их неизбежным счастливым концом и нравоучительным подтекстом. Эта сказка затрагивает еще и проблемы неблагополучия в семье, что характерно для английской детской литературы еще со времен Диккенса.

Для детской литературы в Англии вообще и сказки в частности характерно внимание к ней «взрослых» писателей, классиков английской литературы.

ОСКАР УЙЛЬД (1856-1900)

Тесно связано с литературной сказкой имя Оскара Флингала О^,Флайэрти Уиллиса Уайльда, поэта, романиста, всемирную известность которому принесли именно сказки.

Сын преуспевающего врача, чрезмерно эксцентричного даже на вкус своих соотечественников, и поэтессы, державшей изысканный литературный салон, он получил прекрасное образование в Оксфорде, занимал блестящее положение в обществе, но после скандального процесса и тюремного заключения был вынужден уехать из Англии во Францию, где жил под именем Себастьяна Мельмота (несомненно взятыми под влиянием любимого романа Ч. Метьюрина «Мельмот Скиталец») и где вскоре умер.

Многие из сказок были созданы им первоначально «в устной традиции» — писатель рассказывал их на ночь своим сыновьям. Однако большинство сказок вряд ли можно — как и «Алису» Кэрролла — назвать детскими: они отмечены явными чертами душевного надлома, пессимизма, а порой их дидактизм, назидательность адресованы скорее взрослым.

Уайльд — одна из самых трагических фигур английской литературы конца XIX — начала XX веков. Культ красоты и искусства ради искусства был его творческим кредо. Он видел для себя единственный способ выжить в буржуазном мире, противопоставив его приземленности мир красивой выдумки.

Писатель умело пользуется языковыми средствами, добиваясь необыкновенного изящества формы и полной гармонии слова, ритма и смысла. Его сказки изысканны и утонченны, волшебны и хрупки и, несмотря на звучание в них нот разочарованности и тоски, исполнены света подлинной поэзии. А своей простой и определенной моралью они близки к сказкам Андерсена.

Полна трагизма сказка «День рождения инфанты» — самой «историчной» из написанных Уайльдом. В ней рассказывается о мрачных временах инквизиции в Испании, жестоких аутодафе, интригах и заговорах мадридского двора. Критики отмечают, что в этом произведении - отражение судьбы самого писателя: как и несчастному карлику в сказке, который жил в радости и неведении о собственном уродстве в лесах, общество открывает ему глаза на его «непохожесть» и делает это довольно жестоко.

В круг детского и юношеского чтения входит и чудесная шутка-пародия «Кентервильское привидение», остроумие которой не может оставить равнодушными ни детей, ни взрослых. Несчастное привидение борется за свои права с семейством здравомыслящих американских миллионеров, никак не желающих поверить в существование таинственных и могущественных сил и желающих избавиться от несмываемых пятен крови на дорогом ковре при помощи различных чистящих средств...

Уайльд написал ряд блестящих комедий и драм, довольно большое количество эссе, посвященных, в первую очередь, проблемам эстетизма, а также роман «Портрет Дориана Грея», в котором писатель ставит вопрос о жизненных ценностях и истинном смысле существования, и о цене, которую следует заплатить за исполнение своих призрачных желаний.

Не удержался от «соблазна» создания сказки и другой классик английской литературы - Вильям Сомерсет Моэм (1874— 1965), писатель-реалист, драматург, новеллист и критик. Широкому читателю хорошо известны романы «Бремя страстей человеческих», «Луна и грош», «Театр», но мало кто знает, что ему принадлежит и прелестная сказка «Принцесса Сентябрь», отмеченная прекрасным чувством юмора, свойственного этому писателю. Сомерсет Моэм - мастер короткого рассказа, многие из его произведений этого жанра считаются непревзойденными образцами английской прозы (характерным примером является и его сказка). Именно в них его искусство рассказчика проявилось в полной мере; совершенство формы, основываясь на принципах простоты и благозвучия, сочетается с мягкой иронией и ненавязчивой назидательностью.

Продолжая традиции английских писателей создавать сказки для своих детей, Кеннет Грэхм — респектабельный служащий банка—написал в письмах к сыну Алистеру и создал в устных рассказах историю об обитателях Речного Берега: романтике дядюшке Рэте, сумасшедшем автомобилисте Тоуде, застенчивом Кроте...

Повесть «Ветер в ивах», в отличие от первых детских сборников — «Золотой век» и «Дни грез», Грэхмом к печати не предназначалась и была отдана им после долгих уговоров настойчивому американскому издателю, который ее так и не издал, а появилась она в Англии лишь в 1908 году и долгое время не пользовалась особенным успехом, хотя критики отмечали, что при всей внешней фрагментарности «Ветра в ивах» — а состоит повесть из 12 самостоятельных эпизодов — произведение это очень цельно и

А «Золотой век» и «Дни грез» привлекли читателя живыми и глубокими образами, игрой детской фантазии, противопоставленной скучному миру привыкших ничему не удивляться взрослых. Эта дилогия принесла Грэхму заслуженную славу, вызвав восторженные отклики критиков Англии и США. Успех же к «Ветру в ивах» пришел тогда, когда в 1929 году, повесть переделал в пьесу А.А. Милн. С тех пор она не сходит с подмостков всех театров мира. Знаменитый создатель Винни-Пуха А.А. Милн первым заметил и оценил эту прекрасную книгу. Он писал в эссе, посвященном Кеннету Грэхму: «Из года в год я все толковал об этой книге, пропагандировал ее, рекомендовал ее всем. Иногда мне начинало казаться, что я сам ее написал». И дальше: «Можно спорить о достоинстве большинства книг, и в споре даже иногда соглашаться с оппонентом, и даже прийти к заключению, что, может быть, он в конце концов и прав. Но о достоинствах «Ветра в ивах» спорить не надо. Это книга, необходимая в хозяйстве, домашняя книга. Книга, которую все в доме любят и все время цитируют, книга, которую читают вслух гостю и тем самым проверяют, чего он стоит. И я должен предупредить вас: когда вы приметесь ее читать, не будьте смешным и не думайте, что вы будете судить мой вкус или искусство Кеннета Грэхма. Вы будете судить самих себя. Вы можете оказаться достойными. Я не знаю»

Повесть замечательна еще и тем, что автор умело комбинирует различные жанры, переходя в каждой главе к новым их разновидностям — пасторальной идиллии, гротескной комедии, философским размышлениям и фантастическим приключениям. Не вызывает сомнения и сатирическая направленность глав, посвященных автомобильным эскападам мистера Тоуда, которые представляют собой не что иное, как продолжение и развитие традиций плутовского романов XVIII века Филдинга и Смолетта. Силен в повести и пародийный элемент — например, в главе шестой помпезно-принятый стиль явно неуместен при описании участи Тоуда.

На русский язык «Ветер в ивах» переводили несколько раз. Перевела ее также И. Токмакова, которая написала в послесловии к одному из изданий повести: «Истинная доброта, светлая любовь разлиты по всей книге! И ни одного назидания! Ни одного поучения! Читая сказку «Ветер в ивах», дышишь добротой, как свежим воздухом, не задумываясь над тем, что он питает тебя кислородом и что благодаря ему ты живешь».

АЛАН АЛЕКСАНДР МИЛН (1882—1956)

Он тоже написал специально для своего единственного сына Кристофера Робина одну из самых популярных во всем мире сказок — сказку о плюшевом медвежонке Винни-Пухе смешном, наивном и по-детски легкомысленном. «Я, собственно, ничего не придумывал, — писал сам Мили, — мне оставалось только описывать», ибо игрушки — и медвежонок, и Ослик, и Пятачок существовали в действительности — в виде игрушек Кристофера Робина Милна.

Хотелось бы особо отметить, что писатель, продолжая традиции анималистической сказки, создал свою собственную разновидность сказки — о животных игрушечных (в отличие от столь любимого им Кеннета Грэма, который писал о живых зверях, действующих, как люди).

Помимо сказок о Винни-Пухе («Винни-Пух» и «Домик на Вин-нипуховом перекрестке») перу Милна принадлежат стихотвореные сборники «Когда мы были совсем маленькими» и «Теперь нам уже шесть», а также две сказки на «вольную» тему.

Началась его литературная слава как детского писателя с «Баллады о королевском бутерброде», знакомой русскому читателю в блестящем переводе С. Маршака:

— Никто, никто, — сказал он

И вылез из кровати,

— Никто, никто, — сказал он,

Спускаясь вниз в халате,

Никто, никто, — сказал он,

Съезжая по перилам,

Никто не скажет, будто я

Тиран и сумасброд,

За то, что к чаю я люблю

Хороший бутерброд!

Тем не менее все «безоблачно-веселые» сказки и стихи Милна не так уж и безоблачны, как кажутся на первый взгляд. Они заключают в себе, прежде всего, призыв не унывать в послевоенную эпоху всеобщего уныния и «потерянности».

Отношение самого Милна к своим детским книгам весьма отрицательно — ведь они буквально отрезали ему путь обратно — во «взрослую» литературу. В предисловии к одному из своих детективных романов Мили писал: «Дети оказались для меня сущим бедствием».

Тем не менее Милн — автор романов и антивоенных статей, биографий и коротких рассказов, блестящих эссе. Довольно долгое время он проработал в журнале «Панч» помощником редактора, и известность пришла к нему в первую очередь благодаря журналисткой работе. Сразу после Первой мировой войны он приобрел широкую известность и как драматург, создав такие пьесы, как «Мистер Пим приходит», «Жаб из Жабсфорда», «Правда о Блэйдсе».

Родился Милн в семье директора частной школы, в которой преподавал и Герберт Уэллс. В своей автобиографии он вспоминает, как маленьким мальчиком он принимал участие в издании школьного журнала. Впоследствии именно Уэллс и ввел молодого Милна в круг литераторов и активно помогал ему утвердиться на этом поприще.

С самого детства Алан Александр был убежден, что станет писателем, и прямо заявил об этом отцу, когда тот стал обсуждать с сыном его будущее. Первым опубликованным произведением Милна была пародия на Шерлока Холмса, в которой автор одним росчерком пера разделывается с профессором Мориарти: на вопрос доктора Ватсона о Мориарти Холме отвечает: «А никакого Мориарти и не было. Так назывался винегрет».

Искрящийся юмор и необыкновенная легкость стиля так и остались визитной карточкой Милна, о какой бы из сторон его творчества ни шла речь - о серьезных его вещах, детективных романах или чудесных сказках и стихах.

ДЖОН РОНАЛЬД РУЭЛ ТОЛКИН (1892—1973)

Вклад этого крупнейшего филолога, лингвиста и переводчика в литературу трудно переоценить: определение XX века как «века Толкина» в сфере литературной жизни не является особенным преувеличением.

Один из наиболее читаемых английских авторов, Толкин получил образование в Оксфордском университете; участвовал в составлении Большого Оксфордского словаря английского языка в качестве помощника лексикографа; преподавал английский, англосаксонский, а потом занял должность профессора английского языка и английской литературы в одном из оксфордских колледжей. Переводы Толкина средневековых поэм «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь» и «Перл» по праву считаются лучшими из всех существующих. Лекция Толкина на тему «Беовульф: монстры и критики», прочитанная перед Британской Академией в 1936 году, стала знаменательной вехой в истории изучения англосаксонской поэмы.

В жизни Толкина две, казалось бы, несовместимые сферы —, литературное творчество и ученые занятия — нимало не противоречат друг другу. Критики единодушно соглашаются в том, что успех его как писателя многим обязан филологическим познаниям Толкина-ученого; профессиональное освоение эпических традиций прошлого позволило автору создать собственный эпос, эпос необыкновенно правдоподобный, сочетающий в себе убедительность подлинных древних текстов и выразительную образность и отточенностъ формы, достигаемые лишь немногими авторами XX века.

Художественное наследие Толкина включает в себя многоплановую, непревзойденную по убедительности и масштабности, авторскую мифологию, разработанную в крупнейших произведениях — «Властелине Колец» и ряде текстов, объединенных сыном писателя в цикл «Сильмариллион» после смерти автора. В них писатель поставил целью создать мифологию для Англии — нечто подобное финскому эпосу «Калевала», но отнюдь не подражание уже готовым образцам, а нечто свойственное только Англии и не возникшее само собою в ходе истории только по досадной случайности.

Сам Толкин охарактеризовал свой замысел так: «Некогда... я задумал создать цикл более-менее связанных между собою легенд — от преданий глобального, космогонического масштаба до романтической волшебной сказки; так, чтобы более значительные основывались на меньших в соприкосновении своем с землею, а меньшие обретали великолепие на столь величественном фоне; цикл, который я мог бы посвятить просто стране моей Англии... Одни легенды я бы представил полностью, в деталях, но многие наметил бы только схематически. Циклы должны быть объединены в некое величественное целое — и, однако, оставлять место для других умов и рук, для которых орудиями являются краски, музыка, драма». Эта цитата лучшего всего характеризует авторскую мифологию Толкина: монументальный цикл легенд, начиная от мифа о Песне Творения, обретшей видимое бытие, до жизнеописаний отдельных героев мира, называемого Арда.

Литературный успех пришел к Толкину с публикацией детской книги «Хоббит, или Туда и Обратно». Проверяя экзаменационные эссе, он рассеянно набросал на чистой странице фразу: «В норе под землей жил себе хоббит», — и решил выяснить, кто же такие хоббиты: в воображении автора имена и названия всегда порождали целую историю. Опубликованная в 1937 году, сказка разошлась мгновенно, немедленно была переиздана в Америке и признана газетой «Геральд Трибьюн» лучшей детской книгой сезона. Сезон затянулся — «Хоббит» по-прежнему остается одной из наиболее любимых и читаемых детских книг. По выходе ее в свет на автора обрушился поток писем приблизительно следующего содержания: «Дорогой мистер Толкин, я только что прочел вашу книгу «Хоббит» в одиннадцатый раз и хочу рассказать вам, что я о ней думаю. Я думаю, что ничего более замечательного я не читал... Если вы написали еще какие-нибудь книги, пожалуйста, не сообщите ли вы мне, как они называются? (Джон Барроу, 12 лет)».

Сам по себе «Хоббит» задумывался как развлекательная сказка: повествуя о комических приключениях респектабельного хоббита Бильбо Бэггинса, против воли отправившегося воевать с драконом, автор не отдавал себе отчета в том, сколь важную роль хоббитам предстоит сыграть в истории Арды. По словам самого Толкина, хоббиты, патриархальный маленький народец, — это, по существу, английские селяне: им недостает воображения, зато с лихвой отпущено стойкости и мужества. По меткому замечанию английского исследователя Т. Шиппи, Бильбо Бэггинсу отведена роль посредника, медиатора между миром привычным и миром волшебным, между обыденной современностью и героическим прошлым; по мере того как авторская мифология набирают силу, такой персонаж отступает на задний план. Бильбо излагает современные взгляды на вещи, не проявляет ни малейшей тяги к мести либо осознанному героизму; он—воплощение консервативной благопристойности. Даже изъясняется он канцеляризмами современного бизнесмена. «Я также хотел бы подробнее услышать о степени риска, о непредвиденных расходах, о том, сколько времени отводится на все это предприятие, о вознаграждении и прочая, и прочая», — важно заявляет Бильбо перед тем, как отправиться на приключение.

При этом Бильбо присущи и лучшие черты английского характера: он гордится своим героическим предком, великодушен, щедр и не трус; следовательно, и он вхож в мир героизма и волшебства. Кольцо, найденное им в подземной пещере, становится связующим звеном, соединяющим комическую авантюру «Хоббита» с величественным эпосом «Властелина Колец».

Непревзойденных высот мастерство Толкина-рассказчика достигает в «малой прозе». Неизменным успехом среди читателей юных и взрослых пользуется «Фермер Джайлс из Хэма» (1949), ироничное, комическое повествование о событиях, навеянных названием «Уормингхолл» (Worminghall означает «чертог змея»), деревушки к востоку от Оксфорда. Автор откровенно забавляется, остроумно обыгрывая условности рыцарского романа в «приземленной» ситуации: трусливый Джайлс, благодаря типично фермерской практической сметке, одерживает верх над оказавшимся не менее трусливым драконом Хризофилаксом. Комизм ситуации дополняется пародийностью манеры изложения: подражая языку и стилю средневековых хроник, автор остроумно обыгрывает имена, даты, события и этимологии, почерпнутые из реальной истории.

Особое место в творчестве Толкина занимает сказка-аллегория «Кузнец из Большого Вуттона» (1967), задуманная как предисловие к изданию притчи Джорджа Макдональда «Золоченый ключ». Это переосмысление сюжета о смертном, побывавшем в Волшебной Стране, становится не только источником неизбывной тоски, но и высшим благом — как для самого Кузнеца, так и для его близких. Сила эльфийских чар осеняет колдовским светом привычный мир —для тех, кто достаточно зорок, чтобы увидеть, и достаточно мудр, чтобы поверить. Сам автор называл свое произведение «историей старика, проникнутой предчувствием утраты». Подобно Кузнецу, вместе с волшебной звездой получившему право доступа в страну Фаэри, Толкин в воображении своем всю жизнь бродил по таинственным землям; и, подобно своему герою, однажды осознал приближение конца—необходимость передать звезду в другие руки. «Кузнец из Большого Вуттона» — последнее законченное произведение, вышедшее из-под пера Толкина.

Начиная с 1920 года, когда старшему сыну писателя, Джону, исполнилось три года, и на протяжении более двадцати лет таланты Толкина-рассказчика и иллюстратора объединялись в ежегодном «письме от Деда Мороза»: каждый декабрь дети автора получали долгожданное послание с Северного Полюса, адресованное лично им. Письма содержали шутливый отчет о подготовке Деда Мороза к наступающему Рождеству, сопровождающийся забавными картинками и руническими надписями. От письма к письму разрастается число персонажей: здесь и Белый Медведь, который в силу собственной бестолковости и неуклюжести постоянно попадает впросак, и эльф Ильберет, прилежный секретарь Деда Мороза, гномы и гоблины, пещерные медведи и снежные эльфы. Объединенные впоследствии в отдельный сборник, «Письма Деда Мороза» (1976) продолжают радовать маленьких читателей. В настоящее время традицию этих писем продолжает Гэри Ханневелл, издатель толкиновского «Равенхилла»: каждое Рождество почитатели Толкина получают послание, в точности стилизованное под подлинные «Письма».

К «Письмам Деда Мороза» примыкает «Мистер Блисс» (1982), небольшая сказка для самых маленьких о злосчастном владельце автомобиля, изрядно пострадавшем от своего приобретения. «Мистер Блисс» отчасти напоминает книжки Беатрис Поттер, где изящные иллюстрации являются столь же неотъемлемой частью повествования, как и сам текст.

Благодаря «Хоббиту» Толкин занял почетное место среди детских писателей, однако значимость его творческого наследия далеко превосходит рамки чисто детской литературы. По мере взросления ребенок, воспринимавший чисто событийную канву толкиновского эпоса, переходит на новую ступень восприятия, мало-помалу оценивая мастерство мифологических построений и глубину философского подтекста. От «Хоббита» до «Сильмариллиона» вместе с автором этот путь проходят все новые поколения читателей.

Дата добавления: 2015-08-03