Если вам волнует кровь

Бюст богемы театральной,

Чтоб зажечь у ней любовь,

Есть рецепт универсальный:

– базлал он, прыгая с микрофоном.

«Денег дай, денег дай»

Эту песню всякий знает.

«Денег дай, денег дай».

И отважно повторяет:

«Денег дай, денег дай»,

Но назад не ожидай.

Услышав эти слова, Мэри подумала: «Пора», – и жалостливо попросила у Сергея дать ей денег, чтоб расплатиться с долгами. Придя к столику, он бездумно отвалил ей сумму. Взбешенный Андрей, думая, что его обскакивает соперник, тоже стал набиваться в спонсоры. Мэри взяла деньги и у него, и увлекла его в обворожительный танец. Теперь уже Сергей не находил себе места, суетясь за столиком. Снова усевшись на место, Мэри расспросила – кто они такие, где живут, их телефоны. «Пригодиться, чтоб доить их дальше», – подумала она и сказала, что ей нужно кое-куда позвонить. Выйдя из зала, она пошла в назначенное место, где она договорилась встретиться с Эммой.

Из зала все еще доносился голос Гарика:

Я не таксист, я не официант,

Мне чаевых не надо вымогать.

А я простой советский спекулянт.

Я покупаю, чтоб вам потом продать.

– Ну, что, облапошила дураков? – спросила ее Эмма, уже переодевшись, чтобы идти домой.

– Да, – ответила Мэри, – бедняжки, они даже не знают, что им никогда не придется со мной трахаться, хотя мы непременно встретимся снова.

– А кто же он, твой избранник, которому ты дашь? – с любопытством спросила Эмма.

– Кто? – задумчиво произнесла Марианна, – Господь Бог – вот кто! – с усмешкой сказала она. – Кстати, вот твой гонорар, – протянула она несколько купюр Эмме, – дурачье оказалось богатым. Кстати, у меня к тебе одно дельце, – загадочно начала Мэри.

– На сколько тянет? – спросила Эмма, пряча башли.

– Я думаю, потянет не слабо. У меня есть знакомые девчонки, которые хотят подработать на панели. Они еще зеленые, ничего не умеют, только сосать, да ноги раздвигать. Но мы их можем классно припахать. Я их всему научу, а ты будешь подсаживать их к клиентам. Снимем блатхазу. У меня есть один знакомый шоферок, будет их возить туда на блядки. Бабки поделим по-братски. Как ты насчет этого? – игриво спросила Мэри.

– Что, неплохой расклад, – серьезно сказала Эмма, пытаясь продумать, что и как лучше устроить.

– Кстати, хочешь, я тебе погадаю? – спросила Мэри, набиваясь к ней в гости. – Я все же цыганка и кое-что умею, – сказала она, подумав, что неплохо было бы поближе познакомиться с Эммой, чтоб оказывать на нее большее влияние.

– Ну, что, я сегодня не занята, пойдем?

Поймав тачку, они завалили на хату к Эмме, которая была весьма богато упакована, так как работа официанткой в советском обществе была весьма выгодна и престижна.

Удобно расположившись на больших, мягких креслах, стоявших возле журнального столика, они за чашечкой кофе приступили к гаданию. Марианна достала свои магические карты, при помощи которых она вела все ритуалы, и, перетасовав их, сделала первый расклад.

– Что было: несчастная любовь, пустые хлопоты, обманутые ожидания, – говорила она, читая карты, и поглядывая при этом на реакцию Эммы, – что есть: есть деньги, удача в казенном доме, любовные интересы. Что будет, – сказала она, выкладывая следующие карты, – необычный поворот в жизни, успех, дорога, полная приключений. Чем сердце успокоится, – тут она вынула еще одну карту и закончила свой расклад. И тут выпала пиковая дама. Марианна поняла, что это она. Ей суждено войти в сердце и жизнь Эммы. Но пока она этого не сказала, а начала делать другие расклады. Эмма все сентиментально вспоминала каких-то мужиков, спрашивала, как у нее сложатся отношения с директором ресторана, с которым она спала за то, что он дал ей блатную работу. Но сколько раскладов ни ложили – любовью не пахло, везде был бубновый интерес.

Марианне не нравилось, что Эмма, будучи достаточно расчетливой и практичной, излишне сентиментальна, и строит иллюзии насчет мужского пола.

– Обольщаться ничем в жизни не стоит, – исподволь намекала ей гадалка во время разговора, – мечты и иллюзии могут привести к беде, нужно жить для себя, а не искать сказочного бомжа.

Но Эмма еще не могла полностью принять великую истину, которой ее учила подруга.

Еще немного поболтав, они стали готовиться ко сну. Эмма уже легла, но Марианне не спалось: неведомая сила звала ее на ночное свидание. Она уединилась в свободной комнате и, обнажившись, построила из карт и свечей мандалу в виде шестиконечной звезды. Поставив по четырем углам вокруг нее символы четырех стихий; курильницу с благовониями – на Востоке, кинжал – на Юге, чашу с водой – на Западе и магический камень – на Севере. Встав в центр мандалы, она произнесла заклинание и вошла в контакт с Силой:

– О духи четырех стихий! О божества четырех сторон Света! Придите и вселитесь в меня! И дайте мне власть над всем миром и преобразите меня в совершенное воплощение вашей силы!

Марианна взяла курильницу и, произведя ею магические пассы, призвала Духа Ветра, ощущая в себе стихию воздуха. Затем взяла кинжал и вселила в себя Духа стихии Огня. То же самое она проделала с водой и камнем, олицетворяющими землю. Ритуал наполнил ее огромной силой и знанием.

Внезапно перед ее внутренним взором явились боги сторон света:

– Иди к Эмме и слейся с ней. Она – одна из древних ведьм, воплотившихся на земле. Приобщи ее к колдовству. Вас ведет одна Сила.

Видение исчезло. Марианна открыла глаза и окинула все властным взором. Сила четырех стихий до сих пор была в ней. Она хищно облизнулась и, сверкнув глазами, вышла из мандалы. Внезапный порыв ветра затушил свечи.

– Она направилась к ложу Эммы, та беззаботно спала. Марианна легонько коснулась ее головы, и Сила вошла в нее. Эмма вздрогнула и проснулась.

– Не бойся, это я, – ласково сказала подружка, лукаво улыбнувшись, – Мне что-то холодно одной. Можно я с тобой прилягу? – сказала она, заползая к ней под одеяло.

– Ну, ложись, – дружелюбно сказала Эмма.

Марианна нежно обняла ее и прижалась к ней. Сильная сексуальная волна энергии отошла от нее, вселяя страсть и желание в Эмму. Та томно вздохнула и тоже обняла подружку. Медленно Марианна начала ласкать и целовать ее тело. Сперва Эмма что-то хотела возразить, вспомнив мораль мышей, но потом расслабилась, отдавшись воле чувств. Они начали уже более страстно ласкать и целовать друг друга, гладя руками тела и интимные места друг друга. Все больше заводясь, они извивались, как змеи, трясь друг о друга своими наполненными вожделениями телами. Энергии стихий бушевали в них, и они стали забывать, кто они, где находятся – была лишь только всепоглощающая страсть, сила, энергия. Они начали ласкать и целовать интимные части друг друга, сотрясаясь в совместных муках оргазма.

Восход солнца застал их лежащих в сладких объятиях на растрепанной постели. Марианна проснулась и, выбравшись из постели, заботливо укрыла одеялом подружку. «Пусть еще поспит. А мне пора заниматься самосовершенствованием, – решила она, не желая нарушать режим своих тренировок, – теперь кончится над Эммой власть мамочкиных иллюзий», – подумала она, окинув взглядом свою двадцатилетнюю подружку. И хотя она была старше Марианны, ей она казалась еще совсем ребенком.

Прекрасным солнечным утром Марианна шла в школу по шумным улицам мышиного города. Вокруг нее, как муравьи, бегали и суетились люди. Она величественно шла, бросая на них презрительные взгляды. Они сновали туда-сюда с тупыми бессмысленными рожами, погруженные в свои химерические грезы, из-за которых они не замечали ничего вокруг. Как роботы они действовали по заранее заданной программе, не в силах выйти из нее, задуматься о своей жизни и прекратить мышиную возню. Все, что они делают, было известно наперед. Они вылазят из своих нор, плетутся на работу, а затем снова залазят в свои норы. Они все время ищут себе партнера, а затем, найдя его и опоросившись, всю дорогу взращивают своих выпиздышей, ни хрена не видя, не понимая кроме этого. А затем сработавшиеся и больные ложатся в могилы. Вот и все, что их ждет. Все в их жизни заранее известно.

От этих мыслей у Марианны возникло чувство брезгливости, что она идет тут в окружении этих тараканов. На углу, у магазина, она увидела своих земляков – цыган: несколько баб в разноцветных широких юбках приставали к прохожим, продавая косметику. Одна из них предлагала погадать, а рядом сновала цыганская детвора, которая побиралась, выклянчивая что-нибудь у прохожих. Эту цыганскую работу Марианна знала с детства: сперва побираешься, потом торгуешь. Ну, а когда совсем поумнеешь, то гадать, а если выйдет, то загипнотизируешь какого-то малахольного простофилю, чтоб он отдал тебе последние бабки. Но все это уже не нравилось Марианне, она хотела чего-то гораздо большего. Традиционный цыганский промысел казался ей слишком примитивным.

Тут она увидела, как к табору подкатил легавый и стал что-то выяснять. Бабы сразу подняли юбки, закрыв ими лицо, и стали дико визжать. Мент некоторое время оторопело смотрел на них, не зная, что делать, а затем махнул рукой и пошел прочь. Марианна расхохоталась, наблюдая эту сцену и, вспоминая, как она так тоже делала не раз с тетушкой Чувэлой. Такая реакция всегда ошарашивала фараонов и они, не будучи готовыми к ней, часто ретировались. Если бы цыганки убегали или начали спорить, мент бы знал, что предпринять, но, видя нестандартную реакцию, эти тупые машины не знали, как теперь быть. Это заводило в тупик их свинячьи мозги. Направившись дальше, Марианна вспомнила, как однажды, гадая вместе с Чувэлой, она заворожила одного болвана. Увидя бессмысленно плетущегося простофилю, рассеянно зырящего по сторонам, Мэри подошла к нему и сказала:

– Хочешь, погадаю? – И пока идиот соображал, что происходит, она взяла его руку и стала скороговоркой говорить все, что она думала, может быть в жизни у этого разини. Часто, когда так настроишься, что-то в тебе само начинает говорить, и многое выходит вполне верно. Главное – не сомневаться и позволить своему ощущению, возникшему от вида этого дурака, выразиться в словах, не пытаясь вымучить эти слова из разума, а просто позволив языку самому болтать, высказывая первое, что приходит в голову. Этот древний метод прорицания знали многие цыгане. И вот, начав такую болтологию, постоянно посматривая на тупой ебальник простофили, Мэри направляла болтовню в нужное русло. Если рожа выражала непонимание и несогласие, то, значит, она говорит неверно, а если его харя принимает отождествленное выражение и по ней бегут эмоции: печали, радости, удивления, оттого, что она все знает, и голова кивает согласно, значит – предсказание идет в нужную сторону.

Увидев, что лох совсем уснул в своих мыслях и воспоминаниях, Марианна дала ему мысленный приказ, сосредоточив всю свою волю на его межбровье: «Ты полностью подчиняешься мне. Ты будешь делать то, что я повелю. Достань все деньги и отдай их мне, – внушала она мысленно. – Достань деньги и отдай их мне». При этом она умудрялась еще что-то болтать, правда, уже больше механически, отвлекая внимание долбоеба. Тот, как будто в полусне, стал вынимать деньги и отдавать их ей. Она быстро спрятала их в потайных карманах своих юбок. «Теперь все забудь, что ты видел меня. Повернись и иди восвояси», – дала она напоследок мысленный приказ. Дурак развернулся и поплелся куда-то, вскоре растворясь в людской толпе.

Марианна ухмыльнулась, вспоминая этот случай. Теперь бы она не отпустила так просто этого придурка. Он бы долго еще ходил за ней, принося деньги.

«И ведь таких дураков может быть много, пусть содержат меня до конца жизни» – решила она, открывая дверь школы.

По школе бегала и носилась хуева стая пацанов и девчонок. Кто-то кого-то пинал под жопу, кто-то дергал за косу, один пацан кидался во всех иголками, вставленными в бумажные наконечники.

– Эй, козел, ща тебе дам, – заорал какой-то молокосос, которому он зафенделил иголку в жопу. И стал гоняться за ним по коридору. Тут же бегал одноглазый, дергая девок за юбки, которому месяц назад выбили глаз такой иголкой. Однако Марианну никто не трогал, натыкаясь на нее, все в ужасе и в почтении отскакивали в сторону, провожаемые ее недобрым взглядом. Но вот прозвенел звонок, и осиный улей стал утихомириваться, разбегаясь по классам. Марианна зашла в аудиторию и оглядела презрительным взглядом весь класс. Затем прошла на галерку, но ее место оказалось занятым. На ее месте сидела Дерина. Марианна подошла и бесцеремонно столкнула ее со стула. Дерина, закричав, упала на пол. Марианна бросила туда же ее учебники и уселась на свое место.

– Что вы там делаете? – забесилось учило.

– Ой, она меня с места столкнула, – стала ныть Дерина.

– Не срывайте урок, сидите спокойно! – бесилось учило. Марианна недовольно молчала, бросая испепеляющие взгляды на Дерю. Та, хныча, собрала свои учебники и села за другую парту. Рядом с Мэри сидел Рулон, бессмысленно смотря на доску, рядом с которой балаболило учило. Тыча указкой и стуча по доске мелом, учило пиздело что-то о пионерах-героях, призывая всех подражать их примеру. Марианна взглянула на Рулона и вспомнила, что на него указала сила.

– Что же я получу от него? – подумала она с сомнением, – но он-то уж точно от меня получит! – злобно улыбнулась она.

– Ну что Рул, будешь Павликом Морозовым? – спросила его Марианна.

– А нахрен мне это нужно! – ответил он. – Лучше к фашистам пойду, – вон, как в Германии люди живут, не то что у нас в России.

– А зачем же нас этому учат? – с деланным недоумением спросила Мэри.

– А затем, чтоб мы, подражая всяким дуракам, мерли за партийцев, как мухи. Вообще, воспитывают тут из нас пушечное мясо! – заявил Рулон.

– Молодец, дурак! – похвалила его Мэри, – рассуждать ты горазд, только этого мало.

– А что же еще нужно? – заинтересовался Рулон.

– Ты должен научиться делать.

– Что же я должен делать? – недоуменно спросил он.

– Сперва, мой милый, ты должен понять, что ни хрена не умеешь делать, даже самого простого. Вот, что ты не пишешь сегодня уроки? – спросила она.

– Да я забыл ручку.

– А вот возьми и попроси у кого-нибудь, – намекнула Мэри. – Видишь, Ложкин спит, ему ручка не нужна, пусть он даст ее тебе.

– Попросить ручку у Ложкина? – оторопел Рулон.

– Да, у Ложкина. Какая тебе разница у кого просить? Чувствуешь, как тебе это трудно сделать? Сколько страха и неудобства сковывают тебя?

– Да, – недоуменно промямлил Рулон.

– Поэтому и я говорила тебе, что ты просто пиздобол, а делать ты ни хрена не можешь, но все-таки попытайся, если ты хочешь этому научиться.

Рулон долго собирался с духом и потом, как-то неестественно напрягшись, тронул Ложку за рукав и сдавленно произнес:

– Дай мне, пожалуйста, ручку, а то моя дома осталась.

– Пошел ты на хуй! – злобно выругался Ложкин и продолжил сон.

Рулон подавленно сидел, не зная, что теперь делать.

– Ну что? Видишь, какое ты ничтожество! – обрадовалась Мэри, – как трудно тебе даже ручку попросить. Как ты зачморился, когда тебе отказали. А я вот с трех лет попрошайничала, и мне отказывали, гнали меня, а я все лезла и лезла, просила и просила. А тебя мать вырастила ебантропом и слюнтяем, ничего не могущим в жизни. Главное в жизни, то, чему тебя должны были научить с трех лет – это просить и хвалить, чтоб тебе что-то дали. Без этого ты просидишь всю жизнь на заводе, зарабатывая там три копейки, дурак. Понял? А я, попрошайничая, зарабатывала по четвертному в день, а то и больше. Можно и по стольнику в день заработать, если ж ты умеешь еще и хвалить того, у кого просишь.

– А что же теперь делать? – промямлил Рулон.

– А вот, давай, у Божена попроси, только похвали его сперва, у него, знаешь, в пенале сколько ручек, на весь класс хватит.

Рулон снова замялся, а потом чуть увереннее, чем в первый раз загундосил:

– Божен, я знаю, ты хороший пацан, но дай мне ручку пописать.

– Да отстань, че тебе давать-то?! Ты же ее загрызешь, – отнекивался Божен.

Рул сперва осекся, а потом, собравшись с духом, загундел снова:

– Ну, пожалуйста, Божен, у тебя же такие классные ручки, ты же хороший пацан, дай мне одну пописать. Я ее грызть не буду.

Марианна самодовольно наблюдала всю эту сцену. Где-то с десятого раза доведенный Божен выдал Рулону какую-то ручку.

– Ну, вот, выпросил, идиот, поздравляю, – похвалила его Марианна. – Давай-ка, учись не только пиздеть, но и что-то делать, иначе, ой как хуево тебе будет в жизни! На заводе батрачить придется. А так сядешь на паперти и наберешь себе полную шапку денег.

– Да все мать, сука, – выругался Рулон, – мне внушала, что просить стыдно, хвалить не хорошо, не унижайся, мол.

– Да, вот он твой источник всех бед – твоя мать, - подтвердила Марианна. – А ты больше маму не слушай! – рассмеялась она. Тут с грохотом упала школьная доска, на которой что-то корябало мелом учило. Гвозди, на которых висела доска, были заранее заботливо подпилены. Учило ахнуло и отпрыгнуло от доски, которая стала валиться на учило.

– Ой-ой-ой-ой-ой! – заорала старая истеричка, неуклюже придерживая доску руками.

Весь класс весело забалдел, передразнивая учило:

– Ой-ой-ой-ой! – орали хулиганы.

Учило неуклюже поставило доску, прислонив ее к стене и, как сорвавшаяся с цепи собака, обрушилась на учеников:

– Что вы срываете урок? Прекратите паясничать.

Но тут зазвонил звонок с урока и орда обезумевшей детворы поломилась из класса.

– Стойте! – орала училка. - Я еще не разрешила вам выходить.

Но никто ее не слушал. Все с шумом и топотом выбежали в коридор. После этой толпы спокойно и грациозно вышла Марианна, а за ней следом семенил Рулон. Она направилась к своим подружкам подбивать их на дело. Выйдя на школьный двор, они встали плотным кружком. Все кроме Марианны закурили, корча из себя девиц легкого поведения.

– Значит я обо всем договорилась, - обрадовала всех Мэри. – Будете обслуживать богатых партийцев – хорошая работенка. Не то что трахаться с каким-нибудь быдлом или зэчьем. Там могут и не заплатить, а могут и бутылку в жопу вставить.

– А как трахаются партийцы!

– О, интересно, расскажи.

– А как работать будем? Что делать-то надо? – загалдели наперебой девчонки.

Марианна с видом знатока начала свой рассказ:

– А было это так: в общем, однажды стою я в ресторане – снимаюсь, подходит ко мне Эмма – это официантка, которая там за место бендерши, работает сводней, в общем, и говорит мне:

– Мэри, хочешь на клевый заказ попасть – одну партийную шишку обслуживать?

– А сколько, - спрашиваю, - он дает?

– Дает по сотне сразу, а там вас шестеро на одного его будет, так, что особо не уработаешься, - отвечает мне Эмма. – А там у него уже еще больше башлей получить можно за разные услуги, - намекает она.

– Ну что, - говорю, - это путево.

Подводит она меня к служебному выходу, а там уже черная правительственная «Чайка» стоит. Залезли мы в нее, шесть шлюх, а там места много, еще шофер, охрана, все уместились и поехали. Приезжаем мы на правительственную дачу за городом. К шикарному особняку, где такие шишки живут. Заходишь в комнату огромную, все обставлено шикарно. В общем, повели нас в апартаменты. Там жирная ряшка в халате сидит на огромной кровати. Зашли, расположились вместе с ним. Прилегли, ласкаем его, тут он спрашивает:

– Кто стриптиз мне будет танцевать?

– Я сразу первая выскочила, думаю: «Чем валяться с потным боровом, лучше потанцую, музыка классно играет». Я свой цыганский «гарден» выплясываю, обнажаясь потихоньку. Другие стали тереться об него, лизать языками, кто-то хуй ему стал рассасывать. Но сколько они не трудились – ничего не выхордило. Он-то был уже импотентом, и хуй у него не стоял. Я танцевала уже, наверное, с полчаса. Ему и яйца, и жопу – все уже облизали, но хуй так и не встает. Тогда он пса своего позвал – большого черного дога. Говорит:

– Ну, кто собачку мою ублажит, тому стольник. Тут одна девчонка вызвалась с кобелем трахаться.

– А вам как, слабо? – спросила Марианна, окидывая взглядом своих подружек.

– С псом что-ли? – замялись некоторые.

– А что? – я дома с псом со своим ебусь, призналась Лора,- а тут еще и стольник платят все равно с кем за стольник ебаться с псом или с чертом ебаться. С псом кое в чем даже лучше. Псы то они людей добрее, - сказала она.

– Правильно мыслишь!- поддержала ее Марианна. В общем, стали они трахаться с псом. Я давай шустрить: вино подношу борову, закусочку, чтоб зря с ним не нюхаться, официанткой заделалась. Девчонка у пса в рот взяла, потом раком встала, пес на нее стал уморно так залазить, да своим хуем быстро тычется, все никак попасть ей в пизду не может. На силу она изловчилась, схватила его за член и ввела во влагалище, так что собачья свадьба состоялась. С псом красота трахаться, не залетишь и не заразишься, клево! – подытожила Мэри, снимая этой фразой с девчонок, которые почувствовали брезгливость, их негативное отношение. – Ну что, если хочешь заработать, то ко всему нужно быть готовыми.

Затем лысая харя придумала новое развлечение.

– Даю стольник, кому я в рот буду ссать.

Тут две девчонки вызвались, радостно встали на колени. Партийная ряшка встала и начала ссать им на лицо и в рот. Но ничего, поссал немного, потом пошли помыться.

– Как вам такое?

Некоторые сморщились, Алиса сказала:

– Да какая разница, мне парень мой в рот кончал и на рожу кончал. Что сперма, что моча – один хуй. Главное бабки получить, а то от своего засранца я только маты и пиздюли получала, - с обидой сказала она.

– Да, точно,- поддержала Мэри, - что сперма, что моча – один хуй. Потом он еще подвыпил, а хуй так и не встал. Тут он с досадой говорит:

– Эх, кто бы хуй мне поднял, тому тыщу дам.

Тут я подумала: «А что, может, я поставлю ему хуй?»

Спрашиваю как бы свое тело: «Получится или нет?» - и чувствую уверенность здесь вот. Мэри показала на солнечное сплетение.

– Так я часто сама себе вопросы, значит, задаю, а тело мне подсказывает. Это наша цыганская магия такая.

Ну, раз «Да» - значит, я вызвалась. Думаю: «Просто так хуй не поставишь.Нужно направить на него всю свою энергию – сексуальную, значит». А мужик отвратительный, жирный. Что делать? Тут я представила мужика, который бы мне понравился, и почувствовала возбуждение, а потом и страсть. Прилегла к нему и начала его хуй ласкать и рассасывать. А сама всю силу своего желания направила на него, чтобы он встал. И смотрю: он стал подниматься, растет, растет, силы набирается. Тот аж ахнул от удивления. Смотрит – глазам не верит. Хуй у него встал - радостно.

– Вот,- говорю,- пожалуйста, вам!

– Да. Ну, ублажила! – говорит он мне. – Не ожидал даже, что он встанет.

И тут старый извращенец в жопу кого-нибудь ебать захотел, кричит:

– Кто в жопу даст? Полтинник!

Тут одна девчонка встала раком. Запиздюлил он ей, обкончался – радостный. В общем, удалось кого-то в жопу выебать.

– Вы как, в жопу-то поретесь? – спросила у подружек Мэри.- Все шлюхи должны это уметь, - подытожила она.

– Да, меня как-то хачики в жопу ебли, - призналась Елена.

– И меня один мужик ебал, - сказала Татьяна.

– Ну, вот видите, - сказала Мэри, - шлюхи в жопу вату себе, в общем, вставляют перед тем, как на панель пойти, жопу вазелином мажут.

– А зачем? Для чего это? – раздавались возгласы.

– Как зачем? – рассмеялась Мэри. – Вата – чтобы хуй в говне не запачкался, а то они хуй замарают, потом тебе его еще и сосать дадут. Вот удовольствие! А вазелин – чтобы хуй легко в жопу входил. Вот и все! Ну, вот. Тут, значит, партиец обкончался, сразу сник, успокоился, развалился на кровати, а вскоре и задрых. Так наш выезд и закончился. Что-то подобное и вам предстоит. Главное – будьте раскованны, любезны, не бойтесь унизиться. Тогда к вам деньги рекой потекут.

– Ну, что? Значит, будьте готовы сегодня вечером. Подъезжайте в центральный кабак. Принарядитесь, оденьтесь. Я там буду вас ждать, - закончила свою обработку Мэри.

И радуясь, что теперь она уже сама становится свободной, и что за нее будут трахаться те, кто поглупее, пошла по своим делам. Девчонки же повалили в школу. Звонок на урок давно уже прозвенел, но они уже не беспокоились об этом: впереди их ждала новая, манящая огнями кабака, взрослая жизнь.

Дата добавления: 2015-08-05