Детство марианны

ПУТЬ ДУРАКА 5

Глава 1

ДЕТСТВО МАРИАННЫ

– Ебана мать! Зачем ты надела мои золотые сережки? – кричала по-цыгански мать на Марианну. – С кем ты там блядуешь ночами?! Почему эти пиздорванцы тебе не купили до сих пор всего какие-то золотые сережки? Найди себе таких, которые всю тебя осыпят золотом.

Марианна сняла сережки и злобно бросила их на трюмо.

– Ну, суки! – мысленно выругалась она на своих ухажеров. – Я вытряхну все из вас!

Она пошла на кухню, чтобы немного перекусить, так как с утра ничего не ела.

– Где деньги? – продолжала беситься ее мать – старая толстая цыганка. – Что ты сегодня заработала?

Мэри вынула из кармана несколько трешек и пятерок, оставшихся после покупки очередного наряда, и бросила их на стол. Мать жадно пересчитала эти деньги.

– Что-то мало ты зарабатываешь за день, прям как токарь на заводе. В твои-то тринадцать лет надо бы зарабатывать и побольше, особенно с твоей смазливой мордой. Где ты все шляешься? Пошла бы лучше поторговала косметикой с тетей Чувэлой, – бесилась мать.

«Нет, – подумала Марианна, – больше торговать и побираться я не буду, – вспоминая как она целыми часами шаталась по улице, приставая ко всем прохожим, чтоб они дали ей денег или купили что-нибудь. – Я теперь других торговать заставлю, а сама лучше собой позанимаюсь».

Марианна села в грациозную позу, представляя, что она ест не у себя на кухне, а в шикарном ресторане где-нибудь в Москве или лучше в Париже. Так она представляла себя всякий раз за столом, делая проекцию своего будущего в тонком плане и готовясь достойно встретить его. Рядом с ней сидят один или два-три ее поклонника – очень богатые и знаменитые люди, которые ей платят. Нет, не за секс – это слишком унизительно, а за то, чтоб просто посидеть с ней вместе несколько минут. Все люди в зале ресторана бросают на нее восхищенные и завистливые взгляды. Но она безразлично смотрит на этих мышей – это глупое стадо баранов, тупо, механически живущих и реагирующих на все в жизни. Она выше их, выше этой ситуации, выше денег, власти, славы.

Она встает и грациозно удаляется прочь оттуда. Поклонники просят ее остаться, они готовы отдать ей все деньги и лизать ей ноги. Но ей уже ничего не надо, она хочет быть наедине с собой и с Богом.

Кайф мечтаний обломал пьяный отец, ворвавшийся в квартиру и начавший разборку с мамашей. Он, как всегда, ничего не соображал и бил всех подряд, и ломал мебель. Мэри поняла, что будет умней уйти, чем, как обычно, драться с отцом. Она уже почти оделась, когда отец залетел в комнату и, приняв ее за какого-то своего врага, набросился на нее, махая в воздухе какой-то палкой. Марианна ловко увернулась от удара и толкнула его в спину. Отец пролетел по инерции, снося на своем пути стулья.

– Я убью! Убью тебя! – орал он неизвестно кому.

Последнее время драться с отцом стало неинтересно. Он постарел, а она стала сильной и ловкой.

То ли дело раньше, когда он забивал ее до крови – это было здорово, вспоминала Марианна. Тогда она не жалела себя, не плакала, а только рычала от ярости, злясь, что она такая маленькая и слабая.

Когда отец был трезвый, он был совсем другой. Он очень любил дочку, и они часто уходили на лошадях далеко в лес и скитались там по нескольку дней, живя в шалаше и питаясь чем придется. Так отец вспоминал свою вольную цыганскую молодость, когда он частенько подрабатывал конокрадом.

Спускаясь по засраной лестнице, Марианна бесилась и думала: «Я не могу больше жить с родителями. У меня должна быть своя квартира. И вообще я не могу жить в этом совке, я хочу жить на Западе, в цивильной стране, и не в какой-то клетушке, а во дворце».

Выйдя во двор, она столкнулась с бандой Штопора, бесцельно ошивающейся у подъезда.

– О, Мариша! – обрадовано загнусил он. – Ты что так поздно вышла? Давай мы тебя продадим за ящик бухла, – пошутил он.

Эта фраза взбесила Марианну. Она мгновенно вспомнила, как работала проституткой, как рассасывала по полчаса вялые хуи жирных партийцев, как они ее ебли, наваливаясь на нее своими жирными тушами. Хотя это и был неплохой жизненный опыт, повторять его она больше не собиралась. «Хватит! – решила она. – Теперь я сама кого-нибудь буду им продавать за большие бабки. А я могу только властвовать и повелевать всем этим быдлом».

Злоба переполняла Марианну, она сжимала до боли рукоятку ножа, который всегда был в ее кармане. Ей хотелось воткнуть его в сердце Штопора и медленно поворачивать его, причиняя ему мучительную боль.

«Ну, нет! – сказала она себе. – Это не выход. Я должна быть ласковой и хитрой, льстивой и лукавой, если я хочу достичь чего-то в жизни».

Она опустила глаза и перевела гнев в сексуальность, затем улыбнулась и, направляя на Штопора волну энергии, ласково произнесла:

– Как же ты продашь меня какой-то мрази, я же твоя.

От этого Штопор несколько размяк и заулыбался, скаля свои гнилые зубы. Увидя перемену его настроения, Мэри поняла, что теперь можно манипулировать им. Вспомнив, как ее недавно огорчил Седой, обзывая черной ведьмой, она озабоченно заявила:

– Знаешь, Штопор, Седой мне говорил, что как-то раз избил тебя и ты ползал на коленях и просил у него пощады.

– Что? – разъярился Штопор. – Я ему еще устрою, – бесился он. – Как это я ползал? Сука! Он получит еще у меня! – разорялся он.

Марианна была довольна своим финтом. Когда Штопор немного успокоился, она сказала:

– Знаешь, мы с Ложкой, – так звали одного школьного хулигана, – могли бы растрясти кой-кого в школе, и я бы принесла с них оброк.

– О! – удивился Штопор. – А кого?

– Да есть тут у нас Алхимик, он кайфом торгует, Джоуль еще. Несколько торгашей можно было бы обложить их данью, подоить чуть-чуть. Как ты на это смотришь?

– Это путево! – изрек Штопор.

– Ну, тогда я возьмусь за них, чтобы тебе было на что выпить.

Теперь, заручившись поддержкой Штопора, Марианна могла призвать к порядку всех местных хулиганов и стряхнуть кое с кого башлей, большую часть которых она намерена положить в свой карман.

– А ты что, будешь со мной сегодня трахаться? – полез к ней грязный Штопор.

– Ой, не сегодня, милый, – стала отмазываться Марианна от проходимца. – Я сейчас должна быть у родственников, у меня тетя при смерти, – сказала она и удалилась, избегая дальнейших поползновений негодяя.

Марианна шла по улице, негодуя, что всякое чмо лезет к ней: «Ну, я еще с ним посчитаюсь», – бесилась она, направляясь к своему доброму дядюшке Роману.

У него дома она встретила его дочку Розу, которая стояла в компании каких-то зеков или бомжей.

– Пойдем домой! – окликнула ее Марианна.

Она зашла в подъезд и стала подниматься по засраной лестнице.

– С какой же шушерой ты водишься, – сказала ей Марианна. – Давай я тебя познакомлю с нормальными богатыми мужиками, которые всем обеспечат. Видишь, как я одета? – сказала Мэри, показывая свой шикарный прикид. – Это все они мне купили. Давай, и тебя прибарахлят как нужно.

– Да, это было бы классно! – обрадовалась Роза. – А то у нас во дворе одни проходимцы водятся.

На пороге их встретил дядюшка Роман, который был самым добрым и радушным цыганом из тех, коих знала Марианна.

– А, заходите, заходите девочки, – обрадовался он. – Что у тебя, опять отец буянит? – посочувствовал он гостье. – Ну, ничего, ты не обижайся на него. Он ведь хороший человек, только немного пьет. Но это же не страшно. Давайте проходите. Может чаю попьем?

– Да нет, не нужно, дядя Роман. Спасибо! – стала кокетливо отказываться Марианна. – Я как раз только что дома поужинала. Да и поздно уже. А завтра мне рано вставать.

– Ну, тогда иди спать. Может тебе чего-нибудь нужно? Так ты только скажи, все сделаю, – заботился добрый Роман.

Марианна поспешила уединиться в пустой комнате, которая была в квартире дяди, чтоб поскорей окунуться в мир магии, которой она любила заниматься каждый вечер. Она обнажилась, распустила свои шикарные черные волосы, спадавшие большими кудрявыми прядями с ее плеч. Разложила по кругу на полу карты и поставила вдоль этого круга восемь свечей по сторонам света, взяла серебряную чашу с водой и села в центр этого круга на колени. В окно ярко светила Луна, было полнолуние. Марианна взяла чашу с водой и, подняв ее вверх, подставила под свет Луны, наполняя ее им. Она сама вся купалась в лунном сиянии, чувствуя, как лунная энергия вливается в нее.

– Да исполнятся все мои желания, – стала она культивировать свое стремление, представляя все, чего она хочет достичь. – О, Богиня ночи! Скажи, что я должна для этого совершить? – вопрошала девушка, беззвучно твердя колдовское заклинание.

Внезапно из света Луны как будто стал появляться облик Богини, ее губы шептали:

– Рядом с тобой находится один человек, он ведом силой противоположной твоей, но вы должны дать толчок к развитию друг для друга.

– Кто он, – прошептала Марианна и взглянула в свою чашу с водой. Внезапно в ней стал вырисовываться силуэт Рулона – пацана из ее класса. – Да будет так! – сказала Мэри и выпила всю воду и, не выпуская чашу из обеих рук, поклонилась Богине.

Затем она села на колени и еще долго сидела в оцепенении, пребывая в медитации единения с Луной. Из другой комнаты начали доноситься какие-то звуки: стоны, разговоры. Марианна подошла к двери и прислушалась. Звуки доносились из спальни дяди Романа. Она подошла к двери спальни и через небольшую щель увидела, что дядя занимается любовью со своей дочкой Розой. Она сидела на полу у его ног, на коленях, и он учил ее делать ему минет.

– Бери в рот поглубже, моя девочка, – просил он. – Так будет мне приятней, чтоб член касался твоего неба. Нежно посасывай его. Да, вот так, да, – с придыханием говорил дядя Роман. – Гладь ручками промежность, ноги, мошонку, чтоб мне было приятно. Вот так! Да, моя родная, ласкай его язычком, – его дыхание стало учащаться. – О! Сейчас я кончу! Проглоти всю мою сперму, чтоб мне было приятно. Ой, ой! Да, вот так, – так говорил он в экстазе.

Марианна лукаво улыбнулась, наблюдая эту сцену. Ей самой хотелось присоединиться к ним, так как она испытывала симпатию к дяде Роману, но она решила никогда не трахаться просто так и все делать только со смыслом.

– Это хорошо, – подумала она, – что отец учит свою дочку всей премудрости. Гораздо хуже, если это будет заставлять делать грязный алкаш, унижая, бия при этом по морде.

Сексуально облизнувшись и эротично изогнув свое сочное тело, она удалилась в свою комнату, чтоб продолжать занятия колдовством.

Проснувшись с восходом солнца, она сделала пробежку, позанималась часа два каратэ и йогой и, ничего не поев, отправилась в школу. По дороге она встретила Санчо Фрица – ее соседа по дому. Он бессмысленно плелся в школу.

– Эй, Санек, – окликнула она его, – возьми-ка мою сумку и понеси ее за меня. Ты не против?

Тот встал, не зная, что сказать.

– Ну, на. Бери, неси, – игриво сказала ему девушка, подавая сумку. «Пора бы мне обзавестись прислугой», – Знаешь, а я тебя теперь буду звать Санчо Панса, – заявила она. – Ты что делаешь после уроков?

– Дома сижу, – пробубнил Санчо.

– Ну, это не дело! Теперь ты будешь сидеть у меня. Приберешься там, посуду помоешь. Ты не против?

– Да нет, – пробубнил он.

– Ну вот и хорошо.

– Эй, Фриц, подь сюда, я тебе вчера два пенделя не поставил, – заорал Цыпа, стоящий возле школы с какой-то шушерой.

– Никуда он не пойдет, понял? – жестко ответила ему Марианна, – видишь, он тащит мою сумку.

Цыпа сплюнул через выбитые зубы и проводил их недобрым взглядом. У класса Буля с друганами мучили Рулона. Друганы держали его, а Буля, схватив пальцами за нос, делал ему сливу.

Рулон уморно визжал, гнусавя с зажатым носом.

– Ой, отпустите, мне больно.

– Ха, ха, ха, – глумились пацаны.

– Мы ща тебе хобот сделаем.

Марианна презрительно посмотрела на это явление, думая: «Чем мне может помочь этот забитый придурок?» – вспоминая ночную ворожбу.

Начался нудный урок. Истерично визжа, какую-то чушь несло глупое учило. Марианна стала заниматься собой, наводя марафет. «Сколько можно учиться? – подумала она. – Я не обязана это делать. Я буду делать то, что я хочу и мне плевать на то, как живут другие и что от меня хочет это ебанутое общество».

Рулон сидел за партой и тер свой сизый нос с большой сливой, сделанной Булей. Бросив на него надменный взгляд, она решила: «Да, придется его долго дрессировать, чтоб сделать человеком».

Началась контрольная работа. Мэри ткнула в спину Божену:

– Ой, а вдруг я сам не успею, – заканючил он.

– А меня это не ебет. Если ты не напишешь, то получишь пизды на перемене, понял, засранец, – жестко заявила Марианна.

После такого разговора Божен взялся за дело. Увидев, что все пишут работу, а Марианна сидит и нагло разглядывает все вокруг, учило забесилось и начало наезжать на нее:

– Ты почему не пишешь? Все пишут, а ты нет? Я тебе поставлю двойку!

– Я же не все! – заявила Мэри. – Если хотите, то ставьте хоть кол! – бесцеремонно продолжила она.

Не привыкнув еще к такому поведению учеников, тупое учило забесилось еще больше.

– Немедленно слушайся! Не срывай урок! Пиши работу! Я сейчас позову директора.

– А что мне ваш директор? – нагло заявила ученица. – Он мне не указ!

– Как же так? – распсиховалось учило. – Я вызову твоих родителей, изволь учиться. Тебя оставят на второй год.

– Ну и что? – спокойно сказала Марианна, даже не собираясь слушать старую маразматичку.

– Без образования ты не устроишься на работу, ты не получишь пенсию, – перечисляло оно мышиные аргументы.

Видя, что старая истеричка не успокоится, Марианна бесцеремонно заявила:

– Пусть работает кто дурнее, а вам неплохо было бы помучиться в дурдоме. – И удалилась из аудитории под радостный смех учеников, увидевших, как, оказывается, можно говорить с тупыми училами.

Преподка еще долго бесилась, тщетно пытаясь успокоить аудиторию, но вдохновленные наглостью Марианны, ученики не хотели больше быть примерными овцами.

Идя по школьному коридору, Марианна мучительно размышляла, как она накажет старую психопатку за такое отношение к ней, к королеве и богине. Как она натравит на нее всех хулиганов, чтоб они доводили ее, срывали уроки и делали ей заподлянки.

На перемене она собрала всех своих подружек из старших классов и бахвалилась им своим шикарным прикидом для того, чтоб подбить их на дела:

– Секите, как на меня раскошелились мужики, понакупили всего.

– О, классные у тебя мужики!

– Клевое шмотье!

– Зыко! – раздавались возгласы телок.

– А вы че со всяким говном поритесь, давайте я вас с богатыми чуханами познакомлю, трахаться со смыслом будете. За ночь, знаете, какие бабки вам отвалят. Сразу клево прикинетесь.

– А где они, давай пойдем.

– Зашибись! – раздались довольные возгласы.

– Сегодня я зарулю в один кабак и договорюсь там. Тогда охуенных мужиков там окучивать будем, – заявила Марианна.

Телки курили и еще долго базарили, как клево будет, если у них станет побольше башлей. Марианна умно направляла их треп в нужное русло и с усмешкой посматривала на то, как они быстро обольщаются образами и с небольшим сожалением о том, что они часть лавэ хотели потратить на сигареты, выпивку и прочую вредную дрянь. Сама-то она никогда не пила, не курила и не жрала всякую хуйню.

После базара с подружками Марианна пошла в секцию каратэ. По дороге она думала: «Как же все-таки глупо устроены люди. Хоть эти вот подружки: стоило зажечь в них зависть ярким тряпьем и дать им несколько образов, как они готовы на все. Если они и дальше будут такими дурами, то их могут заделать строителями коммунизма или прислугой для бомжа в семейке их заботливые мамаши».

В секции Марианну встретили знакомые качки:

– А, Марианна, привет, – стал клеиться к ней тупой бугай.

Мэри кивнула ему, но не стала продолжать этот треп. Тут она занималась другим делом – саморазвитием, а поебень мешала бы серьезно на это настроиться. Из раздевалки она прошла в зал, где кувыркались, бегали и разминались здоровые быки и несколько зачуханых баб, но Марианна держалась от всех обособленно.

Зашел тренер, и после традиционного приветствия началась тренировка. Бегали по залу кругами, отжимались и качались всеми способами. Марианна делала все максимально самоотверженно, с полной включенностью, так как она считала, что иначе и нет смысла чем-либо заниматься. Если ты что-то делаешь кое-как, вполсилы, несерьезно, как обычно делают дела множество мышей, то зря потратишь время и ничего не добьешься.

После разминки стали разучивать каты и приемы. Сенсей давал команды зычными криками, и все ученики синхронно стремились их выполнять. В спаринге Марианна встала с самим сенсеем, так как она занималась с десяти лет и уже хорошо знала технику. Он показывал на ней новые удары и приемы. Ей нравилось, что сенсей сильней и ловчей ее. Это не давало успокоиться и заставляло ее мобилизовывать все свои силы, чтоб стать лучше. В конце тренировки сенсей поставил всех в трудные стойки и, расхаживая вдоль рядов, объяснял традиции и принципы каратэ.

Когда Мэри вышла из спорткомплекса, к ней стали клеиться сразу несколько чуханов, но она не хотела, чтоб в секции о ней много знали и, отшив их, пошла к себе домой.

В квартире ее встретила недружелюбная мамаша:

– Где ты все шляешься? Почему не торгуешь с тетушкой Чувэлой? Иди хотя бы побираться вместе с Розой. Ты принесла сегодня деньги? – гневно спросила маман.

– Нет, я еще не работала, – спокойно ответила дочка.

– Еб твою мать! Тогда за стол лучше не садись! Без денег домой можешь не возвращаться. Кем ты растешь? Почему у тебя никогда нету денег? Почему ты так мало зарабатываешь? Почему не берешь деньги у своих хахалей? Найди себе кого побогаче и дои его, пусть он тебе платит. Ты что, шваль русская, что ли, чтобы бесплатно блядовать со всякой босотой? Не позорь наш род, становись нормальной, – бесилась мать, тряся пухлыми руками, на каждом пальце которых у нее было по здоровому золотому кольцу или перстню.

Дочь молча выслушала всю эту нотацию. Ей нечего было сказать, она и сама злилась на себя, что до сих пор имеет так мало денег.

Марианна вышла из залы, которая вся была устлана дорогими коврами, заставлена самой лучшей мебелью и хрусталем. «Грязные», безграмотные цыгане жили очень богато, на уровне завмагов и директоров предприятий, так как побираться и фарцевать в период развитого социализма было очень выгодно.

Пройдя по коридору, Мэри заглянула на кухню, откуда доносился манящий запах еды. Кухня ломилась от продуктов и деликатесов, но мать запретила ей есть, и хотя есть ей уже немного хотелось, она принципиально ничего не таскала с кухни тайком. Ей нравились эти правила: если ты не принесла денег, то и не ешь. Они мобилизовывали ее, чтобы она могла стать живучей и предприимчивей в жизни.

Зайдя в свою комнату, которая была не менее богато обставлена, чем зала, Мэри переоделась в шикарный вечерний наряд, привела себя в порядок перед большим зеркалом в резной деревянной оправе, размышляя, где и как добыть деньги. Любуясь своей внешностью, она размышляла, как ей сбить с кого-нибудь башлей без проституции. Она со злобой вспоминала, как используя лозунг: «тело в дело» она стояла на панели. И, притянутые ее красотой, к ней приставали богатые извращенцы и маньяки, предлагая ей за большие бабки пороться в жопу, ссать ей в рот, срать на лицо, заниматься сексом и брать в рот у их собак. И когда она отказывалась от этого, они пугали ее расправой, если она не согласится. Так что часто приходилось от них линять и выкручиваться, чтоб не заниматься этой мерзостью.

Так и не придумав никакого другого заработка, она поехала в кабак. К тому же у нее было там дело с официанткой Эммой, и ехать так или иначе было нужно. Выйдя на улицу, она поймала тачку и уговорила шофера бесплатно довезти ее до центра. Вечерело, и улицы были освещены огнями. Неоновым светом горели вывески кабаков, универмагов и гостиниц, мимо которых проезжала она в своем авто.

Выйдя из машины, она подошла к до боли знакомым стенам. Зашла в холл, где увидела несколько знакомых шмар, которые там снимались за не очень большую плату. Не заходя в зал, чтобы не платить швейцару, она сразу прошла через черный ход на раздачу, где бегала с подносом ее знакомая официантка – это была молодая, симпатичная шатенка с большим бюстом и бедрами.

– Ну, что, Мариш, опять сниматься пришла? – спросила подружка.

– Нет. Я тут одну аферу задумала, – ответила Марианна.

– Это интересно, – ответила Эмма. – А что почем?

– Посади меня за столик к двум, обязательно к двум нормальным чуханам. Я хочу их стравить меж собой и устроить аукцион – кто за меня больше даст. А потом взять башлей у одного и другого, и слинять. Вот такой расклад, – закончила Марианна.

– Ну, ты даешь, давай попробуй. Мне-то отвалишь с барыша? – спросила Эмма.

– Само собой, – сказала Мэри, – только вот еще что, ты им меня представь: мол, это самая шикарная дама, за которой все в очередь записываются. Все с ума от нее сходят. Она вообще скоро за кордон сваливает и все в этом духе.

– Ну, хорошо, – согласилась Эмма. Сделаю тебе рекламу, только с тебя за это причитается, – подмигнула она.

Марианна игриво кивнула в знак согласия.

– Ты посиди здесь, сказала Эмма, – а то у меня клиенты. А я подберу тебе путевый столик.

Марианна села на стул и окинула взглядом зал, где тусовалось жулье и прочее богатое дурачье. На сцене, схватив микрофон двумя руками, заливался Гарик. Тройка длинноволосых ребят аккомпанировала ему, вихляясь и выебываясь понемногу на радость публике.

Всюду деньги, деньги, деньги,

Всюду деньги, господа!

А без денег жизнь плохая,

Не годится никуда,

– базлал Гарик, –

Деньги есть: и ты, как барин,

Одеваешься во фрак,

Благороден и шикарен;

А без денег ты червяк.

Денег нет: и ты, как нищий,

День не знаешь, как убить,

Всю дорогу ищешь, ищешь

Что бы где-то утащить.

Марианна пренебрежительно смотрела на толпу в зале, и размышляла над словами песни, которые были почти про нее:

А утащить не так-то просто,

Если хорошо лежит,

Ведь не спит, наверно, пес-то,

Дом который сторожит.

Появилась Эмма и игриво подмигнув подружке, сообщила:

– Вон они, твои клиенты, за столиком ждут, – указав на двух приличных мужиков лет тридцати.

– Ну, что, как раз то, что надо! – согласилась Марианна, – пойду работать.

Она встала и нарочито медленно, грациозной походкой стала приближаться к столику. Первое впечатление нельзя повторить дважды, поэтому они должны восхититься мной, пока я еще не села рядом с ними.

Внимание зала невольно было приковано ее появлением. Чуханы тоже заметили ее появление. Она прошла мимо них, бросив на них многозначительный взгляд. Они повернули головы и с сожалением подумали, что может это не их краля. На это и рассчитывала Марианна. Затем она развернулась и подошла к ним, как королева, села за их столик. У них в душе отлегло: оказывается, она все же шла к ним. Этот финт уже начал их заводить.

– О, какие классные ребята! – начала их расхваливать Марианна, – я сразу приметила вас, как только вы появились. Таких как вы не так уж много в нашем городе.

Мужики самодовольно заулыбались. Марианна познакомилась с ними и продолжила непринужденную беседу, построенную так, чтоб расположить их к себе и разжечь в них к ней желание, чтоб каждый из них хотел трахнуть именно ее, а может, даже сделать ее своей любовницей. Немного втеревшись в доверие, она спросила:

– А кто из вас купит мне мороженое, я с утра ничего не ела.

Чуханы стали наперебой проявлять свое джентльменство. Соревнование началось. Марианна манерничала, вела себя то величественно, то капризничала, как ребенок. Она бросала на них искоса многозначительные взгляды, эротично обсасывая ложку, вела разговоры на сексуальные темы. Когда мужики достаточно включились, и у них начала течь слюна, она, кокетничая, заявила:

– Ну, право, не знаю. Вы оба так мне нравитесь. Кто меня проводит сегодня?

Мужики недовольно покосились друг на друга, и еще больше начали соревноваться в ухаживаниях.

– Попались, – подумала Марианна.

И еще немного поболтав, попросила кого-нибудь потанцевать с ней. Чуханы уже чуть не подрались из-за нее, но она успокоила их.

– Ну, не страшно. Первый танец с тобой, а второй – обязательно с тобой, – сказала она, призывно посмотрев на второго.

Танцуя, она обольстительно прижималась, заигрывала и в то же время разыгрывала недоступность, что полностью сводило чуханов с ума. Пока она танцевала с Сергеем, так звали первого, Андрей ревниво смотрел на нее, ерзая на своем стуле.

Гарик заливался в новой песне, под которую они кружились по залу:

Дата добавления: 2015-08-05