Мэри Маккартни

Коксуолд, конец июня 1760 Кувшин ледяной воды в самой раскаленной точке самой раскаленнойаравийской пустыни, протянутый рукой ангела умирающему от жажды пилигриму,не был бы воспринят с большей благодарностью, чем письмо мисс Маккартни.Скажите, умоляю, не слишком ли метафора эта цветиста, не носит ли онаизлишне восточный характер? Если это так, то я легко исправлюсь, написав ступой флегматичностью бесчувственного болвана (suivant les ordinances{Следуя принятой формулировке (фр.).}): "Письмо Ваше от 8-го числаблагополучно дошло до адресата". Да сохранит меня Господь от любых литературных связей с теми, ктосочиняет послания, как адвокаты - долговые расписки, вставляя пропущенныеслова на свободные места, и кто, вместо того, чтобы прислать мне письмо,которое я с нетерпением жду, поражает мое воображение каким-нибудь ладноскроенным эссе, написанным по всем законам этого жанра. Для меня, существаопрометчивого, за всю свою жизнь не произнесшего и не написавшего ни одногозаранее обдуманного слова, подобное общение было бы отвратительным, и я бы,скорее, совершил прелюбодеяние с моавитянками, чем вступил в переписку сподобным корреспондентом, который для меня существует лишь в том случае,если пишет с беспечной неряшливостью, отличающей человека доброго ипокладистого... Самое время поэтому поблагодарить Вас за Ваше письмо исказать Вам, что оно из тех, коим душа моя не устает радоваться. Да, за то, что Вы мне написали, я должен быть Вам благодарен, за то же,что написали так скоро, я благодарен Вам бесконечно; тем не менее дажеВашего недюжинного ума не хватит, чтобы поколебать меня в моей вере; Вы - еесороковая статья, и я Вас за это обожаю. Но, спрашивается, не есть лиобожествление мисс Маккартни - прямая дорога в ад? Нет, и еще раз нет,прелестный ангел (раз уж я вознес Вас на небеса, то продержу Вас тамстолько, сколько мне заблагорассудится): не прошло и месяца с тех пор, как яначал размышлять, следует ли мне поклоняться Вам или нет, а еслипоклоняться, то каким образом и какой фимиам воскурять, и с какимицеремониями, - как сиюминутные заботы этого мира встали между мной и моейстрастью, что постоянно происходит и со многими другими добрыми людьми,покуда совесть моя не пробудилась и не пожелала более с этим положениеммириться. <...> "Да простит меня Господь за тома сквернословии, коим стал япричиной"... Теперь же я говорю: "Да простит их Господь", и молитву эту япостоянно возношу за тех, кто ведет себя со мной самым недостойным образом;епископ Глостерский, который, как никто другой, испытал на себе злословиемира, прислал мне в связи с этим поздравительное письмо, смысл которогосводится к следующему: к страданиям других людей мы относимся философски;хотелось бы, чтобы с таким же безразличием мы относились и к их успехам. Ваш - еще больше, чем раньше, Л. Стерн.

Миссис Фентон,

Дата добавления: 2015-08-05