Дэвиду Гаррику

Четверг, одиннадцать часов вечера Лондон, 6 марта 1760 Дорогой сэр, то же самое бывает, когда невзначай порежешь палец острым перочиннымножом: я увидел кровь, отсосал ее, перевязал ранку - и напрочь забыл о ней. Однако забыть о ране - вовсе не значит излечиться от нее; любая рана(если только она не совсем пустячная, мою же пустячной никак не назовешь)еще некоторое время причиняет боль - Природе предстоит с ней повозиться: онадолжна поболеть, зарубцеваться. Речь идет об истории, которую Вы мне рассказали про предполагаемогонаставника Тристрама, - с этого, собственно, мне бы и следовало начать своеписьмо, тогда бы моя метафора не вызвала у Вас вполне объяснимогонедоумения. Хотя я сразу распознал, какова нанесенная мне рана, поначалу она мнесерьезной не показалась - а впрочем, если уж быть до конца честным (хоть этои разрушает мою метафору), на самом-то деле я испытал сильную боль, однако жсделал вид, как это в таких случаях принято, что боль не столь уж велика. Вернувшись к себе из театра (Ваша игра меня потрясла!), я обнажил своюрану и уже полчаса разглядываю ее, качая головой. Черт побери! Неужто среди великого множества псевдотеологовхристианского мира не найдется ни одного ученого болвана, из которого быполучился наставник для моего Тристрама?! Ex quovis ligno non fit{[Меркурия] не сделаешь из любого куска дерева (лат.).}. Неужто мы такпоиздержались, что среди наших докторов нет ни одного, чья голова была бынабита хламом, опилками, известью или пудингом? Неужели среди многочисленныхпредставителей рода человеческого не найдется одной-единственной твари, чтомного прочла да немного вычитала и могла бы с полным основанием претендоватьна ту роль, которую я, повредившись рассудком, якобы отвел некоему У-ну?!Позор! Неужели честь моего героя так мало меня заботит?! Неужели я настольколишен разума и чувств, что допускаю, чтобы моего героя, коему уготованобессмертие, затмил его наставник?! О, нет, мистер Гаррик! Злоба изобретательна - если только ее переизбыток не перехитрит еесамое. Эта злобная сплетня утешает меня двумя вещами: во-первых, она отчастии впрямь перехитрила сама себя; а во-вторых, она из того разряда, чтопреждевременно отправила Йорика в могилу. Эти козни способны пустить кровьавтору "Тристрама Шенди", однако такому человеку, как автор "Божественноймиссии", им не повредить. Да благословит его Бог, хотя (к слову и всоответствии с табелью о рангах) благословение должно исходить от него комне, а не наоборот. Скажите, нет ли у Вас желания представить меня егомилости? Почему Вы меня об этом спрашиваете? Если же я удостоюсь такойчести, то лишь благодаря тому уважению, которым я обязан столь великомучеловеку, как он, и которые будут предъявлены миру в моем сочинении. Раз ужзашла речь о том, кому я чем обязан, я бы хотел, мой дорогой сэр, чтобы отом, насколько я обязан Вам, Вы бы узнали от других; сам же я делать этогоне стану никогда, скажу лишь, что остаюсь преданный Вам Л. Стерн.

Дата добавления: 2015-08-05