Кое-что о говорящей лошади

Примерно в конце 60-х годов внимание не только ученых, но и широкой публики

было привлечено к удивительному явлению, о котором раньше мы практически не

слышали (если иметь в виду массовую аудиторию). Не так много знали и

психологи об этом явлении, условно названном "кожно-оптическая

чувствительность". Обладающие такой чувствительностью люди умеют различать

цвета, очертания предметов, контактируя с ними без непосредственного

соприкосновения.

Эксперименты такого рода осуществлялись где-то с начала 40-х годов, и

блестящий результат был получен одним из наиболее видных советских

психологов. Он описал его в своей книге, но очень неохотно потом вспоминал об

этих экспериментах, вовсе не потому, что они были недостаточно точными, не в

достаточной мере проверенными или дали отрицательный результат, а совсем по

другим причинам.

Дело в том, что он был представлен в эти годы к Ленинской премии и, по всей

вероятности (и его понять можно), опасался, что это могло препятствовать

правильному решению высокого руководства и получению той награды, которую

он вполне заслуживал. Его опыты, приводившие к не укладывающимся в рамки

материалистического мышления выводам, могли вызвать у кого-то обвинение в

том, что он поддерживает чуть ли ни мистические направления, и он всячески

старался уходить от этой тематики.

Между тем совсем в другом уголке нашей страны — на Урале, в Нижнем Тагиле

и в Свердловске, проводились эксперименты, причем не какие-то локальные, а, я

бы сказал, широкий фронт экспериментов по изучению кожной

светочувствительности. Там использовались специальные технические средства,

которые могли дать достаточно точные данные о возможностях человека

поверхностью ладони на расстоянии различать цвет и форму почти так, как если

бы он видел это глазами. Конечно, это предполагало тренировку, и результаты не

носили характера каких-то удивительных достижений, но, тем не менее, это было

в достаточной мере показательно.

Насколько я помню, на Урале было около ста публикаций по данной тематике,

но ни одна из них не проникала в центральные научные журналы — в их

редакциях бдительно следили за тем, чтобы какие-то идеалистические и иные, не

вписывающиеся в рамки привычного, данные не оказывали негативного и

растлевающего влияния на читателей.

Эксперименты вел А.С. Новомейский. Сколько помнится, он был тогда

доцентом Свердловского педагогического института. С самого начала замечу, что

это тяжело отразилось на его судьбе. Разными способами и на разных уровнях

его критиковали, преследовали, травили. В результате всего этого он попал,

скажем так, в "специализированную" больницу, но тем не менее я знал об этих

экспериментах и решил, что их можно включить в сценарий фильма "Семь шагов

за горизонт".

Эта смелость в какой-то мере объясняется тем, что я был в это время

академиком-секретарем Отделения психологии и возрастной физиологии

Академии педагогических наук СССР и меня было труднее "достать", чем доцента

из Свердловска. Можно было дать и мне соответствующие разъяснения: что

следует и чего не следует показывать зрителю. Вообще весь фильм "Семь шагов

за горизонт" был сплошным риском для его создателям, и прежде всего, для

замечательного режиссера Феликса Соболева и сценариста Евгения Загданского.

Этот фильм для меня стал "восьмым шагом за горизонт" моих прав и

возможностей.

В фильме показано, как специально тренировавшиеся студентки

педагогического института различали сквозь непрозрачные среды форму букв,

цвета бумаги, предложенные им для эксперимента. Он проводился очень чисто,

при полной невозможности подглядеть, получить какую-либо подсказку, в фильме

об этом повествуется достаточно полно. Не стану подробно рассказывать о

фильме — его видели многие, он шел на экранах несколько лет. В последующие

годы выросло несколько поколений зрителей, не знакомых с ним. Его и сейчас бы

смотрели с достаточным интересом.

Скажу о другом — о том, чего не было в фильме. Начало этому движению

положила полуграмотная женщина. Отсюда и название — "эффект Розы

Кулешовой". Я общался с ней в период съемок фильма и не только тогда.

Сначала в Киеве, а позднее в Москве, она была в моем служебном кабинете, и,

надо сказать, что она мне доверяла. В какой-то мере и я ей доверял, исходя,

правда, из принципа: "Доверяй, но проверяй!".

Роза Кулешова — молодая женщина (по-моему, ей тогда было около тридцати

лет). Как она мне рассказывала, работала техничкой в интернате для слепых

детей. Открытие, которое она сделала для себя при фантастических

обстоятельствах и по не менее фантастическим мотивам, стало отправной точкой

для гипотез и экспериментов, проводимых учеными. Это чем-то напоминало

открытие Колумбом Америки: не то искал, но нашел нечто, еще более ценное.

Она наблюдала, как слепые дети учатся читать по рельефно-точечному шрифту

Брайля. Ей очень хотелось поступить учиться то ли в техникум, то ли в училище,

где надо было сдавать экзамены. Она решила: "А что если я попробую читать

шпаргалку в кармане, перелистывая ее там, но не по Брайлю, а простой текст?".

Вот с этого момента и начались ее тренировки.

Конечно, успех пришел не сразу. Не знаю, приходилось ли ей таким способом

шпаргалить на практике, но читать обычный текст и различать цвета, не прибегая

к помощи зрения, ладонями и пальцами рук, она научилась. Конечно, все

подверглось сомнению, была проведена специальная проверка, организованная

одной из газет. В составе экспертов были люди, которые не просто не верили

тому, что видели, а с самого начала не хотели верить. Естественно, ее всячески

дискредитировали, тем более, что она была склонна и к мистификации. Ей всегда

было мало того, что она умеет. Она всегда хотела показать больше, произвести

более яркое впечатление. Поэтому, когда я писал о ней раньше, отмечал, что она

напоминает персонаж одного английского рассказа о том, как некий путник, выйдя

на опушку леса, увидел крестьянина, копающегося на участке земли, а

неподалеку — лошадь. И вдруг он слышит, что лошадь заговорила: "Сэр,

помогите мне, он заставляет меня возить тяжести, а я благородных кровей, я —

дочь английского короля!". Крестьянин прислушался и говорит: "Что она там такое

заявляет? Она — дочь английского короля? Выдумки! Она — обыкновенная

говорящая лошадь...".

Роза Кулешова очень напоминала героиню рассказа именно тем, что она,

может, и не была дочкой английского короля, но как феноменальное явление

действительно могла вызывать восторг и удивление всех, кто имел с ней дело. Ее

не включили в состав участников фильма и не показали.

Роза не попала в фильм из-за того, что не смогла наладить отношения с

режиссером, оператором и сценаристом. Я, к сожалению, улетел в это время в

Москву, а верила она только мне. Роза была очень импульсивна: рассорившись со

всеми, бросила съемочную группу и уехала. Но у нас с нею контакты еще

продолжались. Я хорошо помню, как она приезжала ко мне с жалобой на трудное

положение, на то, что ей не верят, ее обижают. Я искал возможность ей помочь.

Написал в свердловский отдел культуры (так, кажется, называлось это ведомство

в облисполкоме). Письмо было такого содержания: "Если вы не верите в то, что

она действительно это делает, то рассматривайте, Бога ради, это как цирковой

фокус и показывайте ее на эстраде безо всякой необходимости давать какие-либо

объяснения". Но ничего не помогло.

...Появление в моем кабинете Розы Кулешовой вызвало у сотрудниц жгучий

интерес. Они буквально окружили ее, засыпали вопросами. Роза

демонстрировала свои способности — читала рукой с завязанными глазами. Под

подбородок ей подвели толстый большой журнал, а повязку на глазах еще и

прижимали руками, стоя за ее спиной, чтобы свет вообще не проникал, исключив

таким образом подглядывание. И вот в таком положении она читала тексты —

какие-то счета из бухгалтерии.

Потом, хитро улыбаясь, Роза сказала: "А я могу читать еще одним местом..." —

"Как?" — "А вот так: положите на стул за моей спиной раскрытую книгу, завяжите

мне глаза, я с вашей помощью подойду к нему, сяду и... прочитаю". Все ее

пожелания выполнили. Она села и прочитала! Прочитала правильно! После этого

потрясенные сотрудницы вышли, а Роза говорит мне: "Артур Владимирович, я

ведь обманула их, я не умею читать этим местом. Когда я поднимала юбку,

успела рукой прочитать, то что там было напечатано". Вот в этом — вся Роза!

Можно еще много рассказать о встречах с ней — это было явление, конечно,

совершенно поразительное, но история ее трагична. Эти удивительные

способности никак не были использованы. Эксперименты, в силу того, что они

были идеологически не выдержаны (с точки зрения того времени),

игнорировались.

Я пытался что-то сделать и предполагал организовать поездку на Урал

бригады, которая могла бы проверить эксперименты Новомейского, еще раз

поработать с Кулешовой, но, к сожалению, тот, кто мог бы возглавить, по моим

представлениям, эту группу, погиб в авиационной катастрофе. Я имею в виду

профессора Владимира Дмитриевича Небылицына. Но, может быть, здесь есть и

моя вина — я не успел это продвинуть дальше. Вскоре я получил новую, более

высокую должность, и передо мной возникло множество других проблем и задач.

Что касается Розы Кулешовой, то ее удивительные руки были использованы

только для исполнения роли судомойки в одной из столовых уральского города.

Она умерла. Кажется, у нее была опухоль мозга.

Казалось бы, давно прошли времена, когда психология на каждом шагу

рисковала обрести ярлык «псевдонаука». В конце 60-х начале 70-х годов, когда

снимался фильм «Семь шагов за горизонт», а на Урале проводились

эксперименты по кожно-оптической чувствительности, об этом можно было

забыть. Однако, табуирование того, что выходило за рамки объяснений на основе

диалектического материализма, продолжалось. И поэтому всякие попытки

обратиться к официально не одобренной и не традиционной области

экспериментальных исследований всё-таки возбранялась. Я даже был удивлен,

что областная печать опубликовала эти материалы. А в центральную – их не

принимали. Таковы были времена и таковы нравы.

Дата добавления: 2015-07-20