Женская «экстремальная» авторская позиция: составляющие и реализация

Рассматривая специфику женской журналистики экстремальных ситуаций в ЖЭС в целом, можно мы вывели обобщенный критерий, по которому творчество женщин-журналистов отличается от творчества коллег-мужчин – авторская позиция, которая обуславливается спецификой женской психологии. Под авторской позицией мы понимаем совокупность морально-этических установок, которой руководствуется журналист, выражая свое мнение по тому или иному вопросу, представляющему общественный интерес.

Применительно к женской экстремальной журналистике мы можем выделить следующие составляющие специфической авторской позиции: гуманизм, социальная значимость, объективность, аполитичность, личностность, эмоциональность.

Стоит отметить, что журналист, независимо от пола, в своей деятельности, в том числе в экстремальных ситуациях, придерживается общепринятых морально-этических норм, действующих в рамках культуры, представителем которой он является, а также должен придерживаться морально-этических норм, принятых в профессиональной среде. В России журналисты руководствуются рядом этических документов, наиболее известный из которых - Кодекс профессиональной этики журналиста, одобренный Конгрессом журналистов России 23 июня 1994 года^[73].

Определенные выделенные нами специфические составляющие авторской позиции женской экстремальной журналистики напрямую коррелируют с конкретными положениями Кодекса профессиональной этики. Перечислим некоторые совпадения:

Гуманизм [74]. «Журналист полностью осознает опасность ограничений, преследования и насилия, которые могут быть спровоцированы его деятельностью. Выполняя свои профессиональные обязанности, он противодействует экстремизму и ограничению гражданских прав по любым признакам, включая признаки пола, расы, языка, религии, политических или иных взглядов, равно как социального и национального происхождения»^[75].

Аполитичность. «Журналист соблюдает законы своей страны, но в том, что касается выполнения профессионального долга, он признает юрисдикцию только своих коллег, отвергая любые попытки давления и вмешательства со стороны правительства или кого бы то ни было»^[76].

Но если в журналистике в целом (экстремальной в том числе) аполитичность должна проявляться именно как независимость от политического влияния, то в женской экстремальной журналистике она приобретает форму максимального абстрагирования от вопросов политики. Это связано с тем, что в женском восприятии в войне, терроре, катастрофе участвуют (и от них же страдают) не абстрактные «власть» и «государство», а конкретные люди. Власть имеющие (ту или иную) зачастую противопоставляются простому люду:

«И сепаратисты под зелеными знаменами, и федеральный центр под красно–бело–голубым триколором утверждают, что руководствуются в чеченской войне интересами народа, прежде всего населения Чечни. Но народ в лице Евгении Павловны и тысяч других людей, русских и чеченцев, пострадавших в результате боевых действий, думает иначе»^[77].

Рассмотрим и другие составляющие специфической авторской позиции в женской экстремальной журналистике.

Социальная значимость. Установка на заострение внимания на социальной значимости экстремальной ситуации отвечает целям журналистики в целом – как мы уже отмечали ранее, журналистика как таковая предполагает обращение с актуальной социальной информацией^[78]. В женских же «экстремальных» публикациях общественная, или социальная, «стоимость» событий возрастает: экстремальные ситуации в женских публикация «бьют» именно по этой составляющей, в то время, как, например, экономическая сторона вопроса чаще остается в тени. Не редко индикатором социальной обстановки становятся дети и образование:

«У тех, кто помладше, в воспоминаниях сплошная война. Абдул–Мажид Яндиев в свои 14 лет успел закончить только семь классов. Он рассказывает, что его семья из десяти человек покинула Грозный в сентябре, когда начались бомбежки. Сейчас Абдул живет в лагере: «Здесь заняться нечем. Носимся туда–сюда с пацанами. Иногда появляется работа – вспахать огород, по заказу стул сделать, сварку сварить. Бегаем, делаем. Из–за этой войны проклятой один класс я пропустил, а до этого год потерял в первую войну. Школу нашу сейчас разбомбили, вернемся, а где учиться? Книг тоже нет. Единственное, я из Грозного привез учебники физики, химии, алгебры и геометрии. Просто читаю сейчас, пытаюсь понять что–то». Я спросила: «А есть у вас хоть какие–то развлечения?». Мальчик посмотрел на меня своими большими черными и грустными глазами так, что за этот наивный вопрос стало неловко. «Откуда здесь развлечения? – сказал он, – я с 94 года не знаю, что такое развлечения»^[79].

Здесь стоит, однако, отметить, что остроту трагедии социальной сферы даже женщины-журналисты порой подкрепляют экономической информацией – в частности, «больной» темой финансирования:

«Миграционная служба готовится к наступающему холодному периоду. Правда, с финансированием, как всегда, проблемы. Как говорит начальник службы Борис Хаматханов, из необходимых 1,4 млрд. рублей на устройство беженцев получено всего 286 миллионов. При этом проводятся постоянные федеральные проверки: не завышены ли данные по численности «временно перемещенных». Тех денег, что поступили, хватает на минимум – питание. Транспортные расходы и обустройство городков взяли на себя республиканский бюджет и администрации районов, хотя нет никаких надежд, что эти средства из центра будут возвращены»^[80].

Объективность. Одно из основополагающих качеств в журналистике (или на худой конец стремление к нему), которое идет в ногу с политической непредвзятостью, должно быть присуще любому журналисту. Объективность в журналистике достигается с помощью трансляции различных точек зрения, мнений, предоставления «слова» всем сторонам конфликта, максимально четкого разграничения мнения и факта, анализа информации, привлечения независимых экспертов. В женской журналистике экстремальных ситуаций «объективность» приобретает несколько иное лицо. За счет большей детализации и взгляда «изнутри» женщины-журналисты максимально погружают читателя в экстремальную ситуацию, что позволяет ему делать собственные выводы о происходящем – как правило, о бесспорной трагичности экстремальной ситуации:

«Чем закончилась попытка ингушей вернуть себе эту территорию, пусть даже и со ссылкой на права реабилитированного народа, — все прекрасно помнят. Октябрь 1992 года, десятки разрушенных сел, сотни трупов и с той и с другой стороны»^[81].

«После того как я воочию увидела эту «жизнь», никому такой не пожелаю. Беженцы не живут, а выживают и ждут, когда же закончатся их мытарства. И еще, в этой концентрации горя пронзительно понятной становится банальная истина, которой мы часто пренебрегаем. Мы не ценим то, что имеем – дом, работу, а главное, близких людей. Все, что кажется обыденным и незыблемым, на самом деле очень хрупко»^[82].

Личностность. Женщины-журналисты, освещающие экстремальные ситуации, осознанно или нет, но делают ставку на «личность». В женских «экстремальных» публикациях много личностей - много прямой речи, большое внимание уделяется деталям характера, эмоциональному состоянию героев, репликам, жестам. Помимо насыщения текстов «живыми» персонажами, личностность в женской экстремальной журналистике проявляется в участии автора – эмоциональном и материальном. Женщины-журналисты сочувствуют героям своих материалов, проникаются их эмоциями, а порой посильно вмешиваются и стремятся разрешить какие-то проблемы тех, с кем по долгу службы приходится плотно общаться:

«И там мы разговорились с одним мальчиком. Он был такой мальчик как мальчик, такой же босой, сирый, нищий, голый. И этот мальчик вдруг нам сказал: «А когда вы к нам еще приедете?» <…> Он говорит: «А вы знаете, я подумал, может быть, вы могли бы заплатить за мое обучение. Я хочу выучиться и стать врачом». <…> И я ему сказала: «Сколько это стоит?» Мы там узнали, стоит это 300 долларов в год, приличная школа на севере Уганды. И мы ему сказали: «О чем речь? Конечно! Мы узнаем, как заплатить и мы заплатим, ты будешь учиться в школе»^[83].

Эмоциональность и образность. Настроения, определяющие границы положительных и отрицательных переживаний, сильно, бурно протекающие аффекты, страсти, подчиняющие себе мысли и действия журналиста, могут оказать существенное влияние и на исполнение им профессиональных обязанностей, и на психофизиологическое состояние аудитории. Эмоциональная открытость, женская незащищенность в сочетании с очевидной твердостью характера вызвали симпатию аудитории[84].

В силу своих психологических особенностей, женщины воспринимают окружающий мир более эмоционально. Кроме того, как мы уже говорили, им в большей степени свойственно обращать внимание на детали, а также проявлять сочувствие к окружающим, даже в экстремальной ситуации. Женщина-журналист переносит эмоциональное видение окружающего в свои тексты. Эмоциональность и образность также позволяет усилить воздействие на аудиторию, более точно передать весь ужас происходящего:

«Тот Грозный, который увидела я в начале 2000 года, остался в душе комком боли, и даже сейчас я не могу спокойно въезжать в этот город, где в каждом доме мне чудится черный покосившийся скелет. Архитектура войны въелась в память навсегда. Полдома с вывернутыми внутренностями: тряпками, ведрами, холодильниками, застывшими в раскуроченном чреве дома, который никак не может умереть. Пустые черные улицы. Липкий страх. Я до сих пор думаю, что, если ад существует, он выглядит именно так»[85].

«Однако пленным всегда рады. Например, тех, что привезли сейчас в Ханкалу, спецназ приветствовал прямо на взлетной площадке.

Из открытой двери вертолета выпадает первый чеченец. Его поднимают и тащат по коридору между двумя шеренгами военных. Второй идет сам, но тут же получает пинок в бок. Так приветствуют всех, но особенно рады снайперше. Та буквально вылетает из вертолета на бетон. Подняться после такой встречи смогли не все»[86].

Таким образом, мы подтвердили сформулированную ранее гипотезу о том, что женскую журналистику экстремальных ситуаций отличает специфическая авторская позиция. Выделенные нами составляющие авторской позиции подтверждают свое наличие в женских публикациях. Предложенную нами схему особенной авторской позиции можно использовать для более детального анализа творчества женщин-журналистов, работающих в экстремальных ситуациях.

Дата добавления: 2015-07-20