Сила воли наших праведных предшественников в поклонении и непреклонном следовании прямому пути

Наши праведные предшественники осознали то, что требует от них Аллах. Они глубоко размышляли над сутью этой мирской жизни, и, понимая, что она неизбежно приведет к грядущему миру, не поддавались ее искушениям. Они трудились не смыкая глаз, их сердцам были чужды земные страсти, их воля и побуждения были превыше ничтожных вещей. И поэтому они очень часто постились, выстаивали ночи в молитве со смиреной покорностью, со слезами на глазах пред Аллахом. В их биографиях приводятся поразительные истории, свидетельствующие об их сильной воле в чистом раскаянии и непреклонном следовании путем истины, об их стойкости в поклонении и полном повиновении Аллаху. Далее мы приведем где-то их высказывания, а где-то отрывки из их жизни, которую они проводили в поклонении Аллаху.

Аль-Хасан сказал: «Если кто соревнуется с тобой в твоей религии, то потягайся с ним. А коль кто-то пытается соперничать с тобой ради мирского удела своего, то отдай ему, пусть подавится».

А вот что сказал Уахиб ибн аль-Уард: «Если тебе по силам сделать так, чтобы оказаться первым пред Аллахом, то так и поступи». Как-то шейх Шамс ад-Дин Мухаммад ибн ‘Усман ат-Туркистани сказал: «Всякий раз, когда я узнавал, что кто-то совершил поклонение Аллаху, то я непременно повторял его с излишком». Однажды некий праведник сказал: «Если один человек услышит о том, что есть некто, кто более покорный Аллаху, чем он, а затем умрет из-за чувства печали, то в этом нет ничего значительного».

Однажды у Нафи‘а спросили: «Что делал Ибн ‘Умар у себя дома?» Он ответил: «Принимал малое омовение для каждой молитвы, и читал Коран между ними».

Известно, что «если Ибн ‘Умар пропускал коллективную молитву, то он постился день, ночь проводил в поклонении Аллаху и освобождал раба».

Перед смертью Абу Муса аль-Аш‘ари усердно поклонялся Аллаху как никогда. Ему сказали: «Если бы ты воздержался или пожалел себя хоть чуть-чуть», на что он ответил: «Если выпустить лошадь, и она приблизится к концу беговой дорожки, то она будет мчаться, что есть мочи. А из отведенного мне срока осталось меньше этого». В итоге Абу Муссу смерть застала именно в этом положении.

Катада передал такие слова Мурика аль-‘Аджали: «В этом мире верующего я бы сравнил лишь с человеком, который оказался на доске в открытом море, и молит: „О Господь, о Господь!“ Быть может, Аллах спасет его».

А вот что сказал Усама: «Тот, кто видел Суфьяна ас-Саури, мог подумать, что он словно на судне, которое тонет. Чаще всего слышно было, как он говорит: „О Господь, спаси, спаси“».

А вот что поведал Джа‘фар: «Как-то мы вошли к Абу ат-Тайяху, чтобы навестить его, а он сказал: „Клянусь Аллахом, когда мусульманин видит легкомысленное отношение людей к предписаниям Аллаха, то это непременно должно подтолкнуть его к еще большему усердию и труду“, а затем он заплакал».

А вот что говорит Фатима бинт ‘Абд аль-Малик, жена повелителя правоверных ‘Умара ибн ‘Абд аль-‘Азиза, да помилует его Аллах: «Не видела я, чтобы кто-то больше молился, постился или страшился своего Господа, чем он. Он совершал ночную молитву, затем садился и плакал, пока не сомкнутся глаза. После приходил в себя, и опять плакал, покуда не сомкнутся глаза. Бывало так, что мы лежим в постели, и вдруг он вспомнит что-то о грядущей жизни и встрепенется словно воробей, стряхивающий с себя воду, а затем присядет и плачет, а я укрою его покрывалом».

Аль-Мугира ибн Хаким передал следующее: «Как-то Фатима бинт ‘Абд аль-Малик сказала: О„ Мугира! Быть может, среди людей есть те, кто больше молится и постится, чем ‘Умар ибн ‘Абд аль-‘Азиз, однако я не видела среди людей того, кто страшился бы своего Господа больше, чем ‘Умар. Обычно он заходил в дом и шел в свой уголок, где молился, и не переставал плакать и взывать, покуда не сомкнутся глаза его. После он приходил в себя и делал то же самое всю ночь».

Абу ‘Убайда ибн ‘Укба ибн Нафи‘ рассказывает, что однажды он зашел к Фатиме бинт ‘Абд аль-Малик, и спросил: «Поведай мне, как ‘Умар?» Она ответила: «Не ведомо мне о том, чтобы он принял большое омовение из-за близости или поллюции, с тех пор как стал халифом».

Известно, что аль-Асуад ибн Язид настолько усердствовал в поклонении и постился в жаркие дни, что его тело покрывалось то зеленой окраской, то желтой. ‘Алькама ибн Кайс говорил ему: «Зачем ты мучаешь себя?» А он отвечал: «Хочу почтить свою душу». Он постился – да так, что его тело зеленело, и молился, покуда не валился с ног. Однажды Анас ибн Малик и аль-Хасан вошли к нему и сказали: «Поистине, Аллах, Всемогущ Он и Велик, не велел всего этого делать», на что он говорил: «Я всего лишь подвластный раб. И я буду смирен во всем, где это только возможно».

Однажды у ‘Амира ибн ‘Абдуллаха спросили: «Как ты выносишь бодрствование ночью и жажду в знойные дни?» Он ответил: «Я всего лишь переношу прием пищи со дня на ночь, а сон – с ночи на день, разве не так? В этом нет ничего сложного». Когда наступала ночь, он говорил: «Жар Огня увел сон», и не спал до самого утра.

Аль-Хасан передает: «Как-то ‘Амир ибн Кайс сказал людям, которые вспомнили о мирской жизни, так: „Вас обременили заботы? А ведь, клянусь Аллахом, если мне удастся, я сделаю так, что они обе[178] будут одной заботой“. И он претворял это, клянусь Аллахом, пока не встретил Аллаха».

Однажды Ахмад ибн Харб сказал: «Диву даюсь тому, кто знает, что Рай украшается над ним, а Огонь разжигается под ним. Как он может спать между ними?»

Абу Муслим аль-Хауляни повесил кнут дома в уголке, где молился, для того чтобы пугать им себя. Он обращался к своей душе с такими словами: «Подымайся, и ведь, клянусь Аллахом, я поволоку тебя по земле, дабы невмоготу было тебе, а не мне». А если он ослабевал, то брал кнут и бил им себя по голени, приговаривая: «Ты заслуживаешь хлыста больше, чем мое верховое животное». Он также говорил: «А сподвижники Мухаммада, S, думают, что лишь они будут достойны его, помимо нас?! Нет же, клянусь Аллахом, мы их потесним в этом, дабы они знали, что оставили после себя мужчин».

Мансур ибн аль-Му‘тамар выглядел так, что всякий увидевший его думал, что с ним приключилась беда. Он был весь разбитый, говорил тихо, а глаза его не просыхали от слез. Стоило его чуть тряхнуть, как у него голова шла кругом. Как-то родная мать сказала ему: «Что ты делаешь с собой? Большую часть ночи плачешь и не можешь успокоиться. Может ты, сынок, сделал что-то ужасное кому-то? Может, ты убил кого-то?», а он отвечал: «Мама, я знаю то, что содеяла душа моя».

Как-то Хашим, ученик Мансура ибн Задана, сказал: «Если бы ему сказали, что у двери стоит ангел смерти, то никаких лишних дел у него бы не возникло».

Ноги Сафуана ибн Салима немели из-за долгого стояния в молитве. Он так усердствовал в поклонении Аллаху, что если бы ему сказали, что завтра наступит Судный день, то он бы не нашел ничего, что мог бы сделать вдобавок к тому, что уже делает… Он говорил: «О Аллах, мне любо встретиться с Тобой, так пусть и Тебе будет любо встретиться со мной». Анас ибн ‘Ияд сказал: «Я видел Сафуана ибн Салима таким, что если бы ему сказали: „Завтра Судный день“, то он не смог бы ничего прибавить к своему поклонению».

‘Абд ар-Рахман ибн Махди сказал: «Если бы Хаммаду ибн Саляме сказали: „Поистине, ты завтра умрешь“, то он не смог бы приумножить свои (благие) поступки». А вот что сказал Муса ибн Исма‘иль: «Если бы я сказал, что никогда не видел Хаммада ибн Саляма смеющимся, то вы бы поверили мне. Он всегда был занят чем-то: либо передавал хадисы, либо читал, либо прославлял (Аллаха), либо совершал молитву. Свое дневное время он распределял на эти дела».

Дочь ар-Раби‘и ибн Хусайма говорила отцу: «О отец, почему я вижу, как люди спят, а ты не спишь?», а он отвечал: «Доченька, поистине, твой отец боится сна». А вот что передает Ибрахим: «Некто сказал: „На протяжении двадцати лет любая речь, которую я слышал от ар-Раби‘а ибн Хусайма, всегда была о высоком“. Также некто еще сказал: „Я был рядом с ар-Раби‘а на протяжении двадцати лет, и не услышал от него ни единого постыдного слова“».

Как-то Малик сказал: «Я повстречал Айюба ас-Сахитьяни в Мекке, во время двух поездок в хадж, но так с его уст ничего и не записал. А когда я увидел его в третий раз в хадже, он сидел на площадке вблизи источника Замзам. И всякий раз, когда упоминали имя Пророка, S, он плакал – да так, что мне его было жалко. И когда я увидел все это, то записал с его уст».

Саляма ибн ‘Алькама сказал: «Я общался продолжительно с Юнусом ибн ‘Убайдом, и не было ни единого слова, за которое я мог бы его упрекнуть».

А вот что сказал Абу Харун Муса: «‘Аун рассказывал нам хадисы, а с его бороды стекали слезы».

Абу ‘Али ибн Шихаб сказал: «Я слышал, как ‘Абдуллах ибн Батта сказал: „Перед сном я произношу сорок хадисов, из тех, что переданы от Посланника Аллаха, S“».

А вот что поведал аль-Касим ибн Рашид аш-Шайбани: «Зум‘а остановился у нас, когда мы жили в местности аль-Махзаб. Вместе с ним была его жена и дочери. Ночью он вставал и продолжительно молился, а перед рассветом он кричал во весь голос, обращаясь с призывом: „О путники, остановившиеся на привал! Все ли вы этой ночью спите? Почему бы вам не встать и не отправиться в путь?“ И тут они вскакивали с мест, и слышно было, как один вдалеке плачет, другой – взывает, третий – читает, четвертый – принимает омовение. А с наступлением рассвета он кричал: „Утром удостаиваются похвалы ночные путники“».

Как-то Уаки‘ сказал: «Аль-А‘машу было уже почти семьдесят лет, и он ни разу не пропустил первый такбир [179]. Я очень часто бывал у него на протяжении шестидесяти лет, и не видел, чтобы он возмещал хотя бы один ракаат».

А вот что передает Абу Хайян от своего отца: «Ар-Раби‘ ибн Хусайм был парализован, и его вели на (коллективную) молитву. Как-то ему сказали: „Ты оправдан“, на что он ответил: „Поистине, я слышу слова: „Спешите на молитву“. А ведь если вы можете прийти на нее, даже ползком[180], (то придите)“».

Хаммад ибн Саляма говорит: «Всякий раз, когда мы приходили к Суляйману ат-Тамими в час послушания Аллаху, Всемогущ Он и Велик, то непременно заставали его в покорном состоянии. Если это был час молитвы, то мы видели, как он молится. Если же это не было часом молитвы, то мы видели, как он принимает омовение, или навещает больного, или участвует в похоронах, или сидит в мечети. Мы посчитали, что он не может ослушаться Аллаха, Всемогущ Он и Велик».

Как-то ‘Иса ибн ‘Умар сказал: «‘Амр ибн ‘Утба ибн Фаркад ночью, оседлав коня, выходил в путь. Стоя у могил, он говорил: „О обладатели могил! Свитки уже скручены и деяния завершены», а затем плакал стоя на ногах до самого утра. После он возвращался и совершал со всеми утреннюю молитву“».

А вот что рассказывает Абу аль-Мауахиб ибн Сасра об имаме Абу аль-Касиме ибн ‘Асакир: «Я не видел ни равных ему, ни тех, кому были бы присущи те качества, которыми обладал он: он следовал одному пути на протяжении сорока лет, совершал (коллективную) молитву стоя в первом ряду, кроме тех случаев, когда была уважительная причина, и неотлучно пребывал в мечети в месяц рамадан и в течение десяти дней месяца зу-ль-хиджа. Он не гнался за богатством и строительством домов, он избавил себя от всего этого. Он отстранился от стремлений занять должность имама или оратора, и отказался от них, после того, как они были предложены ему. Он жил по принципу „призывай к добру и запрещай зло“, и он не боялся упреков людей за дело Аллаха».

Среди рассказчиков хадиса, достойных доверия, был Бишр ибн аль-Хасан. Его прозвали ас-Саффий (Стоящий в ряду), так как он всегда стоял в первом ряду в мечети Басры на протяжении пятидесяти лет.

Ибрахим ибн Маймун аль-Мируази, рассказчик хадисов, достойный доверия, один из тех, кто призывал к Исламу, ученик ‘Ата’ ибн Абу Рабаха, занимался ювелирным делом – плавил золото и серебро. Известно, что «он был знатоком фикха, достойным человеком, призывающим к добру». Ибн Ма‘ин сказал: «Если он поднял молот и вдруг услышал призыв (на молитву), то тут же переставал стучать».

Однажды аль-Ахнафу ибн Кайсу R сказали: «Ты чем-то сильно обеспокоен». Он сказал: «Когда наступает время молитвы, меня тянет совершить ее как можно быстрее, и так, покуда я не сделаю это».

Касир ибн ‘Убайд аль-Хумаси был имамом жителей Хумаса в течение шестидесяти лет, и он ни разу не совершил земной поклон по ошибке в молитве (суджуд ас-саху). Этот факт объясняют, приводя его же слова: «Каждый раз, когда я переходил через порог мечети, я думал лишь об Аллахе».

Один из известных судей аш-Шама Суляйман ибн Хамза, а он был праправнуком Ибн Кудамы аль-Макдиси, автора книги «Аль-мугни», сказал следующее: «Обязательную молитву я совершил один всего лишь дважды, хотя у меня такое ощущение, что и этих двух разов не было». Следует учесть, что тогда Суляйману исполнилось почти девяносто лет.

А вот что говорит Шараф ад-Дин ибн Мухаммад, да помилует его Всевышний Аллах: «Ибн Дакик аль-‘Ид, как правило, останавливался в Египте в нашем доме. И ночью мы видели, как он либо молился, либо ходил из стороны в сторону, погрузившись в размышления, до самого рассвета. А после рассвета, он совершал утреннюю молитву и шел прилечь до наступления того времени, когда он обычно совершал молитву духа [181]».

Как-то ас-Сахиб Шараф ад-Дин сказал: «Я слышал, как шейх Шихаб ад-Дин Ахмад ибн Идрис аль-Кирафи аль-Малики говорит: „На протяжении сорока лет шейх Таки ад-Дин не спал ночью. Разве что после того как совершит утреннюю молитву, он шел прилечь на бок, пока не взойдет высоко солнце[182]“». Ибн ‘Имад аль-Ханбали в книге «Шазарат аз-захаб» пишет, что он говорил так: «Какое бы слово я ни сказал, какой бы поступок я ни совершил, я непременно был готов к ответу за них пред Аллахом». Эти слова приводит ас-Сабки.

А вот что поведал хафиз Кутб ад-Дин аль-Халяби о шейхе Таки ад-Дине: «… он спал ночью лишь немного, а всю оставшуюся часть времени он распределял на чтение книг и Корана, на поминание Аллаха и совершение ночной молитвы (тахаджджуд) – да так, что бодрствование ночью стало для него привычкой. И притом он все время был чем-то занят. В его век не было подобных ему людей».

Сильная воля наших праведных предшественников проявлялась и в великодушии, и в готовности пожертвовать собой ради других. Приведем случай из жизни ‘Абдуллаха ибн Талиба. Некий мужчина пришел к нему и пожаловался на то, что не может собрать приданое для своей дочки, чтобы выдать ее замуж. А у Ибн Талиба также была дочка, которая навещала его от праздника к празднику. Так вот, он сказал ее матери: «Мне бы хотелось, чтобы ты прихорошила нашу дочку, нарядила ее и надела на нее ее украшения». Она так и поступила. А когда дочка вышла к нему, он поприветствовал ее, обрадовался и сказал ей и ее матери: «Такой-то человек пожаловался мне на то-то, и мне хочется отдать ему все, что на моей дочке из украшений и одежды, дабы он смог приготовить приданое для своей дочери. А я дам взамен моей дочке нечто большее».

Они были настоящими мужчинами.

Стыд и срам называть тех, кто не схож на них, – мужчинами.

Горе тебе, ты прожил жизнь,

И прошли ее часы в немощи и лени,

В то время, как люди встали на тропу спасения,

И не спеша устремились к высокой цели.

Дата добавления: 2015-07-15