Важный урок.

Среди окинавских учителей, у которых я время от времени учился, был мастер Мацумура, о котором рассказывают знаменитую историю, как он победил другого мастера без единого удара. Эта история настолько известна, что сейчас фактически превратилась в легенду; тем не менее мне бы хотелось пересказать ее здесь, поскольку она является великолепным примером истинной сути каратэ.

История эта началась в довольно скромной лавке одного из жителей Нахи, зарабатывавшего себе на жизнь гравировкой рисунков и надписей на предметах повседневного использования. И хотя он уже отметил свой сороковой день рождения, тем не менее по-прежнему был в расцвете сил. Его мощная шея была похожа на шею быка. Под короткими рукавами его кимоно вздувались и перекатывались мышцы, его щеки были полными, а лицо загорелым как медь. Короче говоря, будучи скромным ремесленником, он, тем не менее, был человеком, с которым приходилось считаться.

Однажды в его магазин вошел человек полная противоположность гравера, но также с явными признаками незаурядных бойцовских качеств. Он выглядел моложе гравера, на вид не более тридцати лет. И хотя он был не таким массивным, как гравер, тем не менее выглядел достаточно внушительно. Вошедший был высок, по меньшей мере шести футов росту. Но, безусловно, самой примечательной особенностью его внешности были глаза взгляд их был пронзителен, как взгляд орла. Однако, когда он вошел в маленькую мастерскую гравера, он был бледен и выглядел удрученным.

Когда он сказал граверу, что хотел бы сделать рисунок на медной чашке своей длинной трубки, голос его прозвучал подавленно. Гравер взял трубку и, стараясь быть вежливым (он принадлежал к более низкому классу, чем его посетитель), спросил: «Да простит меня господин, но не Вы ли мастер Мацумура учитель каратэ?»

- Да, последовал лаконичный ответ, что вам угодно?

- Я знал, что не мог ошибиться! Я уже давно мечтаю заниматься каратэ у Вас.

Ответ молодого мастера был краток: «Сожалею, но я больше не преподаю».

Гравер, однако, не прекратил свои распросы.

- Вы ведь преподаете каратэ главе клана, не так ли? спросил он. Все говорят, что вы лучший учитель каратэ в стране.

- Я действительно учил главу клана, с горечью ответил молодой посетитель, но, видимо, не мое это дело учить других. Так что я больше не преподаю главе клана. И сказать по правде, я сыт по горло преподаванием каратэ!

- Странные вещи я слышу! воскликнул гравер. Как может мастер вашего уровня быть «сыт по горло» каратэ? Не будете ли Вы любезны объяснить мне почему?

- Меня меньше всего заботило, тихо промолвил молодой человек, преподаю я главе клана или кому-то другому. На самом деле именно из-за того, что я слишком старался обучить его каратэ, я и потерял работу.

- Я не понимаю, пожал плечами гравер. Всем известно, что Вы лучший из живущих учителей, и если Вы больше не учите главу клана, то кто же его учит? Я уверен, что никто не сможет делать это так же хорошо, как Вы.

- Да, ответил Мацумура, мне дали должность инструктора главы клана именно благодаря моей репутации. Но он оказался плохим учеником: пренебрегал оттачиванием техник и, несмотря на все мои усилия, его ката оставались «сырыми». О, если бы я хотел, я мог бы без труда ему подыграть, но едва ли это принесло бы какую-то пользу. Поэтому я указал ему на слабые места, а затем предложил атаковать меня во всю силу. Он тут же попытался применить нидан-гэри (двойной удар ногой). Смею тебя уверить, это было сделано весьма искусно, но едва ли мне нужно говорить тебе, что только новичок начинает атаку двойным ударом, зная, что имеет дело с намного более опытным противником.

- Я решил воспользоваться этой ошибкой и преподать совершенно необходимый ему урок. Как ты, наверное, знаешь, поединок каратэ дело жизни и смерти, и как только ты допускаешь серьезную ошибку ты проиграл. Ничего уже нельзя вернуть. Да ты и сам это хорошо знаешь. Но он этого не знал, и я, рассчитывая наглядно показать ему эту истину, остановил его двойной удар ногой своей рукой-мечом и сбил его с ног. Но прежде чем он упал на пол, я врезался в него всем телом он рухнул бесформенной грудой на расстоянии шести ярдов от меня.

- Ты его серьезно травмировал? спросил гравер. - Нога, в том месте где ударила моя рука-меч, плечо и рука превратились в сплошной синяк. - На мгновение молодой человек замолчал, а затем добавил: - Довольно долго он даже не мог подняться с пола.

- Ну и ну! воскликнул гравер. Вам, конечно же, сделали выговор?

- Еще бы! Мне было приказано немедленно убраться и не появляться без высочайшего на то соизволения.

- Понимаю, задумчиво сказал гравер. Но я уверен, он Вас простит.

- Вряд ли. Все это произошло более ста дней тому назад, а я так и не получил от него никаких известий. Мне сказали, что он все еще очень зол на меня и считает меня наглецом. Нет, я сомневаюсь, что он простит меня. Было бы лучше, если бы я вообще никогда не преподавал каратэ главе клана. Было бы просто прекрасно, если бы и я сам никогда не учился каратэ!

- Чепуха! сказал гравер. В жизни каждого человека бывают взлеты и падения. Но раз уж Вы больше не учите его, почему бы вам не учить меня?

- Нет! резко ответил Мацумура. Я больше не преподаю. И к тому же, почему ты, человек с репутацией специалиста, хочешь брать у меня уроки?

Мацумура сказал правду; гравер имел высокую репутацию как в Нахе, так и в Сюри.

- Особых причин нет, сказал гравер, но мне, откровенно говоря, было бы любопытно посмотреть, как Вы преподаете каратэ.

То ли какие-то интонации в голосе гравера раздражали мастера. То ли предположение, что учитель главы клана станет учить гравера. Но вдруг Мацумура, вспыльчивый, как и большинство молодых людей, с раздражением воскликнул: «Ну до чего же ты тупой! Сколько раз тебе повторять - я не хочу преподавать каратэ!»

- В таком случае, - произнес гравер холодным тоном, - если Вы отказываетесь учить меня, то не согласитесь ли Вы на поединок со мной?

- Что? - изумленно спросил Мацумура. - Ты хочешь поединка? Со мной?

- Именно! Почему бы и нет? В поединке нет классовых различий. Более того, поскольку Вы больше не преподаете главе клана, то Вам не нужно его разрешение на поединок со мной. А я обещаю, что буду гораздо лучше заботиться о своих руках и ногах, чем он.

К этому времени и слова, и интонация гравера могли быть расценены не иначе как дерзкие.

- Говорят, ты очень хорош в каратэ, сказал Мацумура, хотя я, конечно, не имею представления насколько хорош. Но не кажется ли тебе, что ты заходишь слишком далеко? Это не вопрос какого-то незначительного ранения это вопрос жизни и смерти. Ты так хочешь умереть?

- Я готов умереть, ответил гравер.

- В таком случае я буду счастлив оказать тебе услугу, - сказал Мацумура. - Никто не может предвидеть будущее, но есть старинная поговорка: если два тигра дерутся, то один будет ранен, а другой умрет. Поэтому, независимо от того, выиграешь ты или проиграешь, можешь быть уверен в том, что не вернешься домой невредимым. Выбор времени и места нашего поединка, закончил Мацумура, я оставляю за тобой.

Гравер предложил пять часов утра следующего дня, и Мацумура согласился. Местом выбрали кладбище возле дворца Кинбу, который находился за дворцом Тама.

Ровно в пять часов двое мужчин уже стояли лицом к лицу на расстоянии каких-нибудь двенадцати ярдов друг' от друга. Гравер сделал первое движение, покрыв почти половину разделявшего их пространства. Здесь он выбросил свой левый кулак в позицию гэдан, а правый отвел к правому бедру. Мацумура, поднявшись с камня, на котором сидел, повернулся лицом к противнику. Он стоял положив подбородок на левое плечо, в естественной позе (сидзэн таи).

Сбитый с толку стойкой, которую принял его противник, гравер подумал, не сошел ли Мацумура с ума. Это была поза, не дававшая, казалось, ни малейшей надежды на защиту. Гравер приготовился атаковать. Как раз в этот момент Мацумура широко открыл глаза и посмотрел прямо в глаза граверу. Остановленный силой, похожей на молнию, гравер отступил назад. Мацумура даже не пошевелился; он продолжал стоять на том же месте, где и стоял, производя впечатление беззащитности.

Лоб гравера покрылся испариной, а подмышки стали мокрыми; он чувствовал, как его сердце непривычно часто бьется. Он сел на ближайший камень. Мацумура сделал то же самое.

Что случилось? - пробормотал гравер себе под нос. - Откуда этот пот? Почему сердце бьется так часто? Еще не было ни одного удара!

Затем он услышал голос Мацумуры: «Эй! Давай! Солнце поднимается. Может, наконец приступим!»

Оба поднялись, и Мацумура снова стал в ту же стойку. В этот раз гравер был преисполнен решимости завершить атаку и двинулся к противнику вот их уже разделяет не двенадцать, а десять ярдов, восемь, шесть, четыре. И тут гравер остановился, не в состоянии продвинуться дальше, парализованный неосязаемой силой, сверкавшей в глазах Мацумуры. Его собственные глаза потеряли блеск, и он стоял оцепеневший от исходившего из глаз Мацумуры сияния. В то же время гравер был не в состоянии отвести взгляда от противника; где-то глубоко внутри он знал, что, если сделает это, произойдет нечто ужасное. Что же ему следовало предпринять в этой, более чем странной, ситуации? Неожиданный громкий крик гравера, киай, прозвучавший как «Я-а-а!», разнесся по всему кладбищу и эхом отразился от окружающих холмов. Но Мацумура по-прежнему стоял неподвижно. Увидев это, гравер отпрянул назад в полном смятении.

Мацумура улыбнулся.

- В чем дело? - спросил он. - Почему ты не нападаешь? Ты не сможешь сражаться только криком!

- Яне понимаю, - ответил гравер. - Я никогда прежде не проигрывал поединки. Но сейчас...

После минутной паузы он поднял лицо и тихо сказал Мацумуре: «Да, давай продолжим! Результат поединка уже предрешен, но нужно покончить с этим. Если мы этого не сделаем, я потеряю лицо а я предпочитаю смерть. Я предупреждаю тебя, я собираюсь атаковать сутэмш (это означало, что он собирался драться до конца).

- Хорошо! сказал в ответ Мацумура. - Давай!

- В таком случае, прости меня, если можешь, сказал гравер атакуя.

Но в этот момент из горла Мацумуры вырвался крик, который прозвучал для гравера как гром. Так же как молния в глазах Мацумуры, гром в его голосе парализовал гравера. Он обнаружил, что не может двигаться, и сделал последнюю попытку атаковать, перед тем как рухнуть поверженным на землю. В нескольких шагах от него солнце осветило золотым светом голову Мацумуры распростертому на земле граверу он показался одним из древних божественных царей, которые побеждали демонов и драконов.

- Я сдаюсь! - сказал бедный гравер. - Я сдаюсь!

- Как! - воскликнул Мацумура. - Не подобает мастеру говорить такие вещи!

- Я был дураком, когда бросил Вам вызов - сказал гравер, поднимаясь на ноги. Результат был очевиден с самого начала. Мне очень стыдно. Между моим искусством и вашим нет никакого сравнения.

- Вовсе нет, - мягко ответил Мацумура. - Твой бойцовский дух превосходен, и я подозреваю, что ты достаточно искусен. Если бы мы дрались, то, возможно, я был бы побежден.

- Вы мне льстите, - сказал гравер. - Правда заключается в том, что, посмотрев на Вас, я почувствовал себя совершенно беспомощным. Я был так напуган вашим взглядом, что потерял тот бойцовский дух, который у меня был.

Голос Мацумуры стал тихим.

- Возможно, - сказал он. - Но я знаю вот что: ты был полон решимости победить, а я был полон решимости умереть, если проиграю. Вот в чем была разница между нами.

- Послушай, продолжал он. - Когда я зашел в твою лавку вчера, я был очень расстроен по поводу выговора от главы клана. Когда ты бросил мне вызов, я беспокоился и по этому поводу тоже, но как только мы стали драться, все мои беспокойства внезапно исчезли. Я осознал, что меня мучили сравнительно незначительные вещи оттачивание техники, способность преподавать, лесть главе клана. Я был поглощен мыслями о том, как удержаться на своей должности.

Сегодня я мудрее, чем вчера. Я - человеческое существо, а человеческое существо уязвимое создание, которое не может быть совершенным. После того как оно умирает, оно снова возвращается к первоэлементам земле, воде, огню, ветру и воздуху. Суть в пустоте. Все суета. Все мы похожи на стебли травы или деревья леса создания Вселенной, духи Вселенной, а дух Вселенной не знает ни жизни, ни смерти. Суета вот единственное препятствие жизни.

Сказав это, он замолчал. Гравер также хранил молчание, размышляя над бесценным уроком, который ему был преподан. И когда в последующие годы он рассказывал об этом происшествии своим друзьям, он в самых ярких выражениях описывал своего бывшего противника как человека истинного величия.

Что же касается Мацумуры, то он в скором времени вновь был возвращен на свою прежнюю должность персонального инструктора главы клана.

Дата добавления: 2015-07-12