Наука в контексте современной философии

6.1.1. Функции философии в научном познании. Следующие функции философии связаны с развитием науки:

а)Интегративная функция философии осуществляет обобщение основных результатов фундаментальных областей научного знания, а также устанавливает необходимые связи между ними, с целью получения целостного образа, то есть научно-философской картины мира, а на её основе – парадигмы как образца научно-теоретического исследования.

Философия сама по себе интегральна и синтетична, как рефлексивная форма познания философия может рассматриваться в качестве метаязыка науки. Понятно, что частью интегративной функции философии является её критическая функция в конструктивно-позитивном аспекте;

б) Методологическая функция философии осуществляет выявление и разработку методологических принципов и приёмов, применяющихся в научном исследовании на основе целостного образа реальности. Но, реализую свою методологическую функцию, философия не стремится к абсолютизации той или иной конкретной методологии, которая, как правило, служит для задания конкретной стратегии научного исследования. Понятно, что, например, диалектическая и синергетическая методологии, между которыми много общего, тем не менее, приводят к различным результатам в естественных науках. Частью методологической функции философии является её эвристическая функция, реализация которой способствует созданию принципиально новых научных идей;

в) Аксиологическая функция философии осуществляет ценностную оценку научных идей и результатов, а также формирует мировоззренческие, ценностные установки и смысложизненные ориентиры учёного. Современная философия науки приходит к выводу о том, что ценностные установки являются элементом в структуре научного знания и косвенно влияют на научные результаты. Посредством реализации аксиологической функции происходит встраивание науки как формы духовно-практической деятельности человечества в общекультурный контекст, с целью формирования и конкретизации общекультурных универсалий;

г) Обосновательная функция философии осуществляет обоснование базовых научных оснований, усиливаясь в кризисные периоды истории науки, когда эти основания корректируются или полностью изменяются, вызывая тем самым коррекцию или изменение специальной научной картины мира и общенаучной парадигмы. В результате осуществления этих процессов старые и новые научные основания могут оказаться несоизмеримыми, что приводит науку к кризисным состояниям, разрешающимся научной революцией.

6.1.2. Общая характеристика современной философии науки. Крупнейшие представители постпозитивзма предлагают различные «видения» истории науки, то есть по-разному оценивают специфику и механизм её исторической динамики. Так, с точки зрения попперовской методологии науки, открытие научных законов, а также психологические и социальные детерминанты научного развития носят внешний характер по отношению к истории науки, а для Т.Куна, М.Полани и П.Фейерабенда представляются в основном непосредственно включенными в развивающийся историко-научный процесс. Для К.Поппера факты бесспорны и общезначимы, вследствие чего обладают абсолютной научной ценностью, что, опять же, совершенно нехарактерно для Т.Куна и П.Фейерабенда. Какой же подход представляется более предпочтительным?

В современной философии науки является общепризнанной точка зрения, согласно которой накопление научного знания не может рассматриваться как исторически кумулятивный процесс, основывающийся на идее индуктивного прироста научно-теоретического знания. Вместе с тем признаётся, что история науки – это не логический или дедуктивный процесс разворачивания содержания научного сознания или некоего искусственного интеллекта, а когнитивные изменения, совершающиеся в реальном историческом пространстве и времени, и носящие эволюционный, то есть направленный и необратимый характер. Это означает, в частности, что общая риманова геометрия не могла бы возникнуть раньше евклидовой, а теория относительности и квантовая механика – одновременно с классической механикой. Многими исследователями разделяется идея о несоизмеримости научных теорий, имеющих разные парадигмы. Сторонниками её были Т.Кун, П.Фейерабенд и др.

С точки зрения оценки движущих сил науки и развития общей истории науки, в философии науки на сегодняшний день выработаны два принципиально различных подхода: интернализм и экстернализм. Интернализм предполагает, что главной движущей силой научного развития являются факторы внутреннего характера (цели, средства и закономерности), имманентно присущие науке, а развитие науки не зависит от факторов социокультурного характера. Как философско-научный подход интернализм укрепился в 30-е гг. 20-го столетия в качестве оппозиции экстернализму, подчёркивавшему фундаментальную, основную роль социальных факторов на всех этапах развития научной теории. Наиболее видные представители интернализма – А.Койре, К.Поппер, И.Лакатос. Именно К.Попперу принадлежит главная роль в обосновании интернализма: третий мир, в котором содержатся обоснованные научные теории, хотя и создан человеком, но, тем не менее, изолирован от остальных аспектов реальности, связанных с деятельностью человека. Социальная реальность не оказывает какого-либо заметного влияния на результаты научного познания.

Существуют две основные версии интернализма: эмпиризм и рационализм. Р.Декарт, как основатель рационализма, разумеется, тоже должен быть причислен к интерналистам, которые, как правило, разделяют гносеологическую доктрину априоризма. Они считают, что внешние впечатления и научные наблюдения лишь запускают механизм научного поиска и не оказывают никакого заметного влияния на результат научного познания. В экстернализме, напротив, признаётся, что в развитии науки познавательный интерес не имеет определяющего значения, и полностью подчинён интересу практическому (экономическому, политическому или социальному). Такой подход реализован в философско-научных концепциях Т.Куна, М.Полани, П.Фейерабенда и других.

Однако необходимо учитывать, что М.Полани, например, считал, что воздействие внешних факторов развития науки (например, ценностей) осуществляется только на неявном, неосознаваемом уровне. «Следы» такого воздействия крайне сложно обнаружить в результатах научного познания.

Конвенционализм тоже относится к экстерналистским концепциям, однако в рамках этой философско-научной концепции признаётся, что формирование конвенций протекает на уровне, латентном по отношению к научной теории. Вырабатываемые при этом критерии приемлемости при оценке научности или истинности нового знания также действуют на нерациональном уровне.

Всё это означает, что возможен умеренный вариант экстернализма, близкий к интернализму. Этот подход, в конечном счёте, представляется наиболее здравым, поскольку он хорошо согласуется с реальной историей развития науки[111].Тем более, что экстерналисты расходятся в оценке значимости влияния различных социальных факторов на развитие науки. Бесспорно также то, что ни один социокультурный фактор, каким бы влиятельным он не представлялся, не может сам по себе, непосредственно породить новое научное знание. Он может только послужить своеобразным катализатором, ускоряющим этот процесс. Возможно также и значительное снижение темпов развития науки вследствие действия некоторых идеологических факторов. Например, очевидно, что объявление кибернетики и генетики буржуазными «лженауками» значительно затормозило развитие науки в 50-е гг. 20-го века в Советском Союзе.

Радикальные варианты как интернализма, так и экстернализма, всё-таки, видимо, ближе к идеологической доктрине, чем к научному принципу, который, в отличие от идеологической доктрины, должен быть основательно подкреплён историко-научным и философско-научным анализом.

6.2.3. Фаллибилизм развитой научной теории. С точки зрения современной философии науки, научная теория всегда подчиняется принципу верификации,то есть опытно-экспериментального подтверждения, что, впрочем, не является окончательным подтверждением её истинности. К.Поппер обосновал, что развитая научная теория также должна быть принципиально фальсифицируемой, то есть опровержимой. Принципы верификации и фальсификации отнюдь не противоречат друг другу, как может показаться на первый взгляд: развитая и обоснованная научная теория всегда имеет свою «область определения», подобно тому, как её имеет любое математическое утверждение. В рамках этой «области определения» научная теория верифицируема, а за рамками этой «области определения» научная теория может быть фальсифицируема. Как считает В.С. Стёпин, «теория фальсифицируема, если класс её потенциальных фальсификаторов не пуст»[112].

Универсальных научных теорий, истинных всегда и при любых условиях, просто не существует. Универсальный характер могут носить только идеологические или онто-гносеологические утверждения. Существуют, разумеется, отдельные конкретные универсальные научные утверждения – например, в арифметике (таблица умножения), или в физике (закон всемирного тяготения), но их можно буквально пересчитать по пальцам.

При этом, вне зависимости от любых критериев, с точки зрения принципа фаллибилизма, разделяемого современной наукой, все научные теории ошибочны, научное знание гипотетично, и вероятность его истинности равна нулю. Принцип фаллибилизма, выдвигаемый современной философией, фактически разрушает декартов идеал знания, согласно которому научная теория построена по правилам дедукции, опирается на очевидно-истинные основания, и, следовательно, полностью обоснована.

Впервые сформулировал принцип фаллибилизма философ второй половины 19-го столетия Ч.Пирс, но только в подаче К.Поппера, уже в 20-м веке, принцип фаллибилизма приобрёл интерсубъективный характер.

Фаллибилистическую позицию хорошо выразил один из видных космологов нашего века Дж. Уиллер: «Мы знаем, писал он, что все наши теории ошибочны. Задача, следовательно, состоит в том, чтобы делать ошибки раньше».

Как и всякая радикальная философия, фаллибилизм не во всем согласуется с мнением большинства, с распространенными суждениями. Физик, например, обычно не говорит, что появление теории относительности показало ложность классической (ньютоновской) механики, большинство физиков скажет, что из специальной теории относительности следует ограниченность классической механики областью медленных движений. Фаллибилист же будет настаивать именно на ложности классической механики, как, впрочем, он уверен и в том, что будет обнаружена ложность теории относительности (это для него только вопрос времени). Он, следовательно, считает, что эти теории не просто не согласуются с тем или иным количеством эмпирических фактов, а не соответствуют реальности. Да, согласится фаллибилист с общественным мнением физиков, классическая механика продолжает применяться в физике. Но, возразит он, она применяется как ложная теория, наподобие теории Клавдия Птолемея, опровергнутой Коперником.

Сказанное свидетельствует о том, что принцип фаллибилизма теряет смысл, если не подкрепляется другой философской позицией, а именно – реализмом. Нельзя утверждать ложность теории, придерживаясь позиции феноменологизма, состоящей в том, что теория есть некоторое высказывание (или совокупность высказываний) об эмпирических данных. Этот подход закрывает путь к признанию ложности теорий: если теория не подкрепляется какими-либо данными, она не ложная, она лишь недостаточная. Фаллибилизм предполагает реализм, базирующийся на допущении о существовании под покровом эмпирических данных реальности, по отношению к которой формулируются теории. Эта позиция, стало быть, исходит из того, что все теории выдвигаются их создателями с надеждой на их истинность, т.е. на соответствие реальности. Но она вместе с тем предполагает, что эта реальность ускользает от познания, что все теории, выдвигаемые с целью познать реальность, оказываются, в конечном счете, ложными, то есть не соответствующими реальности. Реальность, которую имеют в виду фаллибилисты, оказывается в какой-то степени подобной кантовской вещи в себе: она существует, но о ней нельзя сказать ничего определенного.

Кроме того, очевидно, что принцип фаллибилизма в науке взаимосвязан с принципом несоизмеримости. Действительно, только несоизмеримые теории (или парадигмы, что, опять-таки, взаимосвязано) могут рассматриваться как взаимоисключающие, из которых одна (более ранняя хронологически) должна быть отброшена. Иначе обе теории должны рассматриваться как кумулятивно связанные результаты эволюционного развития одной и той же научной идеи, что не согласуется с принципом фаллибилизма.

6.2.4. Современный (постнеклассический) образ науки. Не претендуя на исчерпывающую характеристику образа современной науки, можно, тем не менее, с уверенностью утверждать, что в наши дни сформировался новый, так называемый, неклассический (постнеклассический)образ науки, для которого характерны следующие основные особенности:

– во-первых, в соответствии с принципом фаллибилизма, принятым в современной философии науки, можно сделать вывод о том, что абсолютная точность и полная обоснованность научного знания – «очередной классический вымысел»[113]. Исключением в этом смысле, пожалуй, является только математика – и, прежде всего, фундаментальные её разделы (арифметика, геометрия, алгебра), которые могут быть обоснованы на уровне логических критериев (правда, с определёнными оговорками)[114]. Из-за того, что математика не сводится к логике без противоречий, вовсе не следует, что принцип фаллибилизма следует распространить и на математическую науку. Даже с учётом всей проблематичности статуса математических доказательств, полученных с помощью компьютера, не следует делать таких радикальных выводов. Если компьютерные доказательства не считаются достаточно убедительными, это отнюдь не означает, что статус математических доказательств, полученных ранее, может быть пересмотрен. Ведь до того момента, когда они были получены, никто не ставил вопроса о пересмотре статуса математики, как строго дедуктивной науки;

– во-вторых,произошёл поворот от «бытия» к «становлению», то есть стало понятно, что в науке имеет место не установление окончательных, в дальнейшем неизменных и незыблемых истин, а вечное стремление к поиску таковых в процессе выдвижения всё новых предположений и опровержений[115]. Сегодня, как никогда ранее, становится ясно, что научная истина – это процесс. Более того, сегодня в науке подготовлена почва для глобального научного эволюционизма;

– в-третьих,основой парадигмы современной науки стала синергетика, что означает, прежде всего, учёт в развитии любого объекта роли так называемых точек бифуркации, то есть состояний неустойчивого равновесия, в которых каждый объект имеет веерный набор возможностей для дальнейшего развития. Просчитать конкретный вариант, который будет выбран, невозможно, так как невозможно учесть роль всех, даже самых незначительных факторов, каждый из которых в точке бифуркации может оказаться определяющим;

– в-четвёртых,современная наука вводит в центр своих исследований человека, то есть становится «человекоразмерной». Это приводит к развитию междисциплинарных научных областей, таких, как глобальная экология, генная инженерия и.т.д. При этом учитывается глобальное воздействие человека на природу, являющееся результатом его производственно-технологической деятельности;

– в-пятых,изменилось отношение к ценностям и взгляд на соотношение ценностей и научного знания: отныне идеал ценностно-нейтрального научного исследования оказывается неприемлемым. Объективное научное исследование предполагает включение общественно-социальных и этических оценок. В новом типе научной рациональности учитывается «соотнесённость характеристик получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с её ценностно-целевыми структурами»[116];

– в-шестых,из тезиса об «экспериментальной невесомости», справедливого для теоретической физики второй половины двадцатого века, сегодня естественным образом выводится такая особенность современного научного исследования как обращение к чистому умозрению в космологических построениях, что роднит современную научную рациональность с античной. Проявлением этой специфики современной науки стал тот факт, что космология сегодня практически отрешилась от революционного призыва Ньютона «Физика, бойся метафизики!». Эта специфика современной космологии, обобщающей данные современных наук в целях построения модели мироздания, что можно расценивать как основную фундаментальную задачу современной науки, негативно расценивается некоторыми современными философами науки. Так, С.Тулмин называет современную космологию «естественной религией». При этом космология вплотную сталкивается с необходимостью разрешения вопросов, суть которых может быть выражена знаменитыми кантовскими антиномиями, относящимися, как известно, к области трансцендентного. Эта ситуация, сложившаяся в современной науке, разумеется, не внушает оптимизма, однако, похоже, что иного пути развития современная космология просто не имеет. Понятно, что роль и значение философии в современном познании существенно возросли, по крайней мере, по сравнению со второй половиной двадцатого века;

– в-седьмых,появление вычислительной науки (computer science) привело к возникновению нетрадиционного типа научного моделирования поведения больших сложных систем в экстремальных ситуациях (волновые коллапсы, турбулентность) – машинной имитации. Главными последствиями этого являются удаление от натурного эксперимента и обострение проблемы выявления систематической ошибки в эксперименте, вследствие чего становится трудно реализовывать обычную практику описания экспериментальных процедур.

Однако классический и неклассический идеалы научно-теоретического знания сходятся в одном: задача науки – поиск нового знания, приближающего науку к более адекватному образу внешней реальности, в которой будет возможно дальнейшее развитие существующей цивилизации и духовно-нравственный прогресс человечества.

Дата добавления: 2015-07-11