Глава 14. Они разговаривали по телефону все чаще и чаще

Они разговаривали по телефону все чаще и чаще. Иногда это были оживленные беседы, когда Шерлок рассказывал об очередном расследовании, а Джон внимательно слушал и задавал вопросы. Иногда они спорили, если Джон бывал не согласен с чем-то, что Шерлок сказал или сделал. Иногда Шерлок играл на скрипке, а Джон слушал. Иногда они вообще не разговаривали, а просто держали телефоны поблизости; Джон читал книгу, сидя на диване, или готовил ужин, и Шерлок тоже был чем-нибудь занят.

Тишина ничуть не тяготила, они прекрасно чувствовали себя даже в те минуты, когда им нечего было сказать друг другу. Наоборот, эти «беззвучные беседы» рождали новую близость между ними, Джон чувствовал это. Было что-то необъяснимо интимное в том, чтобы слышать, как Шерлок вздыхает, откашливается, стучит по клавиатуре компьютера.

После того разговора с Майкрофтом Джон стал реже писать ему и все больше думал о Шерлоке.

«Вы любите моего брата?»

Этот вопрос прозвучал так, словно не имело значения, каким будет ответ, словно Джон и сам не имел никакого значения, словно он был недостоин внимания. Это было грубо, нет, это было жестоко! Джон никак не мог перестать об этом думать.

— Шерлок, — спросил Джон однажды, когда его друг настраивал скрипку.

— Что, Джон? — ответил Шерлок.

Джон закрыл книгу и отложил ее в сторону.

— Сейчас май, — сказал он, — ты уже собираешь доказательства?

— Да, они у меня. Я уже понял, что все преступления связаны с Мориарти, но не могу найти о нем никакой информации. Человек-призрак.

— Виктор Тревор, — перебил Джон. — Виктор Тревор, двенадцатого мая.

Виктор Тревор, первая любовь Шерлока, человек, из-за которого начался разлад между братьями Холмс.

Джон услышал, как Шерлок провел смычком по струнам.

— Да. Две недели назад. Двойное убийство.

— И он, и его жена убиты. Ты знал их обоих. Еще один человек, Себастьян Уилкс, погиб двадцать пятого февраля, у него дома был пожар. Вы с ним ходили в одну школу.

— Ричард Брук тоже, — сказал Шерлок. — Я нашел его, он выжил после автокатастрофы, и вот теперь тоже погиб при пожаре.

— Их всех убили после того, как я начал заниматься этим делом. Ты знал их всех, так? Кроме Жасмин Шеффилд.

— Я встретил Жасмин совсем недавно, — сказал Шерлок. — Она не всегда была Шеффилд, по первому мужу она была Пауэрс. У нее был сын, Карл, которого убили, когда я учился в университете. Это было мое первое серьезное расследование. Я сразу узнал ее, когда увидел, и пришел к тем же самым выводам, что и ты.

— Мориарти убивает всех, кого ты когда-либо знал, — сказал Джон.

— Боюсь, что так, — проговорил Шерлок и глубоко вздохнул. — Надеюсь, он примет во внимание…

— Примет во внимание? Что он должен принять во внимание? Чего ты боишься?

— Я надеюсь, он не знает, с кем я разговариваю по телефону, а если узнает, то, надеюсь, для него будет важно то, что технически ты не рядом со мной.

— Шерлок, брось! Если бы он хотел меня убить, он давным-давно сделал бы это. Он только пытается меня запугать.

— Я не хочу, чтобы все это коснулось тебя. Не хочу, чтобы пролилась твоя кровь.

— Шерлок, — начал Джон, но тот не слушал.

— Я не хочу, чтобы тебе причинили вред, как ты не понимаешь?! — воскликнул Шерлок.

Джон слышал тяжелое дыхание Шерлока, слышал, как он ищет что-то у себя на столе, и не может найти. Джон прикусил губу и закрыл глаза.

— Шерлок, — позвал Джон чрез минуту, — я все еще здесь.

«Не смей хвататься за сигареты», — думал Джон.

— Я здесь, и я не собираюсь умирать, — «в отличие от тебя самого». — Шерлок?

Джон напряженно вслушивался, пытаясь уловить каждый звук. Когда Шерлок снова заговорил, Джон мог с уверенностью сказать, что сигареты у него в руках нет.

— Джон, ты меня с ума сведешь, — усмехнулся Шерлок. — Я погасил сигарету. Даже не затянулся ни разу.

— Я горжусь тобой, — сказал Джон. Не то чтобы он совсем не хотел поддразнить Шерлока, но все же он действительно гордился. — Все будет хорошо.

— Ты так говоришь, как будто наверняка это знаешь, — фыркнул Шерлок. Впрочем, он все равно был теперь гораздо спокойнее.

— Ну я же в будущем! Может, я действительно знаю наверняка?

— Туше, мой дорогой доктор!

И Джон почувствовал, как в груди у него разливается нежное тепло.

***

Нда. Надо признать, такие вещи происходили, скажем так, не часто. Особенно с ним, Джоном Уотсоном.

Джон положил пакет с продуктами на стол и посмотрел еще раз на свою посетительницу. Это была женщина необыкновенной красоты. Она сидела на стуле, положив ногу на ногу, и держалась по-королевски.

Казалось, она не испытывает ни малейшего неудобства, несмотря на то, что на ней не было надето ничего, кроме сережек.

Женщина улыбнулась Джону.

— Здравствуйте, доктор Уотсон, — сказала она и протянула ему руку. — Как приятно встретиться с вами, я подразумеваю — лично встретиться. Я видела вас на фотографиях, это, ммм…моя работа. Вам нравится мой боевой наряд?

— Простите, я… я что-то пропустил?

Джон осмотрелся. Насколько он мог судить, они были одни. Что она имела в виду? Какой боевой наряд, на ней же нет ни лоскутка!

Женщина широко улыбнулась.

— Это Шерлок попросил меня прийти. Я должна была появиться у вас перед днем вашего рождения, но я подумала — почему бы не сейчас? Мне так хотелось пожать вашу руку! Но Шерлок предупредил меня, что вы весьма чувствительны, — и она с намеком приподняла брови.

Джон кашлянул.

— Вам, наверное, не стоило так беспокоиться, — проговорил он, шагнул вперед, коротко пожал ее руку и сразу же выпустил.

— Меня зовут Ирен, — сказала она. — Ирен Адлер. Шерлок, наверное, рассказывал обо мне.

У нее был такой звучный, такой волнующий голос, что Джон подумал — ей бы работать в рекламе. С таким голосом можно любого уговорить купить что угодно: хоть конфетку, хоть порно-фильм. Джон точно купил бы и то, и другое.

Он присел на подлокотник дивана, с опаской посматривая на Ирен.

— Н-нет, не говорил, — Джон отвел взгляд. Черт, он был уверен, что покраснел, как мальчишка. — Шерлок просил вас что-нибудь мне передать? Может быть, диск или..?

— Вы угадали! Он просил передать вам кое-что, — проворковала Ирен. Она подошла к журнальному столику, взяла с него длинное темное пальто и надела. Джо с облегчением выдохнул. — Но для того, чтобы получить эту вещь, вам придется меня победить.

— Что?!

Джон всматривался в Ирен, его что-то смущало, что-то было неправильно. Это пальто, оно ей не подходило. Джон не мог бы представить эту женщину на улицах Лондона в таком пальто: для неё оно было недостаточно элегантным.

— Видите ли, я не занимаюсь благотворительностью, как Шерлок, — объяснила Ирен. Она достала из кармана пачку сигарет и закурила, не слушая возражений Джона. — Или вы играете по моим правилам, или остаетесь без приза. Да или нет?

— Шерлок не хотел бы…— начал Джон. Он не мог доверять Ирен, он не был уверен даже, что она назвала ему свое настоящее имя. Но гостья не дала ему закончить.

— Сейчас неважно, чего хотел бы Шерлок. Он мертв. Я устанавливаю такие правила, какие захочу. Нужен вам этот чертов диск или нет?

От ее мягкости и чувственности не осталось и следа, она так холодно обронила слово «мертв», будто нож воткнула.

— Я была знакома с Шерлоком четыре года. Вы знакомы с ним только год. Если вы сможете рассказать мне о нем что-то такое, чего я не знаю, вы выиграли. Но должна предупредить, что я знаю о нем такие вещи, которых он и сам не подозревал, бедный мальчик.

— Шерлок играл на скрипке, — начал Джон. Ирен только фыркнула.

— Но он никогда не выступал за деньги.

— Ради бога, он вообще ничего не делал за деньги! Он принимал оплату, только чтобы заплатить миссис Хадсон и купить несколько пучков салата, — возразила Ирен. — Постарайтесь получше, доктор.

— Он не любил салат, — сказал Джон.

— Да, но все равно ел его, потому что миссис Хадсон сказала, что это необходимо.

— Как вы с ним познакомились? — спросил Джон. Ему было не по себе рядом с этой женщиной.

— Он расследовал мое дело. Я совершила преступление, он поймал меня, а потом позволил сбежать. Мы с ним играли в кошки-мышки и в результате стали очень близки. Так вы сдаетесь?

— Нет! — Джон сам услышал, как по-детски это прозвучало. Вот что это было — ревность. Ревность и обида.

— Его любимый цвет — фиолетовый, но у него есть только один предмет одежды этого цвета.

— Да, рубашка. Когда он ее надевает, его так и хочется съесть!

— Он придумал свой собственный стиль борьбы.

— Да, я видела, как он победил одного турка.

— Но он не достиг больших успехов, потому что неправильно питается и не тренируется.

— Шерлок вам этого не говорил. Вы сделали такой вывод потому, что вы врач.

— Ему нравятся мужчины.

— О, это умно. Да. Он считал себя асексуалом, но на самом деле его просто не волновала телесность. Надо было видеть его лицо, когда он впервые увидел меня в моем любимом наряде!

Ирен подмигнула, и у Джона пересохло во рту. Он посмотрел на сигарету у нее в пальцах, на пальто.

— Это пальто Шерлока, — сказал он, и ему было все равно, что она, конечно же, знает. Джону важно было понять, прав ли он. «Наряд», о котором она говорила, был ее собственным телом, нагим. Это пальто не было частью ее гардероба.

Ирен перестала улыбаться и опустила глаза.

— Да, я украла его. И сигареты. Это его пачка, во всяком случае, та же марка. Ему нравились эти сигареты.

— Он бросил курить, — возразил Джон. Тут сомневаться было не в чем.

Ирен горько усмехнулась.

— Да, он это сделал из-за вас. Он оставил свою дурную привычку, потому что вы его попросили. Он сделал бы что угодно ради вас. Все что угодно.

— Ну нет, — Джон покачал головой. — Шерлок делал что-либо только ради себя.

Ирен уронила сигарету, вскочила на ноги и резким движением ударила Джона по лицу.

— Да вы его вообще не знали! — крикнула она.

Джон прижал ладонь к ушибленной щеке, а Ирен подошла к двери, сняла пальто и достала пакет с одеждой из сумки, стоявшей на полу. Пока она одевалась, Джон сидел молча, отвернувшись в сторону.

Да и нечего было говорить. Еще одно сердце, разбитое Шерлоком Холмсом, который даже не подозревал, как много он значил для всех, кто был с ним знаком.

— Каким странным другом вы были, — бормотала Ирен, надевая короткий черный пиджак. Джон обернулся. На ней теперь были черные брюки и светлая рубашка. — Никогда с ним не встречались, даже на похороны не пришли.

— Я не знал, — сказал Джон, но Ирен только поморщилась.

— Не врите! Майкрофт известил всех, кто так или иначе знал Шерлока. Не думаю, что он пропустил бы знаменитого Джона Уотсона. С другой стороны, может, именно вам тогда были бы и не рады.

— Ирен, он не умер, — сказал Джон. Ирен замерла, держа пальто в руках. — Вы, возможно, считаете его мертвым, но я разговариваю с ним каждый день. Ни он, ни я не можем этого объяснить, но он звонит мне и присылает смс. Он живет на год…годом раньше, расследует преступления, а я еще только узна ю его. Это сумасшествие, я знаю, но мы живем на расстоянии одного года друг от друга, и я надеюсь его спасти.

На лице Ирен отразилась смесь недоверия, гнева и удивления, но Джон видел, что есть еще одно чувство — робкая надежда.

— Если бы это было так, доктор, вы получили бы все, что я должна вам передать, и даже больше. Но, к сожалению…

Сигнал смс заставил ее замолчать.

Джон достал телефон из кармана. Конечно, это было сообщение от Шерлока.

«Ужасно скучно, Джон. Ни одного дела, и дождь льет с утра. ШХ», — прочитал Джон.

Ирен чуть не расцарапала ему руку, выхватывая телефон. Она прочитала сообщение, плотно сжав губы, и вздрогнула, когда телефон снова зазвонил.

Наверное, что-нибудь про Лестрейда. Шерлок, когда скучал, любил отпустить пару острот в его адрес.

Ирен прочитала второе сообщение и вернула телефон. Как Джон и думал, там было написано, что в такую погоду Лестрейд, наверное, сидит дома и греет свои старые кости.

Ирен стояла, прикрыв рот ладонью.

— Но это же невозможно! — воскликнула она.

— Шерлок говорил то же самое.

— Он знает? Вы сказали ему?

— Нет. Майкрофт просил не говорить.

— Ну, Майкрофт! Как же вы собираетесь его спасти, если он не знает? — Ирен говорила резко, но, казалось, она больше не злилась на Джона.

— Я тоже так думаю, — кивнул Джон. — И я скажу ему, но не сейчас. Я не хочу, чтобы он знал раньше времени.

— А я сказала бы сразу.

Ирен опустилась на колени рядом с Джоном и посмотрела ему в лицо. Джон не мог понять, что было в этом взгляде: жалость, быть может?

— Я говорила бы ему каждый день, каждый раз, когда он мог бы меня слышать.

— Мы все еще говорим о факте его смерти? Знаете, я не могу понять вас.

Ирен улыбнулась и поднялась на ноги. Ее губы прикоснулись к щеке Джона нежным поцелуем, и она вздохнула.

— Когда-то Шерлок сказал обо мне то же самое. В любом случае, я признаю свое поражение, доктор Уотсон.

Она протянула Джону пальто. Он никак не мог этого ожидать и отстранил ее руку, но она не собиралась уступать.

— Он хотел, чтобы вы взяли пальто тоже, не только диск, — сказала она. — Скажите ему, ради меня, хорошо? Он нужен здесь, он должен жить и должен быть счастлив.

— Ирен, — начал Джон, но она приложила палец к его губам, заставляя молчать. Джон нахмурился и сунул руку в карман пальто. Он достал сигареты и протянул ей. — Простите меня.

— Спасите его, Джон, и вам будет не за что просить прощения. Разве что за то, что вы украли его сердце.

Ирен взяла сигареты и вышла из комнаты, не попрощавшись.

В кармане пальто Джон нашел компакт-диск. Он сразу понял, о ком будет следующая запись: Ирен Адлер. Шерлок должен был объяснить, почему об этой выдающейся личности не было ни слова в той записи, где он рассказывал о своих отношениях с разными людьми.

— И я совсем не уверен, что хочу об этом знать, — проговорил Джон, поглаживая пальто, лежавшее у него на коленях.

Дата добавления: 2015-07-11