Апельсиновая роща

Случается хорошее, плохое случается. Разное случается, а потом из этого красный кекс с пауками получается.
Добро пожаловать в Найт-Вейл.

А для начала отличные новости с полей! Джон Питерс — ну, знаете его, фермер? — сообщил, что его зимний урожай апельсинов выдался на славу! «Апельсины повсюду!» — восклицал он. Вкуснейшие клементины, на редкость сочные плоды «Валенсия», сладкие навелины и яркие кровавые апельсины. Джон рассказал, что апельсинов выросло очень много, «просто рекордный урожай» — сказал он. Он точно не говорил «апельсинительно». Он бы никогда не сказал «апельсиномарафон». А «настоящий апельсинопокалипсис» — он, быть может, подумал, но вслух произносить не стал.
Джон держал речь перед стайкой местных репортёров, а группа фермеров в чёрных двубортных костюмах и красных шёлковых галстуках поддерживала его. Он заявил, что в Найт-Вейле взошла заря новой цитрусовой экономики.
«Цитрусы — это наше будущее, — сказал Джон. — В цитрусовых лежит ключ к процветанию. И ключ к крепкому здоровью. В одном из этих апельсинов и правда лежит ключ, от односторонней двери посреди пустыни. Если вы найдёте этот апельсин, — добавил Джон, — я дорого за него заплачу. Или точнее, — поправился он, — вы за него дорого заплатите. Как бы там ни было, я был бы рад заполучить этот апельсин, друг мой. Очень рад. Тааак точно, сэр! — подчеркнул Джон. — Или мэм. Или ни то, ни другое. Кто угодно. Я был бы чертовски рад получить этот апельсин», — сказал он, потея и поправляя соломенную шляпу.
Затем Джон бросил репортёрам несколько апельсинов. Репортёры поймали их и начали исчезать. И появляться вновь. Они мерцали, то существуя, то не существуя, сначала быстро, потом медленно, потом скорее не существуя, чем существуя, пока не исчезли окончательно.
Продолжение этой истории по мере развития событий.

Сегодня все члены Городского совета объявили, что просто не могут находиться здесь ни секунды более. Они произнесли это в один голос, стоя в тесном зале заседаний в маленьких квадратных очках от солнца. Ещё они добавили, что желают нам всего самого наилучшего в наши последние недели. Потом они показали на языке глухонемых, что любят нас, и комнату заполнил дым. Свидетели говорят, что дым имел кленовый запах с солоноватым, но приятным привкусом.
Когда дым рассеялся, Городской совет всё ещё был на месте в полном составе, извиняясь и повторяя: «Это всегда работало!» Затем, перестав говорить в один голос, они начали обвинять друг друга в маловерии, заявляя, что если бы не тот-то и тот-то, они бы уже отдыхали на пляже, подальше от медведей... ну, или чем эти штуки были на самом деле.
На вопрос о том, что не так с медведями... или чем эти штуки были на самом деле, Совет прошептал в унисон: «Ошииибочка вышла!» Других вопросов не последовало, потому что репортёры были физически и эмоционально подавлены потоком перепуганных скворцов, хлынувшим из кондиционера.

Вы знаете, слушатели, меня весьма заинтересовала апельсиновая роща Джона Питерса. Я немного погуглил и выяснил, что апельсиновые деревья обычно не растут в пустынях. Ещё я написал моему парню, Карлосу. Он ведь учёный, а это делает и меня отчасти учёным. И вот мне на почту только что пришёл ответ:
«Сесил, я постараюсь ответить на твои вопросы, но учти, я не специалист по ботанике или дендрологии. Я учёный. Я занимаюсь наукой, а не природой и растениями.
Мне довелось проезжать мимо фермы Джона примерно месяц назад, и там не было ни единого деревца. Только каменистая потрескавшаяся почва на километры вокруг. Он просто не смог бы вырастить на такой земле ни единой травинки, не говоря уже о плодородной апельсиновой роще... Тем более за несколько недель.
Что касается другого твоего вопроса... Давай сегодня побудем дома. Мы уже ходили в ресторан вчера. К тому же на „Netflix“ будет идти новый документальный фильм о точечных диаграммах, давно хочу его посмотреть. И ещё покажут „Человека, который застрелил Либерти Вэланса“, мы бы могли глянуть его ещё раз. Я приготовлю пасту, если ты по дороге захватишь немного...» Ээммм, и так далее, и тому подобное, Карлос ещё предлагает сходить в боулинг на выходных, и... в общем, вам это неинтересно.
Окей, похоже, он больше ничего не знает об апельсиновых деревьях. Надеюсь, мы будем смотреть «Либерти Вэланса», люблю этот фильм.

А теперь слово нашим спонсорам.
Устали стоять в очередях на почте? Вас пугает взявшаяся из ниоткуда кровь, текущая из почтовых ящиков? Вас беспокоят крики, которых больше никто не слышит? Вас трясёт при одной мысли о том, чтобы выйти из дома?
Попробуйте Stamps.com. С помощью Stamps.com вы сами сможете напечатать марки и штемпели и избежите долгих очередей и хищных птиц, так часто встречающихся на почте. Ваши посылки даже может забрать курьер — только не смотрите ему прямо в глаза: он может расценить это как агрессию, испугаться и убежать.
У Stamps.com есть особое предложение для наших слушателей. Зарегистрируйтесь сегодня и получите мешочек волшебных камней, отвращение к себе на пятьдесят долларов и бесплатные весы, чтобы произвольно соотносить числа с материальными объектами.
Чтобы получить бонусы для новичков программы, просто зайдите на Stamps.com, прижмитесь лбом к микрофону в верхнем правом углу экрана и ждите, пока ваше тело не затянет в альтернативную реальность Stamps.com.
Stamps.com передадут вашей семье, что вы очень их любили.
Stamps.com передадут вашей семье, что Stamps.com тоже очень их любят.
«Приходите к нам всей семьёй. Вы все теперь наша семья, — скажет Stamps.com, обвивая вашу перепуганную семью множеством рук. — Идите к нам. В нашей семье полюбят всех».
Stamps.com. Ваш мир умирает. Мы любим вас.

Дамы и господа, нам сообщают из «Ральфс», что их магазин забит под завязку свежим апельсиновым соком с фермы Джона. Название сока — «J.P.’s OJ», где «O» — сияющее мультяшное солнышко с большими розовыми глазами и неестественно зубастой улыбкой, а «J» — серп, которым солнышко срезает с большого дерева спелые апельсины.
Адам Байер, менеджер смены в «Ральфс», говорит, что они убрали из магазина все остальные продукты, чтобы выставить продукцию «J.P. Oranges», и даже опустошили все холодильники, чтобы представить нам соки J.P. во всем их освежающем разнообразии.
«Пришлось освободить даже несколько галантерейных отделов», — сказал Адам, вытаскивая апельсины из карманов своего фартука. Он всё доставал и доставал апельсины из своего крошечного кармана, без остановки, загипнотизированный бесконечностью их потока, и больше ничего не смог добавить, потому что начал мерцать и исчезать из реальности.

Слушатели, общественное радио Найт-Вейла сообщает о необходимости внесения следующих поправок.
В прошлом выпуске мы характеризовали мир как «реально существующий». Мы обозначили, с помощью нашего голоса, что он состоит из множества реальных объектов и существ, и описывали некоторые его отдельные элементы. Мы зашли настолько далеко, что описали некоторые действия и взаимодействия между ними.
Но, как все мы знаем, ничто не может в полной мере осознаваться как «реальное». Любое описание мира, которые мы даём, — это всего лишь наше субъективное восприятие, а точнее, покрывало повествования, которое мы набрасываем на ужас и пустоту, лежащие за маскировочной сеткой нашего восприятия.
Весь персонал нашей станции приносит глубочайшие, самые смиренные извинения за прошлое, в корне неверное сообщение. Мы ещё раз подтверждаем, что ничто не существует в реальности, включая эту поправку и в особенности тот факт, что вы её прослушали.
Это были поправки.

Возвращаясь к апельсиновой роще.
Стажёр Морин напомнила мне, что до сегодняшнего дня Джон Питерс — тот, который фермер — почти четыре месяца считался пропавшим без вести! Бывший стажёр Дана видела его последней, но, к несчастью, мы не знаем, где это было. Неясно и когда это было: судя по всему, время и пространство в последнее время к Дане неприменимы. Она уже около восьми месяцев прожила без зарядки для телефона, и мы всё ещё переписываемся. И я не понимаю, как она оплачивает телефонные счета.
Морин? Что это? Морин, это ведь у тебя не апельсиновый сок в стакане?
А, понятно. Она взяла его в нашей комнате отдыха, а не в «Ральфс», так что с ним, наверное, всё в порядке.
О, да, спасибо, Морин, но я... ещё не допил свой кофе. [отпивает из кружки]
Морин? Всё в порядке?
Слушатели, Морин просто... стоит и смотрит на меня. Молча. Одинокая капля пота стекает по её левому виску. Сейчас она уставилась на апельсиновый сок. Она прикусила верхнюю губу и тяжело дышит через нос. Её щёки краснеют, и она качает головой, едва заметно. Похоже, это «нет». Морин, это «нет»?
Слушатели, м-мне кажется, Морин сказала мне «нет».
О! О боже! Морин начала мерцать. Как будто она только что была здесь, а потом исчезла, а потом снова появилась. Это как когда самолёт пролетает перед солнцем, на мгновение закрывая свет, и ты думаешь: «И всё? Это конец?» Но потом солнце возвращается, ты слышишь далёкий гул двигателей и вздыхаешь от облегчения и разочарования, что всё по-прежнему. Что-то подобное происходит и с Морин.
Слушатели... Морин, я... Она пятится прочь из студии. Она пятится прочь из студии. Она уронила стакан. Она мерцает. Она мерцает... Она исчезла. Слушатели, Морин исчезла! Я не слышу никаких двигателей, я... я не вижу нашего стажёра, только... открытую дверь. И пустой стакан, и растекающуюся лужицу.
Родные и близкие стажёра Морин. Она была хорошим стажёром, у неё был чудесный щеночек и болтливый сосед. Нам будет её не хватать.

[звук сообщения]
Подождите — я только что получил письмо от Карлоса. С пометкой «СРОЧНО». Он пишет:
«Сесил? Я только что поговорил с моей командой учёных, которые исследуют несуществующий дом — тот, в новом районе Дезерт Крик. Кажется, что он существует; он вроде как стоит прямо перед вашими глазами, между двумя точно такими же домами, и гораздо больше смысла в том, чтобы он существовал, но его нет — тот самый дом.
Они всё ещё не набрались смелости войти, но они заглянули в окно и увидели там Джона Питерса — того, который фермер. Они увидели, что Джон сидит в кресле посреди пустой комнаты, уставившись на картину на стене. Они не смогли разглядеть, что там изображено, но Джон сидел тихо и смотрел на неё, не шевелясь.
Они звали его по имени, они позвонили ему по телефону, но он не ответил. Они даже постучали в дверь... и ничего.
Так что кем бы ни был этот „Джон Питерс“, торгующий апельсинами и апельсиновым соком, это не тот Джон Питерс, которого мы знаем.
И ещё я передумал. Думаю, лучше пойдём поужинать куда-нибудь. Я зашёл в магазин, но у них кончилась паста, и помидоры, и приправы, ножницы, огонь, — вообще всё!»

Что ж, теперь...
Слушатели? Кто-то ломится в дверь нашей студии, несмотря на ярко светящуюся вывеску «ИДЁТ ЭФИР, НЕ БЕСПОКОИТЬ», которую мы всегда включаем.
Дорогие слушатели, нас навестил Джон Питерс. [глубокий вдох] Я должен поговорить с ним. Пожалуй, это прекрасный момент, чтобы перейти к пого-
Нет! Не надо! Стойте! Джон? Джон? Нет!
[Играет Emrys Cronin — «Black, White and Red»]

Слушатели? Уф! Слушатели! Какие неприятные минуты нам только что пришлось пережить!
Джон Питерс — тот, который самозванец, — ворвался в нашу студию и попытался силой заставить меня съесть апельсин. Я пытался образумить его, завести разговор о нашей лиге по боулингу, вспоминал кружок резьбы по дереву, который он когда-то вёл. Я даже напомнил ему о тех весёлых деньках, которые мы когда-то проводили, молча стоя в трансе перед древним Меловым шпилем — который был до того, как появился нынешний Каменный шпиль — с пеной у рта, кружащейся головой и замедляющимся сердцебиением... Но эти тёплые воспоминания не подействовали на Джона.
Доведенный до отчаяния, с апельсином, приближающимся к моему лицу, прижатый спиной к острому краю моего рабочего стола, я схватил свой телефон, чтобы сказать Карлосу, что я не приду сегодня домой не потому, что не люблю его, или не хочу смотреть документальный фильм о точечных диаграммах, и не потому, что слишком одержим своей работой, чтобы просто расслабиться и насладиться вкусной едой и телепередачами, а потому что буду стёрт из реальности безумным не-Джоном Питерсом.
На самом деле, я правда люблю Карлоса, и больше всего на свете я бы хотел посмотреть документальный фильм о точечных диаграммах под лингвини домашнего приготовления, или опять пойти куда-нибудь поужинать, да что угодно!
Но когда я схватил свой телефон, я подумал: «Ох, это все так долго печатать», — поэтому... я просто ударил им Джона Питерса по голове, и он потерял сознание.

А потом за фальшивым Джоном Питерсом приехала Тайная полиция шерифа и сказала мне, что я ничего здесь не видел... но следом прибыли представители руководства станции, уполномоченные СтрексКорп, и попросили Шерифа и его Тайную полицию удалиться, добавив, что они — Тайная полиция — ничего здесь не видели, и вообще ничего не произошло. Тайная полиция покивала и тихо покинула здание, понурив головы и глядя себе под ноги.
На полу всё ещё лежит пустой стакан от сока O.J. Ковёр вокруг него тёмный, но это не пятно от жидкости, это... пустота. Пролитый сок забрал ковер в ту же неизвестность, куда он унёс и Морин, и журналистов, и, скорее всего, настоящего Джона Питерса — того, который фермер.
Оу. Мой продюсер, Дэниел, только что, неодобрительно улыбаясь, протянул мне записку:
«СтрексКорп Синернистс Инкорпорейтед, мажоритарный акционер „J.P.’s OJ“, отзывает все апельсины и соки по причине...» Весь текст дальше просто замазан красным. «СтрексКорп приносит извинения за возможные неудобства, исчезновения, летаргию и/или иные побочные эффекты, которые вы могли испытать».

[звук сообщения]
Оу, Карлос написал. «Пасты не будет, зато осталось немного фалафеля и пачка мускатных орехов на закуску. Целую».
И ещё смайлик, мм... два динозавра гонятся за форд-мустангом начала 80х по провинциальной улице с пальмами на обочине, а местные в шоке смотрят на это. Правда, некоторые смеются, а некоторые спокойно косят газоны и выстригают в живой изгороди фигуры фруктов. О, это очень мило!

Слушатели, позвольте мне сделать своё собственное особое заявление. Сесил Палмер не хотел бы опоздать к ужину.
Оставайтесь с нами в течение следующего часа, который покажется вам секундами, но на самом деле займёт недели.
Доброй ночи, Найт-Вейл. Доброй ночи.

Пословица дня:
Путешествие в тысячу миль начинается с одной команды, отданной со спутника через контролирующий мозг чип.

Дата добавления: 2015-07-11