Мерцающий огонёк на вершине горы

Наш бог — офигенный бог. Гораздо лучше, чем нелепый божок Дезерт-Блаффс.

Добро пожаловать в Найт-Вейл.

Слушатели, на вершине горы появился мерцающий огонёк. Он красный. Мерцающие огни всегда красные. Он примостился среди утёсов и расщелин обрывистого склона. Мы все можем его видеть. Нет смысла отрицать его существование. Городской совет попытался. «Нет, — сказали они. — Мерцающий огонёк? Дайте подумать. Мерцаааающий огонёк. Простите, никаких звоночков». Но потом зазвонил колокол, сигнал от дозорного, живущего в невидимой башне с часами, давая нам знать, что он что-то заметил, — что-то, что мы все тоже видели. Это был мерцающий огонёк на вершине горы. «Ах, ну что ж, — сказал Совет, один за другим вползая обратно в окно городской ратуши. — Ах, ну что ж, попытаться стоило».

Что значит этот огонёк? Кто осмелится исследовать его? Предрекает ли он нам беду? Дорогие слушатели... кто знает? Никто. Видимо, мы ещё вернёмся к этой теме. Но пока это всё, что у нас есть. Мерцающий огонёк, красный, на вершине горы.

Харрисон Кипп, адъюнкт-профессор археологии муниципального колледжа Найт-Вейла, объявил, что на Общественном телевидении стартует мини-сериал из трёх частей в поддержку его маргинальных идей, согласно которым пирамиды и другие древние строения были воздвигнуты людьми, а не доброжелательными древними инопланетянами. Отринув все обоснованные доказательства, которые приводились десятилетиями, Харрисон заявил, что эти чудеса истории, возможно, были построены с помощью математических расчётов и рабского труда. Он пояснил, вопя, как безумец, что земледелие почти наверняка зародилось не на Марсе, а человечество было создано путём эволюции, а не селекции инопланетной ДНК.

Мы обратились к президенту муниципального колледжа Саре Салтан, которая представляет собой речную гальку размером с кулак, чтобы та прокомментировала экстремистские убеждения своего сотрудника. Сара не дала комментариев, так как она речная галька размером с кулак и не может говорить. Однако, она может писать и написала: «Без комментариев», — перед тем как нарисовать возмутительную карикатуру на вашего покорного слугу, очень обидную и совершенно ненужную.

Слушатели, тут что-то странное. Я знаю, что вам этого не видно, но оно сидит в студии рядом со мной прямо сейчас, и это определённо что-то, и оно определённо странное. Я не могу сказать, как оно сюда попало, но я не могу сказать и как я сам сюда попал. Причинно-следственные связи слишком сложные и запутывают меня. Я не пробовал это потрогать, но сейчас попробую.

О. Кажется, ему нравится, когда его трогают, потому что оно начало вибрировать и наклоняться ко мне. Но, может быть, это просто способ выразить агрессию или нестерпимую боль. Когда что-то настолько странное, не стоит притворяться, что тебе про него хоть что-то понятно. Это бомба? Или это один из тех предметов, которые не бомба? Может, это просто собака какой-то странной породы? Мы не знаем. И никогда не узнаем. И никогда не попытаемся узнать. Возможно, неведение — это и не блаженство, но работы явно меньше.

Итак, не получив никакой информации и не узнав ничего нового, я повторю то, что уже сказал, жестикулируя, хоть вы этого и не видите. Слушатели, тут что-то странное.

В продолжение нашего предыдущего сообщения о мерцающем огоньке на вершине горы. Как заметили многие из вас, мы фактически объявили о существовании горы, что странно, учитывая, что мы живём посреди огромной пустынной равнины. Так что да, здесь есть гора. С этого и начнём. Теперь здесь есть гора, которая вырастает из речной поймы, и вся она — камень, и высота, и восхищение. Её вершина выше, чем моя рубка, но ниже, чем пустота космоса. Ларри Лерой с городской окраины сказал, что это определённо гора, вот его точные слова: «Это гора, что я, гор не видел? Ну, вообще-то, не видел. Но я думаю, что они похожи вот на это. Горы же такие, правда?»

Мадлен Лефлёр, глава комитета Найт-Вейла по туризму, сказала: «Здорово, теперь нам придётся перепечатывать все брошюры», — и начала отхлёбывать кофе с удвоенной частотой, потому что она могла решать, как ей пить кофе, а как жить — нет.

Вы помните Джона Питерса — того, который фермер? Мы давненько ничего о нём не слышали. Если кто-нибудь знает, куда он пропал, или о мерцающем огоньке на вершине горы, или о горе, которая поднимается из илистой долины за чертой города, пожалуйста, позвоните к нам на станцию и выпустите эту информацию словами через рот.

Вещая во благо города, общественное радио Найт-Вейла сейчас даст возможность одному из кандидатов в мэры сделать короткое заявление. Говорит пожилая женщина без лица, тайно живущая у вас дома.

[Пожилая женщина без лица]

Я заменила твои книги другими. Обложки остались прежними, но содержание изменилось. Я не думаю, что ты достаточно много читаешь, но я сделала так не по этой причине. В некоторых книгах я изменила каждое слово. В других — всего лишь одну запятую на конкретной странице. Это метафора, но я не уверена, что знаю её смысл. Это тоже метафора. Все мы — метафоры.

Наша политическая система стала слишком запутанной. Я проста. Я всего лишь пожилая леди, которая живёт в твоём доме. Сейчас я касаюсь твоей руки. Нет, не этой. И не этой. Не думай, что ты лучше меня, потому что у тебя есть лицо, а у меня нет. Все твои книги стали другими, а ты этого даже не заметил, так кто из нас двоих в этой сказке потерявшийся ребёнок, блуждающий в тёмном лесу под волчий вой?

И всё же я надеюсь, что ты будешь голосовать за меня. Одна из книг стала историей моей жизни, если тебе захочется узнать больше о моём прошлом. Нет, не эта. И не эта тоже. Ты ни с чем её не спутаешь, потому что история моей жизни такая же, как у тебя: началась с крика и драмы и закончилась пустой комнатой и списком дел.

А Хирам МакДэниелс вступил в переписку с кукурузными лоббистами с намерением протолкаться на наш рынок воображаемой кукурузы. Хирам: бедствие для нашей общины, крест на наших интересах, и, в прямом смысле слова, пятиголовый дракон. Голосуй за кандидата, которому ты можешь доверять. Голосуй за пожилую женщину без лица, которая тайно живёт у тебя дома.

А теперь слово нашему спонсору.

Сегодняшний выпуск мог быть предоставлен неопределённостью.

Вернёмся к нашей программе.

Агааа! Некоторые наши слушатели — большие умницы! Кое-кто из вас заметил, что сегодняшние странности не заканчиваются мерцающим огоньком на вершине горы и самой горой, есть ещё обширная илистая долина, из которой вырастает гора. Именно так, мы сообщаем, что наш город стоит в пойме огромной реки, усыпанной костями. Её влажное дно слегка поблескивает, когда загорается мерцающий огонёк. Ночью, когда тьма скрывает расстояние, кажется, что сама вселенная светится красным, а затем исчезает. Светится красным, а затем исчезает. Грязь рябит под ногами приближающейся армии в камуфляже, и отражения причудливо преломляются.

Карлос говорит, что не отказался бы изучить это явление, но он пообещал кое-кому приготовить ужин, и ему придётся научиться тому, что другие вещи могут быть так же важны, как наука. Возможно, часть этого откровения ему подсказали окружающие люди.

Мэра Памелу Уинчелл видели воздевшей официальный мэрский жертвенник перед горой и мерцающим огоньком на её вершине. Она стояла в этой долине, долине, которая теперь существует. С чего и надо было начать.

К другим новостям. Человек в бежевом пиджаке, который носит при себе чемодан из оленьей кожи, был замечен у одного из ныне закрытых входов в метро. Он раздавал флаеры со списком преимуществ общественного транспорта и призывал горожан добиваться того, чтобы метро открыли снова в кратчайшие сроки.

«Метро не стоит в пробках!» — так, по слухам, написано во флаерах. И ещё: «Подземка? Крутяк!» Некоторые горожане сообщают, что далее во флаерах говорилось: «Проезжайте через пуп земли — ту тайную точку, скрытую под городом. Это мой дом. Помогите мне попасть домой. Уже слишком поздно вернуться туда рано, но ещё не поздно оказаться там вовремя».

Здесь, на станции, мы не можем утверждать, что так всё и было, потому что люди, взявшие флаеры, вскоре обнаружили, что те загадочным образом исчезли у них из рук, что они лишь в общих чертах могли вспомнить свой разговор с этим человеком и что, оглядываясь назад, они видели только воздух, дрожащий от жара, и пыльную дымку, далёкую и неясную, как край, куда они никогда не приедут, как пейзаж ускользающего сна, как вымысел. Как вымысел.

Ну ладно, теперь мы всё сделаем правильно. Мы слишком сосредоточились на деталях, мы это понимаем. Многие из вас уже высказали замечание, что нам следовало бы меньше времени уделить мерцающему огоньку и гораздо больше — приближающейся армии в камуфляже. Итак. По усеянной костями долине к нам приближается огромная армия в камуфляже. Нам ничего о ней не известно, кроме того, что издалека все они выглядят маленькими и увеличиваются, подходя ближе, и именно этим они сейчас и заняты — подходят ближе. А может быть, они растут. Они сейчас уже довольно большие. Мерцающий огонёк на вершине горы не изменил своего ритма. Его сопровождает звук, похожий на рычание, только менее животный, — как завывания ветра в каньоне, только более... рычащий.

Леди и джентльмены, вот то, что мы знаем: есть мерцающий огонёк на вершине горы. Есть гора в пойме реки. Есть пойма реки под надвигающейся армией. Есть надвигающаяся армия в какой-то паре часов марша отсюда. Я не думаю, что на этот раз мы что-то пропустили. Если у вас есть дом, я советую вам его покинуть. Если у вас есть друзья, я советую вам их предупредить. Если у вас есть дети — вы что, не знали, как опасен и непредсказуем мир, когда зачинали в нём беззащитного маленького человечка? И, как Мадлен Лефлёр, глава комитета по туризму, я буду контролировать ту единственную часть моей жизни, которая поддаётся контролю. Перейдём — и я надеюсь, что мы вернёмся обратно — к прогнозу погоды.

[Играет Hussalonia — «Never Be Famous»]

Что ж, мы вернулись! Вот и мы после прогноза погоды. Карлос наконец-то оценил нашу ситуацию: мерцающий огонёк на вершине горы и всё, что к нему прилагается. Жуткая армия оккупантов и все дела. «А, это? — сказал он, указывая лопаточкой, которую за пару секунд до того использовал для готовки. — Это мираж. Я его уже видел. Когда облака встают определённым образом и температура такая, как сейчас, иногда получается мираж с мерцающим огнем, горой, поймой реки и замаскированной армией. Вау, этот довольно-таки устойчивый. Он должен исчезнуть через час или два». И так и произошло! Он полностью исчез. Ну, точнее, пропала гора, и мерцающий огонёк, и речная пойма. Армия в камуфляже оказалась настоящей, но она шла не для того чтобы атаковать нас, а просто проходила мимо, чтобы атаковать кого-то ещё. Солдаты принесли немалую выгоду местным предприятиям. Некоторые даже съездили в автобусный тур в Радоновый каньон.

Мадлен Лефлёр вздохнула с облегчением и была рада. «Я вздохнула с облегчением, — сказала она. — И я рада». Она продолжала поглощать кофе с удвоенной скоростью. Возможно, ощущение недостатка контроля связано с её личной жизнью, а не с надвигающимся роком, который мы себе вообразили. Возможно, у неё стресс от невозможности соответствовать поставленным перед собой целям, например, или её отношения не вполне такие, как она мечтала. Кто знает? Никто. Никто никогда ничего не знал, на самом-то деле.

Что ж, как бы то ни было, наше время снова подошло к концу. Мы подошли к нему такими же, как и всегда: слепыми, невежественными, бредущими на ощупь. Меня успокаивает это постоянство. Нет никакого мерцающего огонька на вершине горы, нет никакой горы, нависающей над илистой равниной, нет никакой илистой равнины под ногами надвигающейся армии. Армия была, но уже ушла. Что осталось? То же, что остаётся всегда. Найт-Вейл. Наш маленький город. Наш крошечный городок. Наш Найт-Вейл. Гордый, невредимый, существующий. Оставайтесь на нашей волне, чтобы услышать фоновый шум вселенной, усиленный и снабжённый комментариями в прямом эфире. Доброй ночи, Найт-Вейл. Доброй ночи.

Пословица дня:

Ну где же ручки, ну где же ваши ручки? Отрывайте их и бросайте в воздух. Есть надежда, что птицы насытятся и улетят.

Дата добавления: 2015-07-11