Глава 14. Я просыпаюсь на рассвете

Я ПРОСЫПАЮСЬ НА РАССВЕТЕ. Я жмурюсь от яркого света (откуда столько света?), на мгновение я дезориентирована, не понимая, почему я сплю в заброшенном здании с видом на океан, а ромашки растут около моих ног. Я задыхаюсь от резкой боли в боку. В панике я понимаю, что меня ранили. А затем, я вспоминаю бой Скиз, нож и мальчика, который спас меня.

Тесса спешит ко мне, увидев, что я проснулась.

— Как ты себя чувствуешь?

Она по-прежнему опасается меня.

— Больно, — бормочу я. Я не хочу, чтобы она переживала, что плохо обработала мою рану, поэтому добавляю, — но мне гораздо лучше.

Мне требуется минута, чтобы осознать, что мальчик, который спас меня, сидит в углу комнаты, свесив ноги с балкона, и смотрит на океан. Я отворачиваюсь, чтобы скрыть свое смущение. В обычный день, без ножевой раны в боку, я бы сразу его заметила. Он куда-то уходил прошлой ночью. Проваливаясь в сон, я успела запомнить, в какую сторону он уходил (на юг, в сторону железнодорожной станции).

— Надеюсь, ты не против, подождать пару часов до еды, — говорит он мне. На нем старая кепка разносчика газет, но я могу разглядеть несколько русых прядей, выбившихся из-под нее. — Мы проиграли деньги на боях, поэтому сейчас не можем купить еды.

В своем проигрыше он винит меня. Я только киваю. Я вспоминаю голос Дэя, звучащий из громкоговорителя, и сравниваю его с голосом мальчика. Он смотрит на меня без улыбки, как будто знает, чем я занимаюсь, затем отворачивается и опять погружается в свои мысли. Нет, я не уверена, что голос принадлежит ему. Тысяча людей живет в Озерном с похожими голосами.

Я вспоминаю, что микрофон в щеке все еще выключен. Томас, должно быть, в ярости.

— Тесса, — говорю я. — Я спущусь к воде. Вернусь через минуту.

— Уверена, что самостоятельно сможешь спуститься? — спрашивает она.

— Все в порядке, — улыбаюсь я. — Если вдруг увидишь меня, плывущей вниз головой по воде, в этом случае приходи меня спасать.

Ступеньки, должно быть, раньше были частью лестницы, ведущей куда-то, но теперь они лишь выходят наружу. Я поднимаюсь и, прихрамывая, начинаю спускаться вниз, медленно, чтобы не поскользнуться и не упасть в воду. Не знаю, что Тесса сделала вчера ночью, но, кажется, это помогает. Боль притупилась, и я могу ходить, прикладывая меньше усилий, чем вчера. Я спускаюсь вниз быстрее, чем ожидала. Тесса напоминает мне Метиаса, когда он выхаживал меня больную, вместо того, чтобы пойти на свой вводный курс.

Я стараюсь спрятать подальше воспоминания о Метиасе. Я прочищаю горло и пробираюсь к самой кромке воды.

Солнце на востоке поднялось уже достаточно высоко и сейчас отбрасывает на озеро тени в виде золотых кругов, отсюда я могу видеть тонкую полоску земли, отделяющую озеро от Тихого океана. Я иду вниз, на этаж, который расположен у самой воды. Все стены на этом этаже обвалились, и я могу сесть на край, опустив ноги в воду. Я смотрю в глубину и вижу, что эта старая библиотека тянется на много этажей вниз. (Скорее всего, здесь где-то пятнадцать этажей, судя по расположению здания на берегу и по склону землю вдоль береговой линии. Примерно шесть этажей находятся под водой.)

Тесса и этот мальчик сидят на несколько этажей выше, с такого расстояния они меня не услышат. Я оглядываюсь назад, в сторону горизонта, щелкаю языком и включаю микрофон.

Я слышу шум в наушнике. Секундой позже раздается знакомый голос.

— Мисс Ипарис? — говорит Томас. — Это вы?

—Я, — бормочу я. — Со мной все в порядке.

— Я хотел бы знать, где вы пропадали, мисс Ипарис. Я пытался связаться с вами в течение последних двадцати четырех часов. Я был готов послать солдат на ваши поиски — и мы оба знаем, как бы на это отреагировала коммандер Джемесон.

— Я в порядке, — снова повторяю я. Я кладу руку в карман и достаю кулон Дэя. — Получила небольшое повреждение в боях Скиз. Ничего серьезного.

На другом конце я слышу тяжелый вздох.

— Больше не отключайте микрофон так надолго, вы слышите меня? — говорит он.

— Хорошо.

— Вы нашли что-нибудь?

Я смотрю вверх, туда, где сидит мальчик, размахивая ногами.

— Не уверена. Парень и девушка помогли мне выбраться их хаоса на боях Скиз. Девушка перевязала мою рану. Я остаюсь с ними временно, пока не смогу нормально ходить.

— Нормально ходить? — Томас повышает голос. — Что за незначительное повреждение вы получили?

— Просто ножевая рана. Ничего особенного. — Томас издает хриплый звук, но я не обращаю на это внимание и продолжаю. — Так или иначе, не в этом дело. Мальчик сделал пылевую бомбу, чтобы вытащить нас из толпы. У него есть опыт в этом. Я не знаю, кто он, но собираюсь это выяснить.

— Думаете, он Дэй? — спрашивает Томас. — Хотя не похоже на то, что Дэй ходит вокруг, спасая людей.

В прошлых своих преступлениях, Дэй часто спасал людей. За исключением Метиаса. Я делаю глубокий вдох.

— Нет, я так не думаю. — Я понижаю свой голос почти до шепота. Лучше не бросаться своими догадками сейчас, а то Томас пришлет мне подкрепление. Коммандер Джемесон сразу же вышвырнет меня из своего патруля за такие беспочвенные догадки. Кроме того. Эти двое вытащили меня из серьезных неприятностей. — Но они могут что-то знать о Дэе.

Какое-то время Томас молчит. Я слышу какой-то шум, помехи, затем его тихий голос вместе с голосом коммандера Джемесон. Должно быть, он рассказывает ей о моей травме, спрашивая, безопасно ли оставлять меня здесь одну. Я раздраженно вздыхаю. Как будто раньше я никогда не получала травм. Через несколько минут он возвращается.

— Хорошо, будьте осторожны. — Томас молчит какое-то время. — Коммандер Джемесон говорит, чтобы вы придерживались своего задания, если травма вас не сильно беспокоит. Сейчас она занимается патрулированием. Но я предупреждаю вас. Если ваш микрофон будет отключен дольше, чем на пару часов, я пошлю за вами солдат — раскроет это или нет ваше прикрытие. Вы поняли?

Я сдерживаю свое раздражение. Коммандер Джемесон не верит, что я способна справиться с этим заданием — отсутствие интереса просто сквозит в каждом слове Томаса о том, что она сказала. Что же касается Томаса.... он редко держится так официально со мной. Я могу только представить, как сильно он нервничал последние пару часов.

— Да, сэр, — говорю я. Когда Томас не отвечает, я снова поднимаю глаза вверх и смотрю на мальчика. Я напоминаю себе, что должна рассмотреть его внимательней, когда буду подниматься наверх, и не позволю никакой травме отвлечь меня.

Я запихиваю кулон обратно в карман и поднимаюсь наверх.

* * *

Я НАБЛЮДАЮ ЗА СВОИМ СПАСИТЕЛЕМ ВЕСЬ ДЕНЬ, СЛЕДУЯ ЗА НИМ ПО ВСЕМУ СЕКТОРУ АЛЬБА ГОРОДА ЛОС-АНДЖЕЛЕС. Я запоминаю каждую мелкую деталь.

Например, он старается не напрягать левую ногу. Хромота настолько незаметна, что, кажется, будто ее вовсе нет, когда он так быстро переходит от меня к Тессе. Но я замечаю ее, когда он садится или встает — малейшее сомнение, когда он сгибает колено. Возможно, это последствие серьезной травмы, которая до сих пор не зажила. Возможно, неудачное падение.

Это не единственная его травма. Время от времени он морщится, когда двигает рукой. Когда он делает так несколько раз, я понимаю, что у него повреждено предплечье, которое беспокоит его каждый раз, когда он высоко поднимает руку.

Его лицо идеально симметричное, смесь английской и азиатской крови, красивое, за всем этим слоем грязи. Правый глаз бледнее, немного бледнее левого. Сначала я думала, что это всего лишь игра света, но заметила это еще раз, проходя мимо пекарни и любуясь свежим хлебом. Интересно, это следствие какой-то травмы, или он таким родился.

Я замечаю и другие вещи: как хорошо ему знакомы улицы, даже вне Озерного сектора, такое чувство, что он может ходить по ним с закрытыми глазами; как ловко он разглаживает пальцами складки на рубашке; как он смотрит на здания, как будто вспоминая что-то. Тесса ни разу не обратилась к нему по имени. Так же, как они называют меня просто «Девчонка», так же, как не используют ничего конкретного для него. Когда я устаю и у меня сбивается дыхание от долгой ходьбы, он останавливается, чтобы найти для меня воды, пока я отдыхаю. Он без лишних слов ощущает мое состояние.

Наступает полдень. Мы скрываемся от палящего солнца под навесами рыночных торговцев в самых бедных районах Озерного. Тесса косится на прилавки под навесами. Мы на расстоянии пятидесяти футов от них. Она близорукая, но, каким-то образом, с такого расстояния может отличить прилавки с фруктами от прилавков с овощами, лица торговцев у которых много денег, а у кого их нет. Я понимаю это по выражению на ее лице, удовлетворение, если она видит что-то полезное, и расстройство, если нет.

— Как ты это делаешь? — спрашиваю я.

Тесса переводит на меня взгляд.

— Хмм? Делаю что?

— Ты близорукая. Как ты можешь так хорошо различать то, что вокруг тебя?

На мгновение Тесса кажется удивленной, затем впечатленной. Стоя рядом с ней, я вижу, как парень смотрит в мою сторону.

— Я могу видеть тонкие различия между цветами, даже если они выглядят немного размыто, — отвечает Тесса. — Например, я вижу, как вон тот мужчина достает серебряные банкноты из кармана. Она быстро смотрит в сторону одного из покупателей.

Я киваю ей.

— Неплохо.

Тесса краснеет и опускает глаза вниз. На мгновение она выглядит так мило, что я не могу сдержать смех. Мгновенно я чувствую вину. Как я могу смеяться, когда прошло так мало времени со смерти Метиаса? Эти двое каким-то странным образом заставляют меня терять самообладание.

— Девчонка, ты очень проницательна, — говорит тихо мальчик. Его глаза сосредоточены на мне. — Теперь я понимаю, как ты смогла выжить на улицах.

Я пожимаю плечами.

— Ведь это единственный способ выжить, не так ли?

Мальчик отводит взгляд в сторону. Я выдыхаю. Кажется, я задержала дыхание, когда его глаза так пронзительно смотрели на меня.

— Может быть, ты сможешь украсть для нас немного еды вместо меня, — продолжает он. — Продавцы всегда больше доверяют девчонкам, особенно таким, как ты.

— Что ты имеешь в виду, таким как я?

— Сразу переходишь к делу.

Я не могу сдержать улыбку.

— Так же, как и ты.

Когда мы останавливаемся, чтобы понаблюдать за прилавками, я делаю для себя пару пометок. Я могу позволить себе остаться с этими двумя еще на одну ночь, пока рана не заживет достаточно, чтобы я смогла вернуться к поиску информации о Дэе. Кто знает, может, они дадут мне какую-нибудь подсказку.

Когда, наконец-то, наступает вечер, и солнце начинает садиться, мы возвращаемся к берегу, чтобы найти место для ночевки. Вокруг нас я вижу маленькие лампочки, светящиеся из окон домов, повсюду местные жители разжигают маленькие костры на ночь. Уличная полиция начинает свой обход. Сегодня пятая ночь, как я нахожусь на этих улицах. Я все еще не могу привыкнуть к полуразвалившимся стенам зданий, поношенной одежде, висящей на балконах, к группам нищих, просящих дать им денег на еду..... но, по крайней мере, я больше их не презираю. Я с позором вспоминаю вечер на похоронах Метиаса, когда я оставила целый нетронутый бифштекс на тарелке, даже не задумываясь. Тесса идет впереди нас, весело и беззаботно шагая, не обращая внимания на окружающую ее обстановку. Я слышу, как она напевают какую-то мелодию.

— Вальс Электора, — бормочу я, узнавая мелодию.

Мальчик идет рядом со мной и смотрит на меня. Он ухмыляется.

— Звучит так, словно ты поклонница Линкольн, да?

Я не могу сказать ему, что дома у меня целая коллекция подписанных альбомов, что лично видела, как она исполняет политический гимн на государственном банкете и, что однажды, она написала песню, прославляющую всех республиканских военных генералов. Вместо этого я улыбаюсь.

— Да, ты прав.

Он возвращает мне улыбку. У него красивые зубы, очень красивые для человека, живущего на улице.

— Тесса любит музыку, — отвечает он. — Она всегда таскает меня около местных баров, чтобы послушать музыку, которая играет внутри. Не знаю. Наверное, это девчачьи штучки.

Полчаса спустя, мальчик замечает, что я снова устала. Он зовет Тессу и ведет нас к одной из аллей, где между двух стен стоят большие мусорные баки. Он опрокидывает один из них так, чтобы мы смогли туда залезть. Затем садится рядом с нами, расстегивает куртку, чтобы мы с Тессой могли сесть на нее.

Я краснею и благодарю всех Богов за то, что на улице уже темно.

— Мне не холодно и кровотечения нет, — говорю я. — Не нужно снимать одежду.

Мальчик смотрит на меня. Я ожидала, что его светлые глаза потускнеют в темноте, но вместо этого в них, кажется, отражается весь свет из окон над нами. Он вроде как забавляется этой ситуацией.

— Кто говорит о тебе, милая?

Он снимает куртку, аккуратно складывает и кладет на землю рядом с колесом мусорного бака. Тесса садится и бесцеремонно кладет голову на нее, как будто это давно вошло у нее в привычку.

Я прочищаю горло.

— Конечно, — бормочу я. Я не обращаю внимания на его тихий смех.

Тесса поднимается и какое-то время болтает с нами, но вскоре ее глаза начинают закрываться, и она ложится обратно на куртку. Мы с мальчиком умолкаем. Я задерживаю взгляд на Тессе.

— Кажется, она сильно устала, — шепотом говорю я.

— Да.... но она крепче, чем кажется.

Я смотрю на него.

— Тебе повезло, что она рядом с тобой. — Мой взгляд перемещается на его ногу. Он замечает это и быстро меняет позу. — Она будет полезна, даже когда вылечит твою ногу.

Он понимает, что я заметила его хромоту.

— Неа. Я повредил ее очень давно. — Он какое-то время сомневается, затем решает сменить тему. — Кстати, как заживает твоя рана?

Я мотаю головой.

— Ничего особенного. — Но я стискиваю зубы, даже, когда говорю это. Ходить целый день, совсем не то, что нужно для заживления раны, и сейчас боль вернулась с новой силой.

Мальчик видит, как я напряжена.

— Нужно сменить повязку. Он встает и, не тревожа Тессу, достает чистые бинты из ее кармана. — Я в этом не так хорош, как она, — шепчет он, — но не хочу ее будить.

Он садится рядом со мной и расстегивает нижние пуговицы моей рубашки, затем откидывает ее назад. Его кожа соприкасается с моей. Я стараюсь сконцентрироваться на его руках. Он тянется к своему ботинку и достает оттуда компактный кухонный нож (серебряная рукоять, изношенные края — он использовал его уже много раз, скорее всего, на вещах куда более плотных, чем ткань). Другая его рука лежит у меня на животе. Несмотря на то, что его пальцы покрыты мозолями от многих лет, проведенных на улице, его руки очень мягкие и нежные, и я чувствую, как кровь снова приливает к щекам.

— Не двигайся, — бормочет он. Затем он прикладывает нож между тканью и моей кожей и резко разрезает ткань. Я вздрагиваю. Он приподнимает повязку над раной.

Крошечные струйки крови, все еще стекают из раны, которую Каэде нанесла мне ножом, но, к счастью, заражения нет. Тесса знает свое дело. Мальчик убирает старую повязку с моего бока и начинает накладывать новую вокруг моей талии.

— Мы останемся здесь до утра, — говорит он, не отвлекаясь от работы. — Не надо было столько ходить сегодня — но ты ведь понимаешь, что нам нужно было увести тебя подальше от этих любителей боев Скиз.

Я не могу не смотреть на его лицо. Этот мальчик, должно быть, едва прошел свое Испытание. Но в этом нет никакого смысла. Он ведет себя не как обычный уличный мальчишка. В нем так много всякого разного, что мне интересно, всегда ли он жил в этих бедных секторах. Теперь он смотрит на меня, заметив, что я наблюдаю за ним, и на секунду замирает. Какие-то скрытые эмоции мелькают в его глазах. Прекрасная загадка. Должно быть, ко мне у него тоже много вопросов, например, зачем мне столько подробностей о нем. Или что я уже успела выяснить. Он так близко к моему лицу, что я могу чувствовать его дыхание на щеке. Я нервно вдыхаю. Он наклоняется еще ближе.

На мгновение мне кажется, что он меня поцелует.

Но он быстро отворачивается обратно к моей ране. Его руки на моей талии. И я понимаю, что его щеки такого же розового цвета. Он тоже покраснел.

Наконец-то он затягивает повязку, возвращает мою рубашку на место и отодвигается от меня. Он прислоняется к стене рядом со мной и кладет руки на колени.

— Устала?

Я отрицательно качаю головой. Мои глаза блуждают по одежде, висящей на балконах. Если закончатся бинты, я смогу сделать из этой одежды новые.

— Я думаю, что смогу уйти от вас через день другой, — говорю я через какое-то время. — Я понимаю, что торможу вас.

Я чувствую разочарование, когда говорю это. Странно. Я не хочу уходить от них так скоро. Рядом с Тессой и этим мальчиком мне очень комфортно, как будто они заменяют мне то, что Метиаса больше нет рядом.

О чем я думаю? Этот мальчик из трущоб. Меня тренировали расправляться с такими, как он, смотреть на них через стекло в комнате для допроса.

— Куда ты пойдешь? — спрашивает мальчик.

Я смотрю на него. Мой голос звучит спокойно и собрано.

— На восток, наверное. Я больше привыкла к внутренним секторам.

Мальчик смотрит прямо перед собой.

— Ты можешь остаться с нами подольше, если все, что ты собираешься делать, это бродить по улицам. Я мог бы использовать такого бойца, как ты. Мы можем сорвать куш на боях Скиз и поделить деньги на еду. Мы сможем отлично сработаться.

Он предлагает это с такой искренностью, что я невольно улыбаюсь. Я решаю не спрашивать его, почему он сам не участвует в этих боях.

— Спасибо, но я предпочитаю работать в одиночку.

Он не задумался ни на минуту.

— Ну что ж, справедливо. — Он прислоняется головой к стене, вздыхает и закрывает глаза. Какое-то мгновение я смотрю на него, ожидая, что он снова откроет свои блестящие глаза. Но через какое-то время, я слышу, как его дыхание становится размеренным, а голова склоняется набок, я понимаю, что он уже заснул.

Я думаю о том, чтобы связаться с Томасом. Но я не в том настроении, чтобы сейчас слышать его голос. Я точно не знаю, почему не хочу. Первым делом свяжусь с ним с утра. Я откидываю голову назад и смотрю на одежду, висящую наверху. Вдалеке слышатся звуки суетливой толпы людей, трансляция новостей на Информщитах, а в остальном ночь выдалась довольно спокойная. Такой тихий вечер, совсем как дома. Я думаю о Метиасе.

Я постаралась сделать так, чтобы мои рыдания не разбудили Тессу и мальчика.

Дата добавления: 2015-07-11