Глава 16. Мы с мальчиком сидим в закоулке другой подворотни, пока Тесса спит недалеко от нас

НА ЧАСАХ ПОЧТИ 20:00

ОКОЛО 80°F[2]

Мы с мальчиком сидим в закоулке другой подворотни, пока Тесса спит недалеко от нас. Парень снова отдал ей свой жилет. Я наблюдаю, как он шлифует свои ногти, вычищая грязь из-под них кончиком ножа. Он снимает кепку, обнажая спутанные волосы, на этот раз, чтобы почесать голову.

Он в хорошем настроении.

— Хочешь глоток? — спрашивает он меня.

Между нами стоит бутылка с фруктовым вином. Дешевка, скорее всего сделанная из того безвкусного морского винограда, который растет в морской воде. Но мальчик ведет себя так, будто это вино лучшее на свете. Ему удалось умыкнуть целый ящик из магазинчика на окраине Зимнего сектора сегодня, в начале вечера и продать все, кроме одной бутылке за 659 банкнот. Меня не перестает удивлять, как быстро он кружит по секторам. Его ловкость на одном уровне со студентами Дрейка.

— Выпью немного, если ты будешь, — говорю я. — Разве я могу позволить пропасть даром тому, что ты украл?

Он усмехается. Я наблюдаю за тем, как он вонзает нож в пробку и откупоривает бутылку, а затем запрокидывает голову и делает большой глоток. Он проводит по губам большим пальцем и улыбается мне.

— Вкуснятина, — говорит он. — Будешь?

Я принимаю из его рук бутылку и делаю маленький глоток, прежде чем вернуть ему вино. На вкус соленое, как я и думала. По крайней мере, возможно, оно облегчит боль у меня в боку.

Мы пьем по очереди (он делает большой глоток, я — маленький), пока он не закупоривает бутылку, похоже, чувствуя, что начинает терять концентрацию. Даже если и так, его глаза блестят, напоминая цвет голубых ирисов.

Он не может позволить себе потерять контроль над ситуацией, но я вижу, что вино расслабило его.

— Итак, скажи-ка мне, — решаюсь спросить я. — Зачем тебе столько денег?

Мальчик смеется:

— Ты серьезно спрашиваешь? Разве мы все не хотим больше денег? Разве нам всегда их достаточно?

— Тебе нравится отвечать вопросом на вопрос?

Он снова смеется. Но когда он говорит, его голос звучит с ноткой грусти.

— Деньги, знаешь ли, самое важное на свете. На деньги можно купить счастье, и мне плевать, что думают про это остальные. На них покупается свобода, статус, друзья, безопасность... и всякое такое.

Я наблюдаю за ним, когда он смотрит в никуда.

— Похоже, ты ужасно спешишь запастись ими впрок.

На этот раз он весело глядит на меня.

— А почему бы и нет? Наверное, ты живешь на улицах столько же, сколько и я. Тебе должен быть известен ответ на это, а?

Я опускаю глаза. Не хочу, чтобы он понял правду.

— Наверное.

Какое-то мгновение мы сидим молча.

Мальчик заговаривает первым. В его голосе звучит такая нежность, что я ничего не могу с собой поделать и поднимаю на него глаза.

— Не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь когда-нибудь это, — начинает он. Он не краснеет и не отводит глаз. И я понимаю, что смотрю в эти два бездонных океана — один совершенный, а другой с изъяном, с легкой поволокой. — Ты очень привлекательна.

Мне и раньше делали комплименты по поводу внешности. Но таким голосом — никогда. Не знаю почему, но его слова застают меня врасплох. Это поражает меня настолько, что я, не задумываясь, выпаливаю:

— То же самое могу сказать и о тебе. — Я умолкаю. — На случай, если ты не знал.

По его лицу медленно расползается улыбка.

— О, поверь мне. Я знаю.

Я смеюсь.

— Приятно услышать что-нибудь честное.

Не могу оторвать от него взгляд. Наконец, я в состояние добавить:

— Что ж, похоже, мой друг, ты перебрал немного с вином. — Я стараюсь говорить как можно непринужденнее, насколько получается. — Немного сна пойдет тебе на пользу.

Слова едва успевают слететь у меня с языка, как мальчик наклоняется ближе и кладет свою ладонь мне на щеку. Все, чему меня обучали, должно было немедленно пойти в ход: я должна была схватить его руку и пригвоздить к земле. Но я ничего не делаю, а просто неподвижно сижу. Я делаю вдох, прежде чем его губы прикасаются к моим.

Я чувствую вино на его губах. Он целует меня, поначалу нежно, будто желая достичь чего-то большего, он прижимает меня к стене и целует сильнее. Его губы теплые и такие приятные — его волосы падают мне на лицо. Я стараюсь не потерять концентрацию. (Это не первый его поцелуй. Он определенно уже целовал девушек, и немало. Ему....похоже, ему не хватает дыхания....) Мысли ускользают. Я напрасно хватаюсь за них. У меня уходит мгновение, чтобы осознать, что я целую его так же жадно. Я чувствую нож на его талии, который прижимается к моей коже и вздрагиваю. Здесь слишком жарко, мое лицо все пылает.

Он первым отстраняется. Мы стоим молча, в недоумении уставившись друг на друга, словно никто из нас не может понять, что же произошло.

Затем он приходит в себя, в то время как я изо всех сил пытаюсь восстановить свое душевное равновесие, он прислоняется спиной к стене рядом со мной и вздыхает.

— Извини, — шепчет он. Озорно поглядывает на меня. — Не смог удержаться. Но, по крайней мере, теперь все.

Я долго пялюсь на него, все еще не в силах говорить. Мой разум приказывает собраться с мыслями. Мальчик в ответ глядит на меня. Затем улыбается, как будто знает, какой эффект он оказывает, и отворачивается. Я снова могу дышать.

Вот тогда-то я и вижу жест, который возвращает меня к реальности: прежде чем лечь спать, он хватается за что-то на шее. Это бессознательное движение. И я сомневаюсь, что он даже осознает, что делает это. Я смотрю на его шею, но ничего не вижу на ней. Он хватается за призрак кулона, за призрак какой-то безделушки.

И вот тогда, с тошнотворным чувством, я вспоминаю о кулоне в своем кармане. О кулоне Дэя.

Дата добавления: 2015-07-11